Глава 56. Разбитое сердце
К приезду важного гостя, Жерар подготовился основательно. Он приказал убрать лучшие комнаты в поместье, и всюду расставить цветы ни смотря на траур. С тех пор, как восковая кукла в заколоченном гробу покоилась в семейном склепе, прошло уже три дня. Граф Лакруа изображал скорбь, и часто сопровождал баронессу в часовню, где оба молились за Соланж. На самом деле, они проведывали графиню, которая скрывалась в маленьком доме, и с нетерпением ждала новостей. Известие о прибытии принца Амадея её встревожило.
- Зачем он пригласил принца? – удивилась Соланж.
Ей пришлось сменить дорогие наряды на скромную одежду, чтобы не привлекать к себе внимание. Вот и теперь, облачённая в деревенское платье, она металась по комнате.
- Полагаю, Жерар преследует свои цели, - сказал граф Лакруа, похлопав кузину по руке. – Но ты, не волнуйся. Мы с баронессой всё разузнаем. И потом, с нами рядом месье Ришар со своим другом Прево.
- Странный человек, - задумчиво произнесла Мария-Долорес. – Вроде бы доктор, а медицина явно не его призвание.
- Он и не доктор вовсе.
- А кто же? – усмехнулся Этьен.
- Представитель закона. Более я ничего сказать не могу.
Посидев у неё полчаса, гости откланялись, им нужно было вернуться в поместье. Баронесса всю дорогу расспрашивала про Амадея, предчувствуя, что с этим человеком связана какая-то история, а вполне возможно, и тайна. Этьен отвечал уклончиво, потому что переживал за друга, и осознавал, какой удар его ожидает. Едва их экипаж остановился возле подъезда, как они заметили чёрную карету запряжённую шестёркой вороных коней. Лакруа помог своей спутнице выйти на свежий воздух, а сам уже готовился к встрече с принцем. Слуга сообщил, что его высочество прибыло несколько минут назад, и сейчас находится с хозяином в его кабинете. Мария-Долорес поднялась к себе, хотя странное волнение не оставляло её. Этьен прохаживался по коридору, понимая, что не имеет права оставлять друга в трудную минуту. За дверью слышались голоса. Потом всё стихло, и вскоре появился бледный Амадей. В его фигуре ничего не изменилось, кроме застывшего взгляда и плотно сжатых губ.
- Друг мой! – поспешил к нему навстречу Лакруа.
Принц порывисто обнял его не в силах что-либо говорить. Так они и стояли, обнявшись на глазах у всех. Слуги замерли, а выглянувший из кабинета Жерар с трудом подавил довольную улыбку. Этьен никогда ещё не видел его в таком состоянии, поэтому предложил пройти в малую гостиную, и выпить глоток вина.
- Она умерла, - бесцветным голосом произнёс Амадей, когда они остались наедине.
- Да. Я тоже не могу в это поверить.
- Как же так? Почему я оставил её? Почему уехал? Если бы я остался, то она была бы жива, я уверен в этом.
- Плохо, что именно Жерар сообщил тебе эту новость, - вздохнул Лакруа, протянув ему бокал вина.
- Он сразил меня наповал. Я до сих пор не могу осознать, что потерял её. Соланж! Этого не может быть!
- Увы, всё так и есть.
Принц смотрел куда-то вдаль, отчего у Этьена на душе скребли кошки. Он понимал, что может за одно мгновение осчастливить друга, но месье Ришар взял с него обещание хранить всё в тайне.
- Когда это случилось?
- Четыре дня назад. Почти сутки гроб простоял в часовне.
- Отчего она умерла? – спросил Амадей, отставив бокал.
- Лихорадка. Чуть позже поговори с месье Ришаром, и он расскажет тебе все подробности.
- Я даже не успел с ней проститься. Не понимаю, почему богу было угодно забрать её так рано?
Он долго молчал, затем повернулся к собеседнику и заявил, что хочет спуститься в склеп.
- Прямо сейчас? Может, стоит немного отдохнуть с дороги?
- Нет, нет. Я желаю немедленно пойти туда. Пойми, мне это необходимо.
- Хорошо. Только возьмём фонарь, на улице уже совсем темно.
Принц молча кивнул. Накинув плащ, двое мужчин направились в сторону фамильного склепа Дюбуфэ, где находился гроб молодой графини. Чем ближе они подходили к тому месту, тем сильнее сжималось сердце у Лакруа. «Я должен молчать» - повторял он про себя, словно заклинание. Склеп располагался в самом живописном месте парка, весной он утопал в цветах жимолости и сирени, а в зимнее время выглядел уныло и сиротливо. Было немного скользко, но Амадей не обращал на это никакого внимания. Он жаждал увидеть свою возлюбленную. Когда они, наконец, вошли внутрь, то очутились в комнате заполненной светом. Всюду горели свечи, пахло ладаном и свежими лилиями. Одно из надгробий просто утопало в цветах, и принц направился к нему, желая лично убедится, что всё это правда, а не кошмарный сон.
- Я должен был спасти тебя, - прошептал Амадей, дотронувшись до мраморной плиты. – Прости. Не стоило мне убегать. Я так боялся потерять голову от любви…
Он говорил что-то ещё, но Этьен отошёл в сторону, чтобы не слышать этих признаний. Каждое слово ранило его в самое сердце. Он знал, что близкий друг раздавлен этой трагедией, и сильно переживал за его душевное состояние. Домой они вернулись за полночь. Принц поблагодарил Лакруа за поддержку, пожелал ему спокойной ночи, и направился к лестнице. Вот тут-то силы оставили его, и он лишился чувств. Сбежались слуги. Граф Нуаре, который тоже не спал, приказал разыскать месье Ришара. Важного гостя уложили на диван в одной из многочисленных комнат поместья, и принялись дожидаться доктора.
- Почему вас так долго не было, месье? – воскликнул Жерар, едва лекарь появился на пороге.
- Прошу меня простить, но я проведывал своего пациента.
- Разве не здесь вы должны быть всякий раз, когда мне потребуется?
- Всё верно, господин граф, - согласился месье Ришар.
Он склонился над принцем. Для начала пощупал пульс, потом приказал подать бокал вина, и свой саквояж.
- Что с ним, месье? – поинтересовался Гюнтер, камердинер его высочества.
- Похоже, нервное потрясение. Но организм у него крепкий, так что всё будет хорошо.
Через пару минут, Амадей очнулся. Перед глазами всё плыло, а в ушах шумело. Вокруг толпились люди. Лиц он почти не видел.
- Выпейте, ваше высочество, - послышался чей-то голос.
Принц глотнул вина, и ощутил, что у него весьма странный вкус.
- Мне уже лучше, - сказал Амадей, намереваясь подняться.
Лекарь потребовал вести себя смирно. Сам в считанные минуты разогнал всю челядь, и даже выпроводил Нуаре.
- Я так и думал, что известие о гибели Соланж он воспримет очень болезненно, - проговорил Этьен, взглянув на друга.
- В любом случае, нам нельзя рисковать.
С того самого дня, принц каждое утро проводил возле гробницы своей возлюбленной. Он ел без аппетита, был крайне молчалив и замкнут, и даже не желал общаться с баронессой, близкой подругой Соланж. Казалось, что жизнь для него кончилась.
Художник Vittorio Matteo Corcos.
(продолжение следует)
http://www.proza.ru/2013/12/16/759