Горняки

         
          Осень 1979 года. Закончив маршруты, с оказией выезжаю в Зею. Как хорошо после «поля» вернуться домой, протопить квартиру в бараке, сварить еду и улечься отдыхать не на нары в палатке, а на диван. Всё, блаженствую, поеду ли я ещё в поле когда-нибудь? Мне уже 31 год, пора бы подумать о рождении второго ребёнка. Но рано я расслабилась.

          Утром пошла на работу, заходит мой начальник и говорит «Нина! Нужно принять канавы на поисковом участке, все геологи-мужчины ещё в тайге. Горняки сидят без продуктов, ждут приёмки канав. Завтра туда пойдёт машина, вот с ней и поедешь».

          В геологии не принято отказываться, отпрашиваться, говорить, что устала. Есть закон: «Начальник сказал, что бурундук – птичка, значит это так, особенно в полевых экстремальных условиях». Ехать, значит нужно ехать.

          На следующий день натянула на себя полевые шмотки и поехала на поисковый участок в кабине бортовой машины. Часа через четыре подъехали к участку, и сразу вместе с рабочими пошли к линии канав. Нужно было торопиться. Успеть задокументировать канавы до наступления темноты, осенний день короткий.

          По импровизированной лестнице спускаюсь в канавы, где на дне каша из грязи и первого снега. Зарисовываю, описываю стенки и дно горной выработки, которое кое-как расчищаю молотком, отбираю пробы. Глубина канав от 1.5 до 2-х метров. Находиться в них неприятно. Нормальная канава в поперечном сечении должна иметь форму трапеции. Но горняки особенно не утруждались, делали всё как можно быстрее с минимальными затратами труда. Канавы получались похожими на могилы прямоугольные в сечении и очень узкие, иногда в них можно было втиснуться с трудом.

          Поскольку от моей документации зависела зарплата рабочих, то относились они ко мне крайне вежливо. Помогали спуститься в канаву, а когда вылезала, то подавали руку. Обращались ко мне: «Нина Константиновна. Пожалуйста, осторожно, не подскользнитесь».

          Вечерело. Наконец, окончила документацию последней канавы. Загрузили горняков с их скарбом и поехали назад. В Зею приехали уже в темноте.

          Утром спешу на работу. Рабочие не получат зарплату, пока я не сделаю наряды на проходку канав и не сдам их в бухгалтерию.

          Успеть бы к обеду всё оформить. На каждую канаву оформляю отдельный наряд. В нём обязательно должен быть чертёж поперечного сечения выработки. Конечно, черчу трапецию с указанием всех размеров, хотя это и не соответствует действительности. Кроме того, на чертеже разными условными обозначениями указываю категорийность пород, которая зависит от их твёрдости. Подсчитываю объём выкопанных пород с разделением их по категориям. От этого зависят расценки. Проходка канав по рыхлым породам стоит гораздо меньше, чем по твёрдым. В наряд записываю ещё засыпку канав, которую горняки никогда не делают, за неё тоже платят. Составление нарядов, работа не хитрая, но требует времени.

          Часов в 10 утра в коридоре экспедиции слышится громкий топот рабочих, ругань, мат. Слышатся крики: «Где она? Измайлова б…ь!!! Где наши наряды? В кассе денег не дают!!!». Пришлось прятаться, чтобы не мешали работать. Наконец к обеденному перерыву написала наряды и сдала их в бухгалтерию.
         
          Рабочие довольны, деньги получили. Спешат в магазин, чтобы их пропить, а потом валяться, где попало.

          Всё полевой сезон закончился. На работе дают три дня отгулов после возвращения с поля, чтобы прийти в себя и немного отдохнуть.

          А весной опять будем собирать рабочих по закоулкам городка, грузить в машину и забрасывать их в поле.