Только похоронив пожилую женщину, родственники узнали, что умерла она вовсе не от старости и болезней.
Весной все окна домов частного сектора похожи одно на другое, за счет изумрудной зелени огородной рассады, выставленной в ящиках на подоконники под теплые лучи солнечного света. Готовилась, судя по всему, встретить очередной сезон заботами о грядках на своем приусадебном участке и Елизавета Лунева. Хотя давно уже разменяла старушка восьмой десяток лет, но все еще, несмотря на одолевшие с возрастом хронические болезни, старалась бодриться и не быть обузой у своей дочери Веры, взявшей после заключения брака, фамилию Язовская и давно окружившую мать всеми необходимыми заботами.
Но после майских праздников стало ясно, что Елизавета Сергеевна уже не та, что была прежде. Совсем слегла, не в силах даже подняться на ноги без посторонней помощи со своей кровати в дальней комнате дома, в котором прожила всю жизнь, воспитав не только дочь, но и сына Павла, часто навещавшего родных в отчем доме, откуда сам давно отселился, зажив собственной семьей.
Иная судьба выдалась для Веры Гавриловны. К собственному пенсионному возрасту она, как и старушка-мать, осталась в одиночестве, скрашивала которое разве что дочь Лариса, а заполняли досуг заботы о женщине, давшей ей самой жизнь, воспитание и эти самые стены, где и обитали хозяйки исключительно женским составом, не считая прихода Павла Гавриловича, когда тот наведывался в гости.
Такие визиты участились после того, как расхворалась Елизавета Сергеевна. Уже и весна минула, и лето на излете, а не становилось ей лучше. Возможно и потому, как мог считать сын, что на глазах матери все чаще заглядывала в рюмку ее основная помощница.
Нет, она не водила гостей, не устраивала шумные застолья, но вряд ли приятнее было видеть со своей кровати больной старушке, как в одиночестве дочка коротает часы за бутылкой спиртного.
И все же не жаловалась. Только и делала, что хвалила Верочку всем приходившим за бескорыстную заботу о себе. Подобный разговор был и в начале той недели, когда Павел Гаврилович в последний раз разговаривал с матерью, а в пятницу вдруг услышал по телефону от сестры, что та умерла.
Еще раньше пьяный голос Веры Язовской всполошил ее дочку. Лариса услышала по мобильной связи от матери, что бабушке совсем стало плохо. Нужны лекарства. И уже была почти на крыльце аптеки, когда очередным звонком мать избавила дочку от необходимости покупать таблетки и микстуры в связи с кончиной той, кому они могла понадобиться.
Родственники уже все собрались у кровати усопшей Елизаветы Сергеевны, накрытой в своей дальней комнате привычным серым шерстяным одеялом, когда появились, извещенные о смерти гражданки Луневой, представитель похоронного бюро и местный участковый уполномоченный полиции.
Офицер сразу же обратил внимание, что Вера Гавриловна была в состоянии алкогольного опьянения. Но не потому, он не стал ограничиваться устным заявлением хозяйки дома о естественной смерти матери. Точно выполняя должностные инструкции, полицейский не только выслушал рассказ о последних часах престарелой женщины, но и записал все эти показания. Кроме того, занес в протокол и утверждения, что старушка сама не падала и не имеет телесных повреждений. Затем скрепил документ подписью единственной свидетельницы смерти пожилой женщины от старости и множества болезней, начавших прогрессировать еще в конце минувшей весны.
Завершая свою работу, участковый поверхностно осмотрел и труп покойницы, не оставив без вопроса синие пятна кровоподтеков на руках умершей Елизаветы Луневой. Его попыталась успокоить безутешная на вид, дочь, заявив, что у матери-покойницы болели руки, так что эти следы не имеют криминального происхождения.
Только и эти слова не стали поводом отказаться от выполнения последней процедуры, которую должны были провести государственные органы в отношении своей бывшей гражданки. Участковый уполномоченный выписал направление в морг, где должны были провести вскрытие умершей.
Когда было получено разрешение на погребение, профессионально проявили себя сотрудники похоронного бюро. Так что на погост увезли останки Елизаветы Луневой с соблюдением всех традиционных ритуальных обрядов. Потом помянули по русскому обычаю. И лишь после этого сын покойницы и ее внучка узнали, что причиной смерти Елизаветы Сергеевны стали множественные переломы ребер и костей грудины, а нанести все эти травмы могла Вера Гавриловна, к тому моменту уже побывавшая на допросе и признавшая там свою вину.
Для носившей траурную косынку Веры Язовской повторение вопросов о причине смерти ее матери стали неожиданностью. Она уже почти поверила в то, что никто не узнает истину, как вдруг перед ней оказалось, предъявленное для ознакомления на встрече со следователем, заключение судебно-медицинской экспертизы.
В нем говорилось о том, что действительно, при жизни Елизавета Лунева страдала рядом хронических заболеваний, однако, причиной смерти стали насильственные действия криминального характера.
Специалисты, при вскрытии трупа, обнаружили тупые травмы грудной клетки, верхних и нижних конечностей, нанесенные при жизни старушки, за несколько дней до ее кончины. Был назван и примерный срок давности переломов костей – тот самый понедельник, когда последний раз навещали Елизавету Сергеевну родственники.
Причем, все нанесенные тогда повреждения сопровождались значительной болью и привели к угрожающему для жизни состоянию в виде развития травматического шока и по данному признаку причинили тяжкий вред здоровью, явившемуся прямой причиной наступления смерти.
Следствие установило и другое. Случайно получить такие повреждения Елизавета Сергеевна не могла. Экспертиза полностью исключила причинение переломов грудины и ребер на обеих сторонах грудной клетки при падении и ударе о плоскость. Зато было установлено, что возникли они от многократного прямого воздействия тупого твердого предмета, вроде ладони, кулака. Четыре таких удара нанесены по грудной клетке и почти полтора десятка раз – по рукам и ногам. Еще несколько дней продолжался болевой шок. Затем, после отека вещества головного мозга наступила смерть пенсионерки.
Еще до того, как были перечислены все доказательства ее вины, Вера Язовская во всем созналась и начала активно сотрудничать со следствием. И на допросах, и во время следственного эксперимента, проведенного в ее с матерью доме, Вера Гавриловна рассказала и показала, как развивались события в тот роковой вечер.
…Проводив брата, она снова села к столу со своей привычной поллитровкой. К полуночи была уже настолько пьяна, что не могла, как положено, подготовить больную мать ко сну. Она сопровождала свои действия ударами, желая поскорее добиться результата вечернего туалета, затем вынести ведро и самой лечь спать.
Утром во вторник, проснувшись с похмельной головой, она ужаснулась тому, что накануне сделала с матерью. Даже хотела вызвать «Скорую помощь», но Елизавета Сергеевна избавила дочь от возможных хлопот по этому поводу. Она отказалась ехать в больницу, заявив, что все пройдет само и нечего волноваться. Но день ото дня ей становилось все хуже и в пятницу сердце избитой бабушки остановилось.
В итоге действия Веры Язовской были квалифицированы как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. В качестве смягчающих вину обстоятельств, суд учел признание подсудимой своей вины, ее преклонный возраст и состояние здоровья. Приговорили Веру Язовскую к шести годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.