Уже часы двенадцать раз пробили.
Безмолвная, сошла на землю Ночь.
В ущелье черти ведьму хоронили -
От Господа отрекшуюся дочь.
Пытаясь разглядеть во тьме дорогу,
Они несли обитый шелком гроб.
А звезды освещали понемногу
Черты ее лица: высокий лоб,
Красивые малиновые губы,
Прикрытые глаза, как у живой.
В ущелье, возле высохшего дуба,
Под жалобный протяжный волчий вой,
Под мертвых листьев тихое шуршанье
В ту ночь вершили черти свой обряд.
И было звезд холодное сиянье
Похоже на свечение лампад.
Зловеще выл в ночи осенний ветер -
Он обращал свой скорбный плач к Луне.
И в тон ему шептали хором черти
Хваленья и молитвы Сатане.
И звуки ночи меж собой сливались.
Всё громче становился хор чертей.
И стаи черных птиц к Луне взмывались,
Как тысячи свершившихся смертей.
А ведьма как уснувшая лежала,
Сложив худые руки на груди.
Так молода, но многое познала,
И будто десять жизней позади.
Окончены мучительные пытки.
Скрывает платье сотни страшных ран.
А звезды в небе - золотые слитки -
Поблескивают, кутаясь в туман.
Лежит в гробу безжизненное тело.
Увы, добро за зло нельзя простить.
И эта Ночь, конечно же, хотела
Не хоронить, а справедливо мстить.
Когда-нибудь болезненная злоба
Святых убийц и праведных врагов
Умрет под крышкой этого же гроба,
Чтоб заплатить за пролитую кровь.
Божественная Ночь была так рада
Измученную плоть во мрак принять,
Открыть лишь для нее Ворота Ада,
И лишь ее, безмолвную, ласкать.
И явится Виновник карнавала,
До мертвых губ дотронется рукой.
А Ночь наполнит кровью два бокала,
Чтоб выпить с ним до дна за упокой.
Он выпьет и окинет мрачным взором
Холодный гроб и тело госпожи.
Не стала эта смерть Ему позором,
А лишь освобождением души.
Он примет эту душу как подарок,
Как дева - обручальное кольцо.
И черти поднесут свечи огарок,
Чтоб смог Он разглядеть ее лицо,
Безжизненную плоть в нарядном платье
И волосы, прекрасные, как ночь.
Он заключит ее в свои объятья
И поцелует как родную дочь.
Осенняя природа встрепенется,
Как будто надвигается гроза.
И спящая красавица очнется,
И приоткроет мертвые глаза.
Холодная, она из гроба встанет,
И под ногами зашуршит листва.
Но эта Ночь - она, конечно, знает,
Что ныне воскрешенная - мертва.
Божественно-прекрасным привиденьем
Она шагнет в объятия теней.
А черти, потрясенные виденьем,
Притихнут, затаясь среди камней.
Окончены страдания и муки,
Подаренные бренною судьбой.
Теперь она к Нему протянет руки,
Теперь Он заберет ее с собой.
Они вдвоем потонут в черной ночи,
И вслед за ними унесутся прочь
И черти - их обряд теперь окончен,
И эта удивительная Ночь.
Нечистые попрятались с рассветом,
И лишь сухой листвы печальный стон
Навеет романтичному поэту
Дух странного обряда похорон.
(2001)