Из книги Рихарда фон Шираха «Тень моего отца»
Из допроса Б. фон Шираха на Нюрнбергском процессе
Сегодня после обеда будет допрос Балдура фон Шираха, самого молодого обвиняемого, и как выяснится, единственного среди обвиняемых, добровольно сдавшегося юстиции...
Однажды председатель суда назвал его «человеком из культуры». Он был бы хорошим выбором в фильме о том, как член высшего общества попал «по недорозумению» на скамью подсудимых. Обвиняемый выглядит собранным и напряжённым. Его захватила серьёзность момета. Девять из двух дюжин репортёров, отдавших прогнозы об исходе процесса, рассчитывают в его деле на смертельный приговор.
Обвиняемый занимает место свидетеля. Рядом с ним его адвокат др. Заутер.
Сначала председатель говорит формулу присяги, обвиняемый её повторяет, потом следуют первые вопросы, касающиеся личности.
«Господин свидетель! Когда вы родились?»
«9 мая 1907 года»
«Вы, таким образом, на днях стали 39-ти летним. Вы 14 лет как женаты, не так ли?»
«Да»
«У вас четверо детей в возрасте...»
«Четырёх, восьми, одиннадцати и тринадцати лет.»
Под «четырьмя» подразумеваюсь я, и тем самым под анонимным числом оставляю малюсенький след среди тысяч судебных протоколов.
Потом спрашивают о партийных и государственных должностях и о последних , таких как гауляйтер и представитель немецкой государственной власти в Вене, а также комиссар оборонного округа XVII. Утомительная процедура.
Подсудимый за последние месяцы, проведённые в тюрьме, хорошо подготовился и хочет во что бы то ни стало отвести от своей молодёжной организации ярлык преступной.
Но допрос пойдёт по другому пути, и он будет должен объяснить, почему в 1942 году принимал участие в заседании, в котором шла речь о судьбе евреев, и тем самым , как минимум, вошёл в круг посвящённых
Когда подсудимого спросили о принципах и методах воспитания молодёжи и о его собственном развитии, он подчеркнул, что в первую очередь считает себя веймарцем, а Веймар - родиной всех немцев.
Протокол зафиксировал:
«Мой отец принадлежал к высшему обществу. Родительский дом обеспечивал благоприятную среду для моего духовного и культурного развития, прежде всего в области литературы и искусства, но наряду с этим и даже выше образовательных возможностей родительского дома была аура города*. Именно она меня сформировала. Сильнее всего был гений loci, затянувший меня в свой круг. Как раз из-за собственных юношесских переживаний позже, всё время, год за годом я старался привести молодёжь в Веймар, к Гёте....»
Изречение Гёте «Молодёжь самообразовывается молодёжью» он назвал лейтмотивом своей работы; всё время он был не только пропагандистом национал-социализма, но и Гёте.
Подсудимый описывает ступени своего развития: 10-ти летним вступление в молодёжную организацию т.н. «Союз немецкого юношества», организацию следопытов, работающую по образу и подобию британского движения скаутов, далее определяющее влияние Германа Литца и руководителя интерната «Лесная педагогика» в Бад Берка, в который он поступил 12-ти лет...
Председатель замечает на это:» Воспитание, которое Литц проводил в жизнь, важно. То, чему он учил, не то, чему подсудимый научился.»
Защитник в конце концов просит разрешения представить основы, согласно которым подсудимый руководил молодёжью, и то, как он к ним пришёл. Суд требует краткости. Подсудимый («Я могу коротко сказать») приводит наряду с Германом Литцем «великого Жан Жака», «...всякое современное воспитание уходит корнями в работы Руссо, всё равно идёт ли речь о методах Германа Литца или скаутов, или же о немецком движении «Лесных птиц»... Во всяком случае я хотел осуществить эту идею самоуправления молодёжи в рамках школьной организации.»
„Это воспитание имело политические или антисемические тенденции, и как вы собственно пришли в политику...?»
Всё дальнейшее побледнело перед этим вопросом.
Подсудимый описывает ситуацию 1923 года, которую он пережил в Веймаре.
«Я находился в то время в родительском доме. Это был период всеобщей неуверенности, нужды и недовольства; многие знатные семьи инфляция пустила по миру, накопления рабочих и зажиточных граждан пропали.
Имя Гитлера всплыло в связи с событиями 9 ноября 1923 года.Мне тогда было невозможно узнать о нём что-то конкретное. Только газетные сообщения из суда позволили мне и моим ровестникам узнать, чего он собственно хотел. Я тогда не был национал-социалистом, а состоял с моими ровестниками в юношеской организации, носящей имя «Кнапшафт», Её основными принципами были товарищество, патриотизм и самозащита. Наша организация в моём родном городе тогда насчитывала 100 юношей, в ней мы боролись против пошлости в среде послевоенной молодёжи, против примитивных развлечений подростков. В этом кругу я - шестнадцатилетний впервые столкнулся с социализмом, где нашёл молодёжь всех профессий: рабочую молодёжь, ремесленников, молодых служащих, сыновей крестьян...В дискуссиях с этими товарищами я понял в полной мере последствия Версальского диктата...»
Защитник:» и в этом кругу, к которому вы тогда относились, вы постепенно вошли в национал-социалистический фарватор ?»
«Да, и совершенно естественным путём.»
«Как это произошло?»
«В центре Германии было неспокойно. Могу хотя бы назвать Макса Хольца — руководителя коммунистических бандитов, чтобы описать, что тогда происходило. Но и после того, как наступило внешнее спокойствие, создалась ситуация, в которой мы не могли проводить националистические собрания, потому что коммунисты постоянно их срывали. Нас попросили организовать защиту этих собраний. Мы это сделали. При этом у нас были раненые, Гаршлаг, например, был коммунистами убит. Тем самым мы помогли состояться очень многим нациоалистическим собраниям, которые иначе бы в Веймарской республике не состоялись, так же и национал-социалистическим собраниям, которые проводились во всё большей мере, и против которых в первую очередь и был направлен коммунистический террор.
В связи с этой защитой я познакомился со многими ведущими национал-социалистами, естественно, не лично, а как слушатель. Я слышал тогда графа Ревенлова и, думаю, также Розенберга, я слушал речи Штрейхера и первые речи Заукеля, который вскорости стал тюрингским гауляйтером национал-социалистической партии...:
Председатель суда:»О каком времени он теперь говорит?»
Защитник называет время вокруг 1924 года. т.е. год спустя после Гитлеровского путча.
Способствовало ли какое- либо чтение национал-социалистического направления такому развитию? На этот вопрос подсудимый называет книги, которые он читал в ранней юности, до появления гитлеровской «Майн камф», те что привели к его антисемитизму.
На первом месте стоял бесстлер Форда «Интернациональный еврей. Мировая проблема»:»Я прочёл это и стал антисемитом»
(И другой подсудимый — Фритцше сослался на теорию заговора в этой книге.)
Председатель машет незаинтересованно рукой.
Подсудимый продолжает:»Вы не представляете, какое значение имела эта книга на мысли молодёжи. Юное поколение смотрело с завистью на такие символы успеха и процветания как у господина Форда, и если он говорил, что евреи виноваты, мы этому верили.»
Но для уделения внимания таким мотивам в этом процессе, где представлено так много фактов, мало места. Поэтому раскрытый вначале широко люк захлопывается. Кроме того на этом процессе не терпят перечисления промахов союзников, и м.б. поэтому председатель не особо в восторге, что один немецкий антисемит ссылается на известного американца.
Второе произведение, которое он называет, вышло из под руки английского философа культуры и рассового теоретика, начавшего свою научную деятельность как физиолог растений. Это Х. С. Чемберлен — сын английского адмирала, рано потерявший мать, болезненный, выросший у тёти в Версале (его дядя Sir Neville Chamberlain). Этот Байройтский мыслитель был влиятельным теоретиком рассизма и ярым антисемитом вильгельмовской эпохи.Не такой примитивный как «авто»-дидакт Форд, Чемберлен — одухотворённый и начитанный дилетант, встраивающий в свои тексты оригинальные цитаты на пяти языках и при этом кокетничающий своей «неучёностью». В 1899 году вышел его главный труд «Основы 19-того столетия», центральным тезисом которого было представление о моральном, научном и техническом превосходстве запада, основанном главным образом на положительном влиянии германской рассы, к которой он причислял и славян с кельтами. Германия, по его мнению, была в состоянии руководить всем земным шаром, если ей бы удалось во-время перейти к «новому курсу», что значило покончить с англо-американским стилем правления ( с демократией).
Другие рассы по его мнению, а именно, евреи только тормозили ход истории.
«Это был бог, который послал вашу книгу немецкому народу и лично Вас ко мне»,- писал Вильгельм II Чемберлену, после того как он пригласил его в Либенсберг, место где правил великий князь Филип Ойленбург-Херцфельд. Вильгель II был так восхищён работой англичанина, что вечерами читает из этой книги царице и придворным дамам, и охотно её раздаривал.
В 1913 году Чемберлен издаёт рассистский журнал «Немецкое обновление». Во время первой Мировой войне он осуждает вступление в неё Англии, как предательство германской рассы, за что награждается Вильгельмом II почётным немецким гражданством.
В свою очередь Чемберлен развил рассовую теорию Йозефа Артура Комтэ де Гобино. Этот француз в своём труде «О неравенстве расс» (1853-55г.г.) писал о преимуществах северных арийцев и предсказывал их падение из-за смешения с другими рассами. Эту теорию Чемберлен как биолог, отверг, но был согласен с тезисом Дарвина, что бесконтрольное смешение расс «портит характер». Чемберлен призывал немцев, вернуться к их корням и очистить христианство от еврейского влияния. И так, по его мнению, немцы были единственным культивированным народом, при чём среди них встречались четвертные, половинные и другие немцы, которые соответственно их доли крови являлись носителями антинемецких идей и поведения. Эти представления серьёзно повлияли на нацисский антисемитизм, особенно на народную теологию «Немецких христиан» (Для этого Чемберлен «нашёл» аргументы, доказывающие что Иисус не был евреем.)
Гобино дружил с Рихардом Вагнером, вот и Х. С. Чемберлен во Флоренции после премьеры «Парцифаля» в июле 1882 года и посещении ещё 5 опер подпал под влияние музыки этого композитора. Из под его пера начинают выходить эссе и статьи о музыке Вагнера. В одной работе «Артистическая благодать» он сравнивает Листа и Р. Вагнера.
В 1888 году дочь Листа Козима Вагнер, ознакомившись с этой работой, пригласила автора к себе, что привело в последствии к их дружбе на всю жизнь. Между ними завязалась переписка, которая продолжалась до 1908 года, когда Чемберлен вторым браком женился на дочери Козимы Еве Вагнер. После этого до встречи с Гитлером оставался только маленький шаг. С ним он познакомился во время «Немецких дней» в 1924 году в Байройте...
Труд Чарльса Дарвина «The Descent of Man“, вышедший в 1871 году, с его учением о выживании наиболее усердных, не только в Германи привлекался к оправданию рассизма, как неизбежного и приемлемого. Народная и «биологическая» рассовые теории (только чистая кровь даёт пробивную силу в жизни), пропитанные к тому же милитаристским, монархическим и консервативным духом характеризовали основной идеологический настрой Берлина. Таков был духовный климат, в который был рождён Балдур фон Ширах.
* о Веймере того времени см. главы перевода "Из воспоминаний Балдура фон Шираха"
на фотографии стоит Балдур фон Ширах