Мягкий сентябрь шуршит листвой по дорожкам нашей дачи. Кажется, что даже небо впитало в себя золотой цвет деревьев.
Дача, это простое и удивительное место, оставило самые теплые воспоминания в моем сердце.
Двоюродные сестры моют в чанах посуду. Рядом колонка, из которой они подкачивают ледяную воду. Я сижу на небольшом плетеном стульчике, собравшись котенком, и слушаю сестер. На даче я всегда свободна от дел. Дана, старшая из сестер, командует парадом вымытой посуды. Раушка старше меня на год, но, как и все считает своей обязанностью меня баловать. Сестры рассказывают о своих летних приключениях, новых знакомствах и, конечно же, о пополненном списке разбитых мужских сердец. Мне нравится слушать и одновременно уноситься в небесную даль и мысленно лететь с птицами в вышине. Яркий запах хризантем от пролитой на них воды возвращает на землю. В дальнем конце дачного участка разжигают костер. Мужчины начинают приготовление плова и шашлыка. Ох, перебраться бы туда! Вот где будет интересно.
Дядя много ездил по миру, он будет рассказывать разные истории и приключения. Папа-романтик расскажет истории нашего рода и между делом побалует меня первыми шашлычками. Говорю, что буду ждать сестер у индейского костра, убегаю на огонек. Здесь же братишки с деловым видом таскают ветки. Над ними можно легонько подтрунить пока они не покраснеют от сердитости, а потом похвалить, и все обиды забыты.
Мужчины заботливо усаживают меня на раскладной стульчик. Дядя рассказывает о Сибири. Костер согревает, а я уже мчусь вместе с дядей по ледяному озеру за санями. Потом мы вместе ловим в проруби рыбу и варим уху на печи в мазанке в компании краснолицых сибиряков — товарищей дяди. «Доброе советское время» — шепчет он. Отцу же вспоминается детство его родителей-дворян. Вот их время было не менее «добрее» считает он. Советское же время лишило их всего, заставив бежать в далекие степи. Хотя позже им и удалось со временем ужиться с советами и стать настоящими комсомольцами руководителями райкома. Образованных людей было мало, поэтому их помощь была необходима. Жизнь наладилась хоть и сменила свое спокойное дворянское течение. «Смутное советское время» — заключает отец.
«Поздний вечер в Сорренто
Нас погодой не радует.
Вот и кончилось лето
Досвиданья, Италия...»
— запевает из уютного дачного домика Глызин.
Вот и кончилось лето. Последний вечер на даче. Завтра возвращение в город. Там всегда пусто. Среди всех этих машин и спешащих людей так много пустоты, что она пробирается в душу и безжалостно охлаждает ее. Хочется попрощаться с каждым помидорным кустиком, лохмато выглядывающим в темноте. А орешина.…На ее крепких ветках я всегда — капитан корабля. Хоть зубами вгрызайся в кору, чтоб больше осталось воспоминаний об этом волшебном дереве...
Ужин готов. Но я уже сплю, разомлев от тепла. Отец переносит меня в дом на узенькую кровать и накрывает теплым пледом. Глызин молчит, но во сне проплывает архитектура Италии с открыток, привезенных дядей.
Мне 16 лет. И это не осень… только начало моего времени. Нашего времени.