!.ЗНАКОМСТВО
По случайному стечению обстоятельств я, свежеиспечённый молодой специалист, выпускник кафедры оптики физфака МГУ, встретился с с заведующим отделом гидрологии Института океанологии АН СССР профессором А.Д.Добровольским и получил от него очень лестное для меня предложение: занять должность руководителя научной группы, входившей в постоянный состав экипажа научно – исследовательского судна «Витязь». (Официально эта должность называлась ещё привлекательней -. помощник капитана НИС «Витязь» по науке!) Конечно, я с восторгом согласился занять этот пост. Но радость моя оказалась преждевременной.
После разговора с проф. Добровольским я, в сопровождении его сотрудника М.В.Козлянинова, зашёл в отдел кадров Института, чтобы оформить документы для поступления на работу. Но там неожиданно выяснилось, что все вакантные должности сотрудников научной группы на «Витязе» временно заняты инженерами завода, в котором судно стоит на ремонте. Этим сообщением М.В. был удивлён, а я – откровенно расстроен.
И тут в разговор вступил ещё один человек, находившийся в тот момент в отделе кадров. Он сказал: «Мне тоже нужны физики – оптики. У меня в Геленджике на ЧЭНИС есть вакантная должность старшего инженера. И свободное жильё там есть.» И добавил, обращаясь уже непосредственно ко мне: «Может быть, Вы, вместо Дальнего Востока, согласитесь поехать на Ближний Юг, в Геленджик?»
Времени для поисков новых вариантов устройства на работу у меня уже не было. Я согласился.
Так состоялось моё знакомство с Николаем Всеволодовичем Вершинским, кандидатом технических наук, заведующим лабораторией морской электроники Института океанологии в Москве и небольшого филиала этой лаборатории в Геленджике, на Черноморской экспериментальной научно – исследовательской станции Института (ЧЭНИС ИОАН СССР)..
Через пару недель утром 19 марта 1956 года Николай Всеволодович уже встречал меня в Новороссийске на железнодорожном вокзале..(Накануне он на своей « «Победе» приехал из Москвы в Геленджик.). По старому узкому, ещё не спрямленному и не расширенному Сухумскому шоссе, затем по каменистой просёлочной дороге, он привёз меня в маленький посёлок ЧЭНИС на берегу Голубой (Рыбацкой) бухты.
В коттедже, который занимала его лаборатория, он познакомил меня с двумя моими будущими сотрудниками, лаборантом Виктором Теряевым и механиком Леонидом Фортуной, показал моё рабочее место в просторной, никем ещё не занятой, комнате с видом на море. Сразу же после знакомства с лабораторией Н.В. отвёл меня в жилой коттедж, где находилась предоставленная мне комната.. Вдвоём с ним мы принесли со склада ЧЭНИС стол, пару стульев, кровать и постельное бельё. Что касается моей работы, то Н.В.предложил мне «входить в курс дела» - читать литературу по вопросам распространения света в море и видимости под водой.
Тогда, по моей молодости, его поступки (заблаговременный приезд из Москвы в Геленджик, встреча в Новороссийске, помощь в решении первых бытовых проблем) казались мне вполне естественными. Став постарше, я понял, что далеко не каждый начальник готов на такие поступки ради своего нового молодого сотрудника.
2.В ЛАБОРАТОРИИ МОРСКОЙ ЭЛЕКТРОНИКИ
Почти 12 лет я работал под непосредственным руководством Н.В.Вершинского. Начальником для меня он был замечательным. Большую часть года я был совершенно самостоятелен, так как зиму Н.В предпочитал проводить в Москве. При этом он не возражал против моих зимних командировок в Москву – для контактов с ним и для работы в библиотеках. С весны и до поздней осени он работал в Геленджике, занимаясь морскими испытаниями различной океанологической техники... Мне доставляло удовольствие участвовать в работе этих мини-экспедиций под руководством Н.В. на малых очень красивых судах Института «Акад.Ширшов» «Акад.Обручев» или «Акад.С.Вавилов». Правда,. в первые годы моё участие в работе на судах определялось в основном формулой: «круглое - катать, плоское – таскать».
На летние месяцы в Геленджик, точнее - на ЧЭНИС, вместе с Н.В. приезжало и всё его семейство: жена, дочь, сын и овчарка Дик. Они жили в балке-фургоне, построенном местным умельцем по заказу Н.В.
Балок был установлен среди деревьев недалеко от здания лаборатории, в котором у Н.В. был постоянный рабочий кабинет с отдельным входом. Под деревьями около балка семейства Вершинских почти ежедневно собиралось разнообразное общество – сотрудники ЧЭНИС, московские и геленджикские знакомые Н.В., друзья и подруги его детей. Здесь всегда было интересно и весело. .
В конце пятидесятых – начале шестидесятых годов лаборатория морской электроники под руководством Н.В. занималась работами, целью которых было изучение возможности увеличения дальности видимости с помощью подводных телевизионных установок. Эти работы выполнялись, в частности, с борта понтона – катамарана длиной 20 и шириной 5 метров, спроектированного и построенного на Новороссийском судоремонтном заводе по заказу Института океанологии.
Техническое задание на создание понтона, оказавшегося впоследствии очень удачным стендом для выполнения упомянутых работ, было подготовлено Николаем Всеволодовичем. Он же был организатором и руководителем большого цикла измерений, выполненных с борта понтона. Эти измерения проводились в Геленджикской или в Голубой бухтах. При необходимости понтон для измерений выводился в море буксиром. В некоторых из этих измерений участвовали представители научных учреждений из Москвы, Ленинграда, Минска,
Меня поражали обширность и разнообразие круга деловых (и дружеских) знакомств Н.В.. По его поручениям или советам (и от его имени) я обращался с просьбами о размещении заказов для нужд лаборатории на крупные заводы в Москве, Новороссийске, Туапсе, Константиновке (Донецкой обл.), Красногорске (Московской обл.), Когда для работы мне требовались научные консультации, Н.В. подсказывал, к кому следует обратиться. И, как правило, эти контакты были интересны , а порой – и результативны.
В 1960 году Н.В. опубликовал книгу «Подводное телевидение», составившую существенную часть вскоре защищённой им диссертации на соискание учёной степени доктора технических наук.. Он является автором многих свидетельств на изобретения и статей в научных изданиях, а также научно-популярных книг «Энергия океана» и «Загадки океана».
Н.В. беспокоился о росте своих сотрудников в званиях, степенях (и зарплатах). По настоятельному совету Н.В. в 1958 году я поступил в заочную аспирантуру АН СССР и через несколько лет защитил кандидатскую диссертацию. Разумеется, моим научным руководителем был Н.В. Защитил под его руководством диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук ещё один его сотрудник, пришедший в лабораторию морской электроники, как и я, молодым специалистом. Со временем этот сотрудник (В.С.Ястребов), защитив докторскую диссертацию, быстро пошёл по ступенькам научной карьеры. Он стал заведовать отделом, в который входила лаборатория Вершинского, затем стал заместителем директора и, наконец, несколько лет был директором института.
ВУНДЕРКИНД ИЗ СЕМЬИ ЛИШЕНЦЕВ
Родители его отца были потомственными священнослужителями, а родители матери - родовитыми дворянами..Его будущие отец Всеволод Квентильянович Вершинский и мать Ольга Ивановна Лебедева встретились в Московском университете, где они учились на зубоврачебном факультете. Его отец, на беду свою, до поступления в университет успел окончить ещё и Духовную академию. До революции 17-го года отец работал в Москве зубным врачом. Семья владела особняком в районе Покровских Ворот. Ольга Ивановна родила четверых сыновей. (Один из них умер в раннем детстве.). После революции из-за своего происхождения и родители, и их лети стали «лишенцами» - их лишили ряда гражданских прав. Лишились они и своего особняка. Правда, «щедрые» советские власти оставили бывшим хозяевам дома трёхкомнатную квартиру. Чтобы как-то содержать семью, отец семейства занялся продажей чая на московском рынке. Жили очень бедно. Часто голодали. Было время, когда у отца и троих его сыновей имелись для выхода - на всех - одни брюки. В 1928 году в возрасте 38 лет от «водянки» умерла мать. Ещё через 10 лет не стало отца.
Николай Всеволодович Вершинский с детства считался вундеркиндом: например, он легко перемножал в уме многозначные цифры. Он поступил сразу в третий класс школы. После её окончания Николай попал на приём к Н.К.Крупской, наркому образования и просвещения. Она разрешила ему в порядке исключения – как вундеркинду – поступить в институт. Обычным юношам (не вундеркиндам) с таким, как у него, происхождением, поступление в высшие учебные заведения в те годы было запрещено. Но в институт тогда он не поступил, так как в 16 лет ему пришлось начать работать, чтобы помочь отцу содержать семью. (Есть основание предположить, что первым местом его работы был Московский электроламповый завод.)
Во время войны все трое сыновей, чьи родители были лишёны гражданских прав, и сами существенно ограниченные в этих правах, активно защищали свою родину. Один из них стал военным лётчиком, прошёл всю войну, был тяжело ранен, имел боевые награды. Второй погиб в 1941 году в рядах московского народного ополчения.
Третий, Николай, работавший в те годы в техническом отделе МВД, участвовал в испытаниях каких-то, видимо, секретных радиотехнических приборов. Испытания проводились и в условиях партизанского отряда. Он был награждён медалью «Партизану Отечественной войны».
Только в 1944 году (в возрасте 30 лет) он поступил в Московский институт связи и через три года окончил его. Вскоре после окончания института он защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата технических наук.
В 1950 году, попав на приём к директору Института океанологии АН СССР академику П.П Ширшову, он предложил создать для океанологов подводную телевизионную установку. Ширшова это предложение заинтересовало. Для его реализации в Институте была создана лаборатория морской электроники, Николай Всеволодович стал её заведующим. Через три - четыре года в этой лаборатории под руководством Н.В.Вершинского была создана первая в стране действующая подводная телевизионная установка.
В 2014 году исполняется 100 лет со дня рождения Николая Всеволодовича.
Свидетельствую свою глубочайшую признательность Ольге Николаевне Верщинской, предоставившей мне сведения о родителях её отца, о его детстве, учёбе и деятельности в довоенные, военные и первые послевоенные годы.