К ночи небо затянуло свинцовыми тучами, и повалил густой снег, да такой, что в метре перед собой ничего не видно было. Какая уж тут звезда! Залегла я в своей берлоге, свернулась калачиком и уснула.
Снег принес защиту от ветра - мое жилье замело так, что поутру пришлось выкапывать себе проход в сугробе. Худо было то, что все принесенные мне вчера мясные кости, которые я прикопала в укромных местах про запас, замело снегом так, что надежды их сыскать не было. Я пробежала по этим местам, но ничего не нашла. Снежный покров меняет окружающую вас местность до неузнаваемости. Попробовала было добраться до мышей, но они ушли в норы, а под пушистым, еще не слежавшимся полуметровым пластом снега, ходы рыть не было смысла, ждали мороза. Я поняла, что осталась сегодня без еды, и сразу начала замерзать.
Есть собаки, которым Бог дал густую длинную шерсть. Они, конечно, ворчат летом, что им все время жарко и всё такое, но зимой – радуются от всей души. А мы, короткошерстные, мерзнем как цуцики, даже холодной осенью, не говоря уже о зиме. В надежде найти что-нибудь съестное, я побежала к воротам садоводства, но пройти туда не смогла, снега было очень много, а силы мои были на исходе, и я побоялась, что просто не вернусь в свое убежище. Я побрела назад. Там, под домиком, у меня был припасен старый кожаный ботинок на черный день. На нем можно было продержаться еще немного, до прихода моих спасителей с едой.
В то, что они непременно придут, я верила всей душой, только беспокоилась, смогут ли они добраться по снегу к моему убежищу. Оставшуюся половину дня я провела в своей берлоге, уткнувшись носом в лапы и чутко прислушиваясь к малейшим шорохам.
К вечеру небо прояснилось, ощутимо подморозило, снежная берлога еще держала немного тепла, но в желудке моем было пусто и холодные лапы уже не согревались. Я захотела пить, выползла наружу, пожевать снега и посмотрела на небо. Оно было чистым, глубоким, звездным, и где-то там, над верхушками деревьев горела, не мигая, звезда пастуха. Я не пропаду! Я увидела её! Надо бы бежать в эту сторону, но в тот час мне больше не хотелось шевелиться, хотелось свернуться калачиком и уснуть, что я и сделала.
Ни в этот вечер, ни на следующий день никто в садоводство не пришел. Только к вечеру следующего дня я выбралась наружу и огляделась. Все кругом было покрыто снегом, словно одеялом, который искрился при свете луны. Ни единого шороха, ни звука кругом, только я одна в целом мире. Холодно. Надо было что-то решать, скорее всего, мне пришлось бы вернуться снова на мусорную кучу. Я потопталась на месте, пожевала снегу и поползла обратно в свое убежище. Силы постепенно покидали меня.
Все следующее утро снова шел густой снег, я лежала в своей берлоге и жевала старый кожаный ботинок. Надо заметить, что вкус у него, после нормальной пищи, был отвратительный. Ботинок отвлекал от горестных дум и не давал заснуть, ведь я боялась пропустить своих спасителей с едой. Ну, совсем как тот рыжий кот. Уйти на мусорную кучу я не решилась.
Я заснула, когда на улице стемнело, и видела чудесный сон про лето, зеленую теплую травку и кусок мяса с мозговой косточкой. Но, вдруг, среди этого сна, я услышала свое имя! Меня звали откуда-то издалека! «Дина! Дина!» - почудилось, или правда? Покидать нагретое место не хотелось, но голоса становились все громче и настойчивей. Наконец, я решилась, выбралась из своего убежища и побежала на зов. Там, при свете полной луны на пригорке стояли две темные, но такие родные мне фигурки! Это были дочери тех дружных пенсионеров, и они искали меня!
Радости моей не было предела, я знала, что меня найдут и вот, чудо произошло! Одна из них сказала: « Пошли домой, Дина, хватит уже здесь лапы морозить». Я, было, собралась, но тут произошло непредвиденное. Когда мне на шею надели ошейник, мне стало страшно. Куда меня ведут? Что меня там ждет? Я ведь до сих пор была жива, только потому, что не доверяла никому, даже самым добрым людям. И я уперлась, как барашек, всеми четырьмя лапами!
Никакие уговоры, никакие кусочки сыра и сухого корма на меня не действовали. Сейчас я вспоминаю это и хохочу, а тогда мне было не до смеха. Затем меня посадили в большую, прочную пластиковую сумку и понесли. Всю дорогу я постоянно прыгала в этой сумке, пытаясь прорвать дно и освободиться! Когда же мне это удалось, я встала на снег, нагнула голову и приготовилась убегать. Тогда одна из них спросила: « Ты хочешь замерзнуть от голода здесь? – тогда иди обратно. А если хочешь посмотреть на новый теплый дом и поужинать куриным супчиком - пошли с нами. Поздно уже». И я пошла с ними.
Я не помню, как я доехала до своего нового дома, мне было так страшно, что я впала в ступор: никого не слышала, ничего не видела, очнулась уже на пороге своего нового жилища. Окончательно пришла в себя в ванной под струей горячей воды. Моя кочевая жизнь кончилась, началась домашняя. И в ней меня ждали удивительные открытия, о которых обязательно расскажу позже.