Как я изготавливал и дегустировал с внуками финскую клюквенную водку
В аэропорт я, как обычно, приехал с большим запасом времени. Дождался регистрации, прошел таможенный и паспортный контроль и вышел в зал ожидания вылета. Времени оставалось много и, от нечего делать, я заглянул в один из магазинов ‘’Дьюти фри’’.
Покупать мне ничего не нужно было, я лениво прогуливался между полками с товарами, и тут неожиданно обнаружил на одной из полок красную финскую клюквенную водку. Я узнал ее сразу. Никаких сомнений – это была она!
У нас в аэропорту имени Бен Гуриона можно, вылетая куда-либо, оплатить в магазине ‘’Дьюти фри’’ покупку, получить квитанцию, а вернувшись из-за границы, по этой квитанции получить в аэропорту свою покупку, упакованную в удобном для переноски виде. Поскольку я уже давно нигде не встречал клюквенной водки, то, обрадованный удачной находкой, я взял две литровые бутылки и, держа в каждой руке по бутылке, направился с ними к кассе.
Молоденькая кассирша внесла в свой кассовый компьютер необходимые сведения обо мне (номер рейса, когда возращаюсь и еще что-то) и о моей покупке, сделала радостно-удивленное лицо и сообщила, что, оказывается, за то что я взял не одну, а две бутылки именно такой водки, то мне положен подарок – скидка при покупке двух литровых бутылок шотландского виски. Кто же будет отказываться от скидки на две литровые бутылки шотландского виски? Естественно, что я согласился оплатить и эти две литровые бутылки.
Кассирша мило улыбнулась мне, посмотрела в свой компьютер и восторженно сообщила, что теперь мне положен еще один подарок – скидка на две литровые бутылки... Вы уже ждете, на две бутылки чего (кубинского рома, американского бренди или французского коньяка) я получал подарок в виде скидки. Должен вас разочаровать. Дабы не поддаваться соблазну, я не стал ждать, когда она скажет мне название содержимого бутылок. Я опередил ее и заявил твердым голосом:
- Девочка! Неужели ты принимаешь меня за пьяницу? Больше четырех литров за один раз мне не выпить! – и, оплатив товар, покинул магазин с гордо поднятой головой, сопровождаемый удивленным взглядом молоденькой кассирши .
... Когда я прилетел обратно, то получил в аэропорту коробку с ручкой, удобной для переноски. В коробке были купленные мною при отлете и теперь хорошо упакованные четыре бутылки спиртного. Все это я привез домой.
Теперь оставалось найти, с кем лучше всего следует их выпить. В России у меня никогда не было с этим проблем. Санька, Вовка, Славик, Сугубый, Пожарник, Вилен и многие другие всегда были готовы составить мне компанию. В Израиле с этим проблема. По крайней мере, у меня. Однако, имея такой стартовый запас спиртного, я не сомневался, что смогу затащить в Израиль из России или Украины своих старых институтских и школьных друзей. Но ошибся в своих ожиданиях. Я не учел возраст и здоровье своих друзей, а именно эти параметры не позволили им преодолеть тысячи километров, чтобы посидеть со мной за стаканчиком веселящего зелья.
Пришлось ждать несколько лет, пока старшие внуки подрастут настолько, что смогут составить мне компанию. Наконец, я дождался своего. Савва, мой самый старший внук приехал поздравить меня с Новым 2012-м годом и вручил мне подарок – большую синюю коробку с французской водкой.
Мы с Саввушкой наполнили свои рюмочки французской бесцветной жидкостью. Как уже потом мне объяснили более опытные товарищи, именно французская водка сейчас пользуется наибольшим уважением в Израиле, а возможно – и во всем мире. К слову сказать, уважением вполне заслуженным.
Итак, мы извлекли из коробки большую бутылку французской водки, попробовали содержимое, и я предложил спрятать бутылку обратно в коробку, чтобы продолжить распитие втроем, когда ко мне приедет Саввин второй брат Мика.
Взамен я с гордым видом достал припасенную мною бутылку красной финской клюквенной водки. Чтобы внук оценил, какую редкостную жидкость нам предстоит вкусить, я стал рассказывать ему, как впервые узнал о существовании красной финской клюквенной водки:
- В 70-х годах ХХ-го века мы с твоей бабушкой решили провести очередной отпуск в Прибалтике. Купили туристские путевки по Литве, которая была тогда одной из советских республик и из Поволжья, где мы жили, казалась нам островком недосягаемой для нас Европой. Но мы не учли того, что наши недорогие путевки были расчитаны не на европейского туриста, проживающего в гостинницах, а на советских кочующих туристов, ночующих в легких летних домиках без всяких удобств или в туристских палатках. Но мы были молоды, неприхотливы и полны энтузиазма.
Наш маршрут включал в себя водный поход в Игналине, затем - Тракай, Вильнюс и Палангу. Во время похода на шлюпках вокруг Игналины сразу же обнаружились точки соприкосновения с остальными туристами, и мы сблизились с молодой парой примерно нашего возраста из Москвы. Лева окончил Казанский авиационный институт и работал в двигательном ОКБ в Москве у Архипа (так прозывали авиационные специалисты Генерального конструктора Архипа Михайловича Люлька). Мы с женой окончили Московский авиационный институт и работали в Куйбышеве в двигательном ОКБ у Генерала (так авиационные специалисты именовали нашего Генерального конструктора Николая Дмитриевича Кузнецова).
Все у нас было почти схоже, но только почти. Мы учились в столичном вузе, но работать нас послали в провинцию. Они учились в провинции, но теперь работали в столице. Тем не менее и в Игналине, и в Тракае мы были вместе. Но как только наша группа поселилась в туристских домиках на турбазе под Вильнюсом, Левка и Вика неожиданно и без предупреждения исчезли.
Появились они лишь накануне отъезда нашей группы из Вильнюса в Палангу. Как только они появились на турбазе, Левка восторженно заорал:
- Вы пробовали когда-нибудь красную финскую клюквенную водку? Нет? А мы пили красную финскую клюквенную водку! Нет ничего лучше финской клюквенной водки!
И он принялся объяснять нам, что такое финская клюквенная водка, где собираются для нее ягоды, как и где водка изготавливается, почему она у нас в стране не продается, и как Левкин дядя угощал их этой чудесной водкой.
- Соловья баснями не кормят! – может возмутиться мой читатель. Поэтому я прерву свой рассказ, чтобы налить себе и Савве по полстопки финской клюквенной водки, купленной мною в аэропорту в магазине ‘’Дьюти фри’’. Не думайте, что я приучаю своих внуков к алкоголю. Нет. Но и к ханжеству я их тоже не желаю приучать. Раз уж положено на праздник или при посещении деда принять известной жидкости, так что же может помешать мне сделать это со своими повзрослевшими внуками?
Выпили мы с Саввушкой, значит, по рюмочке финской клюквенной водки, и я продолжил свой рассказ:
- Выяснилось, что в Вильнюсе у Левки был дядя, который являлся тогда главным архитектором города. Как только мы приехали на Вильнюсскую турбазу, Левка и Вика помчались к дяде, и тот на радостях достал из запасников и поставил перед дорогими гостями бутылку финской клюквенной водки и рассказал им, как она изготавливается. Оказывается, клюкву для финской водки собирали совсем не в Финляндии, а в Литве, которая и поставляла эту ягоду в Финляндию. А уж потом в Финляндии из этой клюквы изготавливали финскую клюквенную водку по одним только финам известной технологии. В Вильнюсе ни в одном магазине ее не продавали, а в других городах республики – тем более. Поскольку, как я сказал уже, Левкин дядя был главным архитектором литовской столицы, то, как особа близкая к властям республики, (Литва тогда входила в Советский Союз и не была самостоятельной страной) имел возможность доставать к своему столу финскую клюквенную водку, названную в честь литовского курортного города ‘’Палангой‘’. По восторженным утверждениям Левки, ничего лучшего ему не доводилось пить. Ясно, что я тут же принял решение попробовать этот прекрасный напиток.
- Ну, и попробовал? – спрашивает внук.
- Я рассудил, что раз в магазинах Вильнюса спрашивать финскую клюквенную водку бесполезно, то следует поспрашивать ее в ресторанах. И в тот же день вечером мы с твоей бабушкой пошли в ресторан.
- Ну, и как? Получилось? – опять интересуется Савва.
- Нет, не получилось. Нас вообще не пустили в ресторан!
- Как, не пустили? Тебя, дед, и вдруг не пустили? – искренне возмущается мой старший внук. - Почему?
- Потому, что в тот год лето в Литве было жарким. Из-за жары, я был без пиджака и галстука, а в Вильнюсе, как оказалось, в рестораны пускали только в пиджаках и галстуках – поэтому нас и не пустили. После этого я еще больше загорелся желанием попробовать финскую клюквенную водку, и в первый же вечер, как только наша туристская группа прибыла в Палангу, последний пункт нашего путешествия, мы с бабушкой поспешили в местный ресторан, расположенный на берегу Балтийского моря. Левка и Вика составили нам компанию. Облюбовали ресторан на берегу моря. Зашли, выбрали столик, сели, стали делать заказ, и я этак небрежно говорю официанту:
- И не забудьте, пожалуйста, принести нам бутылочку клюквенной водки ‘’Паланга‘’.
Тут официант возмущается:
- Где вы видели у нас в меню финскую клюквенную водку? У нас ее сроду не бывало!
– А что же тогда вы нам посоветуете пить?
– Яблочное вино.
- Яблочное вино! Да вы что, смеетесь над нами?
– Ни в коем разе. Сама английская королева ежегодно заказывает его у Литвы к своему столу.
И он назвал точные цифры того, сколько этого вина в гектолитрах каждый год заказывает к своему столу и выпивает английская королева. Судя по объему, конечно, не одна, а вместе с парламентом.
- Ну, раз сама английская королева заказывает это вино к своему столу, несите нам одну бутылочку на пробу, - говорю я.
Приносит официант и открывает на наших глазах большую бутылку яблочного вина. Попробовали мы вино и попросили принести еще одну бутылочку, потом еще одну. Смотрит официант, что мы уже дошли до нужной кондиции, подходит ко мне и говорит на ухо:
- Это вы просили принести вам бутылочку финской клюквенной водки ‘’Паланга‘’? Не передумали еще?
- Конечно, не передумал! - отвечаю я.
-Я узнавал у нашего буфетчика. Совершенно случайно у него оказалась одна бутылка финской клюквенной водки. Он ее для себя берег, но я уговорил ее уступить вам. Только, сами понимаете, у нас тут ресторанная наценка...
Но я уже не могу дать задний ход и отвечаю:
- Все равно, согласен. Давайте с наценкой!
- И еще, есть у буфетчика одно услоовие. Поскольку у нас в меню финской клюквенной водки нет, то пить ее в ресторане нельзя. Чтобы не нервировать других посетителей. Я вам принесу бутылку, завернутую в газету, а вы ее возьмете с собой, не разворачивая. И уже дома ее выпьете. Согласны?
- Согласен, - опять говорю я ему, а сам думаю: - ‘Хватит ли у меня денег, чтобы расплатиться? Ведь финская клюквенная водка наверняка сама по себе дороже отечественной, а тут еще 50 процентов ресторанной наценки, да и за одолжение надо будет добавить к чаевым...
Но вида не подаю и держусь уверенно. Как будто для меня выносить из ресторанов завернутые в газету бутылки с финской клюквенной водкой – дело привычное.
Приносит официант бутылку, завернутую в литовскую газету, и ставит ее на стол рядом со мной. Всем в зале понятно, что мы решили прихватить с собой бутылочку домой, поскольку винные отделы в магазинах уже закрыты. И назначение газеты понятно – не идти же нам по городу, держа в руках для общего обозрения бутылку водки. После этого официант кладет передо мной счет. Смотрю, а там, кроме еды, что мы заказывали, показаны только три бутылки яблочного вина и одна бутылка обыкновенной водки с обычной ресторанной наценкой 50%.
Выходит, что цена красной финской клюквенной водки была та же самая, что и отечественной бесцветной. Как же я сразу не сообразил, что иначе и быть не могло, ведь доступ к ней имели только высшие республиканские сановники!
Расплатились мы с официантом. Он остался доволен нами. Мы им.
Когда мы возвратились на турбазу, то клюквенную водку с Левкой я открывать не стал, поскольку он ее уже пробовал у дяди-архитектора. А мне она оказалась весьма кстати – в качестве гостинца для моего отца, а твоего прадеда, так как из Литвы мы поехали на пару дней погостить к моим родителям в украинский городок Смелу. И как нельзя кстати там в это время находился гость из Ленинграда – мой двоюролный брат Ленька. Вот мы втроем – папа, я и Ленька – и продегустировали финскую клюквенную водку. И Ленька изрек:
- Я возвожу эту водку в ранг коньяка!
Мы с папой возражать не стали.
Кстати, когда недавно мы с Ленькой стали вспоминать этот случай, то он сразу же заявил, что он до сих пор помнит, что финская клюквенная водка называлась ‘’Паланга‘’ - в честь литовского курортного города с таким названием.
- Больше никогда и нигде в Советском Союзе мне эта водка не попадалась! – патетически закончил я свой рассказ внуку.
И мы с Саввой еще раз приняли по рюмочке финской клюквенной водки.
... Когда через некоторое время ко мне приехал мой второй по времени рождения внук и Саввин родной брат Мика, то французскую водку я не стал подавать (ее, как вы помните, мы с Саввой договорились, что разопьем, когда встретимся втроем - Савва, Мика и я). Достал я початую бутылку красной финской клюквенной водки, разлил по рюмкам и стал уже Мике рассказывать историю того, как впервые услышал и впервые попробовал красную финскую водку.
- Слушай, дед, - обратился ко мне посреди рассказа Мика, разглядывая свою стопку. – А почему твоя красная финская клюквенная водка бесцветна и не пахнет клюквой?
- Верно, - удивленно ответил я, рассматривая на свет и обнюхивая свою стопку. – Фокус какой-то. В бутылке водка имела красный цвет, а в стопке стала бесцветной.
- Ну, тут никакого фокуса нет, - повертев в руках бутылку, заявил внук. - В бутылке цвет водки красный, потому что сама бутылка не бесцветная, а из стекла красного цвета. А рюмки у тебя бесцветные, вот и налитая в них водка получается бесцветной. И еще: водка, которую ты купил, не финская, а шведская.
И Мика показал мне надписи на бутылке: одну, крупными буквами
"ABSOLUT Country of Sweden" и еще одну, мелкими буквами
"Producted and bottled in Ahus, Sweden".
- Как же так? Когда мы с Саввой пили ее, она была и клюквенной, и финской, и красного цвета , – только и смог я ответить Мике.
- Очень просто. Вы уже были в приподнятом настроении, заранее знали, что водка должна быть красной финской клюквенной водкой, и пили ее, ни минуты не сомневаясь в этом. Вот она и показалась вам и красной, и финской, и клюквенной
... Через несколько дней приезжает Савва. Рассказал я ему о Микином разоблачении.
- Нет, - убежденно ответил мой старший внук, рассматривая шведскую бутылку. – Я хорошо помню. Когда мы с тобой в тот раз наливали из этой бутылки и пили, водка точно была финской, клюквенной и красного цвета.
Мораль: наши восприятия зависят от того, чего мы ожидаем.
Купил я после этого мороженной клюквы неизвестного происхождения, разморозил и раздавил ее, потом залил в получившуюся кашицу шведскую бесцветную водку "ABSOLUT", дал постоять, процедил, затем налил покрасневшую шведской водку, бывшую ранее бесцветной, обратно в шведскую же красную бутылку и закрыл пробкой...
И теперь я жду внуков, чтобы вместе с ними еще раз продегустировать настоящую красную финскую клюквенную водку под названием "Паланга" - в честь литовского курортного города, изготовленную мною в Израиле на основе шведской бесцветной водки "ABSOLUT" по моему эксклюзивному рецепту и залитую в шведскую бутылку красного цвета.
P.S. Прошел год.
Изготовленную мной финскую клюквенную водку мы с удовольствием выпили, и в день рождения моего отца (с которым когда-то мы дегустировали купленную в Паланге водку "Паланга") я рассказал эту историю своей дочери Свете, тетке Саввы и Мики.
- А ты что, когда покупал в "Дьюти фри", не прочитал на бутылке водки, где ее делали, в Финляндии или в Швеции? - спросила Света.
- Да в том-то и дело, что прочитал. Водка была финская.
- Что же ты, когда получал по квитанции в аэропорту свою покупку, не проверил, что тебе дают?
- Так мне же ее выдали упакованную в закрытую коробку! Я и в мыслях не держал, что надо вскрыть коробку и проверить, что внутри.
- Не переживай, папа, ведь ты в конце концов сам сделал водку клюквенной, чего и требовалось получить!
После этого разговора я понял, что, вероятно, что, когда упаковывали мои бутылки, финская клюквенная водка в "Дьюти фри" кончилась, и мне запаковали то, что имелось в наличии в бутылке красного цвета, не поставив меня в известность. Но все же хочется верить, что сделали это не сознательно, что там просто в спешке перепутали финскую водку с шведской.
И еще одно дополнение. Из письма читательницы, жительницы Вильнюса: "В то время были очень дефицитные и, в самом деле, отличные настойки - "Паланга", "Дайнава", "Малунининку". Все литовские". Крепче водки. "Малунининку", например, была 70 градусов".
(Эми Ариель, 2015)