– Виза пропадает, а ты ещё раздумываешь!! Приезжай немедленно! - провозгласила Марина Борисовна и поставила этим приказом смысловую точку в нашей дискуссии ехать или не ехать мне на три дня к ней в Берлин.
И, действительно, добрые испанцы великодушно дали мне визу на срок в полгода, две недели из которых я с интересом и восторгом рассматривала побережья Испании из окна Ауди А6, болтаясь на заднем сиденье вместе с сыном и мамой моих друзей, а все оставшееся время думала, куда ж мне съездить, используя «остатки Шенгена». И, о, чудо!..
- Немедленно приезжай! Здесь так прикольно перед Рождеством - трава зеленая, гирлянды горят, праздник, и при этом +5, +10 градусов на улице. Это ли не счастье?? Приезжай срочно , покажу тебе рождественский Берлин!..
Надо ли говорить, что я недолго думала?..
Берлин встретил меня снегопадом и температурой -10!..
Счастливая Борисовна, радостно упав мне на грудь, промямлила:
- Прости, друг… вчера начался снегопад, зеленой травы не будет...А ещё в новой квартире, в которую я переехала два дня назад, нет отопления, а на улице -10...
- Хыхы...- разрядила я обстановку, как смогла.
- С прибытием в Берлин! – возопила Маринка, увидев, что погодные условия пока меня не испугали, и достала из сумки небольшой бутылёк с шампанским.
- Борисовна, ты что, обалдела?? – расхохоталась я. – Ты что, предлагаешь распить шампанское из горла в аэропорту?
- Почему из горла?.. – оскорбилась Маринка. – Вон кафе со столиками, у меня все с собой – фужеры, – достает из дамской сумки-вещмешка фужеры, - физалис... в смысле закуска... Ты пробовала физалис с шампанским?.. Ты любишь физалис?.. Ты пьешь шампанское?...
- Мариша, ты невозможна! – хохочу я. – Но почему не дома? Почему в аэропорту?..
- Так это... у нас с тобой насыщенная программа, мы домой не скоро попадем, а встречу надо отпраздновать!
Уселись мы за столик рядом с немцами, Маринка под моё смущенное фырканье, достала одноразовые фужеры, физалис, «пукнула» пробкой от шампанского и, воровато оглядываясь по сторонам, разлила «Мадам Клико». Я хохотала не переставая, глядя на немцев, взгляды которых выражали только одну мысль: «Эти русские совсем обнаглели!»
Не, ну пить «Мадам Клико» одетыми в пуховики, из одноразовой посуды!.. Моё околодворянское происхождение по бабушке, протестовало!... но не долго. Выпили шампанское, изысканно закусили физалисом, поулыбались удивленным немцам и поехали смотреть «маринкин Берлин».
Первое, на что уронила мой взгляд Маринка в аэропорту, это памятник, как она сказала Икару, судя по позе упавшему с крыши аэровокзала. Правда скульптор решил сделать мифологического героя кайзеровским офицером, одев его в форму летчика времен первой мировой войны и, водрузив ему на голову летный шлем с очками. Но, присмотревшись к позе героя, я поняла, что это не Икар, сгоревший дотла, полетев к Солнцу, это Маресьев, потому что он реально полз по направлению к автобусной остановке!
- Марин, у немцев, судя по этой замечательной скульптуре неудачливого летчика, все в порядке с чувством юмора, - говорю. – Это ж надо памятник «упавшему несчастливцу» поставить в аэропорту! Позитивненько так, ничего не скажешь, настраивает на оптимистичный лад перед полетом.
Мы протопали на автобусную остановку, где электронное табло известило нас о том, что до прибытия автобуса осталось 0 минут 38 секунд.
- Да ладно!...- сказала я Маринке, ухмыльнувшись. – Прям 38... 37... 36... 35...
Из-за поворота показался автобус….
- Да лаааааадно... - не веря своим глазам, сказала я. – Дааааааа... Ох уж эти немцы!..
- А... у них здесь все так... - сказала Маринка в манере Барбоса, к которому в гости пришел Шарик. -Пунктуальные, сволочи!...
Мы гуляли по вечернему Берлину заваленному снегом, подсвеченному гирляндами и я ловила себя на мысли, что попала на 30 лет назад в родной город Уфу, и поэтому вижу такое количество пятиконечных звезд. Мне даже в голову никогда не приходило, что пятиконечная звезда и есть рождественская звезда!.. Ну просто «Советский Союз глазами зарубежных гостей»!
- Ну что, замерзла? – оптимистично спросила Маринка и провозгласила: - Пить глинтвейн! - и потащила меня на рождественскую ярмарку «греться изнутря».
Ну, опять-таки... рождественская ярмарка в Берлине – это московский «рынок выходного дня». Тут тебе и шапки, тут тебе и труселя, тут же пряник можешь зажевать и запить это все сладким ароматным глинтвейном, набодяженным на дешевом вине, сахаре, гвоздике и спирте... После первого глотка сего волшебного напитка -10 превратились в -5, после второго - в 0 градусов по Цельсию, ноги стали ватными, в голове включилась карусель и я, сама того не ожидая, прожевала заплетающимся языком:
- Это что за пойло?...
- Чучундра! Это глинтвейн! - сказала Маринка и ароматно дыхнула на меня чем-то сладким, допив содержимое стаканчика.
Даааааа, мой организм «сильно не понял», что я в него сейчас залила на берлинской ярмарке. Я бы даже сказала, что он сильно удивился и даже где-то внутри, постучался в пищевод с вопросом: «чО это было?»
Ответить организму я не решилась, только интенсивнее задышала и решила для себя, что глинтвейн у немцев на улицах я больше не пивун.
Додумать эту, не побоюсь этого слова, трезвую мысль я не успела, потому что Маринка потащила меня в протестантскую или лютеранскую церковь на экскурсию. Церковь больше напоминала дворец культуры. Вся её центральная часть вместе с окнами была выполнена в виде витража, перед которым висел Иисус Христос реально в бреющем полете. Жутковатое авангардистское распятие навевало некоторый ужас на неподготовленного зрителя. Перед летящим Иисусом стояли ряды кресел, на которые можно было присесть или прилечь после употребления глинтвейна. Иконы тоже были достаточно авангардными, а одна, похоже, была нарисована сажей. Маринка шепнула, что это какая-то икона с историей, что она то ли Паулюсу должна была помочь, но её не успели доставить, то ли Гитлеру её в бункер не успели спустить, но, видимо, все сложилось так как надо для истории...
Три дня мы бегали по Берлину, забывая поесть, потому что Борисовна набрала такую крейсерскую скорость, что еда за нами не поспевала. Бублик схваченный зубами на лету с трудом проглатывался всухомятку, норовя застрять где-то по дороге в желудок.
Но все эти впечатления от города, от уникальной для Берлина морозной погоды, ничто по сравнению с историей, в которую мы попали, благодаря Маринкиному желанию показать мне весь Берлин в сжатые сроки.
День третий, последний.
Мы успели пробежаться по улицам, которые подруга записала «обязательными к просмотру российского туриста», ещё куда-то, как говорится, рванули и ещё куда-то «поспешали» и, в конце концов, упали в каком-то японском суши-баре с официантами-японцами, а не замаскированными под них казахами, поесть роллов и «сушек»... Как обычно, рассчитывая время, я говорю Борисовне: - Всё, осмотр достопримечательностей закончен, «цурюк нах хаус», мне надо вещи собирать и отбывать «нах Моска»!
- Какой «цурюк»?? Ты ещё не видела магазин CaDeWe!
- Мариш, я еще приеду, посмотрю в следующий раз...
- Какой следующий раз??.. Надо все , что можем посмотреть сейчас! Это ж!... Ты не представляешь какая там красота! Там на Рождество украшают весь первый этаж, делают инсталяцию необыкновенной красоты! Немедленно в CaDeWe!!
Я усиленно упиралась, поднося к носу Маринки циферблат, но она была непреклонна и тащила меня буквально за шиворот «заценить красоту». В какой-то момент я попросила предоставить мне тайминг и прикинула, что плюс-минус, впритык, но вроде как укладываемся.
Инсталяция в CaDeWe была прекрасна!..
Тут и голуби пьющие воду из подмерзшего фонтана и увешанная припорошенными еловыми ветками и шарами беседка с фонарем и белая ель вся в инее украшенная необыкновенной красоты игрушками ручной работы. Я ходила как ребенок с открытым ртом, испытывая восторг от того, что попала в сказку «Морозко» или «12 месяцев».
Маринка аккуратно захлопнула мне челюсть рукой и произнесла:
- Цигель-цигель-ай-лю-лю!..
- Ох, елки-палки! – я посмотрела на часы.
Мы рванули в метро. Маринка на бегу, сопя, покрикивала:
- Ничего... все нормально... успеваем... не переживай... Ща, садимся на метро и едем две станции, вылезаем и вот он мой дом! Я вовремя переехала! Все близко!...
Под её мерное бормотание мы впрыгнули в вовремя подошедший поезд, присели и начали говорить о чем-то о своем , о девичьем. Опомнились мы как раз в тот момент, когда свет в вагоне слегка приглушили, поезд издал последний «вздох» и встал, как вкопанный окруженный кромешной темнотой... Тишина вокруг не то чтобы напрягла, она просто вселила в меня ужас. Только сейчас я заметила , что в вагоне находимся мы с Маринкой, в гордом одиночестве!!! И тишина... Тишина просто режет слух!!!
Я тут же ощутила приступ клаустрофобии, желание выломать дверь и куда-нибудь идти по шпалам.
- Марина, мы в Депо!!! Наш поезд загнали в Депо!!! Почему не проверили вагоны на наличие пассажиров???
- Как в Депо?? Не может быть!!!
Маринку подбросило в воздух неведомой силой, и она начала по схеме, приклеенной на потолок отслеживать наш путь.
- Блииииииин!!! Мы уехали не в ту сторону...
- Как не в ту сторону??? Черт! Я опоздаю на самолет!!!
Я начала метаться по вагону, соображая, как же нам выбраться из него и попасть в аэропорт, пусть даже без чемодана, запертого в маринкиной квартире. Я начала давить на кнопку экстренного вызова машиниста, но тут же сообразила, что кроме русского языка я ни на каком не изъясняюсь, как впрочем и Маринка, прожившая к тому времени в Берлине порядка трех с половиной лет, а жестикуляцию через переговорник никто не увидит.
- Замуровали, ироды! – произнесла я сакраментальную фразу.
У всех людей в экстренных ситуация открываются сверх возможности, а у Маринки случился сбой... она так и продолжала стоять, тыча пальцем в схему метро и повторяя в который раз:
- Блиииииин, мы не в ту сторону уехали...
Тут вдруг мой глаз упал на двери вагона... В берлинском метро двери, в отличие от московского, открываются нажатием на кнопку, весело подсвеченную по кругу зелеными огоньками.
Мы спасены!!! Сейчас выпрыгнем на рельсы и пойдем в сторону конечной станции. Правда немного смущал тот факт, что придется карабкаться на платформу «у прохожих на виду», и скорее всего зрелище будет вряд ли эстетичным.
Я говорю:
- Маринка, придется прыгать вниз, другого выхода нет. Доберемся своим ходом по шпалам.
- Я прыгать не буду, я высоты боюсь!...
- Соберись, тряпка! Иначе я останусь у тебя навсегда и буду черпать тебе мозг чайной ложкой всю оставшуюся жизнь!
Не знаю, что больше испугало Маринку, угроза остаться в её квартире навсегда или вычерпывание мозга мелким столовым прибором, но она поднялась с сиденья, и мы, взявшись за руки нажали на зеленую кнопку...
Двери разъехались...
На нас дохнула чернота и безысходность. Мы присели, готовясь прыгнуть!..
И!..
Тут я опускаю глаза вниз...
Рядом с вагоном пролегала не очень широкая дорожка из металлической сетки. Я мотнула головой влево-вправо и увидела, что в нашем направлении неспешно движется какой-то круглый мужичонка, радостно насвистывая незатейлевый мотивчик.
- Маринка! это обходчик или машинист, говори ему скорее, что нам нужно срочно отсюда выбраться, у нас самолет!
- Ммммм... Ээээээ... Гер, мммм... вир муссен хиер раус... - по слогам произнесла Марина Борисовна и я интуитивно дотумкала, что вопрос был о том, как же нам покинуть побыстрее это уютное пристанище.
Мужичонка что-то крикнул в ответ. Подруга моя судорожно сглотнула, молча пошла и села на сиденье в вагоне.
- Марин, чего ты уселась? Что он ответил? Ты сказала, что мы опаздываем на самолет?
- Он сказал: «Зайдите и сядьте»
- И все??? И ты вот так зашла и села??
Я выглянула из вагона.
Мужик так же безмятежно и неторопливо шел по сетке рядом с вагонами. Я нервно подскочила и присела рядом с Маринкой, опять подпрыгнула и выглянула из вагона... Потом опять дернулась и села на сиденье... Нервозно...
Наконец, мужик поравнялся с нашей открытой дверью...
- Гуттен абен...
Нас как двух чертей из табакерки подбросило со своих мест. Мы ухватили мужика за пуговицу на куртке и, откручивая её, начали сбивчиво на ломанном русско-немецком (я на русском, Маринка на ломанном немецком) объяснять, что мы уехали не туда, а нам надо совсем в другую сторону!
Машинист, а это, как оказалось впоследствии, был он, поняв, что имеет дело с двумя сумасшедшими заблудившимися туристками, сказал, мягко выдергивая пуговицу из наших нервных пальцев:
- Ооооо! Я, я, натюрлих, ферштейн! – и вежливо переспросил, куда ж нам собственно надо?
И тут Маринка (загадочная тайна её мозга) выдает станцию метро, на которой жила за 2 дня до моего приезда. Ну как-то стрессовая ситуация выбила её из колеи... ну как-то на автомате выдала адрес, по которому уже дней пять не живет. Машинист, ощутив себя добрым ангелом, понял, что только он сможет нам объяснить «где наш дом родной» и внятно, громко, делая акцент на каждом слоге произнес, естественно по-немецки:
- Дамен (дамы в смысле)... сейчас вам надо проехать одну остановку, потом выйти, спуститься по переходу вниз и перейти на другую ветку, затем проехать три остановки, и вы на месте! Не волнуйтесь, уже сейчас выезжаем.
- О!!! Данке!!! Данке шон!!! – возопили мы с Маринкой и уселись на сиденье, нервничая, но уже не так сильно.
Стоит ли говорить, что когда мы выехали из Депо, то на первой же станции выскочили из вагона и как две курицы начали метаться из стороны в сторону, потому что Маринка вскрикивала:
- Подожди!.. ой, нет! Ой, подожди!... заходим обратно, это не та станция!! Он сказал одну станцию проехать, а это нулевая, мы же только что из Депо выехали!... Заходим обратно! Быстрее!!!
Распихивая неспешных немцев, мы ринулись обратно в вагон.
Маринка опять пробралась к схеме…
- Ой, блиииииииин!... - это её посетило очередное прозрение. – Я ж машинисту свой старый адрес назвала!!!... Нам не надо выходить на следующей! Мы просто едем четыре остановки и выходим около моего нового дома!
- ОООООО!!! Марина!!!! – я смогла только закатить глаза, показывая тем самым своё восхищение её ориентированием на местности.
Мы выдохнули и плюхнулись на сиденье под недоуменные взгляды пассажиров. Поезд тронулся.
«Станция такая-то» - произносит хорошо поставленный голос на весь состав, конечно, по-немецки.
Мы, естественно, сидим, потому как уже поняли, что путь, описанный нам машинистом ранее – не наш путь, потому что Маринку заклинило и она перепутала адрес. Поезд стоит, мы сидим, Маринка страдает по поводу того, что изначально перепутала направление и завезла нас в Депо.
Вдруг я слышу, что голос в динамике из поставленного театрального сменился на живой человеческий, оскрипученный динамиком. И этот голос что-то хрюкает сверху. Ни я, ни Маринка не обратили внимание на смену «фонограммы», сидим неспешно поговариваем, что только с нами это могло приключиться, потому что язык надо учить. Поезд стоит, мы сидим, динамик хрюкнул еще пару раз. Стоящие рядом немцы начали с интересом поглядывать на нас. Мы, ничего не понимая, лучезарно улыбаемся, посматривая на окружающих нас людей. После того, как хрюкание из динамика стало несколько раздраженным, один из стоявших рядом немцев, наклонился к нам и сказал, само собой по-немецки, но Маринка уже начала все понимать! Вот она волшебная сила стресса!
- Дамы, машинист говорит, что вам надо выходить на этой станции, спуститься в переход и пересесть на другую ветку метро, проехать три остановки и выйти. Там и будет та станция, которая вам нужна...
Я продолжала приветливо улыбаться миру, потому что не поняла ни слова, а Маринка вытаращилась на говорившего, поерзала на сиденье и прошипела мне:
- Пошли...
- Куда пошли? Нам же ещё две станции! – думаю, у Маринки, видимо, опять обострение - прокладывает новый маршрут.
- Пошли... неудобно... Машинист по громкой связи три раза объявил, чтобы мы выходили, спускались в переход и ехали три станции в указанном им направлении... Уже весь вагон в курсе, что это он говорил нам...
Боком, благодаря добросердечных немцев, вываливаемся на перрон.
- До-сви-да-нЬя! – раздалось из динамика уже по-русски и двери за нами захлопнулись.
Тут нас обуял такой смех, что мы согнулись пополам и не могли разогнуться минут пять.
- Нет, ты скажи мне, Маринка... Скажи мне! – рыдая от смеха говорила я. - Как немцы, стоявшие в вагоне, поняли, что машинист обращается к нам?.. в поезде же не один вагон!... Видимо, он на третий раз как-то очень характерно нас описал и сказал что-то типа: «Граждане, посмотрите вокруг, в одном из вагонов сидят две русские курицы, объясните им, что я жду пока они выйдут, и спустятся в переход иначе они никогда не доедут до нужной им станции...».
Нет, ну можно ли представить, чтобы в московском метро машинист так близко к сердцу принял проблемы двух заблудившихся иностранок, что задержал бы отправление поезда и просил бы пассажиров объяснить, где выйти и куда перейти!
Экскурсия в берлинское Депо была самым ярким моим впечатлением от Берлина, затмила и архитектуру, и рождественскую иллюминацию, и исторические памятники.
Вот, знали бы язык и вспомнить бы было нечего двум русским курицам!...