Кулебяка для сватов окончание

               
               
                (на заметку барышням, которые собираются замуж)


                ***

                Чтоб не смотреть на плоды своего бесполезного труда,  Аня ушла к себе, взяла с полки первый попавшийся сборник стихов каких-то неизвестных поэтов, купленный отцом в нагрузку к приличной литературе, когда хорошие книги еще были кому-то нужны.
                Время от времени с улицы доносились взрывы петард, и тут же комнату озаряли отблески новогодних фейерверков. Аня открыла страничку наугад:

                А ты опять ушел, не попрощавшись,
                Опал последний лист календаря.
                И наш роман окончен, не начавшись,
                В морозном предыханье января…

                Под грохот фейерверков, звон бокалов
                Встречает Новый год земля моя,
                Лишь я одна хочу остаться в старом
                С надеждой веру в чудо сохраня.

                Остановился бег на циферблате,
                Скрестило время шпаги на часах.
                И отразилось старенькое платье
                С двенадцатым ударом в зеркалах.

                За всполохом огней бездушных гаснет
                Звезда моей несбывшейся мечты,
                Непонятое нами где-то Счастье
                Вошло в пике с безумной высоты…
 
            Она прикрыла глаза, пытаясь не впасть в истерику. Гадкие, бездарные стихи, словно кто-то издевается над ней. Ну и для чего были эти заговоры, наговоры, когда вот, вот она правда о ее несчастной судьбе. Корявая, бездарная, но, правда! Аня захлопнула сборник, распахнула окно и вышвырнула его в темноту. Прочь из ее дома, прочь из ее жизни. Она не будет больше рыдать и ждать милостей от судьбы.

                ***
Аня очнулась от звонка, поняла, что звонят уже не в первый раз. Сердце екнуло и словно остановилось.
На пороге, упершись о дверной проем, стоял…Адамовский, с помятым букетом . Он уже явно «наотмечался», а букетом ему, похоже, уже где-то приложили по физиономии, о чем свидетельствовали характерные царапины на щеке и, собственно, сам  вид букета.
- Слушай, Филимонова, я че подумал. Давай, я тебе, это… кота подарю. Сфикса…м-ммм… сфин-кса.. хошь? Канадского, - Гошка бесцеремонно отстранив Аню, прошел в квартиру, сбросив в кресло дубленку, уселся за накрытый стол.
Аня стояла и безучастно наблюдала, как он небрежно подвинул к себе тарелку с «заговоренными» пельменями и принялся есть их, прямо руками.
- Слушай, а вкусные какие, где брала? В «Перекрестке» или «Азбуке», - Гошка вдруг скривил физиономию, - во гады, - он вытащил изо рта кусок спички..
И это ее суженый? Ее судьба? Аня, прикрыв глаза, стояла, прислонившись к стене.
Гошка отодвинул тарелку с недоеденными пельменями и потянулся за куском кулебяки.
Все. Это конец.
- Ань! Аня! Почему у тебя дверь открыта? - такой родной, такой желанный голос. Лешка вошел в комнату, в руках он держал маленького белого котенка, того самого.
-Анют, ты не будешь ругаться? Если что, мама ее себе заберет, ну не мог я эту кроху бросить на лестнице, - он виновато ловил ее взгляд, пытаясь понять: его простят или спустят с лестницы вместе с котенком, - это кошка, но она такая миленькая, смотри, у нее бровки домиком рыженькие и хвостик черно-рыжий. Говорят, трехцветные кошки приносят счастье, - он оглянулся.
          Аня проследила за его взглядом. В прихожей стояла невысокая хрупкая женщина с непокрытой головой, густые пышные волосы, цвета Лешкиной гривы, аккуратно уложены, под распахнутой дубленкой нарядное платье, в руках букет белых роз.

Но они не успели даже обмолвиться словами приветствия.
Лешка, мгновенно оценивший ситуацию, задал вопрос тихо, но таким тоном:
-А ты, Адамовский, что собственно тут делаешь? - он передал Ане котенка, - назовем ее Лизой, ты не против?
Дальше все было, как в кино: Адамовский со скорченной от боли физиономией, грохот падающих стульев, его вопли о том, что «они еще пожалеют», перемещение по лестничному проему ускоренным методом, испуганные лица бабушки, деда и Ольги Сергеевны. Одна Елена Степановна, как выяснилось позже, Лешкина мама, стояла совершенно спокойно. Она была уверена в своем сыне.

***
Уже под бой курантов Лешка торопливо открывал шампанское, Аня  счастливо улыбалась, прижимая к себе испуганную Лизку.
-Ба, представляешь, Адамовский сожрал «заговоренные» пельмени! Мне, что ж, теперь за него замуж выходить? Или как? - с деланным испугом прошептала она Анне Георгиевне.
-Или как. Кулебяка-то еще осталась, она сильнее действует, - на полном серьезе ответила Анна Георгиевна.
С последним ударом курантов они дружно сдвинули бокалы и все разом шумно заговорили, смешивая поздравления со своими переживаниями: бабушка и Ольга Сергеевна за Аню, Лешка возмущался хамством Адамовского, Аня о том, что Лизка так притихла в ее руках и, наверное, у них есть шанс, что она им поверит и полюбит. Дед одобрительно хмыкнул и потряс Лешке руку. А Елена Степановна смотрела на Аню такими теплыми и добрыми глазами, а Аня не знала, что ей ответить. И все сожалели, что мама с папой все-таки не приехали.
А потом вдруг наступила тишина.
Лешка как-то посерьезнел, встал, взял в руки бокал, потом поставил его на место, потом взял из рук Ани Лизку и передал ее Елене Степановне.
-Анна Георгиевна, Василий Федорович…мне, конечно, очень жаль, что здесь нет Аниных родителей, ну… в общем, Вы как родители, нет, то есть бабушка и дедушка. В общем, Ань, выходи за меня замуж, а? Анна Георгиевна, можно?
-Что можно, мне за тебя замуж? – Анна Георгиевна сделала «круглые глаза», - а не старовата я для невесты, да и замужем я?
Все расхохотались, обстановка стала простой и легкой. Лешка, вдруг, полез в карман:
- Аня, это тебе, ты согласна?- он протянул ей кольцо просто так, без футляра, и даже с ниточкой и пломбой, только этикетку оторвал, видать, в последний момент.
А, по-другому, это бы был не Лешка.
Аня взяла его и так же вместе с ниточкой и пломбой надела на палец, и только тут разглядела. Кольцо явно было очень дорогим, с настоящим крупным бриллиантом , такое изящное, у нее просто дух захватило. Она вопросительно подняла глаза на Лешку: откуда?
-Ань, ты извини, меня не было долго, я тут для одной фирмы кое-какую работенку ваял, не мог я оттуда даже позвонить тебе. Вот, в общем, как-то так.
И снова все засмеялись и заговорили вместе и невпопад: бабушка, дед, Елена Степановна и Ольга Сергеевна стали поздравлять Аню и Лешку, целовать их и тут же вытирать друг другу слезы, и убеждать, что это хорошо, когда дети выросли и нашли свое счастье. В общем, всякую приятную ерунду. Потом принялись раскладывать закуски и кулебяку.
    И тут в дверь опять позвонили.
            На пороге стояли … любимые родители  и Дед Мороз..
        -Ну, невозможно поймать такси в новогоднюю ночь, представляете! Вот Дед Мороз подвез нас из Домодедова, - мама, такая красивая, такая самая-самая любимая.
Она оглянулась назад, чтобы представить всем своего спасителя, но Дед Мороз словно растворился , все изумленно переглянулись и только папа, словно ничего не заметив продолжал:
-Вы уж простите за опоздание, мы что-то пропустили? – он с любопытством всматривался в лица, отметил и Лешку, и незнакомую женщину, явно не постороннюю в этой сборной компании.
-Слава Богу, не все, - смеясь, ответили дедушка с бабушкой, и тут же ошарашили сногсшибательным известием, что  их дочь, как оказалось, уже совсем выросла, и даже собралась замуж! Такая новость их и ошеломила, и обрадовала.
          Мама с папой стали поздравлять всех с Новым годом, а Аню и Лешку с помолвкой и еще раз пересказывать историю с Дедом Морозом, подвезшим их так вовремя:
  - А то ведь, чуть было не опоздали. Такое событие, - мама была радостно возбуждена.
          -Успели, успели, - весело укоряла их Анна Георгиевна, - а то, ведь, могли только на крестины и прилететь.
  -Ба, ну ты сказанула, они и впрямь подумают, что тут внуки на подходе, - Аня с Лешкой смущенно переглянулись.
И опять все смеялись.
        А Дед Мороз сидел в кресле и поглаживал прильнувшую к нему Лизку, как-то постепенно силуэт его растворялся, становился все прозрачнее, пока в кресле не осталась одна, свернувшаяся в клубочек, Лизка.


                ***

                Они стояли у окна  и смотрели на темное небо, время от времени оно вспыхивало огнями праздничных фейерверков и тогда морозные узоры на стекле играли бриллиантовой россыпью, Лизка тепло спала у Ани на руках. «За всполохом огней бездушных, - вспомнилось Ане, - какие же они бездушные? Они счастливые, радостные. Бездарное стихотворение! Правильно сделала, что выбросила этот сборник».
-Ань, ты знаешь, когда мы подходили к твоему дому, прямо на тропинке книжку нашел, видно потерял кто-то. Вот, послушай:

                Я росою васильковой припаду к твоим губам,
                Сладким маревом из зноя завлеку тебя в обман,
                Белым облаком из пуха пролечу над головой,
                И закрою дверь без стука, пред непрошенной молвой….
            Буду просто легкой тенью,
            Вопреки всему и всем,
            Буду призраком, виденьем,
            Только буду НАСОВСЕМ…

-Это, конечно, больше женские стихи, но я тоже хочу быть с тобой насовсем.
«Надо же, и среди бездарных стихов попадаются ничего – сборник же»,- Аня погладила спящую Лизку.

            Небо опять озарилось очередным залпом, и на расцвеченном узоре окна Аня вдруг  увидела стоящую на крыльце сказочного терема девушку с караваем в руках, а рядом  молодца, нежно обнимающего ее за плечи, резвый конь бил копытом у крыльца.
                Она положила Лешке голову на плечо и подумала: «А все-таки рецепт кулебяки стоит записать».