29 августа является Днём рождения мотоцикла. Поздравляю всех любителей мотоцикла с этим замечательным событием!
ИСТОРИЯ ИЗОБРЕТЕНИЯ
29 августа 1885 года Готтлиб Даймлер получил немецкий патент на мотоцикл, который изначально представлял собой велосипед с моторчиком.
Пауль Даймлер - сын Готтлиба Даймлера, является первым мотоциклистом. 10 ноября 1885 года он проехал на отцовском мотоцикле расстояние в 10 км. Первый мотоцикл был оснащен одноцилиндровым двигателем внутреннего сгорания мощностью 0,5 л. с., позволявшим развивать скорость до 12 км/ч и весил около 70 кг.
В июле 1894 году на ипподроме под Мюнхеном состоялась презентация первых выпущенных «велосипедов с моторами» на первой фабрике по производству мотоциклов «Хильдебранд и Вольфмюллер». Новое транспортное средство очень впечатлило публику. Марка «Хильдебранд и Вольфмюллер» быстро завоевала популярность. Вскоре стали появляться новые фирмы и новые модели мотоциклов.
МОТОЦИКЛЫ В РОССИИ
Первые российские серийные мотоциклы появились в начале 20 века.
«В коллекции Политехнического музея в Москве можно увидеть уникальные машины «Россия» (1902-1907 годов), Л-300 (1930 года), опытный Иж-12 (1941 года). Собрание музея считается самым крупным в нашей стране и насчитывает более 100 мотоциклов. В музее работает экспозиция, где представлена наиболее интересная часть коллекции, позволяющая отразить более чем вековой путь развития этого транспортного средства и достаточно полно проследить этапы развития отечественного мотоциклостроения», - рассказали в Политехническом музее.
Мотоцикл стал одним из популярнейших средств мотопутешествий. Об одном из таких мотопробегов пойдёт рассказ в публикуемых ниже путевых заметках.
* * *
ТЮМЕНЬ – СЕВАСТОПОЛЬ. ПО МЕСТАМ БОЕВОЙ И ТРУДОВОЙ СЛАВЫ.
Фотографии над заголовком можно увеличить колёсиком мыши, удерживая одновременно клавишу Ctrl.
ПРОБЕГ:
9054 км, из них 4400 км – бездорожье: грунтовка и грейдер, 30 ходовых дней (Георгий – 5850 км)
СРЕДНЕСУТОЧНЫЙ ПРОБЕГ:
на Москву – 195 км; обратно от Севастополя – 460 км.
ПОТЕРИ ВРЕМЕНИ:
на борьбу с бездорожьем, непогодой и поломками – 12 дней из 30 (40%).
МОТОЦИКЛЫ:
«Ковровец» и два «Восхода».
ПРОЖИВАНИЕ:
две палатки, отель «Южный Урал», кемпинг Бутово, кемпинг Омега.
...У всех троих через плечо алая лента с надписью
«Тюмень – Севастополь». Трафарет с таким же текстом
серебряной краской нанесён на переднее крыло мотоциклов.
К фарам сбоку прикреплён небольшой красный вымпел,
трепещущий на ветру. На багажниках – моторюкзаки и палатки.
Внушительная экипировка мотоциклов и наш парадный вид
с лентами через плечо привлекают внимание прохожих.
А пока выслушиваем напутственное слово первого секретаря
Калининского райкома ВЛКСМ Володи Старовойтова
и от здания райкома отправляемся в дальний путь
по местам трудовой и боевой славы нашей страны.
Короткая остановка у Вечного Огня. И, через
несколько минут,миновав тесные хитросплетения тюменских улиц,
наши мотоциклы вырываются на бесконечную ленту шоссе.
Наш предстоящий маршрут: Тюмень - Москва - Севастополь и обратно.
ГЛАВА 1. РОДНЫЕ ПУТИ–ДОРОГИ
Для дальнего путешествия необходимы две вещи – мотоцикл и дорога. (см.фото "Ключ на старт!") Желательно, чтобы оба компонента находились в идеальном состоянии. Но так не бывает никогда. И самое яркое подтверждение этому наше путешествие по Советскому Союзу.
От Тюмени до Свердловска стелется великолепная асфальтовая дорога. За год, прошедший после моего прошлогоднего путешествия в Казань, дорогу ввели в эксплуатацию полностью.
Всего за один час пятнадцать минут добираемся до речки Юшалы и ставим палатки в первый раз.
Утром провели небольшое совещание. Мы находились на развилке дорог. Один путь шёл через Свердловск на Пермь, другой – через Челябинск на Уфу. После моего рассказа об ужасах старого Сибирского тракта выбрали челябинский вариант, хотя Юра поделился своими воспоминаниями, что и эта дорога не лучше.
На этом совещании мы признали Юру командором и доверили ему вести нас вперёд, как самому опытному мототуристу. На меня возложили обязанности политрука, летописца и казначея. Начинающего мототуриста Геру назначили механиком похода, чтобы не болтался без дела.
Как было и решено, в Свердловске круто под 90° повернули на юг, на Челябу. Езда по асфальту без единого дефекта доставляет настоящее блаженство и вдруг небо впереди так грозно потемнело, что мы поспешили с разбивкой бивуака. Едва поставили одну палатку, как врезал ливень. Даже не успели заготовить дров на костёр. К счастью, ливень так же неожиданно кончился, как и начался.
На ужин были купленные в Свердловске мороженые пельмени, которые ко времени приготовления превратились в сплошное месиво.
После сытного ужина решили выставить на трассе ленту с надписью «Тюмень – Севастополь». За нами вдогонку должна была выйти вторая группа, которая задержалась по объективным причинам. Накануне из Свердловска мы дозвонились до РК комсомола, но там не смогли уточнить, отправилась ли вторая группа мотоциклистов. И, чтобы они не проскочили мимо нашего бивуака ночью или рано утром, мы и вывесили фирменную красную ленту с запиской о том, где нас искать. Утром выяснилось, что тюменцы пока не появились в этом районе.
Чтобы защитить мотоциклы от непогоды, с вечера мы их накрыли полиэтиленовым пологом, который сверху придавили большим бревном. В середине стоял Юрин «Ковровец», слева к нему прислонён мой «Восход», а справа – Герин. Возвращаясь в лагерь с дороги, залюбовались дружной семейкой наших машин. Кто-то обратил внимание на совершенно невероятное сочетание номерных знаков, которые читались так – 26-43, 43-39, 39-04! Поставь мотоциклы на ночлег иначе и никто не заметил бы этой мистической цепочки цифр, связавшей нас воедино. (см.фото "Урал. Единомышленники.")
Утро выдалось хмурым. Моросило, Дальнейший путь до Челябинска проходил под непрерывным холодным душем. На полпути увидели крупную аварию. В кювете стоял исковерканный львовский автобус, который при попытке обгона мотороллера выехал на встречную полосу и столкнулся со встречным «Москвичом». Совершив полный переворот через крышу, автобус встал на колёса в кювете. Четырёх пассажиров увезли в больницу в тяжёлом состоянии, остальные отделались различными ушибами и ссадинами, а кое-кто лёгким испугом. «Москвичу» просто повезло: смято левое крыло, сломана подвеска переднего колеса и никаких жертв. Мотоциклист уехал, по-видимому, не заметив столкновения за своей спиной..
А в нас в этот день словно вселился бес. Прём по мокрому асфальту. Только водяная пыль столбом. Встречные машины обдают шлейфом брызг. Вот из-под колеса обгоняющей меня машины навстречу поднимается выплеск струи воды и я вижу как в замедленном кино, что сейчас столкнусь с этой струёй. Но ничего не поделать! Удар! Очки залепило смесью воды и песка, на зубах скрипит. Отплёвываюсь, поднимаю на шлём бесполезные теперь моточки, но скорости не снижаю. Остальным наверняка не слаще…
На следующий день, едва покинув Челябинск, снова попали под зловещую лиловую тучу.
Минуя курорт Кисегач, останавливаемся на ночлег у одноимённого озера, вокруг которого высятся корпуса санаториев и домов отдыха. С трудом нашли свободное местечко на берегу, поставили палатки. С дровами – проблема. Отдыхающие сожгли в кострах весь валежник, хворост и всё, что могло гореть. Лес чист. В темноте с помощью фонариков нашли в старых кострищах несколько головёшек, чтобы начать варить борщ. Доваривали его на тряпках, смоченных бензином. А на следующий день купили бензиновый туристический примус. И хотя это приобретение лишило нас некоторой доли романтики от костра, зато в дальнейшем избавило от поисков дров, рогатин, а также толстого слоя копоти на дне котелка.
Впоследствии, испытывая острый дефицит времени, мы вовсе отказались от расточительных по времени завтраков и ужинов в лесу. Наш дневной пробег и без того был слишком мал. Поэтому утром, свернув наш лагерь, мы выезжали на трассу, умывались в подвернувшемся ручье, речке или озерке и шли вперёд до первой встречной столовой или кафе. В обед и ближе к вечеру также питались в придорожном общепите и шли до наступления сумерек. Если раньше старались выбрать красивое место, то теперь ставили палатки где попало, при свете фонариков.
Сразу за Златоустом асфальт обрывается и наш путь лежит по каменистой горной дороге через Уральские горы. Местами дорога так узка, что встречные машины разъезжаются с особыми предосторожностями. Деревянные мостики через речки и ручьи имеют, зачастую, лишь одну колею из плах.
Со школьных лет мы знаем, что Уральские горы сильно разрушены временем. Но всё-таки это горы. При подъёмах на перевалы и затяжных крутых спусках в ушах начинает давить, как при посадке или взлёте в самолёте.
На горной дороге, усыпанной камнями различного калибра, пришлось умерить свой пыл и скорость передвижения резко понизилась.
Как-то решили скомпенсировать потери, сойдя с основной трассы, которая делала в этом месте большой крюк. Пошли напрямик по дороге, обозначенной в Атласе, как и основная – жёлтой линией. Постепенно просёлок спустился в низину и почти затерялся в болотине. Колея петляла между чахлых берёзок и густого кустарника, который не позволял объезжать топкие места посуху. Решили не возвращаться. Мотоциклы пришлось тащить вручную по хлюпающей грязи, которая доходила до картера. Но мы не сдавались и общими усилиями одолели участок 10 километров, который хотя и был короче 40-километровой основной дороги, но сил вымотал в сто раз больше. После этого урока мы никогда больше не пользовались объездными путями, хотя по Атласу они и выглядели во много раз короче и заманчивее основного пути.
Особенно удручающе выглядят последние 30 километров дороги по Челябинской области. Ужасная глубокая колея, пробитая грузовиками, скребёт своими краями о глушители и подножки.
А через границу Челябинской области с Башкирией, в районе города Аши, никакой дороги вообще нет! Просто кусты, бурьян, редколесье на какой-то широкой поскотине. Но вытоптана она не копытами пасущихся животных, а десятками сотен автомобильных колёс, петляющих в хаотическом порядке по засохшей глине. Горе тому путнику, который осмелится преодолеть это проклятое место в дождь! (см.фото "Главная дорога России!")
За этим участком выходим на скверную дорогу, ведущую до Уфы, но всё же с маломальским гравийным покрытием. С известной осторожностью по такой дороге уже можно двигаться и в сырую погоду. Путь от Златоуста до Уфы составлял всего 360 километров, но на его преодоление по бездорожью ушло два ходовых дня.
За Уфой в казанском направлении начался асфальт, протяжённостью 360 километров, потом ещё кусок гравия в 90 километров. И только после переправы через Куйбышевское водохранилище в районе Сорочьих Гор наши колёса катились по асфальту до самого Чёрного моря.
ГЛАВА 2. ГОРОДА И ЛЮДИ.
Первым городом на нашем пути, ставшим объектом изучения, стал Челябинск, причём, совершенно случайно.
Подъезжали к городу промокшие до нитки. Даже в сапогах чавкала вода. На въезде в город командор предложил надеть алые ленты с логотипом похода и поинтересовался мнением политрука. Я был категорически против и механик Георгий поддержал меня. Видок у нас несуразный и жалкий, как у мокрых куриц. И он никак не вяжется с героическими целями нашего мотопохода.
Проезжая мимо Челябинского обкома комсомола заметили группу мотоциклистов явно туристического вида. Как оказалось, это были мототуристы из Калуги, направлявшиеся в Шушенское. Остановились познакомиться и в этом наше везение. Был субботний день, но в секторе учёта находилась Нина Цыганова. Позже она помогла нам устроиться в гостиницу «Южный Урал» и поставить мотоциклы во дворе обкома под надёжной охраной милиции.
Тепло прощаемся с калужанами и отправляемся на отдых в свой комфортабельный номер на четвёртом этаже гостиницы, расположенной в центре, на проспекте Ленина.
На следующий день нашим гидом по городу был Валера Ольховский, член местного клуба автомототуристов, заядлый мотопутешественник. Накануне он увидел скопище мотоциклистов (это были мы с калужанами) из окна троллейбуса и на следующей остановке вышел, чтобы пообщаться с братьями по увлечению. А на следующий день, в воскресенье, он появился в нашем номере и предложил свои услуги в качестве гида.
Побывали мы возле ЧТЗ, который в войну называли «Танкоградом» и где сейчас стоит танк на пьедестале. Побывали в замечательном Дворце спорта тракторостроителей. Прогуливаясь по парку, поклонились скульптуре «Орлёнок», установленной молодёжью и комсомольцами города к 40-летию Советской власти. Успели познакомиться с экспозицией картинной галереи.
Из Тюмени пришла телеграмма: «ВТОРОЙ ГРУППЫ НЕ БУДЕТ СЧАСТЛИВОГО ПУТИ = СТАРОВОЙТОВ=
Итак, продолжаем путь втроём.
В Казани моим родственникам мы свалились как снег на голову. Для всей оравы, конечно же, нашлось место.
С городом ознакомились обстоятельно, тем более, что в гидах недостатка не было. Юрий, разумеется, нанёс визиты в местный клуб туристов, горком комсомола и, аллах знает, ещё куда.
Комсомольцы сводили нас в университет, куда в конце 1887 года подал прошение о зачислении Володя Ульянов. Бронзовая фигура юного Ильича стоит напротив входа в главный корпус: высоко поднятая голова, тужурка заброшена на плечо, в руке книжки. Говорили, что именно таким он был во время учёбы в одном из старейших университетов. Однако учёба в университете длилась только три месяца.
5 декабря состоялись студенческие выступления, а уже в ночь на 5 декабря Владимир Ульянов был арестован и помещён в тюрьму.
Под стеклом одной из витрин музея в госуниверситете – списки исключённых. В них под номером 139 фамилия В.И.Ульянова, подчёркнутая красным карандашом, что значило – без права повторного поступления.
Мимо Коврова, родины наших мотоциклов, проехать невозможно. Сразу направляем наши колёса в Ковровский ГК ВЛКСМ. Никого на месте.
Направляемся непосредственно к первому секретарю горкома КПСС. Беспрепятственно попадаем на приём. Первый секретарь – женщина. Показываем свои сопроводительные письма и она немедленно связывается с комитетом комсомола завода имени В.А.Дегтярёва.
Неожиданно налетел фотокор местной газеты, приехали комитетчики с завода и потащили нас фотографироваться у Вечного огня для местной газеты. (см.фото "Ковров. Вечный огонь")
Дальнейшая встреча была очень радушной. Ещё бы! Ребята на мотоциклах местного производства аж из Сибири! Почти с края света! Комсомольцы ради нас забросили все дела. И я не думаю, что их радушие продиктовано только тем, что первое известие о нас они получили из уст первого секретаря горкома партии.
Первым делом пристроили мотоциклы, немного привели себя в порядок и перекусили в кафе. После чего Виталий Утенков, комсорг завода, организовал интереснейшую экскурсию на заводской сборочный конвейер мотоциклов "Восход". По пути узнали, что численность комсомольской организации завода составляет 3200 человек (при численности населения города к 1967 году – 120 тысяч человек).
Сборочный конвейер мотоциклов поразил масштабами. Каждые 56 секунд с конвейера сходит новенький готовый «Восход». Сборка начинается с подвески на крюки конвейера рамы мотоцикла, к которой, по мере продвижения, с боковых вспомогательных конвейеров поступают узлы и детали. Длина конвейера – 56 минут. Это период превращения голой рамы в сверкающий краской и никелем мотоцикл.
В замечательном музее завода - вся история мотоциклетного производства: от К-125, серийно выпущенного в 1946 году, до готовящегося к выпуску «Восхода»-2. Здесь демонстрируются модели, изготовленные всего лишь в нескольких экземплярах, а также макеты, которые так и не воплотились в действующую машину. Это полёт конструкторской мысли и фантазия дизайнеров, опередивших своё время. А может наоборот…
В музее, как бы случайно, произошла встреча с участником международного моторалли, который поделился своими наблюдениями.
Ковровские встречи были очень уплотнёнными. Сразу же после музея нас отвезли на городской стадион, где состоялся матч между футбольными командами завода имени Дегтярёва и областного центра Владимира. Это было большим событием местного масштаба и стадион был переполнен болельщиками.
Непринуждённый ужин в просторном доме-усадьбе Евгения, заместителя секретаря комитета комсомола завода, завершил этот перегруженный встречами день. В застольной беседе нам дали понять, что мотоциклы для завода – это ширпотреб. Об истинном назначении завода и его основной продукции говорит фамилия знаменитого оружейника Дегтярёва
На следующее утро с сопроводительным письмом завода направили свои колёса прямиком в гарантийную мастерскую при заводе. Заменили всё, что хотели и взяли кое-что по мелочам с собой, каждый в меру своей наглости.
Начальник мастерской на прощанье долго оправдывался, сетовал на недостаток времени и мастеров по ремонту:
- Не то уехали бы как новенькие!
ГЛАВА 3. СТОЛИЦА НАШЕЙ РОДИНЫ
В Москве остановились в кемпинге Бутово. При установке палатки командор порезал палец и мы обратились за аптечкой к обитателям соседней палатки. Оказалось, что это автотуристы из Франции. Так состоялось знакомство с французами.
Их было четверо. Ирина, дочь русских эмигрантов, чернокожая Николь и, соответственно, два их приятеля – Жильбер и Клод. Все студенческого возраста. Их крохотный автомобильчик «Пежо» смахивал формой и размерами на нашего горбатого «Запорожца». По-русски чисто говорит только Ирина, остальные либо плохо, либо очень плохо. (см.фото "С французами в Москве".)
После завершения хлопот по устройству бивуака решили отметить «взятие Москвы» и пригласили французов к себе в гости «с рюмка водка» на брудершафт. В непринуждённой обстановке обменялись адресами, образцами национальных монет и сфотографировались на память моим и их фотоаппаратами со вспышкой французов.
Вообще-то в кемпинге полно немцев, французов, итальянцев и невиданной нами автотехники из-за рубежа, на которой они доверились дорогам Союза.
В Москву ездили на электричке, безбоязненно оставляя мотоциклы и всё своё имущество в палатке практически на произвол судьбы.
На следующий после приезда день нашли Московский горком ВЛКСМ, вручили памятный вымпел, дарственные издания книг о тюменской нефти секретарю горкома Юрию Матвееву.
Москвичи, пресыщенные подобного рода делегациями, отнеслись к нам на удивление радушно, в свою очередь подарили вымпел ССО и комсомольские путёвки ССО, благословляющие наш мотопоход. Наш командор не растерялся и в приложение к путёвкам попросил штормовки или форму студентов ССО. Но не выгорело.
На субботу, по нашей просьбе, Матвеев выделил нам в гиды прелестного инструктора Татьяну.
Нашим главным желанием было посещение Мавзолея Владимира Ильича Ленина. Я знал, как трудно попасть в это святое место, куда стремятся сотни тысяч людней со всего света. Нужно было занять очередь в Александровском саду, по крайней мере, в 5 часов утра и только к 11-12 часам, возможно и позже, войдёшь в Мавзолей.
А наша Таня показала милиции оцепления Красной площади свои горкомовские корочки, представила нас гостями из Сибири. Тут же барьер раздвинули, нас провели по площади к Мавзолею и без слов поставили в очередь перед самым входом. Никто и ухом не повёл. Значит так надо.
Медленно, шаг за шагом, продвигаемся мимо часовых в усыпальницу вождя мировой революции. Внутри полумрак, усиливающийся стенами из чёрного мрамора.
Сначала сворачиваем налево и начинаем спускаться по лестнице. Холодные глаза чекистов словно просвечивают нас насквозь. Здесь не стоит делать резких движений. Могут неправильно понять. Лестница поворачивает направо, длинный коридор, входим в проём усыпальницы, но пока ничего не видно. И вдруг – в центре зала хрустальный саркофаг. Ярко освещены лицо и руки Владимира Ильича. Медленно обходим саркофаг со стороны ног и медленно движемся к выходу в противоположной стене Мавзолея.
Выйдя их Мавзолея, оказываемся у Кремлёвской стены и, осматривая этот исторический некрополь, вновь выходим на Красную площадь у Спасской башни.
Прогулявшись по площади, осмотрели Лобное место, памятник Минину и Пожарскому, поднялись в собор Василия Блаженного.
Предложили Татьяне перекусить и немного отдохнуть в кафе, где-нибудь поблизости. Поблизости оказалось кафе «Огни Москвы», на верхотуру которого нас доставил скоростной лифт. С балкона кафе открывалась чудесная панорама Кремля, Александровского сада и Манежной площади. А вот вид на Красную площадь перекрывала громада Исторического музея.
Юра, шутки ради, свинтил и поставил на центр столика вымпел «Московский студенческий строительный отряд». Тут же подскочил официант и принял заказ. На обед принесли салат «Москва», котлеты «Де воляй» и бутылочку «Мукузани».
После обеда Татьяна сводила нас в «Бородинскую панораму». В неё попасть тоже непросто: запись за несколько дней вперёд, приоритет за организованными туристами. И вновь помогло волшебное удостоверение Тани.
Расставаясь, мы не знали, как отблагодарить Таню за знакомство с частичкой Москвы, и попросили принять в знак признательности скромный букетик роз.
Следующий день мы с Герой посвятили посещению ВДНХ, но уже без нашей очаровательной сопровождающей.
Тем временем командор на своём «керогазе» нагло пробрался в центр Москвы, нашёл клуб туристов и привёз оттуда целый ворох буклетов, проспектов, открыток, различных Уставов и Положений. Такие операции командор называет «сбором макулатуры».
Утром намеревались покинуть гостеприимный кемпинг, но дождь долго не выпускал из палаток. В конце концов, решили уделить Москве ещё один день.
ГЛАВА 4. МОТОЦИКЛИСТЫ-АВАНТЮРИСТЫ.
Рано утром, перед отъездом, провели небольшое совещание о дальнейших действиях. Командор показал нам «Положение о первом всесоюзном слёте мототуристов в г. Орле в честь 25-летия разгрома фашистских войск в битве на Курской дуге», которое он накануне привёз из Москвы. Юра предложил изменить наш маршрут и принять участие в слёте. Он красочно изложил программу слёта, содержание соревнований участников и ожидающие их призы.
Я вёл дневник мотопохода и выступил с важным сообщением. В свободные минуты я успел подбить кое-какие бабки и выяснил, что мы добирались до Москвы черепашьей скоростью, затратив на это 15 дней. Наш средний дневной пробег составил менее 200 километров и при таких темпах движения сегодня остаётся только развернуть мотоциклы на 180°.
Дальше я рассуждал следующим образом. Ну, допустим, что мы поедем на слёт в Орёл. До открытия слёта остаётся 5 дней. С учётом имеющейся Программы слёт продлится не меньше недели: выезды к местам боёв, возложение венков на братские могилы погибших воинов, митинги, соревнования по мотоциклетному многоборью, чествование победителей…
Тем временем от нашего отпуска на возвращение домой остаётся только пять дней. А это значит опоздание на работу со всеми вытекающими неприятностями. «Участие в слете нереально», - так завершил я своё сообщение.
Но Юра пылал желанием участия в слёте и сумел каким-то невероятным образом убедить нас с Герой пойти на авантюрное решение: выслать телеграмму секретарю райкома комсомола с просьбой ходатайствовать перед администрацией наших предприятий о предоставлении отпуска без содержания на 15 дней для участия в слёте, а самим потихонечку направляться на слёт с надеждой на лучшее. Юра также отметил, что при несогласии с продлением отпуска нас ничто не заставляет находиться на слёте до его завершения: можно только отметиться и через денёк-другой возвращаться домой. Но я-то знал Юрину общительность и не могу взять в толк, как он сумел убаюкать мой здравый смысл этой чистейшей воды авантюрой.
Рассчитавшись за проживание в кемпинге, по Симферопольскому шоссе берём курс на юг. Шоссе забито автомобилями, которые ползут еле-еле, с частыми остановками. Обогнать нет никакой возможности – встречные машины на Москву идут непрерывным потоком. За Подольском дорога становится посвободнее, пошире и я даю волю своему застоявшемуся стальному коньку. Сильно отрываюсь вперёд, но меня никто не преследует. На хорошей дороге Юрин «Ковровец» выводит из терпения. Он плетётся со скоростью не более 55-60 км/час, а чуток на подъём или на ветер – и того меньше. Гера идёт замыкающим и как механик похода обязан тянуться за командором.
Останавливаюсь на обочине в ожидании отставших и незаметно погружаюсь в невесёлые размышления о превратностях нашего мотопробега.
Во-первых, нам фатально не везло. Шесть дней из пятнадцати нас преследовали дожди. Шесть раз ремонтировали мотоциклы, теряя на каждый ремонт от двух до шести часов. Четырежды прерывали движение в середине дня в связи со стоянками в Челябинске, Казани, Коврове. Почти пять дней потеряли на знакомство с этими городами. Плюс три дня в столице. Две паромные переправы «съели» не менее 6 часов ходового времени. А однажды под Уфой напились «родниковой» водички из какого-то прозрачного на вид ручья и на нас напала «медвежья болезнь». Много времени было потеряно на бездорожье Урала и Башкирии.
Причудливо накладываясь и переплетаясь друг с другом, эти потери привели к тому, что все 15 дней на Москву были с очень урезанным временем активного движения, а то и вообще неподвижными.
Во-вторых, потери увеличивались маниакальной страстью командора во всех, встречавшихся на пути населённых пунктах, разыскивать горкомы и райкомы комсомола, клубы туристов и автомототуристов в целях затяжных бесед на темы мототуризма, а также получения пресловутой «макулатуры», значков и сувениров. В каждом таком населённом пункте на общение уходило не менее 1-1,5 часов дефицитного времени.
Всё, что творил Юра, мы воспринимали как должное. Ведь он, по сравнению с нами, был очень опытным мототуристом: несколько поездок на запад через Урал, последняя поездка – по Казахстану. Обладая богатейшим опытом путешествий, Юра не мог не заметить, что наш график движения не укладывается в отведённое отпуском время и все наши замыслы приближаются к полному краху. За пол отпуска мы прошли только половину намеченного пути до Севастополя. А ведь ещё предстояло и возвращаться. Поведение командора как бы свидетельствовало, что спешить ему некуда. Вообще-то он человек бесшабашный, но не настолько же, чтобы ставить на карту свою работу.
От таких мыслей стало досадно, что моя голубая мечта увидеть в первый раз настоящее море разбита коварством этого мотоманьяка. И, дождавшись своих друзей, я предложил новый план: не теряя напрасно времени на ожидание, в оставшиеся четыре дня до слёта быстренько сгонять искупаться в Чёрном море и не менее стремительно вернуться в Орёл к началу слёта. Даже если мы и опоздаем на день-два, свою долю почёта и славы туристов из далёкой Сибири отхватим сполна.
Гера с готовностью поддержал это предложение, Юра же понял, что ему за новенькими «Восходами» на своей развалюхе не угнаться. Этого я и ожидал.
Оставляем командора в Туле с условием – подготовить всё к нашему участию в слёте и сообщить нам в Севастополь о решении Тюмени насчёт продления отпусков. Юра вполне удовлетворён таким раскладом и тепло напутствует нас.
Заводим свои «Восходы», закручиваем газ на 80 км/час и растворяемся вдали.
Не грусти, Юра! Скоро встретимся!
ГЛАВА 5. ГОРОД-ГЕРОЙ СЕВАСТОПОЛЬ.
Георгий очень уважает правила дорожного движения, но опьянённый внезапной свободой движения и скорости, полез на рожон: начал обгонять грузовик в конце подъёма. Я тоже сунулся за ним. Автоинспектор знает «масляные места». Тут же пригласил полосатой палочкой на обочину. Долго и внимательно изучал права и талоны предупреждений, записал что-то в блокнотик и посетовал, мол, жалко портить проколами такие чистенькие талончики предупреждений. Но портить, тем не менее, не спешил. Я предложил штрафануть нас, да и делу конец. Словно нехотя инспектор согласился. Я сунул ему два целковых и, получив обратно документы, мы с облегчением тронулись в путь. Без квитанций об уплате штрафа, конечно.
Орёл проскочили в сумерки. За городом заморосил дождь, и мы были вынуждены поставить палатку в лесополосе у дороги.
На второй день пересекаем границу Украинской Советской Социалистической республики. Никаких рубежей, ничего не изменилось. Та же дорога, те же лесополосы вдоль неё, поля и леса. Как и в России. Но движение на юг всё же чувствуется. Вдоль шоссе возникают бесконечные яблоневые сады, ничем не огороженные и никем не охраняемые. Яблоки крупные, сочные, сладкие. А кому они тут нужны? На рынке ведро яблок 1,5-2 рубля, ведро слив 1,5 рубля.
Утром третьего дня до оскомины позавтракали спелыми яблоками в придорожном саду и, минуя Запорожье и Мелитополь, без приключений добираемся до границы Херсонской области.
На следующий день по длинному автомобильному мосту «форсируем» мёртвое море Сиваш и вот мы в Крыму. Сначала мы разочарованы до глубины души. Какой же это Крым, воспетая в литературе здравница страны? Вокруг голая степь. Но вот потянулись зелёным морем виноградники и на душе становится веселее. Ведь Крым это не только виноградники и бескрайние поля пшеницы. Мы знаем, что есть Крым индустриальный. Крым – многоотраслевое сельское хозяйство. Крым – это всесоюзная здравница.
Необыкновенна история Крыма. По этой земле пролегали вековые пути десятков племён и народов, через него прошли дороги крымской, гражданской и Великой Отечественной войн. (см.фото "Севастополь")
Хоть я и назвал Юру маньяком за его страсть к визитам в различные общественные организации, но делать нечего. Как и он направляем свои колёса в севастопольский горком комсомола. Как и следовало ожидать, телеграммы от тюменского райкома они не получали, к встрече никак не готовились и вообще, мол, таких как мы (подразумевается: самозванцев) приезжает к ним пачками.
Уроки командора не прошли даром. Беру на вооружение его тактику: передаю письмо нашего райкома, вручаю парочку книг о тюменской нефти с дарственной надписью в адрес севастопольского комсомола, несколько значков с тюменской символикой. Памятный вымпел остался у Юры и мы пообещали выслать его со слёта мототуристов.
После такой идеологической обработки комсомольцев города-героя словно подменили. Они мигом организовались, притащили нам сувенир «Памятник затопленным кораблям», пластмассовую шкатулку со священной землёй Севастополя, набор открыток с видами города-героя с дарственной надписью:
«На память комсомольцам т.т.Соханскому А.М. и Катугину Г.Е., совершившим мотопробег Тюмень-Севастополь от Севастопольской городской Краснознамённой комсомольской организации, Зав.орг.отделом Севастопольского ГК ВЛКСМ Ю. Сажнёв».
Поблагодарив комсомольцев города-героя за подарки, мы попросили дать нам гида для знакомства с городом, а также помочь устроиться в гостиницу. Горкомовцы вместо гостиницы предложили кемпинг «Омега» прямо на берегу Чёрного моря. Это вполне соответствовало нашим идеалам.
Назавтра с Толей Борзовым, инструктором ГК, отправились в путешествие по славному городу, не забыв перед этим искупаться в ласковом море.
Толя оказался толковым гидом и прекрасным рассказчиком. Мы побывали во многих исторических местах.
Сначала посетили священный Малахов курган. На кургане – оборонительная башня, места расположения орудийных батарей, громивших англо-французских захватчиков в 1855 году. Здесь в разгар боя был смертельно ранен адмирал В.А.Корнилов. Он успел произнести лишь несколько слов: «Отстаивайте же Севастополь!», ставших последним приказом любимого адмирала, девизом защитников города.
К сожалению, знаменитая панорама «Оборона Севастополя» в эти дни не работала.
На Сапун-горе произошла генеральная битва за город в период Великой Отечественной войны, увенчавшейся полной победой советских войск. (см.фото "Севастополь. На Сапун-горе".) Один из эпизодов этой битвы изображён на огромном, 25 х 5,5 метров, полотне диорамы «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года». Рядом со зданием диорамы осмотрели памятник «Героям битвы за Севастополь», выставку советского и трофейного вооружения и военной техники.
Побывали мы и в чудо-аквариуме института биологии южных морей АН УССР.
Ну и, конечно, дивное море, замечательные пляжи, ласковое солнце Севастополя. Город у моря, он дышит воздухом, настоянным на солоноватых запахах морских просторов и терпких травах лесистых гор.
Но! От Юры получаем телеграмму: «СЕВАСТОПОЛЬ ГЛАВПОЧТАМТ ДО ВОСТРЕБОВАНИЯ САХАНСКОМУ САШЕ (ох, уж этот Юра!) =ТЕЛЕГРАММЫ НЕТ ЖДУ 18 ОРЁЛ= ».
Понятно, что продлением наших отпусков не пахнет, от участия в слёте мототуристов придётся отказаться, так как времени осталось в обрез только на возвращение домой с максимально возможной скоростью.
Намеченной конечной точки маршрута мы достигли, заветную мечту увидеть настоящее море осуществили, тюменские сувениры комсомолу Севастополя привезли своим ходом.
ГЛАВА 6. КУРСКАЯ ДУГА.
К концу второго дня обратного пути наше внимание привлёк танк, вознесённый на постамент с надписью «Советским танкистам – участникам разгрома немецко-фашистских войск в Курской битве».
В эти дни отмечалось 25-летие битвы на Курской дуге и мы решили заночевать неподалёку, чтобы утром осмотреть и сфотографировать мемориал.
И сам танк, и постамент были украшены веками и букетами из живых цветов. Спереди к танку прикреплено полотнище с изображением ордена «Победа». (см.фото)
За танком, среди колков виднелись остатки траншей и окопов, почти сравнявшиеся с землёй, но даже через 25 лет ещё хорошо заметные в скользящих лучах восходящего утреннего солнца. Кое-где из земли торчали фрагменты рельсов – бывшие противотанковые заграждения.
Нетрудно было представить, что на этом месте творилось 25 лет назад. Протяжённость траншей и ходов сообщения на этом участке составляла 10 тысяч километров. На переднем крае было установлено полмиллиона противотанковых мин. К лету 1943 года советские войска превосходили противника в 1,2 раза в людях и в 2,2 раза в боевой технике. На Курской дуге, составляющей 13% линии фронта, было сосредоточено 26% людей, 40% танков и САУ, 26% орудий, 33.5% самолётов. Это редчайший в истории войн случай, когда обороняющаяся сторона превосходила наступающего противника в силах и средствах.
5 августа 1943 года, через месяц после начала июльского наступления, от гитлеровцев были освобождены Орёл и Белгород. Салюты в Москве в честь освобождения советских городов с этих пор стали традиционными.
Фельдмаршал Э.Манштейн писал: «Операция «Цитадель» была последней попыткой сохранить нашу инициативу на востоке. С её прекращением, равнозначным провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. В этом отношении операция «Цитадель» является решающим поворотным пунктом войны на Восточном фронте».
Маршал Г.К.Жуков в своих воспоминаниях отметил: «Битва в районе Курска, Орла, Белгорода является одним из величайших сражений Великой Отечественной войны и второй мировой войны. Здесь были разгромлены отборные и самые мощные группировки немцев, но и безвозвратно подорвана в немецком народе и у сторонников Гитлера вера в гитлеровское фашистское руководство и в способность Германии противостоять всё возрастающему могуществу Советского Союза».
Этим поворотным событиям в ходе войны с гитлеровской Германией и был посвящён слёт мототуристов, на который мы стремились.
ГЛАВА 7. МОТОЦИКЛ, КАК СРЕДСТВО ПЕРЕДВИЖЕНИЯ.
Среди многочисленных законов, открытых известным сатириком Сирилом Паркинсоном, существует один, который полностью распространяется на наши мотоциклы. Закон излагается так «Если в машине что-то может сломаться, то оно обязательно сломается».
27 июля. Второй день путешествия, У моего «Восхода» сломалась возвратная пружина кик-стартера. Пружину удалось выпросить в свердловском автомотоклубе и вот с утра, положив мотоцикл на правый бок, чтобы не сливать масло из коробки передач, мы приступили к ремонту. Пришлось поломать голову над тем, как разобрать сцепление и снять ведущую звёздочку. Выручила предусмотрительно взятая с собой книга «Ремонт мотоциклов К-175», которая целиком и полностью подходит и для ремонта «Восходов». Может быть, благодаря этой книге после завершения ремонта у нас не осталось запасных частей.
28 июля. Третий день путешествия. Накануне выезда из Челябинска Гера решил подтянуть стяжной болт рычага переключения передач и сорвал резьбу. На моём мотоцикле Гера отправился за помощью в автомотоклуб вместе с нашим гидом Валерой Ольховским. Там подобрали удлиненный болт с гайкой. Потеряли на ремонт 3 часа.
Едва выехали из Челябинска, как обнаружилось, что у Юриного «Ковровца» самопроизвольно выскакивает 4-я передача. Это случилось очень некстати – надвигалась гроза. Не выяснив причину неисправности, пришлось уезжать из-под тучи.
29 июля. Четвёртый день путешествия. Наутро почитали книгу по ремонту, изучили чертежи и, чтобы подтвердить свою догадку, сняли с «Ковровца» правую крышку картера. Оказалось, что было прослаблено гнездо подшипника ведущей звёздочки главной передачи, отчего вторичный вал имеет осевой люфт и прямая передача под нагрузкой выключается. Для восстановления посадки пришлось зачеканить керном края отверстия подшипника.
Пользуясь свободным временем, я снял переднее крыло и подклепал ослабшие заклёпочные соединения крыла со стойками, чтобы крыло перестало греметь на кочках как старое ведро.
30 июля. Пятый день. На испытаниях щебёночными дорогами Урала у Геры отвалился по сварке кронштейн маятниковой вилки, к которому крепится ухо амортизатора. На попутной лесопилке нашёлся сварщик, который пренебрегая правилами пожарной безопасности, среди щепок и опилок приварил кронштейн на место. (см.фото "Дорожный ремонт".) За Катав-Ивановском кронштейн снова отпал. С грехом пополам Гера добрался до ближайшей горной речушки на одном амортизаторе, где мы были вынуждены разбить бивуак.
Решили свозить вилку маятника в Катав-Ивановск, чтобы найти там на заводе путёвого сварщика. Снять вилку оказалось непросто. Даже с помощью туристического топорика не удавалось выбить прикипевшую ось.
Подходящим инструментом выручил пасечник, дом которого виднелся на соседней горе. У него нашлась мощная кувалда, которая преодолела сопротивление ржавчины, но, однако, попортила резьбу на конце оси. На моём «Восходе» мы с Георгием вернулись в город, до которого было около 25 километров, и обратились за помощью на первый попавшийся завод. Комитета комсомола на месте не было и мы заглянули в профком.
Доброжелательность, с которой к нам отнеслись, тщательно выполненный ремонт вилки и восстановление расклёпанной резьбы оси маятника заставляют нас с благодарностью вспоминать об отзывчивых людях Катав-Ивановского литейно-механического завода.
5 августа. Одиннадцатый день пути. После утреннего выезда, под Горьким, обнаружилось, что Юра потерял половину государственного номерного знака мотоцикла с цифрой 39. Пришлось возвращаться к месту стоянки, прочёсывая дорогу внимательными взглядами. Патрулирование ничего не дало. По-видимому, половинка номера спланировала в кювет и спряталась в траву.
Вообще Юрин агрегат вызывает очень веские сомнения в возможности завершения нашего путешествия. На 85-90 км/час он всё же идёт только по ветру или под гору, но стоит появиться встречному ветерку или самому незначительному подъёму, вся прыть Юриного мотоцикла вмиг исчезает. Там, где наши «Восходы» берут подъём на прямой передаче, Юрин «примус» тарахтит на третьей. Бывает, обхожу его на подъеме на прямой передаче и показываю три пальца – он мотает головой и показывает два. Так и едет Юра по России – на второй передаче и с половинкой номера 43…ТЮ.
Слава богу, комсомольцы завода им..Дегтярёва решили, что мотоциклу с их маркой не подобает ехать по стране с полуномером и золотые руки заводчан изготовили дубликат, неотличимый от подлинного госномера.
6 августа. Двенадцатый день пути. В гарантийной мастерской Ковровского мотозавода нам дали всё мыслимое и немыслимое, что мы попросили для ремонта своих мотоциклов. Тем не менее, на 75-ом километре от Коврова, Гера останавливается и начинает разбирать генератор. На советы не реагирует.
От нечего делать лежу на травке и слушаю «Маяк» по транзисторному приёмнику. На приёмник запрыгнул кузнечик и тоже наслаждается музыкой. Прискакали ещё два, но музыка им пришлась не по вкусу и они упрыгали по своим делам.
Только отъехали, как начал барахлить двигатель у Юры. Тоже начал крутить прерыватель. Но всё без толку, хотя, в конце концов, двигатель заработал лучше. Нет, не пошёл Юриному мотоциклу на пользу ремонт в мастерской. А после выезда из Москвы на Орёл «Ковровец» совсем потерял резвость: кое-как ползёт на 55-60 км/час, а в гору и того меньше.
14 августа. Двадцатый день путешествия. В этот день прём с Герой к Чёрному морю на всю железку. Замечаю, что на скорости около 100 мотоцикл начинает водить в стороны, да так, что приходится подтормаживать, снижая скорость. Утром обратил внимание, что ослаблена затяжка подшипников рулевой колонки. Нижний подшипник заменил в Коврове и, по-видимому, только сейчас он сел на место. Намечаю подтянуть подшипники руля на очередной остановке, но всё откладываю, ради экономии времени.
А тяжёлое увечье или смерть поджидали меня на 3657-ом километре пути от дома. На одном из пологих длинных спусков на скорости около 90 км/час мотоцикл вдруг начал раскачиваться и рыскать из стороны в сторону. Амплитуда раскачивания возрастала и достигла такой угрожающей величины, что я почти утратил контроль над мотоциклом и с трудом удерживал его от заноса и падения.
Я где-то читал, что в критические моменты жизнь проходит перед глазами в один миг и не верил этому. Но в данном случае больничная койка и тревожные глаза склонившихся надо мной, беспомощным, людей в белых повязках на лице, представились мне в мельчайших деталях.
Ценой невероятных усилий разбушевавшуюся машину всё же удалось успокоить и остановить.
После затяжки рулевых подшипников устойчивость мотоцикла восстановилась, будто бы ничего и не было. Но мне долго ещё мерещились неуправляемые расколбасы мотоцикла поперёк дороги…
В этот же день у Геры порвалась цепь. И не мудрено. В Коврове он поставил новый кожух цепи, а цепь решил доездить старую. Оборвавшаяся цепь собралась в новеньком дюралевом кожухе и порвала его на куски. Хорошо ещё, что обошлось без падения.
Кроме того, старая цепь протёрла до дыр новые резиновые чехлы. Отсюда следует, что цепь была не натянута Герой после установки заднего колеса. Хорошо ещё, что не завалился набок.
Такие вот последствия халявного ремонта в ковровской мастерской!
21 августа. Двадцать второй день. На обратном пути из Севастополя у Геры стал барахлить двигатель. Совсем не хочет тянуть. Возле какого-то озерка копались с движком до 7 часов вечера и, несмотря на приближающиеся сумерки, тронулись в дальнейший путь. Дополнительно выяснилось, что Гера мается с рычагом переключения передач. В своё время проморгал затяжку стяжного болта и сорвал шлицы на валике. Теперь затяжка болтом уже не помогает.
22 августа. Двадцать третий день путешествия. Только отъехали с бивуака у памятника-танка на Курской дуге (см.фото "На Курской дуге,"), как у Геры двигатель снова совершенно не тянет. Вчера сменили прокладку цилиндра, а сегодня из-под неё опять пробивается масло. Останавливаемся на обочине и всё начинается сначала. Благо, что у меня в запасе ещё одна прокладка.
Засучив рукава, лезу с Герой в мотор, чтобы ремонт шёл побыстрее. После сборки Гера прокатился, но двигатель по-прежнему не тянет.
Не особо раздумывая, Гера снимает двигатель с рамы и «раскалывает» пополам прямо у дороги, под сенью лесополосы. Он предполагает, что пробита прокладка картера между коробкой скоростей и камерой коленвала. Голый мотоцикл без двигателя и бензобака на фоне леса смотрится дико и кажется, что он уже не ездок.
После разборки выясняется, что прокладка цела, но несколько сдвинута вниз. Не остаётся ничего другого, как собрать двигатель и поставить его на место. Но тут Гера вспоминает, что нет верхней перемычки всасывающего патрубка. Снова снимаем двигатель, ослабляем 13 винтов, стягивающих половинки картера, и вставляем перемычку из согнутого несколько раз листа моего путевого блокнота. Долгая – долгая сборка и только в 6 часов вечера Георгий произвёл обкатку. Впечатление у него неважное. Вроде улучшение есть, но двигатель уже не тянет как прежде.
23 августа. Двадцать четвёртый день похода. Мотоцикл у Георгия идет скверно. Да тут ещё он зазевался на ходу, съехал с асфальта на обочину, попал в колдобину, зацепился за что-то. Обломил центральную подножку и оборвал тягу заднего тормоза. Причём тяга исчезла бесследно, как в воду канула!
Ещё вчера, во время затянувшегося капремонта, Гера высказал мысль об отправке мотоцикла домой по железной дороге. После сегодняшнего приключения это желание окончательно укрепилось.
Я уговорил его добраться до Орла, чтобы посоветоваться с командором, а там видно будет.
С величайшей осторожностью (у Геры остался один ручной тормоз) добрались до Орла и разыскали кемпинг, в котором должен был проходить слёт. Но сторож нам сообщил, что все уехали по местам боёв на Курской дуге и где они находятся в настоящий момент прогнозировать невозможно.
Положение Геры было безвыходным. Мы предприняли всё от нас зависящее, чтобы заставить его мотоцикл двигаться. Но затраты времени на ремонт становились всё больше, а результаты пробега за день всё хуже. Вот как выглядел наш дневной путь после выезда из Севастополя,в км: 555 – 284 – 170 – 134…
Оставили сторожу для Юры подробнейшую записку о наших злоключениях, а сами отправились на вокзал. Два часа отстояли в очереди за билетом, после чего закатили «Восход» Георгия в багажный двор. Гера схватил вещи и опрометью бросился на перрон – до отправления его поезда оставалось три минуты. Я закатил мотоцикл в пакгауз, получил от кладовщицы квитанцию.
Расспросив дорогу на Москву, сломя голову ринулся вперёд. Снова один на один с расстоянием. Времени было в обрез.
ГЛАВА 8. ВОЗВРАЩЕНИЕ.
Таким образом, наш дружный мотоциклетный триумвират распался в одночасье.
Удрученный Гера сейчас под мерный перестук колёс возвращался домой в купе пассажирского поезда, глядя в окно на русские пейзажи. Его «Восход» ждал своей отправки в тёмном пакгаузе ж/д станции Орёл.
Вице-командор Юра на своём «керогазе» с интересом обозревал места боевой славы на Курской дуге и участвовал в мотоциклетных состязаниях слёта.
Он в действительности оказался авантюристом. Юра не торопился в пути, потому что накануне мотопохода уволился с завода КПО, о чём мы с Георгием даже не подозревали. Поэтому Юра был свободен как птица, в отличие от нас, но ни словом не обмолвился об этом.
Ну, а что касается меня, после отправки Геры и его машины, я дал волю мотоциклу, проскочив в этот день 500 километров до Москвы. На ночлег остановился все в том же кемпинге «Бутово». На месте, где десять дней назад стояли наши палатки, ещё не успела подняться примятая трава. Вспомнились мои друзья, встреченные нами здесь студенты-французы… Чтобы приглушить ностальгию отправился посидеть в баре.
Любопытно, что наша телеграмма в райком комсомола о продлении отпусков в связи с изменением маршрута для участия во Всесоюзном слёте мототуристов получила совершенно неожиданное изложение в газете «Тюменская правда № 203 от 29 августа 1968 года в статье А.Осокина «Остановка в пути»:
«Около месяца назад в мотопоход по городам-героям выехали три тюменских мотоциклиста, три комсомольца – токарь электромеханического завода Георгий Катучин (следовало печатать Катугин), инженер этого завода Александр Шаханский (правильно – Соханский) и расточник завода кузнечно-прессового оборудования Юрий Нежданов. Их путь лежал в Волгоград, Киев, Севастополь, Одессу, Брест, Москву.
Однако несколько дней назад в Калининский райком комсомола пришла телеграмма. «Отклоняемся от маршрута для участия в первом Всероссийском слёте автомототуристов».
Этот слёт, посвящённый 25-летию битвы на Курско-Орловской дуге, начался 20 августа в Орле. От вечного огня у памятника танкистам кавалькада в 150 машин отправилась по местам боевой славы советских воинов в Курск, Брянск, Рославль, Поныри. Посланцы юности страны почтили память погибших воинов, собрали много материалов об их ратных подвигах.
Неделю продолжался слёт любителей быстрой езды. Были проведены соревнования по туристскому многоборью (мотоциклетный слалом, фигурное вождение, ориентирование на местности и др.), разыграны призы «Единство и братство», «Багряные листья», «Ветер странствий», «За безопасность в пути». Закрытие слёта состоялось в Калуге.
Тюменские мотоциклисты продолжили свой путь».
Но судьбе было угодно, чтобы мы продолжили свой путь совсем не так, как привиделось автору заметки тов. Осокину.
Самым первым вернулся в Тюмень комсомолец «Катучин», созерцая российские пейзажи из окна пассажирского поезда. Следом за ним пассажирской скоростью прибыл его неисправный мотоцикл.
Комсомолец «Шаханский» продолжил свой путь в одиночку. Остаток путешествия из Москвы в Тюмень напоминал обратную перемотку плёнки в кинопроекторе.
Указатель «Ковров-18 км». Огромное желание заехать к новым друзьям с завода, поделиться впечатлениями, посетовать на неудачное стечение обстоятельств. Но на возвращение осталось всего пять дней. К тому же сегодня суббота и вряд ли кого из комсомольцев застанешь дома.
Чувствуется явное приближение осени. Когда подъезжал к Горькому, опускались сумерки, воздух стал сырым, по обочинам стелился белой ватой туман.
Остановился в центре города на набережной Волги напротив ресторана «Волжские огни». Вокруг полным-полно отдыхающих. Мне показалось, что в городе отмечают какой-то праздник. Посозерцал, перекурил и тронулся дальше.
Километров шестьдесят шёл с фарой по ночному шоссе в поисках укромного места для ночлега. Я впервые собирался заночевать один в этом путешествии. Как нарочно, до Горького вдоль дороги стоял густой лес, а здесь нет даже лесополосы, лишь изредка стоят одиночные деревья. Наконец повстречались заросли молодых дубков. В полном мраке леса ставлю палатку, а точнее вешаю её как тряпку между двух деревьев. Без фонарика ничего не видно. Решаю, что и так сойдёт.
Поутру палатка вся в капельках воды. Неужели опять дождь? Раскрыв вход палатки, верчу головой во все стороны и мои опасения рассеиваются. На палатке просто конденсат росы, который капает с листвы нависающих крон дубков.
Асфальт в этих краях уложен какими-то трясучими кочками, хотя по внешнему виду совсем свежий. Да и местность вокруг дикая, неприветливая.
Через 12 часов пути выхожу к паромной переправе через Куйбышевское водохранилище. В этом месте его ширина достигает около 50 километров.
Пока переправился на другой берег, стало темнеть. Леса нет. Кругом только убранные поля. Съезжаю с тракта на просёлок и по стерне подбираюсь к копне соломы. Мотоцикл приставляю сбоку, слегка припорашиваю его соломой, а сам забираюсь наверх и устраиваюсь на ночлег на вершине копны.
Надо мной ярко высвечиваются очертания узнаваемых созвездий. Вокруг тишина. Только изредка застрекочет кузнечик. Да под копной слышится редкое лёгкое потрескивание. Это остывает двигатель мотоцикла.
После паромной переправы через водохранилище ужасная дорога до Алексеевского, далее до Чистополя неплохой асфальт. В Чистополе купил фонарик, позавтракал в кафе и отправил телеграмму на завод, на тот случай, если не уложусь в оставшееся время.
Сразу за Чистополем асфальт прерывается и начинается грейдер, обильно посыпанный щебнем, в котором пробиты две глубокие колеи колёсами тяжелогрузов. Через 36 километров, за Азеево, слой гравия становится тоньше и местами можно идти под 60-70 км.
За Альметьевском оборвался трос сцепления, быстро поставил запасной. Асфальт начался только перед Бугульмой.
В Октябрьском река Ик делит город на две части. Граница времени проходит как раз по реке. Поэтому, чтобы купить водки на час пораньше жители по мосту идут в магазины восточной части города, а если бутылка понадобится позже, идут по мосту на западный берег, где магазины прекращают продажу крепких напитков на час позже. Может быть это побасёнка. Но так мне рассказывали местные жители во время ужина в кафе.
Очередную ночь опять провожу на копне соломы, но уже под небом Башкирии.
От последних дней пути никаких впечатлений. Бесконечная и нудная борьба с татарским,башкирским и челябинским бездорожьем, а от Златоуста ещё и дождь прихватил. Но надо ехать.
В последний день возвращения поставил личный рекорд – 650 километров за один присест.
Что же касается «комсомольца» Юрия Нежданова, то ему было некуда спешить. Он был безработным.
После полной программы слёта на Курской дуге Юра отправился погреться в Крым, повторив наш маршрут. Деньги у него кончились и, чтобы заработать на бензин и пропитание, он нанимался грузчиком в портах и на пристанях или жалостливо выклянчивал кое-что в комитетах комсомола и турклубах.
Возвращался экс-командор из мотопохода в конце сентября. Где-то на Урале его прихватили ранние заморозки и, вылезая как-то поутру из палатки, он увидел, что всё кругом бело от выпавшего ночью снега…
ГЛАВА 9. ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
Неожиданно в адрес Юры пришло письмо из Франции от Ирины Проневич. Ирина пишет:
«Здравствуйте, дорогие сибиряки!
А помните ли Вы французов, с которыми Вы познакомились в Московском кемпинге. Вы наверное как и мы вспоминаете весёлый вечер под соснами вокруг автомобиля. Мы всем своим друзьям рассказали, что Вы пробовали споить нас самогоном (?! – прим.автора), что вы очень любите шутить. Так что не беспокойтесь: о Вас в Париже слышали.
Фотографии проявлены. Очень смешные. Все хорошо вышли. Тот мальчик, который снимал, Вам пришлёт наверно несколько.
Нам очень интересно узнать, как Вас мотоциклы дотащили до Севастополя, и как Вы добрались обратно к себе.
У нас случилась маленькая авария: в Одессе сломался кардан. И до румынской границы мы ехали на буксире. Зато познакомились со многими водителями грузовиков. В Румынии нашу машину отремонтировали. И мы потом благополучно вернулись во Францию. Мы спешили, потому что у нас оставалось мало денег.
Теперь все, кроме меня, начали работать и учиться – Николь изучает химию, Жильбер статистику, а Клод попал в школу политических наук. А я ищу работу.
Напишите обязательно про себя, а то обидимся. Ждём письма.
Дама, Ирина с друзьями.
Париж, 4.11.1968.»
В конверт была вложена цветная фотография изумительного качества. В увеличительное стекло можно было разглядеть даже дырочки на пуговицах сорочки. И это несмотря на то, что снимок был сделан общим планом и имел размер 9х12, а в кадр уместились не только Юра с Герой и французы, но и стоящая позади машина французов. Я, правда, остался за кадром, как автор снимка.
В ответное письмо мы вложили снимки, сделанные в тот вечер Жильбером моим фотоаппаратом с французской вспышкой. В отличие от французов, моя фотокамера была заряжена чёрно-белой плёнкой. И для большего шика я отпечатал эти ночные снимки на самовирирующейся фотобумаге сочного синего тона. Знай, Франция, наших! Тоже, мол, не лыком шиты!
В письме Ирине и её друзьям мы ещё раз поблагодарили их за первую медицинскую помощь нашему раненому командору, за раскованность импровизированного общения и выразили искреннее огорчение, что, отправляясь рано утром в путь, они не «постучали» в нашу палатку и не попрощались.
Дальше в письме шла святая ложь (наподобие заметки про нас в местной газете), потому что описывать наши приключения нужно было на нескольких печатных листах. Иначе парижане ничего не поймут.
Поэтому, из соображений квасного патриотизма, мы похвалили выносливость советской мототехники, шутливо посоветовали французам в следующий раз прихватывать с собой запасной мотор и вкратце сообщили, что наше возвращение в Тюмень "происходило без особых происшествий".
Так оно и было на самом деле. Все мы вернулись домой живыми и невредимыми. Правда, в разное время. Но кому во Франции нужны такие подробности?
Вернуться в оглавление "Мотопутешествия по СССР. Информация".: http://www.proza.ru/2013/12/12/882
Александр Соханский
Тюмень-Севастополь-Тюмень
1968 год