Из цикла «По щучьему веленью»
Пошёл однажды Емеля на реку за водой. Ну, типа, за водой: Вода у него и дома была – и холодная, и горячая, и минеральная, и «Cola», и с джином, и с пивом, и с водкою под икру. Взял с собой Емеля деревянные вёдра. Почему – деревянные? Так на эти вёдра, по слухам, щуки лучше клюют.
Нашёл Емеля прорубь, забросил туда ведро, ждёт, когда щука клюнет. А щука клевать не хочет. Не клюёт щука на те вёдра, которые забрасывают в воду без ничего. Без лески, типа, или без своей же руки.
Забросил тогда Емеля в воду вторую бадью, но из руки уже тару не выпускает. Да на хрен это нужно по два ведра за одну рыбалку в проруби оставлять! За них барыги нынче хорошие бабки в лавках дерут.
Забросил Емеля в реку бадью, вытащил её, а там щука сидит. Клюнула таки на сказочную наживку! Сидит щука в ведре и молчит как рыба. Голосом человеческим не говорит и не умоляет, чтобы Емеля отпустил её, а она за это исполнила бы любое его желание. Но Емеля не лох какой-то, на ночь сказки читает. Когда трезвый. Уже три раза читал. И языки развязывать он умеет. Не зря же Емеля из ментовки в рэкет пришёл.
Заломал Емеля рыбине плавники, целлофановый пакет натянул на жабры, сидит, ждёт, когда она сама ему всё расскажет. Ну, где баксы лежат, где – брюлики. А щука упёртая оказалась: не словечка не молвила. Дёрнула пару раза хвостом и дуба дала.
Обидно, конечно. Но с другой стороны, не мог Емеля зубастой твари слабинку дать – пацаны бы его не поняли.
Плюнул Емельян в прорубь, зашвырнул туда же ведро, щучий труп собаке отдал и пошёл на районный рынок, где все его желанья исполнялись публикой даже не по его веленью, а чисто из глубокого уважения.