За окном Новый Год. Только что пробили Куранты. Звон бокалов. Небо расцвечено праздничными огнями. Земляне празднуют приход нового года. Много добрых слов и замечательных пожеланий. А какие подарки от дорогих людей! Сердце тает и поет.
И вот, когда бокалы и рюмки опустели после одиннадцатого тоста, так как наступил одиннадцатый год, встает "душа нашей компании", бывший летун – Сергеевич по фамилии Побейпечь и начинает свой рассказ:
«Дело было несколько лет назад, – начал он. – В канун Нового Года дает мне задание жена: купить кое-что для праздничного стола. Говорю: «Слушаюсь, мой генерал!». Сел в трамвай и еду в торговый центр. Вдруг, стоп машина, трамвай встал. Пассажиры зашумели, все торопятся. А трамвай стоит и стоит. Пассажиры шумят. Водила не выдерживает и в микрофон выпаливает: «ЁКЛМН, ДТП и ГАИ!.. ...», – и еще специфическую фразу. Потом вежливо обращается: «Уважаемые пассажиры! Ежели среди вас есть самоубийцы, я открываю дверь, прыгайте на дорогу. Желаю вам счастливого полета». Ну, думаю, это мне не подходит. Сижу, от нечего делать читаю бегущую строку. Скучающим взглядом бегу по строчке, а там объявление: «ЗАО «КУРОЧКА РЯБА» ПРИГЛАШАЕТ НА РАБОТУ ПЕТУШКОВ ПЕНСИОННОГО ВОЗРАСТА ДЛЯ РАБОТЫ ДЕДАМИ МОРОЗАМИ. СОБЕСЕДОВАНИЕ ПО АДРЕСУ…» и т.д. Я подумал: «Это как раз для меня. Тем более зарплата достойная».
На другой день пришел я по адресу и вижу, мама дорогая, "петушков" полный коридор. "Петушки" на костылях, в колясках и даже одноглазые рвутся в дверь с надписью «КОМИССИЯ». Ну, я, конечно, раздвинул петушиную братию и вошел в дверь. Стою, отвечаю на вопросы с военной чёткостью. И, вот, последний вопрос: «Ваша алкогольная зависимость?» Говорю: «Сорок градусов по Российской шкале для меня, что пыль сдуть».
Это и решило мою участь. Напялили на меня картонный бронежилет, надели весь реквизит и отправили на вызов. Нашел дом, квартиру. Звоню. Тишина. Вдруг дверь распахивается, и я вижу, на пороге стоит высокий, худой мужчина в халате и с трубкой в зубах. Ну, чистый Шерлок Холмс. Я настолько опешил, что забыл заученные слова приветствия. Стою и только палкой стучу, да ногами топаю. Мужчина засмеялся и говорит:
– Что, дед, замерз? Заходи, согреем.
Тут ко мне речь вернулась. Говорю:
– Здрасьте, уважаемый! А где же Ваши детки?
Он вытащил трубку изо рта, да как гаркнет:
– Мария! Где наши детки?
В дверном проеме появилась лохматая, рыжая особа и говорит:
– Детки, кушают конфетки, – и подмигивает мне. – Детки, дед, в проекте. Так что все о’кей! Проходи, Мороз, будем праздновать.
Смотрю, стоит посреди комнаты бочонок из под пива, а в нем зеленеет большущее лимонное дерево, а на веточках желтеют плоды. Стою и не знаю с чего начать. Тогда хозяйка взяла меня и мужа за руки, и пошли мы вокруг лимона. Я запел:
– В лесу родилась ёлочка…
Холмс остановился и говорит:
– Дед, что-то ты не то поёшь. Давай про лимон.
Я стукнул палкой. Хоровод пошел дальше по кругу. Я запел:
–Родился в доме сей лимон. И для закуски годен он. Какая радость для детей. В бокал вино налей скорей.
Холмс остановил хоровод и закричал:
– Браво!
И потащил меня на кухню остаграммиться. Держит меня за руку и спрашивает.
– Дед, сколько зубов осталось?
А я, чтоб отвязаться, отвечаю:
– Сорок девять.
– А было? – пристаёт он.
Я, не моргнув глазом, говорю:
– Шестьдесят.
Он крякнул, сделал круглые глаза и говорит:
– Ну, дед, ты прям крокодил двуногий.
Налили мне рюмочку и отправили за дверь.
Вышел на площадку мокрый, хоть выжимай. А у меня еще заявка. Привёл себя в порядок, и тут вспомнил про свой мешок, который остался подле лимона. Звоню, открывает Холмс, но уже без халата, в неглиже. Спрашивает:
– Чего тебе, дед?
Я ему:
– Извините, мешок забыл.
И он снова как гаркнет:
– Мария! Тащи мешок.
Получил я свой мешок и бегом по другому адресу. Подхожу к двери. Звоню. Дверь моментально открывается, и я вижу миловидную женщину, а возле нее две девочки и мальчик. Дети ухоженные, нарядно одетые. Видать, они очень ждали Деда Мороза. Сразу вцепились в шубу и потащили меня к ёлке. А ёлка – лесная красавица, блестит дождем и мишурой. Взялись мы за руки и стали кружить вокруг ёлки. Я запел известную песню про ёлочку. Потом ударил три раза палкой об пол, сказал волшебное слово, и ёлочка зажглась. Побежали цветные огоньки, заблестели игрушки. Ребятишки радостно захлопали в ладоши. И веселье началось. Пели песни, рассказывали новогодние стишки. Перешли к подаркам из мешка. Спрашиваю хозяйку:
– Кому первому?
Она говорит:
– Конечно, Катеньке-малышке.
Достаю из мешка коробочку, открываю, а в ней мятая шляпа. Достаю вторую, а там старые, разношенные туфли. Достаю третью коробочку, а у самого руки дрожат. Открываю, гляжу – будильник без стекла. Ребята смеются. А женщина смотрит на меня вопросительно.
Я был готов провалиться сквозь пол, и вид у меня, наверное, был очень глупый. Начинаю что-то бормотать:
– Извините. Какая-то ошибка. У нас в лесу перестройка, что-то напутали. – А сам думаю, что это проделки рыжей бестии – жены Холмса.
Тут женщина говорит мне:
– Ты, дедушка, поиграй пока с ребятишками, а схожу в магазин за подарками.
С моих плеч как груз спал. Давай ребятишек развлекать: к потолку поднимать, катать на себе, в общем, искупать свою вину.
Вскоре я уже едва дышал. Замучили они меня. И тут мне захотелось в туалет, а ребятишки с меня не слазят, не отпускают. В общем, кое-как вырвался. Закрыл дверь на все защёлки. Немного отдышался… и… хочу выйти, а дверь не открывается. Кручу ручку, а ее заклинило.
Дети кричат:
– Дед Мороз – подлый трус. Выходи!
А я не могу, хоть плачь.
В это время пришла хозяйка. Я кричу из туалета:
– Хозяюшка! Выпустите меня отсюда.
А ребята смеются пуще прежнего.
Женщина подумала, что мы играем в пряталки, и тоже давай смеяться. Когда я ей популярно объяснил что и как, она смеяться перестала, покрутила ручку, подергала дверь, дверь не поддалась. Вздохнула и говорит:
– Сейчас муж придет и откроет.
«Ну, – думаю. – Попал "петух" старый. Такое, ведь, в жутком сне не приснится. Все празднуют, сидят за уставленными столами, а я в чужом туалете на унитазе. О, Боже!»
Пришел муж. Уже изрядно навеселе. И сколько ему жена, ни пыталась растолковать, не мог понять, зачем это Дед Мороз поселился в их туалете и не хочет оттуда выходить. Наконец до него дошло. Он немного повозился, дверь открылась. И я предстал перед ним в распахнутой шубе, без шапки, с оторвавшейся бородой и с валенком в руках. Я не знаю, что он обо мне подумал, но улыбка его была явно неестественной. Я выскочил из туалета, надел свой реквизит, кое-как обвязался поясом, приспособил бороду на место и бегом на улицу, забыв попрощаться.
Сломя голову я бежал по улицам, пугая запоздалых прохожих, и, грубо нарушая правила уличного движения. Забежал домой одновременно с боем Курантов.
Ну, меня и встретили. Врагу не пожелаю. До сих пор все помню, как будто это было вчера.
Друзья! Наполняйте бокалы. Выпьем за "петушков"!»