Стрекозу Ирку Сенька не любил. Противная девчонка. Узнает какую-нибудь новость - и ну трещать на весь луг. Вот и сегодня с утра оповестила всех, что кузнечик Костя отказывается играть на скрипке.
- Неслыханная дерзость! ВЫ только представьте - отец - скрипач, дед-скрипач, прадед и прапрадед - все скрипачи. А он - "Нет!, - говорит, - Надоело! Песня - глупая и бессмысленная!" Невероятно, "бессмысленная"! Все играли, а он скрипку - в чехол, чехол - в шкаф, шкаф на замок, а ключ - в ручей. Всё! Катастрофа!
Сенька не мог, как ни старался, представить себе подобный бунт. Слишком тихим и скромным был кузнечик Костя, с утра до вечера водивший смычком по струнам. Вся луговая детвора резвится: в прятки играет, в футбол, прыгают с ромашки на ромашку, а Костик, знай себе, разучивает никому неведомые гаммы. И вдруг такое.
«Да, ну тебя, - отмахнулся Сенька от стрекозы, - небось, придумала всё!»
- Я придумала? Да такое ни за что в жизни не придумаешь!
«Действительно, - подумал Сенька, - такое сложно придумать. Надо бы Костика навестить. Может, он заболел, какой-нибудь редкий вирус подхватил».
Сенька огляделся и полетел к ближайшему чертополоху, чтобы на одну из его колючек пристроить ведёрко с собранным нектаром. А не то сладкоежки-муравьи не оставят ни капли от его дневного сбора. Потом расправил крылышки и зажужжал в сторону клубничной поляны.
А на клубничной поляне стоял такой переполох. Взрослые кричали, размахивали лапками, хлопали крыльями. Дети о чём-то спорили, указывая пальцами в сторону Кости. И только грустный кузнечик тихо сидел на листке осоки и смотрел куда-то вдаль ничего не видящим взглядом.
- З-з-здравствуй! – тихонечко прожужжал Сенька, приземляясь рядом.
- Здравствуй!- выдохнул Костя.
- Шумно у вас тут.
- Это из-за меня.
- Наслышан. Ирка на весь луг растрезвонила.
- Я бы этой Ирке, попадись она мне сейчас… - кузнечик сжал кулачки.
- Ух, ты, - не знал, что ты умеешь сердиться.
Костя удивлённо посмотрел на шмеля:
- Что же я не насекомое что ли?
- Насекомое, конечно, - поспешно заверил Сенька, боясь, как бы кузнечик не обиделся. Ему сегодня, судя по всему, и так досталось, - просто ты всегда такой…
- Какой?
- Ну, не знаю, не эмоциональный.
- Не эмоциональный? – поднял на Сеньку грустные глаза Костя, - бесцветный.
- Да, нет, ты – зелёный…
- Я не об этом, - Кузнечик опять уставился вдаль и замолчал.
- А о чём? – не вытерпел Сенька.
- О музыке. Понимаешь? – и тут кузнечика, словно подхватило какой-то волной, он соскочил с листка и, прыгая с места на место, заговорил, - Понимаешь, я каждый день играю эту песню: Как зелен наш чудесный луг,
Всё светом залито вокруг…
А о чём она? Ни о чём. Просто перечисляет всё то, что мы и так видим, но в ней нет красок, цветов, движения. Ни звона ручья, ни шуршания травы, ничего, - Костя остановился на мгновение, вдохнул и снова запрыгал, - мне скучно играть эту песню, и слушать её скучно.
- Ничего, мы привыкли, - перебил Сенька.
- Привыкли, конечно, вы живёте каждый своей жизнью, порхаете с цветка на цветок, собираете пыльцу и нектар. Муравьи строят новый дом, спешат по тропинкам за соломинками, прутиками, паучки плетут паутинки, в которых утром капли росы отражают солнце… А я играю. День за днём одну и ту же бесцветную песню. А мне хотелось бы сыграть иначе. Так сыграть, чтобы вдруг на мгновение весь луг остановился и услышал мою песенку, и увидел всё то, что видит каждый день, но по-новому, ярче, красочнее, звонче.
- Да, з-з-здорово ты, конечно придумал. Только кто напишет такую песню?
- Не знаю, - кузнечик снова погрустнел, - я пробовал, но ничего не получилось, - но я твёрдо решил, больше по-старому играть не буду.
Вокруг жужжали, стрекотали и пищали всполошившиеся соседи, обсуждали недостойное поведение юного музыканта, забыв о самом музыканте. И Сенька вдруг предложил: « А давай сбежим отсюда!»
- Сбежим? – у кузнечика даже глаза заблестели, - Давай!
Сенька схватил Костю за лапку и стремительно сорвался с места.
- Вот это да, - воскликнул Костик, - летим!
- Летим!
Луг был раскрашен цветами, как обычно в июле: белые ромашки, жёлтая пижма, розовый тысячелистник, бордовые шишечки кровохлёбки…
- Ух, ты, красотища какая! – восхищался кузнечик.
Сенька тоже взглянул вниз – обычный луг, но тут он вспомнил, что кузнечик не летает над этим лугом вот так, как все шмели, каждый день. Он ещё раз посмотрел на знакомый цветочный ковёр, но уже глазами друга, и не мог не согласиться – Красота!
Пролетая мимо знакомого чертополоха, Сенька подхватил свободной рукой оставленное ведёрко:
- Знаешь, мне нужно нектар домой отнести, а потом можно летать сколько хочешь.
- А можно мне с тобой нектар отнести? – неуверенно спросил Костик.
- Конечно!
В неприметном снаружи домишке изо мха и прутиков кипела работа. Вся дружная Сенькина семья готовилась к зиме. Только улыбчивая старушка сразу заметила приятелей и пригласила к столу: «А ну, быстро мыть лапы! Пока пончики не остыли».
- Это баба Шура! – с гордостью сообщил Сенька, - Она такие пончики печёт – пальчики оближешь.
Кузнечик впервые ел пончики с мёдом, и они, действительно, оказались такими вкусными. После ужина баба Шура сказала, что теперь они могут летать, хоть до утра.
- Я не умею летать, - с сожалением поправил старушку Костик.
- Как же, - удивилась баба Шура, - у тебя ведь есть крылья?
- Это так, для прыжка, - смутился кузнечик.
- Но ведь прыжок – это тот же полёт, только более короткий. Полёт вверх и вниз. Разве ты не чувствуешь?
- Вверх и вниз? Полёт.- Костик словно пробовал на вкус всё сказанное Сенькиной бабушкой. Удивительное дело, а ведь она права, просто он никогда не относился к своим прыжкам, как к полёту. И вот теперь, после этих слов, всё словно изменилось, - летим! - крикнул он другу, - спасибо Вам, баба Шура! – и уже для себя ещё раз повторил, - Летим!
И они полетели, кузнечик Костя и шмель Сенька, над цветущим ромашковым лугом, над ароматным клеверным ковром, над клубничной поляной, вместе. Только Сенька летел параллельно земле, выписывая замысловатые шмелиные виражи. А Костик - вверх и вниз. И впервые за всю свою ещё совсем короткую жизнь он наслаждался собственным полётом.
Дождь начался внезапно, как часто бывает в такие вот жаркие июльские дни. Сенька первым заприметил огромные листья-зонты лопуха и указал кузнечику направление: - Туда, скорее!
Они сидели под лопухом, а дождевые капли колотили над головой. И им было так весело вдвоём болтать о разных мелочах. А когда дождик кончился, в небе из конца в конец, от горизонта к горизонту вдруг вырос разноцветный мост.
- Радуга! – прошептал Сенька.
- Правда, радуга! – кузнечик Костя, не моргая, смотрел в голубое после дождя небо, - вот было бы здорово по этому мосту убежать вверх, к солнцу.
- И оттуда, сверху, посмотреть на наш луг, на ручей, на ромашки.
- А ещё мне бы очень хотелось, стоя там, на радуге, сыграть для всех самую чудесную песню.
- Сыграть? Ты же ключ в ручей забросил, – напомнил Сенька.
- Забросил, - согласно кивнул Костик, - но, знаешь, ещё утром у меня не было всего вот этого: полётов с тобой над поляной, дождя и радуги…
- Как это не было? Дождь шёл два дня назад.
-Шёл, - согласился Костик,- но это был обычный дождь, а сегодняшний – совсем другой. Потому что рядом ты.
- Я? – Сенька весь сиял от радости, - потому что я?
- Ну да! – подтвердил кузнечик и робко спросил, - ведь мы теперь настоящие друзья?
- Настоящие, конечно, настоящие друзья! – кричал счастливый Сенька, - какой прекрасный сегодня день.
- «Прекрасный день!» - хорошее начало для новой песни, - Прекрасный день.
- З-з-зелёный луг, - подсказал шмель.
- Зелёный луг,- повторил Костик,- И у меня есть верный друг.
- И у тебя в руке смычёк, что б ты сыграть об этом мог.
- Да, вот только смычка у меня нет, я сам запер его в шкаф, а ключ…
- Ключ достать не проблема,- крикнул Сенька, срываясь с места и увлекая за собой друга, - у меня есть одна знакомая жаба...
- Да ты что? – Костик казалось, вот-вот расплачется, - Жаба? Ты что же, хочешь накормить мною свою знакомую?
- Ой! Вот это да! – Сенька резко затормозил, - А я и забыл, что кузнечики с жабами как-то не очень дружат.
- Не очень? – Костик грустно улыбнулся.
- Прости! Знаешь, ты, пожалуй подожди меня здесь, я быстро.
Сенька, действительно, вернулся быстро. Ключ от шкафа сиял в его руке, как золотой, но улыбка на лице шмеля была ещё ярче.
- Тётя Клава, ну, моя знакомая жаба, очень смеялась, узнав, что помогает кузнечику. Она сказала, что мечтает с тобой познакомиться поближе, только, если мы соберёмся к ней в гости, нужно предупредить заранее, чтобы она предварительно плотненько поела, и воспринимала тебя, как музыканта, а не как вкусное лакомство.
- Что-то я побаиваюсь таких знакомств.
- Это ты зря, жабы ведь тоже любят музыку, а музыка, знаешь, такая волшебная штука, способная подружить даже кузнечика с жабой.
- И всё же, я сначала сыграю свою новую песню соседям по лугу, а уж потом – твоей тёте Клаве. Ладно?
- Идёт, - согласился Сенька.
Возвратившись на земляничную поляну, друзья застали там ещё больший переполох. Только теперь Костины родители и соседи спорили о том, куда исчез юный скрипач.
- Может, он ушёл к муравьям? – предположила мама.
- К муравьям – ладно, они – трудяги, - успокоил её папа,- главное, чтобы в дурную компанию не попал. Свяжется с осами, например, ух, до чего хитрый народец. Сами работать не любят, подворовывают мёд у пчёл.
- Ах, только не к осам, - вздохнула мама.
- Да, что вы такое говорите, - не выдержал Костик, увлечённые своими страданиями, родители опять его не заметили, - ну почему я должен связаться с плохой компанией? У меня есть теперь такой замечательный друг. Вот,- он указал лапкой на шмеля, - знакомьтесь – Сеня.
- Родители кинулись было обнимать возвратившегося сына, но Костик остановил их, - и ещё у меня есть новая песенка, которую мы сочинили вместе. Я хочу, чтобы все вы её услышали, он метнулся в дом за скрипкой, и уже через несколько секунд стоял на крыльце, прижимая её к маленькому плечику.
Прекрасный день, зелёный луг.
И у меня есть верный друг.
И у меня в руке смычок,
Чтоб я сыграть об этом мог, - пел счастливый кузнечик. И его новая песенка летела над земляничной поляной, вызывая улыбку у всех, кто её слышал.
Звенит ручей, цветут цветы,
И исполняются мечты.
И мы по радуге вдвоём
навстречу солнышку идём, - подпевал другу Сенька.
И даже жаба тётя Клава, сидя на берегу ручейка, тихонечко квакнула и улыбнулась.