начало:http://www.proza.ru/2013/12/14/2047
После завтрака, игнорируя покаянные взгляды Алешки, я пошла в душ. Скинув пеньюар, я невольно взглянула на ноги. На одной из них темнели пятна. Присмотревшись к этим пятнам, я невольно вскрикнула. Их было ровно пять. И это были следы от пальцев.
И тогда мы уехали в город. Это я настояла на бегстве. На бегстве из дома, о котором мечтала всю сознательную жизнь.
Мужа отозвали на работу, а я купила абонемент в фитнес клуб. Все было бы замечательно, но Анна Ивановна вновь появилась на моем горизонте. За долгими ужинами, буравя взглядом мою поникшую фигуру, она воодушевленно стыдила сына за то, что я не работаю, не рожаю детей и отвратительно готовлю.
Ругаться я не умела, не научили родители. Оба они преподавали в колледже и были уверены, что их единственная красавица-дочь достойна королевской жизни.
А после того, как я стала «Мисс Город», я встретила своего принца. Звали этого принца Алексей. И был Алексей топ менеджером в большой компании. Его отец недавно умер, а мать, не имея других наследников, перебросила все внимание на великовозрастного ребенка.
С детьми у нас как-то не получалось. Несколько выкидышей остановили желание стать родителям. Как-то супруг предложил завести собаку, но перспектива рано вставать по утрам, чтобы в любую погоду выгуливать животное, меня не устроила.
На кошачью шерсть у меня была аллергия, и я свыклась с мыслью, что одиночество и есть правильный выбор каждого здравомыслящего человека.
Любила ли мужчину, с которым связала судьбу, я не знала. Мне нравилось видеть зависть в глазах подруг, нравилось вести богемный образ жизни. Только и всего.
Но, никогда никому бы я не призналась, что боюсь страстных объятий супруга. Даже маме. И даже родителям не смогла бы поведать, что свекровь ест меня поедом.
Все чаще и чаще я стала вспоминать свой просторный красивый дом, и все реже думалось о пятерне, запечатленной на бедре.
«Ерунда, - фыркала я, ложась в постель, - напридумывала в три короба».
А однажды набралась смелости и заявила мужу, что хочу за город.
- Отлично, - пожал плечами Алешка, - едем хоть завтра, тем более что завтра суббота.
И мы поехали. От дома до дома было сорок километров, а потому через час я уже накрывала на стол и посматривала в сторону качающих верхушками сосен.
Они, вероятно, осуждали меня. За то, что не хочу детей, за то, что не хочу работать, за то, что плохо готовлю.
Я оглянулась по сторонам. Раритетная мебель наблюдала за мной застывшими глазами людей, которые ею когда-то пользовались. Умерших людей. Только старинное трюмо, приобретенное по случаю, успокаивало и грело душу. Я по-прежнему была красива.
Каштановые волосы и яркие васильковые глаза, алый рот и великолепные белые зубы, тонкий, чуть вздернутый нос…
Фея, настоящая фея…
Хотела ли я любовников? Тех мужчин, которые ели меня глазами, но боялись подойти, чтобы познакомиться? О, нет! И я радовалась, что мама научила меня королевским манерам.
Расставив посуду, я вышла из угнетающей темноты мрака на ярко освещенный солнцем двор. Алешка поливал цветы. По моему настоянию цветники были везде. Клумбы, большие и маленькие, и совсем крохотные, благоухали райскими ароматами, а разнообразные хвойники величаво смотрели на флоксы и гладиолусы, подрагивая пушистыми иголками.
- Надо завести садовника, - проворчал он, не глядя в мою сторону, - хочу пить.
Если муж чего-то хотел, моей обязанностью было его желание удовлетворить. Развернувшись, я побрела в дом и еще в холле услышала голоса.
«Очередной сериал», - вздохнула я и распахнула дверь в столовую. Телевизор был выключен, а самым страшным было то, что я его и не включала.
А вечером Алешка, как это часто бывает с ним, злился. Он выпил полбутылки вина и бросал быстрые колкие взгляды то на меня, то на стол.
- Правильно говорит мама, - неожиданно изрек он, - плохая ты жена, Ленка. Тебе бы фарфоровой статуэткой стать, цены бы этой статуэтке не было.
- Может, наймем помощницу по хозяйству, - сжимаясь в комок, неуверенно проговорила я, - мы же богаты.
- Потому и богаты, - внезапно закричал муж, - что цену деньгам знаем!
«О голосах ему говорить не стоит, - нервничала между тем я, - иначе»…
Иначе он снова будет негодовать. А мне не хотелось терять драгоценные часы загородной жизни на ссоры.
И я поднялась на третий этаж. Там, перед телевизором, стояло кресло-качалка, и на кресле кто-то раскачивался. Раз-два, раз-два, раз-два.
Вскрикнув, я ринулась вниз, туда, к живому человеку. Мне уже было наплевать, что я его раздражаю. Главное, он такой же, как я, он состоит из плоти и крови.
- Алешенька, - запричитала я, оказавшись рядом со своим мужчиной, за которым должна чувствовать себя как за каменной стеной, - Алешенька, поедем домой! Немедленно поедем домой!
- Снова фокусы, - поморщился мой ненаглядный, - ты и так дома.
-В город! - зарыдала я.
- Надоело! – вспыхнул супруг и, отшвырнув стул, удалился. А я смотрела на этот опрокинутый стул и плакала. От своей неустроенности, от своей зависимости, от своей слабохарактерности.
За окном темнело, поднялся ветер, тяжелые ветки вишни с остервенением захлестали по стеклу. А мне казалось, что хлещут по моим щекам. Все, кому не лень.
Решив не выключать бра, я легла в постель, одинокую постель, никому не нужная, всеми презираемая. И что дала мне эта красота? Богатство? Зависть окружающих?
Подруга детства Наташка, некрасивая Наташка, растит сына и работает, а потому независима. Если ее Васька уйдет из дома, она не пропадет. А я? На что способна я? На то, чтобы услаждать алчущие взоры противоположного пола?
Статуэтка…
Я задремала, и снова кто-то неведомый сел у меня в ногах. Сел осторожно, но матрац прогнулся под весом призрачного существа. Кричать было бесполезно, Алешка не придет, и я плотно сжала зубы, чтобы не выдать страха перед неизвестностью.
Где-то я читала, что нельзя паниковать при встрече с привидениями, они питаются отрицательной энергетикой человека.
И на мне был крестик.
Я слышала, как оно встало, я слышала его шаги в сторону столовой. И стук, будто стучали спицами по кастрюле. И стон… надрывный стон потряс меня настолько, что я, кажется, потеряла сознание, а когда пришла в себя, решила, что произошедшее было сном, кошмаром.
С тех пор я не знала, когда сплю, а когда бодрствую. Днем у меня кружилась голова, колотилось сердце, и была такая дикая слабость, что не хотелось двигаться.
Но двигаться было надо, потому что муж хотел есть, потому что муж хотел чистоты в доме, потому что муж не желал нанимать прислугу.
И я двигалась, а вечером валилась в постель, и снова оно приходило ко мне, садилось на кровать и минут через десять удалялось. И снова звякали спицы.
А однажды из-под меня выдернули подушку, которую я укладывала между коленками. Я проснулась и снова заснула, убеждая себя, что это просто кошмары, и они даны мне свыше за грехи. Какие грехи, я и сама не знала. Но, все люди грешны, это сказано в Библии.
Отчего я не читала молитв? Например, «Отче наш»? Да я их просто забывала. И все забывала. Только животный страх беспредельно владел мною.
Продолжение http://www.proza.ru/2013/12/16/1601