В последние минуты жизни Императора, Великого полководца Франции Наполеона, из его уст вылетало бормотание о несметных богатствах захороненных в землях Российской империи. За месяц до кончины Наполеон просил бумагу и перо он хотел изобразить карту той местности, где была переправа Армии Бонапарта и отметить места зарытого клада, но охрана была непреклонно, все считали, что Император тронулся умом. Безысходность, жажда наживы еще больше усугубляли и без того больное воображение Наполеона.
Ноябрь месяц, Наполеон отдал приказ оставить Москву и двинул свою Армию на Смоленск. В Москве французская Армия превратилась в шайку грабителей, солдаты, офицеры врывались в богатые дома и все, что было в нем, переворачивали вверх дном, золото, серебро, драгоценные камни, картины укладывали в ранцы, цепляли на себя, интенданты забивали продовольственные обозы всяким дорогим хламом, о пище первые три дня никто не думал. Винные погреба были разворочены, вино лилось рекой, в пьяном угаре победители поджигали дома, повсюду бушевал огонь, Москва горела. Армию нужно было кормить и обогреть, но в Российской столице французы этого не получили и в спешном порядке выстраивались полки на окраине города. По приказу Наполеона солдаты и офицеры половину награбленного добра сдавали в казну Армии, образовались большие груды драгоценностей, император не мог предположить, о таком количестве трофеев. Среди интендантов нашлось несколько ювелиров, и они принялись отбирать из гор трофеев наиболее ценные изделия, за световой день, работая в поте лица, были рассортированы горы ювелирных изделий. Все богатство, помельче и более ценное на взгляд ювелиров, укладывалась в добротные сундуки разных размеров, а более объемистые упаковывались в баулы, фамильное серебро, оружие, вазы, картины в золотых багетах все это размещалось на повозки и увозилось назад в Москву. Специальная команда из гвардии Наполеона в районе Кремля опустила баулы в подземелья и на прощанье прогремели взрывы, и только пустые повозки гремели по каменной мостовой, и цокот копыт лошадей раздавались по черным от пепла улицам.
Каждая повозка была тщательно экипирована, сундуки плотно поставлены на повозки и добротно увязаны ремнями, всего из тылового хозяйства набралось 26 экипажей. Наполеон пригласил к себе в карету ювелиров и попросил их произвести оценку драгоценностей. Недолго посовещавшись один из евреев полушепотом произнес, то, что загружено в обоз хватит на такую же компанию, что бы вернутся в Москву за остальным добром. Первые сто верст обоз под охраной гвардии Наполеона двигался в вперемешку с Армией. Четыре повозки развалились напрочь и сундуки равномерно распределили по обозу, Наполеон заранее предвидел и обоз имел резерв на случай поломки повозок, на данном этапе Император неотступно следовал за обозом он не только думал, как сберечь Армию, но и пополнить истощившийся золотой запас Франции. На горизонте заблестели купола Смоленска, погода резко изменилась, повалил снег и ударил мороз. Армия бедствовала, обмундирование было летнее, и ударивший мороз пробирал до мозгов, обмораживались руки, ноги, свирепствовал голод, все небольшие города и деревни были уничтожены еще при наступлении на Москву, и теперь Армия не могла пополнить запасы провианта. Наполеон видел недовольство и что бы сохранить золотой запас и гвардию, после Смоленска увел кавалькаду на десяток километров параллельно дороге Катериненского тракта. Все поселения, которые встречались на пути обоза, сжигались, а жители беспощадно истреблялись, отряд смерти так окрестили евреи- ювелиры эту процессию.
На пути французов река Березина и город Борисов, Лазутчики донесли, что город сильно укреплен, высокие валы на которых стоят артиллерийские батареи, многочисленный гарнизон под командованием генерала Чичагова делали город неприступным. Наполеон, укутавшись в медвежью шубу, сутками не выходил из кареты. Генералы, адъютанты прибывали к главнокомандующему с докладами, получали приказы и вихрем уносились в войска. Мороз делал свое дело с каждым днем Армия таяла как снег, простудные заболевания, обмораживания, недоедания сводили все усилия Наполеона на нет, он гнал Армию быстрым маршем. На реке Бобр, построив полки, он произвел осмотр и разделил Армию на три части. Одна из дивизий сумела сохранить боеспособность, Бонапарт отдал приказ ей штурмовать Борисов в лоб. Разрозненные, слабые полки были собраны в дивизию и им был отдан приказ в районе Большая Ухолода, ниже по течению, навести переправу, и они среди белого дня демонстративно строили мосты через реку. Основные инженерные силы Наполеон бросил выше по течению Березины к д. Студенка. Скрытно вечером французы разобрали близлежащие избы и под покровом ночи приступили к строительству переправы. Золотой обоз стоял в трех часах езды от Студенки.
Разведка донесла генералу Чичагову о строящейся переправе в районе Ухолода и то, что штурм города Борисова не что иное, как отвлечения от основной переправы. Чичагов 28 ноября в срочном порядке бросает основные силы на правый берег Березины, а Витгенштейн с левого стали вести наступательные действия.
Император сам лично подобрал три места на прилегающей территории к переправе и приказал рыть котлованы, один из них предназначался для пороховых погребов артиллерии, другой для захоронения солдат, а третий, для чего предназначался, трудно сказать, и рыли его под охраной гвардии, землю на повозках отвозили к переправе. Медленно наступал рассвет, через Березину почти готовый стоял мост, французы нескончаемым потоком несли, везли древесину и на глазах российского пехотного и арт. полков заканчивали строительство моста. Со стороны Студенки французские батареи открыли огонь по позициям Российских полков, и началась перестрелка. У переправы стоял отборный полк из французов и выжидал завершения строительства деревянного моста, а дальше выстроилась основная Армия.
Генерал Чичагов с основным войском появился у Б. Ухолоды и только теперь ему донесли, что штурм Борисова и переправа у Ухолоды отвлекающий маневр, а сам Наполеон с основными силами начал переправу у д. Студенки. В срочном порядке, развернув войска, генерал ринулся к Студенке.
Карета Наполеона стояла на самой высокой точке, он отдавал короткие приказы, а сам, заложив руки за спину, нервно расхаживал у кареты. Батареи русских в нескольких местах разбомбили мост, под огнем батарей редели ряды французов, переправа срывалась. Евреи- ювелиры, молча, опустив головы, стояли у обоза с сундуками, плотным кольцом место стояки окружили гвардейцы из личной охраны императора. В трех верстах гремела канонада артиллерии, время шло, обоз стоял неподвижно, вскоре, появился личный адъютант Наполеона и золотой обоз двинулся в обратную сторону от грохота переправы. Проехав по боровому лесу повозки остановились у небольшой горы, в земле был вырыт котлован. На краю ямы лежал огромный валун, когда все сундуки были уложены в котлован, солдаты землекопы подкопали валун со стороны ямы и он всей своей массой похоронил награбленные Московские драгоценности. У валуна построили евреев, возниц и солдат землекопов, прогремело несколько залпов из ружей гвардейцев ,когда рассеялся пороховой дым, то некоторые из них подавали признаки жизни, их закололи штыками и у валуна наспех присыпали песком.Солдаты и офицеры ринулись в ледяную воду, мост был последней артерией жизнедеятельности Армии, ружейные ремни, шарфы, ранцевые ремни все шло на восстановление переправы, прямо по головам передовой полк переправился на другую сторону Березины и в штыковой атаке откинул русский пехотный полк. К полудню французы залатали разбитый ядрами мост и все ждали Наполеона с гвардией, но он, почему-то медлил. Перед императором появился начальник охраны обоза, уединившись с Наполеоном в карету, недолго посовещались, и император махнул белой перчаткой из окна кареты. Гвардейцы, окружив плотным кольцом карету, понеслись к переправе. Наполеон по трупам своей Армии сумел форсировать со своей гвардией коварную Березину. Закутавшись в теплую шубу, император размышлял, Армию спасти невозможно, да и она небоеспособна, а может и к лучшему ее гибель, целее будут драгоценности.
Переправы, установленные на слабых козлах, рухнули. Нахадившиеся на левом берегу неприятельские солдаты и офицеры стали бросаться в воду, ища спасения. Тем, кому удалось переплыть Березину, всё равно грозила гибель. Констан, в своём дневнике писал: Перо просто отказывается представить сцены ужаса при Березине. Всевозможные повозки подвигались к мосту буквально по грудам тел, устилавших дорогу. Целые толпы несчастных падали в реку и гибли меж льдин. Другие хватались ещё за доски моста и висели над бездной, пока колёса, переезжая по рукам, не заставляли пальцы разгибаться. Ящики, повозки, кучера и лошади валились вместе.
Земля была покрыта трупами убитых и замёрзших людей; они лежали в разных положениях. крестьянские избы везде были ими переполнены, река была запружена множеством утонувших пехотинцев, женщин и детей; около мостов валялись целые эскадроны, которые бросились в реку. среди этих трупов, возвышавшихся над поверхностью воды, видны были стоявшие, как статуи, окоченелые кавалеристы на лошадях, в том же положении, в каком застала их смерть. (П.Чичагов. Записки)
На Березине неприятельская армия потеряла свыше 40 тысяч человек. Спустя три дня после переправы она насчитывала в своих рядах только 10 тысяч вооружённых солдат. "Великая армия" переживала агонию. Дальнейшее её отступление приняло уже характер простого бегства.
Временами к бывшему императору возвращалось его сознания, но брошенные на гибель и уничтоженные сотни тысяч солдат, из-за его трусости, за спасения своей шкуры не давали ему покоя, он пытался внушить себе, что это было необходимо для спасения Империи, но ужасы кошмаров не покидали его до последнего мгновения жизни
R.S. Огромный седой валун до сих пор стережет клад Наполеона и только в ночь на Ивана Купала золотистые лучи света исходящие от валуна указывают путь к нему.