Все имеет свой конец.
Обитатели трансгалактического жилого комплекса «Остров» познали каждый возможный смысл этой сентенции-предупреждения, и потому никуда не торопились. Ранее оживленные переходы между секторами и палубами пустовали; никто не спешил в обеденные корпуса и развлекательные центры, ни один житель не желал больше спорить с другими, а тем более – драться. Даже роботы – вычислители, команда, ремонтники, рабы – пребывали в гибернации, оставленные в покое за ненадобностью. Жители «Острова» не покидали своих кают уже очень долго, и никто из них не смог бы сказать, сколько именно.
Их осталось не больше миллиарда, таких разных, что поставь их рядом – и не найдешь ни единого внешнего сходства, но все они думали об одном и том же. Те из них, кто сохранил способность испытывать страх, боялись. Одних страх свел с ума, вторые забрались в криогенные кабины, лишь бы сбежать от собственных мыслей, третьи в бессильной ярости сначала метались по палубам, а потом, вымотавшись, заперлись в своих автономных камерах. Те же, что не могли чувствовать, невозмутимо продолжали существование, бросив, однако, всяческие попытки найти какой-либо выход из ситуации.
Оказавшиеся на самом пике естественного отбора существа продолжали жить по инерции, и приобретенное в результате миллиардов лет эволюции или кибернизации бессмертие превратило саму их жизнь в стазис, вечное «сейчас». На «Острове» больше не было ни боли, ни отчаяния. Потому что каждый из его жителей знал, что за оболочкой полиморфного унивещества, из которого состоял комплекс, вот-вот застынет одна лишь непроглядная тьма.
Все имеет свой конец. И «Все» – это значит «Вселенная».
Некоторые из островитян, заставшие начало конца, помнили все. Повсеместно взрывающиеся и гаснущие звезды. Планетные системы, уничтожаемые смертоносным омега-излучением. Уносящиеся в пустое пространство остатки галактик, обреченные на постепенное расщепление. Черные дыры, теряющие гравитационную силу и выворачивающиеся наизнанку. Картины, которые не захотел бы увидеть никто, но, как оказалось, рано или поздно кто-то должен был это увидеть. И каждый из островитян жалел, что оказался в этом числе.
Они помнили, как пытались остановить старение Вселенной, отказываясь верить в то, что она вообще способна стареть. Казавшееся бесконечным пространство-время внезапно стало сворачиваться, и процесс этот так и не удалось обратить даже за долгие миллиарды временных единиц, что когда-то давно назывались годами у людей, предков всех существующих разумных рас. Ни один из сотен способов не давал результатов. Зажженные ими звезды заканчивали свой цикл и остывали. Искусственная гипергравитация так и не смогла образовать ни галактик, ни даже черных дыр. Все попытки переработать темную энергию в пригодную для использования пошли прахом. Будущие островитяне поняли, что достигли предела в развитии технологий – и его было недостаточно для продления существования Вселенной. Все погибало, и в итоге им не осталось ничего, кроме как принять это.
Так и возник проект «Остров» – полностью автономный комплекс, напичканный самыми разнообразными синтезаторами и системами жизнеобеспечения, способный самостоятельно существовать в абсолютном вакууме, даже когда погаснет самая последняя звезда. Последнее прибежище, плавающее в кромешной темноте.
Кто-то не смог добраться до «Острова», кто-то не захотел – многие предпочли умереть, не дожидаясь, пока вокруг наступит полная темнота. Само осознание конечности Всего в одночасье сделало бессмысленными всяческие метания; оказалось, что жизнь как таковая с самого начала лишена смысла. Все появляется лишь для того, чтобы в итоге исчезнуть, и ни для чего больше.
На «Острове» остались лишь те, кто хотел жить любой ценой, несмотря ни на что. Всех их держало здесь только одно – Надежда, самая последняя звезда, что доживала последние свои мгновения. Они смотрели на нее через стереовизоры своих кают, боясь увидеть смерть последнего в истории Вселенной луча света, и каждому из них казалось, что именно этот луч есть самая главная, самая-самая главная вещь с момента Большого Взрыва. Они ждали.
Надежда медленно теряла массу, и вместе с этим процент массы темной материи приближался к ровной отметке – 100. Как только она остынет и распадется, единственной не темной материей останется «Остров».
Кое-то из островитян, ныне единственных жителей сжавшейся в крошечную точку Вселенной, с самого начала считал, что борьба бессмысленна. «Этого не избежать, – говорили они. – Все должно исчезнуть так же, как появилось». Они думали, что никакие попытки продлить существование не имеют смысла, потому что темная материя, поглотив последнюю умершую звезду, поглотит и «Остров». Но большинство не зря назвало эту звезду именно так – у них было другое мнение.
Белый карлик с нелепым названием Надежда медленно, но все же остывал. Его коэффициент светимости, отражаемый на каждом табло «Острова», приближался к нулю.
Многие думали, что не должны были дожить до этого момента, и мысли их, как ни странно, выглядели почти одинаково. «Слишком уж это тяжелое зрелище – самая последняя звезда. Только глядя на нее понимаешь, что застал конец вечности, которая, как оказалось, имеет длину… И что наша история, в которой тысячелетия мелькали точно мгновения, подошла к концу».
Верхний слой Надежды уже почти перестал светиться, затвердевая.
«Неисчислимые попытки создать удобный для существования мир, и связанные с этим войны, революции, убийства. Эволюция, развитие и деградация, возрождения и упадки, новые возрождения – мы скреблись и скреблись без конца, и все для чего? Для вот этого момента. Все пришло именно к этому».
Светимость уже вышла из видимого спектра, но датчики все еще показывали, что недра Надежды испускают слабый свет.
«За оболочкой комплекса уже темно. Или правильнее сказать – пусто? Эта пустота, она маячила перед нами с самого начала, но мы не замечали. Следовало давно догадаться, что если все появилось из ничего, в ничто все и вернется. И так уж ли были неправы те, кто предпочел погибнуть в распадающихся секторах Вселенной?»
Температура центра Надежды почти достигла абсолютного нуля.
«Сейчас, сейчас она остынет. И настанет конец всего. Совсем всего. Времени. Пространства. Материи. Энергии. Мы останемся одни. Или и нас не останется? Но что-то же должно произойти! Вселенная не может умереть, нет, не может, – ведь хоть что-то же должно быть бессмертным!»
Датчики температуры показали абсолютный ноль, и по «Острову» прокатился синхронный вздох. Все замерло на несколько мгновений, в ожидании неизвестного, но никто ничего не дождался.
Темная материя, или пустота, поглотила «Остров» вместе со всеми обитателями, достигнув стопроцентной массы.
А в следующий момент…