Сборник миниатюр

Алексей Филиппов 3
 кентавр лирический



  В вертикальном формате – девочка в уверенном
широком шаге вглубь, закрывается куклой,
разворачивающейся к зрителю. Грудь куклы выгнута,
кругло падает линия живота, дальняя рука
победоносно-направляюще поднята. Вся большая фигура
напоминает кентавра, вставшего на дыбы, уходящего
вглубь. Уместно светятся золотистые и коричневые.
Золотая вуаль древней легенды, пещерная фреска в
глубинных горах Олимпа.




 Лонцелот - квадраты



  Горизонтальный формат в два или три квадрата.
Какие-то странные диагональные направления, не танец
маленьких лебедей, конечно, но сильно
разнонаправленные части. При этом нижняя меньше раза
в четыре-пять. Они, напряженно-рабочие, держат верх,
который цветет-раскалывается и собирается вновь.
Верхние формы стремятся отдохнуть на нижних, они
ослаблены и более банальны. Всю органическую
конструкцию сильно шатает, создавая сложную мелодию,
2
вроде «Валькирии» Вагнера.



 дочери Центуриона



  Две фигуры  ломанных поз детской похоти. Верхняя
растет бедром из нижней, агрессирует силуэтом и
зависает над. Нижняя расслабленно распластана. Ноги
обоих в гротескной перспективе. Фон душистого
мрамора, розовые органики и золото теней создают
вкус амброзии. Холодные красные струйками в одеждах
и в границах света. Девочки театрально, но до
горловых слез поссорились из-за подаренной куклы,
спокойно сидящей где-то и видящей вечными глазами в
живое зеркало свои возможные ракурсы и жизни.



      В знаке ветров

  Все, по крайним точкам вписывается в круг,
вылетающие из центра руки и ноги попарно создают
тело четырехконечной звезды; юг–низ более легкий по
тону, менее острый в касаньях, некая из себя
развивающаяся органика; в
вертикально-противоположных краях компасные синии и
красные; одежды вертятся по часовой, создавая
впечатление взбесившегося прибора, который хочет
покончить с горизонтальным существованием своего
циферблата.


3
       Лицо задумчиво о доме


Думается  о  доме:  уютной,  может,  перенаселенной
квартирке,  где  сладко  ждет  теплая  сырость  и
тлеют  в  марсе  абажуры  и  старые  лампы.
Возможно,  холодно-розовые  дома  заднего  плана
кишат  подобными  лабиринтно-термитниковыми
квартирками.
 Яркий  акцент  вспыхнувшего  изсветла-фиолетового
подчиняет  своей  локальной  цельности  всея
формата.  Узко-оранжевые  уздой  огибают  лицо  и
голову,  где-то  исчезая,  сливаясь  с  пейзажем. 
Желтые  корабли    и  лодку  выталкивают  синии
воды,  в  которых  вспыхивают  воронками  темные
акценты,  заполняя  средний  план,  заставляя
голубые  матроски  не  расслабляться.  Повернутое
лицо  задумчиво  о  доме.  Мальчик,  может,   
девочка  в  ковре  пространства  портового  городка.
Холодная  уютная  сладкость.


       Горизонты на ринге лица

Лобное  место  и  волосы  верхними  линиями  своими
пытаются  стать  горизонтом,  не  давая  розовой
полосе  истинного  горизонта  расслабиться.  Между
этими  воюющими  далями  движется  профиль 
аля-Керн,  фонаря  алым  губ.  Две  узкие  розовые
ленты  вертикаля  сквозь  голову,  создают
искуственную  перспективу,  подыгрывая  мнимому
горизонту.  Размашистый  материк  банта  в
растекшейся  умбре  волос  парит  над.  Дремучие
умбры  неба-фона  и  синяя  полоса  моря-низа 
делают  лицо  рококошно  форфоровым.  Вся  большая
4
форма  напоминает  спешащую  гимназистку,
заключенную  между  горизонтами  жизни  и  знания.



         Дитя черного зрителей

Черное   зрителей  поднялось  измученным   гулом
оставляя  кармин  арены .  Аккорд  их   торжествен 
и  жесток ,  принуждает  пригнуться  и  бодрит,   
как  тряпка  быка  на  корриде. Ржавый  колпак
загнулся и загнулся,  открыв остров  в  море  фона.
Профиль бел как песок   адриатики,  ал  маяк  губ,
упал  парус  глаз  неумелой  гимнастки.
5