Человеческий фактор.
Генерал дождался, когда последний член экипажа, вошедший в его кабинет, сядет, и только тогда начал говорить:
- Новая серия кораблей понравилась не только вам, и пора использовать последнее слово техники по полной программе. Полетите к Солнцу. Пришло время заняться изучением светила вблизи. Не скоро оно погаснет, но когда-нибудь прикажет долго жить. Нужно узнать конкретные сроки катастрофы и предотвратить её. Амбициозная задача, но выполнима ли? Двое учёных полетят с вами, чтобы определиться с дровами, какие можно подкинуть в костёр.
Хозяин кабинета оглядел присутствующих, убедился, что полностью завладел вниманием людей, и перешёл к сути:
- Летательный аппарат ваш специально изготовили с тугоплавким покрытием и соответственно оборудовали. Датчики сообщат, когда подберётесь к критической температуре. Зависните тогда и выпустите пару ракет-зондов. Особая аппаратура на борту и зонды выполнят свою задачу, пока последние не испарятся. Следить за ними не ваша забота будет, а двух специалистов из научно-исследовательского института.
К тому же несколько кораблей полетят, что называется, на все четыре стороны. Придётся искать другую солнечную систему на всякий случай. Говорят, что времени много, но соломку подстелить не помешает.
- А как наш командир? – вклинился кто-то в паузу.
Генерал сморщился как от зубной боли, но ответил:
- В кому его ввели, пока клоны пострадавших органов вырастят. Заменят, но вы уже далеко будете. Это же надо умудриться попасть в аварию на автомобиле! Не останетесь без командира, не беспокойтесь. Знаете его – старший лейтенант Сергеев. Приказ о присвоении ему очередного звания и переводе на ваш корабль уже подписан.
- А наш командир вернётся потом? – спросил уже кто-то другой.
- Будет день, и будет пища. Дожить до этого времени нужно.
Старший офицер не сообщил ничего нового, но так повелось – провожать космонавтов в долгий рейс напутствием. А корабль действительно оказался необыкновенным. Он развивал скорость огромную по сравнению со старыми летательными аппаратами, пусть и мизерную долю от скорости света, но уже не километры в секунду.
Последнее слово техники имело такие большие габариты и вес, что собирать всю серию пришлось на орбите. Узлы доставляли на околоземную станцию, и уже там несколько бригад посменно состыковывали их. Работы велись круглосуточно даже сейчас, когда компоновали далеко не первое изделие.
Новые корабли не садились на планеты, лишь курсировали между ними, но доставить могли два десятка челноков и даже несколько транспортных средств предыдущего поколения, и уже те с орбиты перелетали на небесное тело.
Полёт прошёл без происшествий, если не считать нескольких виражей при уклонении от каменных дождей. К назначенному месту из-за этого опоздали на сутки, но недоволен был лишь генерал, который всегда настаивал на неукоснительном выполнении полётного задания – это дисциплинирует. На его ворчание с Земли никто не обратил внимания.
Командир своевременно скорректировал программу, заставив корабль лететь не к Солнцу, а вдоль него, мимо, но сближаясь. Появившееся необоснованное чувство тревоги заставило его максимально уменьшить скорость и зависнуть далеко Солнца, не дожидаясь повышения температуры до контрольной. Интуиция не обманула: корабль вдруг потащило в пекло.
Экипаж по тревоге включил форсаж и запустил в помощь маршевым двигателям швартовочные. Падение замедлилось, но продолжилось. Командир приказал выпустить зонды, сбросить челноки и выбросить всё, без чего можно обойтись.
Через десять минут всё лишнее улетело за борт, но на экране монитора спираль, прогнозирующая полёт, лишь немного изменила форму и всё равно нижним концом уткнулась в изображение сгустка плазмы.
Люди собрались в рубке и смотрели на экран.
- Мы сделали всё возможное, - сообщил капитан. – Есть ещё минут пять, чтобы подумать, проститься, если хотите, потому что потом взорвёмся.
Известие, что экспедиция погибла, моментально распространилось. Причину не разглашали, так как члены комиссии сомневались в ней, и велось расследование.
Бывший командир корабля собирал информацию по крупицам и страдал от угрызений совести. Он уже научился ходить на обновлённых ногах, перестал пользоваться костылями, но всё ещё ходил с тростью. Капитан подумал, что имеет право услышать о катастрофе из первых уст, и отправился к генералу.
Адъютант сообщил начальнику о визите, и тот принял офицера.
- Форс-мажорные обстоятельства? – спросил с порога мужчина, забыв о субординации.
- Нет! - ответил генерал, – человеческий фактор! Как по-другому такое назвать, если люди практически запланировали гибель корабля?!
- Сергеев?
- Он сделал всё необходимое в той ситуации. На Земле опростоволосились! Солнце в триста тридцать три тысячи раз тяжелее нашей планеты хоть и газообразное. Никто не задумался, что при подлёте критичной окажется не повышенная температура, а сила притяжения. Кораблю не хватило мощности вырваться из плена! Наш Геракл не осилил.
Мужчины замолчали, потому что обоим сказать больше нечего было.
Капитан посмотрел на генерала. Тот жевал губы, а глаза повлажнели. Старший офицер махнул рукой, выпроваживая подчинённого, и полез в карман за платком. Уже в дверях его голос настиг капитана:
- Этот корабль готовился специально для полёта к Солнцу. На нём усилили защиту от избыточной радиации, аномально крупных магнитных бурь и даже протуберанцев. От случайных выбросов ожидали повышения температуры корабля, а оказалось, избыточной массой они резко увеличивают силу притяжения в месте возникновения. Протуберанец просто-напросто вытянул корабль из космоса. Экипажу не повезло, что нарвались на него, и что дома не предвидели такого поворота событий. Люди несколько минут стояли в рубке и молчали, а потом пропала связь! А летательный аппарат в это время до последней секунды передавал данные с зондов! Передавал домой, а они в это время прощались с жизнью!
- Ну да, - сказал капитан, как подвёл итог, - своеобразное разделение труда получилось: одни ошиблись, а другие погибли из-за этого.
Он закрыл за собой дверь и тут же пожалел о сказанном: генералу и без того было плохо.
Через два дня старший офицер сам вызвал капитана. Взыграло любопытство, но спросить о причине он не посмел. Встретил его адъютант. Что-то в предбаннике, как называли приёмную комнату посетители, насторожило. Офицер осмотрелся и понял: таким чистым это помещение никогда ещё не видел, и даже единственный письменный стол оказался необычно пустым.
- Генерал подал рапорт об отставке, её приняли, а у новой метлы и совок будет новым, - объяснил всё адъютант, проследивший за взглядом капитана. - Пакет для вас оставил генерал с копией последнего его приказа. Сформировали экипаж нового корабля, и вы назначены командиром.
- Стрелочником его сделали?
- Сам так решил. В институте перестановки похлеще нашей начались. Приборы на летательных аппаратах установят теперь, чтобы указывали, на какую планету в экстренных случаях садиться можно, а с какой уже не подняться будет из-за огромной массы планеты. Зря вините себя. На вашем месте, капитан, я бы нашёл того мужика, что пытался проскочить перекрёсток на красный свет, и бутылку коньяка ему поставил. Вот уж действительно: не было бы счастья, да несчастье помогло.
- Человеческий фактор.
- Что? – не понял адъютант.
- И тут человеческий фактор! - повторил капитан. – Эта штука будет существовать ровно столько, сколько будут жить люди. Почему это словосочетание имеет всегда негативный оттенок?
Он посмотрел в лицо мужчине и догадался, что ещё больше запутал его. Объяснять не стал, ушёл, но не смог уйти просто так, обернулся и сказал:
- Коллеги мои стояли и ждали смерти, а в это время аппаратура исправно передавала результаты их работы. А тут присутствует человеческий фактор?
Капитан спросил и сам не понял: он объяснял что-то этому, в общем-то, постороннему для него человеку или доказывал себе?
Он ушёл, и оба мужчины задумались над сказанным.
*****