20
Сборы были не долгие. Сорок человек разместились в кузовах двух Газ - 66, старшими были назначены два молоденьких лейтенанта и мы тронулись в дальний путь. Почему дальний, потому что до ближайшего населённого пункта было километров триста, не меньше - полигон всё-таки. Выехали мы рано утром и только к вечеру достигли большого кишлака. Председатель предоставил нам просторный дом, правда вместо мебели и кроватей на полу были разложены одни матрасы и подушки. Ещё привели живого барана и в нагрузку к нему выделили продуктов. Время было вечернее, но до захода солнца было ещё далеко, и председатель предложил поработать, пока будет готовиться ужин. Мы не возражали, и загрузившись в машины поехали на поле, где нужно было скирдовать брикеты соломы. На поле председатель объяснил и показал, что нужно делать, после чего предложил выделить человека четыре для помывки овечьего стада. Работа по скирдованию соломы мне показалась скучной и примитивной, и я предложил Ване заняться помывкой овец, хотя с трудом представлял, что это такое. Ваня не возражал, к нам примкнули ещё два человека с мейссенского полка - Саня Чернобровченко и Фархад (фамилию не помню). Нас привезли к большому овечьему стаду, которое находилось внутри загона. Овец и баранов было настолько много, что они почти не двигались, и эта плотная масса издавала ужасающее блеяние на всю округу. В этом загоне был выстроен плетёный коридор, который вёл к арыку. От арыка исходил с ног сшибающий запах, как мне потом объяснили, это был запах креолина. Каждая овца и баран должны были нырнуть в этот арык и вылезти на другой стороне. Креолин служил средством борьбы с паразитами. Самое сложное заключалось в том, что сами, по своей воле, овцы в арык не нырнут, и нам предстояла задача заставить овец искупаться в арыке. Вначале мы забрались в загон, потом стали хватать любую, попавшуюся овцу и тащить её в коридор, чтобы спихнуть в арык. Вобщем этот путь был верный, но чтобы таким способом перемыть всё стадо, понадобятся сутки времени. Потом мы сообразили, что надо ловить баранов - вожаков, а за ними устремятся и глупые овцы. И правда, когда мы стали таскать баранов, дело пошло быстрее, но стоило кому - нибудь упустить барана, и он развернувшись, вновь прорывался в загон, вся эта овечья армия разворачивалась, сметая нас со своего пути и устремлялась за своим вожаком. Через час такой работы у меня голова пошла кругом и я, выбравшись из загона, на подгибающихся ногах, чуть ли не на четвереньках, отполз от загона и рухнул на небольшой полянке. Вскоре ко мне присоединился и Саня Чернобровченко, и только Фархад и Ваня, без устали таскали баранов к арыку.
После помывки баранов, к нам подъехал на одной из наших машин бригадир и сообщил, что председатель приказал съездить на бахчу, за арбузами. Мы, как птицы Феникс, вновь возродились из небытия и, с новыми силами, запрыгнув в кузов, поехали за арбузами. Бахча оказалась не так уж и близко от кишлака, в километрах тридцати, как минимум. Когда мы приехали на бахчу, уже совсем стемнело. Бахчеводами были не казахи, а корейцы. Как нам объяснил бригадир, что лучше их никто это дело не знает. Вначале мы наелись до отвала арбузов, и только потом стали загружать арбузы в кузов. Так как часть поля была освещена прожектором, то видимость была хорошая и за пол часа, мы с помощью корейцев загрузили машину арбузами, оставив себе уголок, где мы разместились и двинулись в обратный путь. За время в пути нам не однократно пришлось останавливать машину, по причине избытка воды, после избыточного употребления арбузов. В кишлак мы приехали уже ночью.