Она выпила традиционный новогодний бокал шампанского, накинула дубленку и вышла на улицу, села на скамейку у высокой березы. Звезды сияли. Не падали, не подмигивали, но так вольготно раскинулись на небе, так сказочно, что сердце замерло от востога. Как в детстве... Только хотеть нечего. Все исполнилось. Все, что было задумано! И к восторгу примешивалась чуть слышная, противная мелодия. «Да, ну ее, - успокоила себя, - это от усталости. Гости, суета. Бывает». К березе кто - то подошел. В длинном пальто с капюшоном. Мужчина, женщина - сразу не поймешь.
– Сидишь? - спросил мягкий мужской голос.
– Летаю, - съязвила она, - как Баба Яга, на метле. Не видишь разве?
– Уж лучше, как Маргарита, - засмеялся незнакомец.
– Начитанный, - улыбнулась и она, - идите к гостям. Пейте, закусывайте, а мне не мешайте. Идите. Идите!
– Красивая! - пршептал он, - мне бы такую. Да хоть на час.
– Идите, идите! Не обольщайте... Не получится!
Незнакомец сказал что – то невнятное, склонился над ее лицом. Она увидела большие орлиные, шальные глаза и замерла в восхищении. Поцелуй был неожиданным, томительно сочным, долгим.
– Ты кто? - спросила она изумленно и растегнула пуговицы на его пальто.
– Падший ангел, - снова прошептал он и прикусил мочку ее уха.
– Не ври, - сказала она, - падший ангел это сатана, а ты такой сладкий.
– Когда сатана искушает, он неотразим, - незнакомец взял ее руку в свою и перецеловал пальцы, легкие, в жемчуге и серебре.
Страха не было. Подумаешь, незнакомец. Подумаешь про сатану плетет. Так она и поверила. Чудо новогоднее. Странное, конечно, но ведь чудо. Может, его и не хватало?
– Еще, - попросила она и капюшоны скрыли лица. И снова губы, руки, пальцы. Сладкая судорога в спине. И смех... Почему - то смех. Так вот как бывает! У нее замечательный, любящий муж. Только судороги такой никогда не было. Да и ладно! И не изменяет она, нет. Просто так случилось. Почему бы не пошалить?
Возле дороги остановилась машина.
– Поедем кататься. Будет еще лучше, - весело пообещал он.
Мелькнуло призрачное, слабое «нет». Только мелькнуло... В машине сидели мужчины. Пахло парфюмом, спиртным, чем - то приторным.
– Маргарита, - представил незнакомец. Мужчины хохотнули.
– А ты мастер?
Машина летела стремительно. Ей наливали вина, шампанского, пива. Кружилась голова. И было все - равно, зачем и куда.
– Классно, - говорила она, не узнавая свой голос, - падший, кажется, я люблю тебя. И знаю давным давно.
– Что мы с ней делать - то будем? - спросил вдруг водитель, - ты поклялся найти молодую, красивую, кровь с молоком, а этой за сорок. Сердце не выдержит. Сбрось возле вон той дачи. Баб не могли найти заранее, придурки!
– Ангел, они ведь шутят? - пыталась сказать она, - прогони их всех.
Он погладил ее колени, поцеловал в щеку.
– Мы сейчас с тобой выйдем. Только ты ничему не удивляйся.
- И целоваться будем?
– Будем, будем...
Он помог ей выйти из машины. Донес до дома, в котором светились окна. Посадил на скамейку у калитки. Погладил руки.
– Все! Нам ведь славно с тобой было, да? Сейчас у меня дела.
– Останься, - протянула она руку вслед уходящему незнакомцу и равнодушно заметила, что колец на пальцах почему - то нет.
В нарядном новогоднем доме чужие люди снимали с нее обувь, растирали замерзшие ноги, вызывали Скорую, поили горячим чаем. Удивлялись, что зовет какого - то ангела падшего, смеется и плачет.
– Перебрала, - сказал кто - то, - а, может, наркотики.
Утром из больницы позвонила мужу.
– Ты где? - тихо спросил он, - только не молчи.
– Хорошо, что не кричит, - подумала она. Хотелось домой, его дыхания рядом. Сказала тоже тихо:
– Кольца потеряла.
И вдруг вспомнила, как незнакомец поглаживал руки. Снял значит незаметно... С высокой температурой лежала почти неделю. Вздрагивала от озноба и вспоминала, как сидела на скамейке, смотрела на звезды, тосковала о чем - то. Незнакомца не осуждала. Сама виновата. Да и было ли это на самом деле? Может, померещилось в бреду болезни? Муж ни о чем не спрашивал. Не упрекал. Бред. Сон! Однажды, уже выздоровев, разбирала зимние вещи и в кармане дубленки нашла визитку. Чья, не вспомнила. Из любопытства позвонила и услышала голос, который сразу узнала.
– Ангел?
Он положил трубку, а она от волнения сжала руки. Значит не бред, не сон. Греховный мед... Не чудо новогоднее. Дотосковалась! Напросилась на искушение! Молиться надо, просить прощения у высших сил. Иначе беда с ней или с детьми, с мужем.
... И снова была праздничная новогодняя суета. Муж и друзья предупредили, что глаз с нее не спустят, но она все – таки вышла на улицу, прислонилась к березе. На душе было тихо, спокойно, радостно. Все забылось...
Он подошел так же, как и год назад, незаметно. Взял в ладони ее лицо.
– Не бойся. Я один.
– Кольца мои ты украл? Я бы тогда все сама отдала.
– Так я же падший, - засмеялся незнакомец.
– Ты не приходи больше, - сказала она, - не искушай, а это возьми. Откупаюсь.
Сняла с пальца кольцо с бриллиантом. Он взял. Весело сощурил глаза.
– И все – таки зови. Я ведь сладкий.
Смотрела на сияющие праздничные звезды и вдруг показалось, что в мерцающем небе промелькнуло что – то стремительное, черное.
– Опять сбежала, - раздался встревоженный голос мужа. Как же мне тебя уберечь?
Она положила голову на его плечо.
– Не знаю. Как – нибудь. Да и куда мне бежать от тебя?
Он погладил белый ствол березы – чистый, благостный. Поцеловал волосы жены и подумал, что бежать всегда есть куда, а жить хочется чисто. Она держала его за руку, боясь взглянуть на небо. И торопила: «Домой... Домой!»