Первого октября по всему городу отключили фонтаны. И в мире словно убавили громкость. А через пару дней с неба опустилась тишина. Она соприкасалась с мыслями людей города, летающими выше любого небоскреба, и превращалась в снег. Он медленно кружился, падая вниз, и сразу таял, едва тронув прикосновением желтые листья. Но его было так много, что скоро ветки деревьев, с еще не облетевшими, и порой зелеными листами, были мягко укрыты хлопьями пушистой тишины. Элиза смотрела, как снег падает на город, сидя у большого окна. Она представляла, как одевается, выходит на улицу, и ловит на язык крупные хлопья. Представляла, как идет по аллее, в своей вязанной зеленой шапке, и рассматривает каждую упавшую снежинку.
- С первым снегом, - поздравляет ее вошедший в комнату.
- И тебя, - отвечает девушка, улыбаясь, - а не рано ему?
- Устал я, - улыбается парень, - попросил подменить. Ничего скоро пойду уже. Так что зонт не забудь.
- Хорошо, - кивает Элиза и спрыгивает с подоконника. Она представляет, что она кошка, которая думает, что она человек, поэтому ее прыжок получается мягким и плавным. Она идет на кухню и варит себе кофе с корицей, а когда возвращается - комната уже пуста, а за окном пошел мелкий дождь.
- Так рано ушел, - сожалеет Элиза, и садится в кресло. Оно у Элизы специальное – для питья кофе. Это кресло досталось ей случайно, она привезла его с блошиного рынка, на второй день, как переехала сюда, и оно было ее единственной мебелью. Элиза поставила его в центре комнаты, напротив окна, и тут же жутко захотела кофе. Хотя раньше не была такой уж любительницей этого напитка. Так что девушка рассудила, что если кресло хочет что бы она сидела на нем и пила кофе, почему бы и нет? Так и повелось.
За второй чашкой приходит ночь. Но кофе у Элизы закончился, и Ночь уходит гулять вместе с Дождем, тот подмигивает Элизе напоследок, сквозь окно, напоминает опять.
- Зонт не забудь!
Но Элиза не собирается сегодня выходить из дома, как бы, ни хотелось. Ее и снег не выманил, что говорить о дожде. Он конечно хороший друг, но у девушки другие планы. Ее ждут.
Элиза закрывает штору, поворачивает кресло от окна, выключает свет, садится наощупь. Если днем это кресло что бы пить кофе, то ночью сидя в нем исключительно хорошо принимать гостей. В полной темноте кажется, словно время останавливается, и Элиза не знает, сколько ей приходится ждать, может уже полночь минула, а может и утро скоро. Девушка моргает, и тут в углу замечает темный силуэт. Пришел все-таки!
- Здравствуй, друг, - приветствует она, внезапно севшим голосом, и страх, как верный пес ложится у ее ног. Элиза гладит его по лохматым ушам, и говорит, что боятся нечего. Она в своей комнате, в своем кресле, за окном где-то бродит Дождь, и к тому же, она кошка, которая думает, что она человек. А значит, ничего плохого не может произойти.
Элиза всматривается в Фантом, и кашляет в кулачок, прочищая горло.
- Я тебя ждала, - говорит она, приветливо, зная, что Фантому будет приятно, - думала, что ты уже не появишься.
Силуэт отделяется от стены и скользит ближе. Элиза дышит глубоко и размеренно. Она переодевает кольцо со среднего пальца на безымянный. Страх поднимает голову, и, глядя, на приближающуюся фигуру тихонько рычит.
- Тихо, тихо, - успокаивает его девушка. Она всматривается в Фантом, понимает, что это сейчас у него фигура мужчины, и ей даже кажется, что он одет в костюм с галстуком, и длинное пальто. Зачем ему в комнате пальто? – удивляется девушка, и ей становится весело. А он подходит все ближе.
- Кто ты? – спрашивает Элиза и слышит в ответ шорох:
- Тот, кто всегда стоит за спиной… - шелестят книжные страницы. А Фантом скользит еще ближе. Элиза очень хочет разглядеть его лицо, но не может. Девушка вдруг вспоминает, что она не в первый раз пытается узнать кто этот Фантом, но почему-то у нее не получается, а о неудачах наутро невозможно вспомнить, до следующего раза. Еще она вспоминает, что часто так пугалась, что сама превращалась в тень, и исчезала. Но не сегодня. Нет.
Элиза ждет, когда он подойдет ближе, и в тишине слышно как падают, вспыхивают и гаснут секунды. Фантом останавливается напротив кресла, где сидит девушка, и замирает, между ними не больше метра. Элиза поднимается и делает шаг на встречу. Где-то в другом мире за окном беснуется ветер и одна за другой гаснут звезды. Элиза останавливается напротив Фантома, и протягивает руку к его лицу.
***
Тепло приходит неожиданно, ровно посредине осени. Паутинки цепляются за фонарные столбы, и блестят на солнце слюдой. Они похожи на тонкие седые волосы, слетевшие с головы ушедшего лета. Дни наполнены густыми, насыщенными красками синего неба и желтых листьев. В такие дни нужно встать под каким-нибудь деревом, освещенным солнцем и внимательно смотреть. И тогда можно увидеть, как душа листа покидает тело и переходит в солнечный свет. И поэтому вокруг все такое желто-яркое. Вот лист – пожелтел по краям, а в середине еще зелень, а рядом другой совсем желтый, и солнце сквозь него просвечивает, забирает его силу, что бы сохранить от зимы и потом вернуть, вернуть всю, да еще и с довеском. А сухие перешедшие листы срывает ветер и носит их по пустым дорогам в пять часов утра. Ничего, пусть веселится, - думает Элиза. Скоро ветер станет холоден и язвителен, станет кусать за щеки прохожих, но до этого еще есть пара недель.
Возле дома Элиза встречает черного щенка, он играет и лижет ей руки шершавым языком, подает лапу, а потом валится на спину, что бы ему почесали, погладили живот.
- Да ты похож на первый морозец, - говорит ему девушка, - заигрываешь, щиплешь по утрам за нос, а потом отскакиваешь, уступая дорогу солнечному теплу. Недолго тебе осталось бегать без дела!
А пока город заполняют первые признаки зимы, та шлет их на разведку, что бы они принесли ей вести, что, да как изменилось с прошлого года. Так что и мороз, и холодный ветер ненадолго задерживаются, уступая место осеннему дождю. Но сегодня солнце, и завтра будет солнце, Элиза это точно знает. Она останавливается возле березы, что растет у набережной, дерево, истекает светом и девушка зачерпывает его в горсть и пьет мелкими глотками, он растекается по ее венам, и когда достигает сердца, взрывается яркими фонтанчиками. Элиза смеется, распугивая стаю голубей. Девушка сегодня специально вышла посмотреть на город, освещенный светом тысяч желтых солнц. Листья тополя усыпали всю площадку, они светлее с одной стороны, и ярче с другой, и это похоже на мазки краски в картине, на которой, что бы увидеть изображение, нужно отойти на пару метров, и прищурится.
Элиза в тайне завидует дворникам, осенью у них самая лучшая работа – сгребать листья, потому, что можно ходит по ним, шуршать, загребать носами ботинок, подбрасывать в воздух. А когда Элиза выходит на улицу, то почти все уже убрано в кучу, и что немного прошуршать листвой нужно ходить у самого бордюра, или специально забрести в такие места, куда дворники еще не добрались.
Осенью каждый новый день не похож на вчерашний, сегодня еще через голубизну небо можно было увидеть, как улетали на юг созвездии, а завтра все заливает совершенный дождь. Не просто очередной, я видно, что последний, последний дождь в этом году. Никто не знает, но если встать под ним без зонта, и промокнуть до нитки, то высохнув, окажешься в другой вселенной. Но такое срабатывает только с самым-самым последним дождем года, а если это будет обычный дождь, то просто подхватишь насморк, поэтому никто и не пытается.
И вот холодный дождь превращается в мокрый снежок, и под вечер приходят заморозки, они останавливают секунды, и те превращаются в морозные узоры на окнах и фонарных столбах. И поутру, черенки листьев на покрытом изморосью асфальте похожи на тонкие птичьи косточки. Они хрустят под ногами Элизы и молодого человека, в тонком, для такого морозного утра пальто, и галстуке. Они прогуливаются по набережной, наблюдая, как в бегущей воде облака превращаются в лед. Мужчина идет на полшага за девушкой, и иногда касается ее правого плеча, останавливая, показывая что-то в воде или в небе.
Элиза думает, что так было всегда, но раньше она не могла, ни ощущать его прикосновения, ни слышать голоса. Фантом улыбается, зная, о чем она думает, и показывает на небо, где среди рваных туч, оглашают ликующими криками простор, летят сны.