Воспоминания старшего сержанта 61484-го полка Прикарпатского Военного Округа Виталия Сеника.
Надеюсь, мои хроники могут быть интересны не только сверстникам-сослуживцам, но и кое-кому из современной молодежи – солдат поймет солдата, пусть годы их службы отделяют не десятилетия, но даже века. Я служил в ХХ веке, а пишу эти заметки в ХХ1 веке, когда изменилась и страна, и условия воинской службы.
В ряды защитников своей Родины - Советского Союза, которого не стало по нашей глупости и предательству руководителей, встал через девять лет после окончания Великой Отечественной войны и победы советского народа над фашистской Германией. Чужеземные завоеватели разорили наш народ до нитки. Больно вспоминать, какие лишения терпели мы, дети, чьи отцы отдали свои жизни во имя Победы. Нашим уделом было постоянное ощущение голода, ветхая одежда и дырявая обувь, холод в домах из-за нехватки топлива, но при этом мы учились в школе, познали тяжелый труд летом - в колхозе и на личном огороде в 10-15 соток, за счет которого существовали многие семьи. Как ни странно, но в старости все плохое кажется не таким плохим, а чем-то добрым и светлым, возможно потому, что тогда мы были беззаботными детьми, много играли на улице с товарищами, росли под прикрытием любви своих лучших в мире матерей.
Намного тяжелей оказалась служба в армии, но сегодня я мечтаю о том, чтобы на денек вернуться в те времена, походить по плацу, поесть «кирзы» (солдатской каши из перловой крупы), услышать голос полковника Юрия Фёдоровича Занудина, встретиться со своими товарищами. Экскурсы в прошлое совершаю, когда не спится по ночам, обдумываю всю свою жизнь.
На воинскую службу меня призвали в 1954 году. Был переростком, при немецкой оккупации год не учился в школе, потом год болел, получил отсрочку от армии, дали закончить десять классов.
Службу начинал в Западной Украине в городе Стрый. Попал в полковую школу, где восемь или девять месяцев учился, получил воинское звание старший сержант. Там же от нашего взвода проходили подготовку замечательные парни с Кавказа: Гаджи Гаджиев, наверное, дагестанец, и Кашиев с Нальчика. Вопреки нынешним негативным представлениям о кавказских народах, эти первогодки всё время были образцом исполнения воинского долга и надежными товарищами. Да и остальные солдаты достойно представляли свои нации, хорошо служили русские, белорусы, украинцы, грузины, а татары были настолько прилежные, что сверх положенного делали. Слабее осваивали воинское искусство узбеки, таджики, азербайджанцы, да и держались они особняком, своими компаниями, курили «травку», которую им присылали из дома в посылках, что тогда не запрещалось, лишь бы не водка.
Уникальным человеком был у нас еврей Аркин.
Он опровергал незыблемую воинскую установку: «Не умеешь – научим, не хочешь – заставим». Ему ничего не помогало, сапоги чистил только спереди - носки, объясняя, что сзади не видит. Ему давали наряд на кухню чистить картошку, вместе с кожурой в отходы шли и клубни. Когда ему давали очередной наряд, он спокойно отвечал: «Слушаюсь!». С нами он не общался, а потом куда-то исчез. Однажды его увидели наши товарищи, которых послали на аэродром вести ремонт взлетной полосы. Они глазам своим не поверили: охрану нес Аркин, своей хитростью добился более легкой службы! Он стоял, завернувшись летом в одеяло, из-под которого торчал автомат. «Здорово, Аркин!» – закричали солдаты, а он отвернулся. Вот такие курьезы встречались, хорошо, что аэродром был второстепенный.
Всей воинской науки не опишешь в этих заметках, это не учебное пособие, но нельзя обойти вниманием марши- броски. Совершали их на разное расстояние, начиная от спортивных в два километра и кончая десятками километров. Раз в год объявляли марш-бросок на 60 километров, в котором участвовал весь полк в сопровождении танков. Происходило это на Яворовском полигоне, размер которого 60 километров в длину и 40 километров в ширину.
Марш требовал от солдат необыкновенной силы и выносливости. Нужно было за световой день преодолеть дистанцию при полной боевой выкладке: при тебе вещмешок, скатка, плащ- палатка, автомат, сумка с двумя рожками патронов, пять гранат, саперная лопатка. Бежали трусцой, с короткими привалами на отдых и прием пищи.
В марше броске участвовал наш командир полка Юрий Фёдорович Занудин, который хотел убедиться, на что способен его полк.
О масштабе марша может рассказать такая картина. С правой стороны полигона колонной движутся 52 танка. Первые из них лишь приминали густую траву, потом от трения многих гусениц трава становилась настолько сухой, что загоралась от малейшей искры из выхлопной трубы танка. По земле шел огонь, в воздух поднимались клубы пыли, все напоминало картину боя.
Мы бежали слева от танков. В один момент я увидел рядом командира полка Юрия Федоровича Занудина. Он обогнал меня, других и возглавил колонну, подавая нам пример.
Он мог быстро бежать в легких хромовых сапогах, в гимнастерке, в галифе, в фуражке, без амуниции, но все равно его присутствие придавало силы.
Среднего роста, худощавый, как и мы, на вид было ему за тридцать лет. Его воинская биография нас восхищала. Почти со школьной скамьи ушел на войну, пройдя с боями от битвы за Москву до взятия Берлина. Четырежды ранен. На гимнастерке блестел дубликат Золотой звезды Героя Советского Союза, которой он, молодой лейтенант, участник военной операции по освобождению Белоруссии, был награжден за форсирование водной преграды и удерживание плацдарма со своей ротой. Ходил в штыковую атаку, так что мужества, храбрости, психического здоровья ему не занимать. После войны окончил военную академию. С полной отдачей своего боевого опыта и знаний военного искусства воспитывал новое поколение защитников Родины. Приведу один многозначительный пример его отношения к делу. В то время нас учили метко стрелять. Днем мы стреляли прицельно. Потом мы перешли на ночные боевее стрельбы. Полигон находился примерно в 12 километрах от города Стрый, туда ходили пешком. Для каждого упражнения была своя норма патронов, но не больше одного рожка. Самая легкая мишень: стоя из окопа поразить бруствер, который подсвечивался костром. Самая тяжёлая пятая мишень – три бегущие фигуры, которых мы прозвали спекулянты.
Во время тренировок в нашу роту с проверкой приехала комиссия. Мы, сержанты, бойцы пошли на хитрость - стали прокалывать мишени пулями, но проверяющие не дураки: автоматные отверстия от пуль и дырки, просверленные вручную, отличаются. Комиссия - уехала, рота получила двойку. Это же ЧП, а если война, мы не готовы воевать?
Об этом узнал Занудин, прибыл к нам, но не ругал, выговор не делал. Он сказал: «Да, дела. Не попали. Если нет навыка, умения, куда ты денешься?»
При отъезде он приказал: «В следующий раз нормы на патроны отменить. На стрельбище пойдете пешком, а патроны привезут на машине. Первоначально заряжать будете так: один патрон простой, два трассирующие, стрелять до тех пор, пока мишень будет поражена. Во время войны немцы с автоматов стреляли с пояса, вели неприцельный огонь, но попадали». Он показал, как при этом держать автомат.
Из военного городка на стрельбище мы шли колонной по правой стороне дороги. Придя на место, стреляли по одиночке, в целях безопасности за каждым стоял сержант или лейтенант.
Тренировались с наступления темноты до рассвета, патронов не жалели, гильзы покрывали землю и катались под ногами, мешая ходить. Тренировались по очереди с другими ротами, раз в неделю. Когда стали стрелять уверенно, норму патронов урезали, сначала убрали одну трассирующую пулю, а потом и вторую. Произошла фантастика: попадание даже с короткой очереди! Доложили Занудину, что рота может идти в бой в ночное время!
На следующие стрельбы Занудин приехал проверять. Он ходил за мной, лично проверял одну цель за другой и не мог поверить своим глазам, цели поражались с первого раза. Чтобы убедиться досконально в нашем умении и меткости, комполка заставлял нас стрелять во второй и третий раз, нажмёшь на спусковой крючок автомата – тырк и цель поражена! Теперь в оружии всё решает автоматика, а тогда приходилось упорно учиться: Занудин учился у немцев, а мы у него.
Со своим командиром полка мы принимали участие в учениях разного масштаба, в том числе со странами Варшавского Договора. На одном из учений к моему окопу подошел польский командир и на ломаном русском языке спросил, что у нас представляют собой холостые патроны, я объяснил, что это патрон без пули, он сказал, что у них используют деревянные пульки.
Насколько тщательно Занудин готовился к учениям, говорит такой факт, о котором тогда в газете написал корреспондент. Каждая деталь учения была расписана по минутам. Приглашенный из Польши наблюдатель посмотрел на часы и спросил у полковника Занудина: «Ну и где ваши танки?» «Вот они!» - ответил Занудин и показал в сторону бугра, из-за которого выезжали танки.
Дважды приходилось участвовать в учениях, которые принимал прославленный маршал Г.К.Жуков. Первый раз в Прикарпатском Военном округе, самого Георгия Константиновича видел издалека, он с группой военачальников за происходящим наблюдал с холма. Вторая встреча, когда мы находились в Венгрии (чему посвящен рассказ «Алгебра по-венгерски»). С целью проверки Жуков объявил «Боевую тревогу». Мы знали о прибытии Жукова, собрались все месте, стояли колоннами по родам войск. К тому времени выучка у нас была отличная. Услышали по микрофону голос самого Жукова: «Всему личному составу объявить боевую тревогу». Мы уже бежали за оружием, когда вслед заиграла труба. К месту сосредоточения двинулись танки, бронетранспортеры, тяжелые орудия, военные грузовики и всё остальное имущество, прибыли почти одновременно с Министром обороны маршалом Г.К.Жуковым и высшими командирами. Давая оценку, Г.К. Жуков сказал, что никогда не видел такой отличной «Тревоги», и всем участникам выразил благодарность. Вот так учили защитников Родины командиры, прошедшие войну, среди них Юрий Федорович Занудин.
Благотворно помогали учебе его требовательность и человеческое обаяние. Среднего роста, щупленький, но голос имел сильный. У нас часто проводились смотры. Большое значение придавалось внешнему виду солдата, ведь мы не банда какая-то, а солдаты, ходили в увольнительную, встречались с горожанами. Вот как обычно проходили смотры. Появляется комполка со свитой, отдает приказ: «Полк, смирна-а-а!» Его громкий протяжный голос слышен всему строю. Он проходит мимо каждого солдата, смотрит, нет ли больных, как начищены сапоги, пришит ли белый воротничок. С солдатами не фамильярничал, относился просто, как старший, знал, чем дышит каждый из нас. Однажды один солдат после неудачных интимных отношений вынужден был обратиться за врачебной помощью, слух дошёл до комполка. Встречаясь на смотре, Юрий Фёдорович , как знакомому, протягивал руку и говорил: «Здорово, Петя! Ну, как, теперь нет проблем?» «Нет, товарищ полковник!» - отвечал смущенный Петя. На собрании полка он сказал: « Я не допущу ни оскорблений, ни драк, здесь вы все товарищи, а драться будете только с врагом!» Действительно, в полку не было дедовщины и других притеснений.
Быстро пролетели годы, мы состарились. Нет могучего Советского Союза, который мы честно защищали, осталась полукриминальная Россия, с социальным неравенством, олигархами, чиновниками и нищим бесправным народом. Для оправдания своего незаконного обогащения и прихода к власти, их идеологи без передышки льют грязь на наше прошлое, «просвещают», как будто мы из другого государства и о себе ничего не знаем, не помним, их байки надоело слушать, низы достойны другого обращения.
Откуда пришла к нам такая напасть, хотел бы я спросить Юрия Фёдоровича при встрече, если бы такая состоялась, что невозможно. Ответы ищу в своих рассуждениях. В школьные годы учителя читали притчу. Перед смертью старик собрал сыновей, велел переломить веник пополам – как ни старались, никто не справился, а когда ломали по прутику, веника не стало. Этим примером старик дал понять сыновьям, что их не сломят враги, если будут держаться вместе, поодиночке их переломают, как прутья в венике. Не то ли получилось и с Советским Союзом, когда из него убежали союзные республики? Теперь в каждой из них – неспокойно, начались распри, нападают соседи, чужеземцы устраивают «мягкие» революции, учат жить по своим законам.
Далее. Вспоминается, что нас призвало правительство Венгрии для защиты её Конституционного строя, поскольку мы находились в одном военно-политическом блоке стран Варшавского Договора, там проходила общая граница социалистического лагеря. Там оказались не просто мирные митингующие, а неплохо вооруженная оппозиция, заранее подготовленная, поддерживаемая извне. Она жестоко расправлялась с представителями законной народной власти, с коммунистами, были зверские расправы с политическими противниками. По моему мнению, в отличие от либеральных «обличителей», в тот период наша армия на несколько лет удержала Венгрию от гражданской войны, в этом наша заслуга. В Европе уже тогда оживали бациллы фашизма, в борьбе с которым только на территории Венгрии отдали жизни сотни тысяч солдат Красной Армии. И вот потомки «недобитых» начали пускать свои щупальца, просчитывая реакцию страны-победительницы. Г.К.Жуков нам сказал, мы в стране учли уроки 41-го года, не допустим врага к своим границам, будем пресекать его агрессивные планы на его территории. Правда, он сказал более корректно, но я понял именно так.
Кто же были любители реванша, называющие себя демократами, носителями свободы, «гуманистами» и прочим набором европейских «ценностей», которые они силой навязывают независимым странам. Простой, трудовой народ правильно понимал обстановку, люди по-доброму относились к нам. Наш контрольный пункт находился вблизи молочно-товарной фермы. Всех солдат очень тронуло, когда доярки принесли нам флягу горячего супа, от которого мы отказались, и флягу молока, общались с нами. Но были носители чуждой идеологии – представители интеллигенции. На одном из контрольных постов, целью которых было не допускать бегства за границу, ко мне подошли молодые муж с женой. Одеты были по-модному и на чистом русском языке сказали: «Солдат, пропусти нас за границу». Я опешил, спросил: «Откуда вы так хорошо знаете русский язык?». «Мы шесть лет учились в институте в Ленинграде». Во мне все закипело от негодования, я им выпалил: «Ах вы, сволочи неблагодарные, вы бесплатно учились в институте, куда и я мог бы поступить, но вы занимали там мое место, а теперь я здесь нахожусь!» «Оккупанты!» - со злобой отозвалась парочка, поворачивая обратно. О другой встрече с «гуманным» европейцем мне напоминает охотничий нож, брошенный в меня, пролетевший в нескольких миллиметрах от моего сердца. Нож был красивый, свой трофей я хотел увезти домой, но на границе отобрали – не положено.
…Так много было пройдено в годы воинской службы с нашим любимым командиром полка, что я никогда его не забываю. Очень хотел узнать из Интернета о Юрии Федоровиче Занудине, о его дальнейшей службе, но все сведения обрывались на венгерских событиях. После упорных поисков мне повезло, оказалось, что, став генералом, Юрий Федорович сменил свою родную фамилию на фамилию Зарудин. В биографической справке сказано, что он окончил три Военные Академии, командовал округами и Группой войск Северного направления, был военным советником во Вьетнаме.
В ходе дальнейших поисков в Интернете обнаружил видео интервью, которое сделал корреспондент телеканала «Звезда» Евгений Новиков. Второе интервью называется «Моя война».
Юрию Фёдоровичу 23 мая 2013 года исполнилось 90 лет. Выглядел он бодро, по-военному подтянут, в военном кителе с боевыми наградами, такой же худощавый, как и в молодости, с крепкой памятью. Возглавляет немногочисленную организацию оставшихся в живых Героев Советского Союза, обращается к спонсорам с просьбами о материальной помощи своим боевым товарищам, которые нуждаются в лечении. У него самого открылись фронтовые раны, приходится долго лежать в больнице. Юрий Федорович ищет спонсоров для издания книги своих воспоминаний. Я прослушал его интервью корреспонденту и был потрясен: такой правды о человеке на войне до сих пор не читал в книгах, не видел в кино. В его рассказе – настоящая, «окопная» правда поскольку он воевал в пехоте. За четыре года войны, пройдя тысячи километров, ветеран утверждает, что не видел никаких заградотрядов, о которых живописуют в современных фильмах их создатели, была крепкая дружба солдат и командиров, скреплённая кровью. Генерал называет солдат своим «основным капиталом», которых берег, они отвечали тем же. Раненого, солдаты его не бросили, пронесли три километра! Младший лейтенант всегда показывал пример бесстрашия, ходил в штыковую атаку, в траншее «закатывал» землёй немецкий танк, откопали солдаты. При освобождении Белоруссии не спали двое суток, шли колонной. Чтобы не заснуть, держались за руки, сосед давал соседу пинка, чтобы не упасть от дремоты. Приводится пример немецкого садизма, был случай, немецкий танк догнал убегающего, упавшего красноармейца и давил его по частям, превращая человека в лепёшку. «Страха не было, - подчеркнул в интервью Ю.Ф.Зарудин, - кто боялся, тот погибал». Не буду приводить другие примеры и высказывания юбиляра, желающие сами могут прочитать в Интернете или дождаться выхода книги ветерана Великой Отечественной войны, на что я надеюсь.
Я преклоняюсь перед человеком, настоящим патриотом, который всю свою жизнь посвятил защите Отечества! Узнав много нового о своем командире, бывший старшина не разочаровался в вас, Юрий Федорович. Если бы я снова услышал Ваш громкий протяжный голос «Полк, смирна-а-а!», я бы от чистого сердца ответил: «ЗДРАВИЯ желаю, товарищ генерал!»