Черные, до блеска начищенные туфли, скользили по обледенелому тротуару, заставляя меня выделывать замысловатые коленца в попытке сохранить равновесие. Согласен, что летние с гладкой подошвой туфли более подходят для паркета или тёплой погоды, но весна с ночной и дневной температурой выписывала в этом году кренделя похлеще моих. Добравшись до мраморных ступенек центрального входа я с облегчением выдохнул, но, как оказалось, зря. И в неторопливо открывающиеся стеклянные двери я въехал в позе лыжника на снежном склоне.
Красная ковровая дорожка вернула мне уверенность и способность к вертикальному прямохождению. Сбив щелчком пылинку с лацкана пиджака, я направился к стойке рецепшена, доставая редакционное удостоверение.
- Вот смотри, Сергунь, - мельком взглянув на меня и развернутое удостоверение, шкафоподобный охранник вернулся к своему занятию и разговору с не менее габаритным напарником. – Вот говорят – головоломка. Сложная. Вон даже написали – до 5 лет. Это значит что пять лет можно разгадывать – и не разгадаешь. А я сразу как в руки взял – так и разгадал.
- А чего там делать надо? – не отрывая взгляда от калейдоскопа картинок с видеокамер в мониторе, спросил второй.
- Да тут гвоздик такой хитро выгнутый, а на нем колечко. И вот, пишут, это колечко нужно снять с гвоздика. Делов то! – охранник словно вареную макаронину распрямил хромированный гвоздь с мизинец толщиной, и, держа в одной руке практически идеально ровное скобяное изделие, а другой кольцо, предъявил их напарнику.
- А теперь обратно, - Сергуня из-за плеча посмотрел на разгаданную головоломку, и вернулся к созерцанию монитора.
- Да делов то! – гвоздь блестящей змейкой обвился вокруг пальца, колечко скользнуло в хитрый изгиб, хекнув, охранник сдавил пальцами конструкцию, возвращая её в идентичное картинке на инструкции состояние. – И всё! Как и было. Решил – на раз-два.
- А у тебя чо по айкью было, Колюнь? – не поворачиваясь спросил второй.
- Четыре, - самодовольно ответил охранник.
- Ну так а чего ж ты хочешь? Это ж головоломки, поди, для детей. Для тебя уже – раз плюнуть. – И через паузу добавил. – А у меня пять.
- Вот поэтому ты и в монитор и смотришь, - вздохнул Колюня.
Моё вежливое пятиминутное покашливание охранники проигнорировали, занятые каждый своим делом.
- Как мне к Таревичу пройти?
- Вы зачем к нему пройти хочешь? – Охранник оторвался от очередного разгадывания головоломки.
- Газета «Сызранские вести». Мне назначено, - и я помахал перед ним развернутым удостоверением.
- Вам тогда вон в тот лифт, который справа от левого, там нажимаешь на кнопки один, пять, восемь по очереди, и едешь на сто пятьдесят восьмой этаж. Это, следовательно, их этаж, следовательно, они там и сидят. Вам там, следовательно, и скажут, где Иван Сергеевич. Только учти, у нас тут контроль и охрана, так что, если что – пеняй на себя.
- И ещё культурное обхождение, - добавил от монитора Сергуня.
- А могли б и сразу за дверь выставить, чтоб без проблем, - потихоньку пробурчал на всё фойе Колюня, возвращаясь к головоломке.
Разглядывая в зеркалах себя, ладного и красивого, в черном в фиолетовую и красную полоску костюме, начищенных туфлях, темно-синей рубахе и бежевом галстуке, я медленно поднимался в лифтовой кабине на сто пятьдесят восьмой этаж. Ровно гудел кондиционер, поддерживая установленный температурный режим, колотился об ногу цифровой фотоаппарат, а слева, под сердцем, бился о грудь во внутреннем кармане пиджака диктофон.
На этаже, по выходу из лифта, даже спрашивать не пришлось. Разноцветные стрелочки на полу и стенах показывали, куда нужно идти. Золотая, естественно, была надписана: «Генеральный директор Таревич И.С.».
Декольтированная секретарша опустила на рычаг телефонную трубку и томно произнесла:
- Проходите, Вас ждут.
Я вышел из легкого ступора, вызванного созерцанием, и, сделав шаг к кабинетной двери с золоченой табличкой на резной дубовой поверхности, за ручку потянул ее на себя.
Вдоль стоящего в кабинете стола, длиною мало уступавшего боулинговой дорожке, носился кудрявый русоволосый мужичок лет сорока в белом джемпере, синих джинсах и ярко-рыжих мокасинах, и громко кричал в телефон. Стоявшие неподалеку от двери худощавый высокий парень и пухленькая симпатичная девушку молча провожали его метания по кабинету взглядом.
- Да, да, Михалыч, чтоб всё как положено, и зверушек погонять, и девчонок… - тут он замялся, глянул на стоящих у двери, заметив меня сделал приглашающий жест рукой, и продолжил, - Короче, чтоб девчонки тоже довольные остались. Всё, давай, действуй!
Брошенный телефон серебристой рыбкой заскользил по поверхности стола, и, звякнув, застрял между стаканом и стеклянной темно-зеленой бутылкой минеральной воды.
- Всё, ребятки, давайте, давайте, езжайте отдыхайте. И чтоб к следующей неделе у меня – ух, чтоб были! Порвали чтобы всех!
Приобняв молодых людей за плечи, Таревич проводил их до двери. Выходя, парень обернулся и сказал: - Порвем, Иван Сергеевич, не сомневайтесь.
Мне показалось, что на мгновение глаза его сверкнули тусклыми красными огоньками, но в следующее мгновение на меня обрушилась вся кипучая энергия генерального директора.
- Корреспондент, да? Да не доставай ты корки свои, и так вижу. Ничего что сразу на «ты»? Ну вот и ладно! А это юристы мои были. Ох и ребята у меня там подобрались. Я тебе скажу! У других – звери, а у меня так вообще чистые оборотни! Сам иногда боюсь, - Иван Сергеевич рассмеялся, - хочешь змеем-аспидом обернутся, хочешь – лютым волком рвать начнут. Пожарные тут недавно сунулись – так только клочки по закоулочкам. А сейчас из Москвы приехали, мы там за лужок судимся. Пойдем покажу.
Таревич потащил меня к окну, и ткнул рукою вниз. Открывающееся с высоты сто пятьдесят восьмого этажа великолепие захватывало дух. Серо-голубым сливалась красавица Волга с весенним небом, чуть зеленоватым по черному тронула пробивающаяся травка по берегам и островам, и совершенно потерялись во всём этом разноцветные крыши малоэтажных домов старого города, прилепившиеся вдоль всего берега. Ранее провинциальный купеческий городок Сызрань, служивший мишенью для шуток юмористов всех мастей, попал в программу подготовки проведения всемирного футбольного турнира. Собственно, это было предопределено расположением города на пересечении авто, ж/д и водной магистрали, прямым доступом в четыре области и к двум аэропортам. И в течение пары-тройки лет Сызрань стал мегаполисом, впрочем, сохранив старые кварталы, которые помнили великих разбойников, царей, революционеров, писателей, президентов и актеров, для туристов. Искомый лужок рублевой монетой приткнулся к кварталам старого города.
- И что, они выиграли? – осторожно спросил я, прикидывая, нельзя ли из этого сделать дополнительный материал для статьи.
- Выиграли! – энергично кивнул Таревич. – Перерыв объявили. Та сторона не пришла. Так у нас с вами просто интервью будет, без видеозаписи? А то я по простому, можно сказать, по домашнему. Но, если надо – цвай минут, и я в дресскоде!
- Нет, нет, что вы, просто ответы, на диктофон запишем, а потом я готовую статью вам принесу, вдруг что не понравится. А фотографии у нас уже есть, вы же сами прошлый раз с нашим редактором согласовывали. Иван Сергеевич, - взмолился я, - пока писать не начали, ответьте, прошу вас, на вопросик. Правда, что у вас костюм Бэтмена есть?
Таревич слегка замялся, потом, видимо, сам себя уговорил, и, махнув рукою, помчался к столу. Пошарил, чертыхаясь, рукой под столешницей, и одна из стеновых панелей мягко съехала в сторону. За толстым, вероятно пуленепробиваемым, стеклом стоял манекен, одетый в костюм Бэтмена, рядом на стене висел снаряженный, с натянутой тетивой, асимметричный японский лук с наложенной стрелой. Острие стрелы указывало на манекен.
- А как… Иван Сергеевич… Откуда? Настоящий?
- Тут, понимаешь, история какая произошла. Я тогда только-только в этот офис въехал. Ну и небольшое новоселье устроили. У меня как раз братья из Японии приехали. И халабудину эту японскую в подарок притащили. Как бы, мечи самурайские у многих в офисе на стенке висят, а лука ни у кого нет. Мы с ними из офиса от общей гулянки потом сюда в кабинет ушли, и вздумалось нам лук опробовать. Открыли окно, вон то, дальнее, в ту сторону тогда только пустырь был. Чтобы, значит, никого не задеть ненароком. А из этого лука как, из него же боком стрелять надо, не глядя. Вот они по разу стрельнули, показали мне, как надо. Далеко стрелки пошли, аж почти через весь пустырь. Беру я лук, встаю боком к окну, стрелку каленую накладываю, тетиву натянул – как на гармошке меха развернул. И разжал пальцы. Тенькнула тетива, и полетела стрелка. А тут как раз этот вдоль дома летит. Как там у классика? «За окном крылатой тенью Бэтмен пролетал»… И стрелкой прям в него и попало. Он сразу кувырк – и как мессершмит подбитый к земле. Мы тоже перепугались – и вниз. Пока на лифте спустились, пока добежали – смотрим, лежит, словно лягушка по земле расплющенная. Хорошо, стрелка от удара по земле в сторону откатилась. Прокуратура потом отказной написала. Этаж наш, считай, почти посредине здания, люди, как прокурор сказал, отчего то не летают как птицы. Поэтому – самоубийство, и стрелка тут уже ни помочь, не навредить не могла. Мне брательник потом говорит: «Повезло тебе, Иван Таревич, что лягуха этого до смерти зашибло, а то по всем сказочным правилам жениться бы тебе на нем пришлось. Тезке твоему в свое время так не повезло». Ну а костюм этот я уже потом себе забрал.
- Да, Иван Сергеевич, вот это история! Была бы у нас газета с каким-нибудь уклоном в фантастику – непременно бы рассказик написал. Ну а поскольку у нас серьезное издание – давайте вернемся к нашему интервью. – Я достал из кармана диктофон, включил, и поставил на столешницу, прикинув, что может быть, если интервью получится удачным и настроение у хозяина кабинета не поменяется, уговорю его разрешить мне сфотографироваться на фоне костюма Бэтмена. – Господин Таревич, каковы перспективы победы вашей компании в тендере на прокладку второго кольца объездной трассы вокруг Сызрань-сити?