Первая половина дня протекала на грене жизни. А впрочем, обычные будни. Кудрявая барышня с длинными неухоженными каштановыми локонами шагала по широкому, тайному коридору принадлежащему зданию крематория с бурой тростью в руках. В тяжёлых гриндерсах. Синее платье в пол настолько пестро, что выедало глаза при одном взгляде. Вставной сустав скрипел так, будто здесь собралась не одна стая одичавших мартышек. Мадам спотыкалась, прихрамывая правой ногой. Короткий, но быстрый шаг, стало быть, она спешила. А на лице вскрывалась картина, будто в сударыни проснулся зверский пёс и вот-вот кого ни будь, прикончит.
По обе стороны коридора заняли место свинцовые клетки с гигантскими черепами метров пять в высоту, но сударыня не желала обращать на них ни какого внимания.
К концу пути коридор стал сужаться, и уже виднелась стальная дверь.
Пройдя путь, барышня открыла дверку и вошла в комнату. Помещение чем-то напоминало деревянную коробку разве, что больших размеров. В бок левой стенке, упирался своим краем стол, имевший круглую форму, с различными атрибутами. Рядом придвинутый к стене деревянный шкаф с чугунными ножками, глядя на него можно было сказать, что он вот-вот рухнет, оставив отпечаток своего пребывания в полу, но шкаф упорно не менял своего предназначения. По комнате царил хаос, причём большую часть составляли разбросанные детали недоделанных вуду.
Тёмный расслабленно сидел в углу согнув правую ногу в колене, левую же вытянув вдоль. На нём не было нечего кроме брюк с расстёгнутой бляшкой. Локоны нежно «стекали» на грудь. Рядом с Тёмным стоял бокал алого вина, использованные шприцы, кожаная плеть. Воспалённые вены вздулись так, что казалось ещё немного и кожа на его теле лопнет «по швам». Он не заметил, как вошла Мари, и всё ещё продолжал, наслаждается играющей в нём инъекцией.
-Подобрала с улицы, грязного вшивого пса, держу в стенах крематория. – Начала барышня громким тоном командира: « ты кто такой?» - Отрывисто произнесла она, но не дождалась ответа. Молчание со стороны Тёмного взбесило её ещё больше: «я тебя спрашиваю... Ты кто такой?» - Ещё громче и ядовитее прошипела она.
-А.У. Мадам Мари. – С дьявольским, но не громким смехом прошептал Тёмный. – «Не нервничай так, дорогуша, состаришься быстрее» - Протянул Тёмный на одном дыхание всё с таким же смехом и отдалённым выражением лица. Мари ещё больше разозлили слова медиума, ей не так много оставалось жить, хотя зашкаливать на старость ещё рановато.
-Заткнись мразь! Где мои готовые куклы? П… - Но она не успела выразить всех своих «чувств» как Тёмный ударил её плетью, улыбнулся, и поднял бокал вина. Барышня уронила трость, упала. Её воспаленные органы заныли всё больше, на сей раз она не смогла сдержать в себе эмоций этой телесной боли.
-За тебя, моя хорошая. – Он пригубил напиток и насладился его вкусам, под её жалобный крик и стоны боли.
-Дрянь… Как же я была глупа. – В голосе мадам звучала жалость пропахшая дешёвкой, но ненависть взяла власть и над этими нотками. – «Дала тебе приют, шавке, так ты мне платишь?» - В ответ Тёмный лишь «натянул» улыбку ведьмы.
Мадам Мари дотянулась рукой до своей трости. Попытка подняться её не обнадёжила. Она подошла к Тёмному, схватила его за шкирку как безродного котёнка и потащила за проволоку крематория.