Владимир (417) и все, кто оказался рядом с ним после бойни у оружейного склада, ехали сквозь лес. Мчались, не разбирая дороги. Ветви деревьев с жутким треском обваливались вслед. Пальба разрывала воздух. Глаза слабо понимали происходящее. В голове крутились обрывки, несвязные события. Затем они шли. Очень долго. Над головами изредка пролетали кричащие птицы. Один упал замертво. Все пошли дальше. Не было конца. Обезумевшие гордые существа, выпущенные из клетки, в которой прожили всю жизнь. Стремление вырваться было настолько сильным и всепоглощающим, что не оставалось мыслей о том, что же будет дальше. Цель достигнута, а как жить? Или то, что уже есть сейчас, и называется жизнью?
Тем временем Настя с Андреем уже были в поезде.
- Все же нехорошо получилось. Он нас подвез, а мы обокрали. Ты ведь еще и деньги вытащил? – в ответ на кивок Андрея она покачала головой, - И когда ты только успел. Даже я не заметила.
- Ты почти все время спала.
- Да? – Настя удивилась, - Хотя я плохо помню. А виртуозно воровать тоже в Академии научили?
- Не надо меня подкалывать, - Андрей сдвинул брови, - Или ты уже забыла, почему он остановился и как на тебя пялился? Что ты на меня так смотришь? Думаешь, помочь хотел? – он ухмыльнулся, - И ты еще защищаешь. Совсем дура? Как тогда считаешь, почему я попросил тебя поймать машину, а не сделал это сам?
- Вряд ли возле тебя кто-то бы остановился так поздно. Да и вообще, - она резко замолчала, поняв, что сказала что-то не то.
- Ты и сама знаешь, для чего он остановился, но не признаешь.
- Знаешь, я тогда настолько устала, что мне было не до того, чтобы размышлять, кто как на меня смотрит, - сухо сказала Настя, - Это ведь ты в любой ситуации находишь время на расчет, - она сузила глаза, - Ты знал. Как приманку меня там выставил.
- Ну же, продолжай, мне нравится.
- Это мерзко! – ее щеки залила краска.
- Резкий наплыв благородства? – холодно произнес Андрей, - Вспомни тогда, кто я на самом деле. Вспомни, что ты видела до того, как мы здесь оказались. Испугалась? Мне ничего не стоило убрать того мужика и угнать его машину.
- И ты этим гордишься?
- Коверкаешь мои слова. Что же, выбралась из Академии, и спала пелена с глаз? Свободна. Чиста и непорочна, да?
- Нет! – сдерживая слезы, она отвернулась от него.
- И каким способом ты тогда получила номер в гостинице? Как ты с ним заговорила. М-м-м, я даже позавидовал.
- Это другое. Нужна была комната.
- Так и мне была нужна машина. Деньги. Я должен был заработать? Придет время – я это сделаю, но сейчас нельзя столько ждать. Что с тобой вообще? Что у тебя в голове? – он внимательно всматривался в ее лицо.
Настя ничего не ответила и легла. Андрей еще немного подождал, но она молчала. Вышел в тамбур, до половины прикрыв за собой дверь. Минут через двадцать он вернулся в купе и, не обращая на нее внимания, снял толстовку и забрался на верхнюю полку. Слышалось только позвякивание его номерного жетона.
Оба лежали, закрыв глаза. Мерный стук колес иногда прерывался резким шумом проезжавших мимо поездов. В тамбуре слышались шаги, детские голоса и беготня. За окном начало смеркаться. Свет фонарей порывисто проникал внутрь и тотчас исчезал. Вспомнилось о том, что было два года назад. Поезд вез к чему-то страшному, матовое стекло скрывало панорамы. Вырванность из привычной среды, отчаяние, потерянность. Никто не догадывался, что готовит жизнь. Хотя в этот пасмурный вечер казалось, что что-то упущено и незаметно ускользает, остались неизведанными еще многие тайны друг друга.
Андрей спрыгнул вниз и начал что-то искать глазами.
- Где моя кофта? – спросил он, доставая из рюкзака сигареты.
- Ты же не куришь, - с сомнением ответила Настя.
- Редко бывает.
- Вы будете чай? – раздался голос проводницы из приоткрытой двери.
Андрей оставался сидеть на нижней полке напротив Насти. Девушка подняла глаза на стоящую в дверях женщину лет сорока. Ее лицо при виде молодого человека резко сменилось выражением настороженности и опаски. Казалось даже, ей хотелось поскорее выйти из купе. Настя перевела взгляд на Андрея, который крутил в руке сигарету. Неяркий верхний свет лишь еще больше выделял и подчеркивал резкость его лица, брови стали темнее, чем обычно. Выступающую челюсть покрывала щетина. Глаза проводницы изумленно бегали по его перебинтованной талии, сквозь тугие бинты все же проступила, запекшись неровными пятнами, кровь. На груди полно круглых чуть выпуклых шрамов, кожа на них еще неровно зарубцевалась. На руках, испещряя их сине-зелеными объемными узорами, выступали вены. Пальцы и кулаки сбиты. Начинаясь возле челюсти, до самой груди сползал старый длинный шрам.
- Хочешь чай? – невозмутимо спросил он у Насти и с жестом, полным равнодушного спокойствия, почесал бровь.
Настя, замешкавшись, ответила, что хочет.
- Нам два, пожалуйста.
Натянуто улыбнувшись, женщина вышла из купе. Андрей с сожалением взял кофту, быстро натянул ее и отметил:
- Ты видела ее глаза?
- Андрей…она ведь не ожидала.
- Смотрела на меня, - он нагнулся к Насте, - Как на выродка. Мне вообще нельзя снимать эту кофту. Хорошо хоть, что она спину не видела.
- Куда ты?
Андрей пошел по узкому коридору тамбура. В начале вагона, из купе проводников, слышались шутки и смех. Он свернул к ним и наполовину высунулся через открытую дверь, чуть постучав по ней. Все обернулись. Та женщина старалась не подавать виду, но дрожащие руки выдали ее.
- Давайте я сам унесу, - он широко улыбнулся и заметил, что на него с интересом поглядывает темноволосая проводница лет тридцати, - Сколько с меня? Спасибо.