.
Девятое ноября одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года.
Семь часов вечера.
На огромном пароходе с громким названием "Советский Союз"(бывшем немецком "Дойчланд"), мы прибыли в морской порт Петропавловска-Камчатского.
На улице было темно, сыро, и холодно.
Крупными хлопьями, с неба сыпал снег. Он падал на лицо и руки. И тут же таял. Превращаясь в воду.
Нас построили на бетонном причале. Под прожектором.
Пересчитали. И, загнали в трюм какого то старенького ржавого парома. Входные металлические двери которого, тут же с лязгом захлопнулись.
Жестяная плоскодонная посудина гулко затарахтела, затряслась и, слегка покачиваясь, куда то поплыла.
Прошло минут сорок.
Вдруг, железная коробочка видимо во что то воткнулась.
Она перестала качаться, трястись, и тарахтеть. Раздался металлический скрежет, и скрипучие двери кто то отворил.
Нам приказали выходить. И строиться.
Ещё раз пересчитав, нас разделили на четыре группы, и каждую группу куда-то повели.
Как оказалось чуть позже, я попал в одну из четырёх(а именно в 8-ю) дивизий атомных подводных лодок 2-й флотилии Краснознамённого Тихоокеанского флота...
***
А вот и штаб дивизии.
На заснеженный плац, вышел дежурный офицер. Холёный такой дяденька с бородкой-эспаньолкой. В звании капитана третьего ранга. В красивой тужурке с воротничком-стоечкой, с красной повязкой на рукаве, и в черных кожаных перчатках.
Он подошел к нам.
Внимательно осмотрел.
"...на печатной машинке кто-нибудь печатать может!?",- неожиданно спросил дежурный.
Все испуганно молчали.
"...повторяю ещё раз: на печатной машинке, печатать кто нибудь умеет!?"
Пауза.
"...яа уумею",- вдруг неуверенно пролепетал кто-то из ребят.
Это был матрос Иван Зарубин. Скромный тихий паренёк, из моей бывшей учебки.
Его вывели из строя. И завели в штаб.
Ну а нас, повели по экипажам.
Номер моей воинской части(экипажа), стал 31221-1.
Войдя в казарму, я опешил. В полутёмном мрачном помещении, было накурено так, что сразу защипало глаза. Кругом творился жуткий бардак. На плохо заправленных кроватях, кто-то сидел, кто-то лежал, кто-то бренчал на гитаре, кто-то играл в карты.
"...дааа, это вам не вылизанная как у кота яйца рота учебного отряда,"- подумал я.
В жилом помещении, был страшнейший колотун, почти как на улице. В связи с чем, народ прятался в шинели, бушлаты, телогрейки, толстые свитера, овчинные и ватные безрукавки, стёганные бурки.
У дальней торцевой стены казармы, к потолку была прикреплена белая простыня, на которой аппаратом "Украина 2", крутили кино. Кажется, это были "Джентльмены удачи".
Сопровождающий офицер, приказал нам стоять у тумбочки дневального, а сам, куда-то испарился.
Тут же, к нашей группе в десяток человек, подвалил некий странный персонаж и, завёл нас а баталерку(что-то типа кладовки).
Далее, он велел нам быстро раздеваться.
Снимая с нас почти новую одежду, и шустро выдавая нам старенькую и потрёпанную, он бурчал себе под нос:"...ребятам бля на дембель скоро, а им бля одеть нечего".
Через пять минут, как ни в чём не бывало, только с более помятым видом, мы опять стояли у тумбочки дневального.
В тот же момент, откуда-то возник и всё тот же офицер.
После размещения, и небольшого инструктажа, мы с ребятами дружно приступили к пробиванию канализационных стояков. От замёрзшего говна.
С этого самого момента, и началась моя служба, непосредственно на флоте.
***
А Ваню Зарубина, я как-то повстречал. Наверное через полгода. Когда воротился из первой своей автономки.
Повезло ему. Парень служил писарем. При штабе дивизии.
Помимо всего прочего, в его распоряжении находились бланки офицерских увольнительных. С печатями. А это, коррупционная составляющая, как сказали бы нынче.
Спирт(шило), деньги, сладости и прочее, у него не переводились.
Чувак изменился до неузнаваемости. Разбабел. Отрастил животик. Отпустил усы. Брюки с широченным клёшем. Ушитая голландка. Малюсенькая бескозырочка, с ленточками до самой задницы. На погонах - лычка. А вся его грудь, была в "медалях". Будто он из морей, лет десять не вылазил.
Помог он мне тогда. Крепко. Продал жетон, "За дальний поход". Которые нам должны были выдавать как положено, да вот только на складе их не было. Почему-то.
А ещё через полгода, случилось вот что:
..старший матрос Иван Зарубин, пропал. Да.
Его долго искали. Пока не выяснилось, что кабинет, в котором он обычно работал, закрыт ключом изнутри.
Дверь взломали.
Парень, лежал на полу. Мёртвым.
Судя по всему, он упал вместе со стулом.
На столе, стояла печатная машинка. С заправленным в неё чистым листом бумаги. Включенная настольная лампа. Графин с водой. Стакан. Початая бутылка со спиртом. И, надкусанная конфетка "Коровка". На развёрнутом фантике...
***
P.S.
В ту славную пору, в Военно-Морском флоте, обычный съедобный спирт, предназначенный для заливки в торпеды, в целях экономии, стали заменять другим спиртом. Синтетическим.
Видимо этим ядовитым напитком, с пареньком и расплатились. По незнанию.
Много тогда людей от него померло.
Ванюша, был одним из первых...
.
.