Официальное название нашего посёлка – Алакуртти. Согласно табличке на здании вокзала станция тоже называется Алакуртти. Однако в большинстве железнодорожных документов, атласов и схем железных дорог присутствует другое название – Алакурти. Вспоминаю, что довелось когда-то начинать свои занятия краеведением с орфографии, я поправляла в ученических тетрадках названия: посёлок АлакуртТи на реке ТунТсайоки… «Ребята, не теряйте буквы Т!» – напоминала я своим подопечным. В непривычных русскому уху финских топонимах пятиклассники часто пропускали «т», подтверждая тем самым неоспоримое существование закона непроизносимых согласных.
А теперь я бы добавила так: «Ребята, не теряйте ни буквы в словах, ни памяти о родных местах! Храните в сердце эти дорогие места: Алакуртти, Тунтсайоки…»
Станиславский утверждал, что театр начинается с вешалки. А я утверждаю, что любой населённый пункт начинается с вокзала. Вспоминаются сразу огромные вокзалы наших «двух столиц» Москвы и Петербурга, менее пышные «провинциальные» вокзалы Твери и Вологды, ещё более скромные вокзалы Кандалакши и Кировска. А вот Алакуртти, можно сказать, вокзалом заканчивается. Да-да, дальше дороги нет, и в расписании поездов здесь вообще нет никакой необходимости: единственный пассажирский поезд Кандалакша – Алакуртти был отменён ещё в 1997 году. Алакурттинский вокзал – это место, где уже давно нет ни встреч, ни расставаний...
Слово «вокзал» как будто иронизирует над зданием: маленький одноэтажный домик, простой, без всяких архитектурных затей, совершенно не соответствующий громкому слову. Предупредительный транспарант «Ходить по путям опасно!» кажется вообще приколом какого-то шутника. А почему опасно-то? Где поезда?
Однако в памяти старожилов посёлка ещё сохранились другие времена, поэтому здание называют алакурттинцы именно так: «вокзал». Задаюсь вопросом: сколько же лет нашему вокзалу?
Захожу с этим вопросом к начальнику станции Алакуртти Татьяне Васильевне Скрипкиной. Она работает здесь с 1996 года. Оказывается, построено здание в 1956 году. Так как оно неоднократно ремонтировалось, то вид у него хоть и не роскошный, но статусу действующего учреждения соответствующий. Вспоминаем картинки прошлой жизни: что, где, когда…
Я приехала в Алакуртти в 1983 году и застала те времена, когда вокзал был неофициальным центром вечерней жизни посёлка. Единственный пассажирский поезд уходил в Кандалакшу в половине четвёртого утра, а возвращался к одиннадцати вечера. И вот к этому времени к вокзалу выходила многолюдная толпа: встречать поезд. Кто-то действительно ждал прибытия родных и близких, а кто-то просто выходил « в люди» – увидеть знакомых, обменяться новостями. Этот вечерний час встречи поезда был в Алакуртти вроде светских раутов, частью той атмосферы гарнизонного городка, где все и всё знают друг о друге, где люди готовы друг другу помочь, где новости распространяются без всякого радиовещания ( хотя радиовещание тоже тогда было). Атмосфера тёплая, дружелюбная, открытая – так запомнились эти разновозрастные «тусовки» у вечернего поезда. Молодёжь потом ещё долго гуляла по улицам, а люди постарше шли домой. Зачастую молодёжные компании собирались и в самом здании вокзала, закрывать вокзал на ночь стали позднее – в конце восьмидесятых. В девяностые годы поезд уже ходил не ежедневно, а потом его вообще отменили, когда было завершено строительство шоссейной дороги Кандалакша – Алакуртти.
Первая моя поездка по маршруту Кандалакша – Алакуртти (я приехала в гости к двоюродной сестре) запомнилась мне недоумением. Прожив до этого всю сознательную жизнь в центральных, густонаселённых районах Украины, я не представляла себе, что можно ехать час, второй, третий – и не встретить ни одного населённого пункта. Сопки, леса, болота… Природа потрясала. Солнце, несмотря на поздний час, сияло самым ярким и ослепительным блеском. Было на душе волнение от предстоящей встречи с незнакомыми местами, беспокойство: а вдруг сестра не получила мою телеграмму и не встретит меня? Как я найду улицу Кузнецова? На чём туда ехать?
Когда я стала спрашивать, как доехать до улицы Кузнецова, своих попутчиков, молодых лейтенантов, один из которых ещё только направлялся к месту службы, а другой уже служил в Алакуртти не первый год, они расхохотались:
– Вам не придётся искать такси... Поезд довезёт Вас до самой улицы...
Оказалось, что вокзал и находился как раз на улице Кузнецова. Конечно, сестра встречала меня, через пять минут после прибытия мы уже были дома. Масштабы этого маленького военного гарнизона показались мне поначалу игрушечными. На самом деле городок был разбросан на большом пространстве, это я увидела потом, когда стала обходить его окрестности вдоль и поперёк.
О скорости нашего поезда надо вспомнить отдельно, с улыбкой…
Поезд Кандалакша – Алакуртти в восьмидесятые годы прошлого века отправлялся из Кандалакши в шесть вечера, а прибывал в Алакуртти в одиннадцать, то есть расстояние протяжённостью в сто с небольшим километров он проходил всего-навсего… за пять часов. Движение было истинно черепашьим: состояние железной дороги с её крутыми поворотами не позволяло развивать нормальную для поезда скорость. Из окна поезда можно было, как шутили алакурттинцы, считать грибы в лесу, наблюдать за лесными обитателями. Кроме того, какое-то время уходило на стоянку на станции Нямозеро, в населённом пункте Приозёрка, где садились или выходили пограничники, проверяющие документы: населённый пункт Алакуртти тогда был в статусе закрытого пограничного городка. Сейчас расстояние между Кандалакшей и Алакуртти любой автомобиль при средней скорости преодолевает не более чем за полтора часа. Но вспомнишь наш неспешный поезд с его черепашьим нравом, так поневоле грустно, с ностальгией улыбнёшься: тише едешь – дальше будешь. Правда-правда, ДТП в те годы случались значительно реже, поезд был более надёжным средством передвижения, не зависимым от коварных погодных условий.
У выпускников была чудесная традиция: после выпускного бала утром они садились на наш пригородный поезд и отправлялись на нём до ближайшей станции Приозёрка, а потом назад восемь километров от станции шли пешком – с весёлым гамом и песнями. Солнце встречать не нужно было – в июне оно в Заполярье не прячется. Хорошо гулять в наших краях летом!
Однако строилась-то наша железная дорога не только летом...
История железной дороги в Алакуртти – это история экстремального и стремительного строительства и бесхозяйственного ( такого же стремительного) разрушения, она очень показательна для двадцатого и двадцать первого века.
Согласно справочнику «Железнодорожные станции СССР» (издан в 1981 году), дата ввода в эксплуатацию станции Алакуртти (в оригинале написано «Алакурти» – 1941 год.
Как известно, Кировская (ныне Октябрьская) железная дорога, соединившая Петрозаводск с Мурманском ( бывшим городом Романовым-на-Мурмане) была построена в тяжелейших условиях в годы первой империалистической войны, за короткий срок, по стратегическим соображениям, и запомнилась русскому народу ещё одной беспощадной страницей горя и нечеловеческого напряжения сил. В августе 1916 года на участке дороги от Кандалакши до Мурмана уже пошли поезда. Когда читаешь в книге И.Ф.Ушакова исторические документы, свидетельства той поры, то проникаешься именно бесконечным состраданием к рабочим, которые в невыносимо тяжких условиях Крайнего Севера возвели эту железнодорожную магистраль протяжённостью более тысячи километров. Построили в прямом смысле слова на косточках и слезах народных. Исследователь приводит интересный документ, сохранившийся в Государственном архиве Архангельской области: найденный полицией 20 октября 1915 года листок со стихотворением железнодорожных рабочих Мурмана. Начинается это стихотворение такими словами: « За морями за горами за высокими скалами есть Мурманская дорога, забрала народу много…» (Ушаков И.Ф. Избранные произведения в 3-х т.: Историко-краеведческие исследования. – Мурманск: Кн. изд-во, 1997. –Т.1: Кольская земля, стр.609.)
Сколько народу «забрала» постройка дороги от Кандалакши до финской границы – эти цифры, возможно, будут когда-то тоже уточнены. Можно только предположить, что строительство дороги в тайге, через сопки и болота, с уровнем тогдашней техники, тоже сопровождалось беспредельным напряжением человеческих сил.
В 1939–1940 годах в связи с обострением отношений между СССР и Финляндией потребовалось срочное строительство железнодорожных ветвей от линии Кировской магистрали в сторону границы с Финляндией для переброски войск Красной Армии, вооружения, боеприпасов и хозяйственного оборудования. Железнодорожная линия Ручьи Карельские – Алакуртти – Куолаярви и была построена в 1939–41 годах. Значилась она в документах «Стройкой № 105 ГУЛЖДС» (Главного управления лагерей железнодорожного строительства).
Первый участок линии, от станции Ручьи-Карельские (в то время Ручьи) до станции Войта, расположенной у старой государственной границы, начал строиться в 1939 году – по причине надвигающегося военного конфликта с Финляндией. Строительство продолжалось и в период активных боевых действий во время советско-финской войны (с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года). После завершения войны согласно условиям Московского мирного договора местность к западу от посёлка Войта с несколькими населёнными пунктами (крупнейшие – Алакуртти и Куолаярви) была передана СССР. Был образован Алакурттинский сельсовет Кестеньгского района Карело-Финской ССР. С мая 1940г. на бывшей финской территории приступили к строительству железной дороги ст. Войта – Куолоярви с выходом на границу с Финляндией.
Сооружение линии Ручьи Карельские – Куолоярви (175,4 километра) проходило в совершенно необжитом районе. Возводилось земляное полотно сразу же вслед за изыскателями и проектировщиками или практически одновременно. Морозы зимой 1939–1940 года достигали 50 градусов. Можно представить себе, каким нужно было обладать здоровьем и мужеством, чтобы осилить укладку железнодорожного пути в таких условиях. По всей трассе горели гигантские костры. В возведении дороги принимали участие и лучшие инженерные кадры из вольнонаемных: руководителем стройки являлся инженер Г.Афанасьев, укладка пути производилась путеукладчиком во главе с конструктором этой машины В.Платовым.
Рабочее движение на первом участке дороги открылось уже через три месяца после начала строительства, а в постоянную эксплуатацию линия была сдана в сентябре 1940 года. В 1941 году, почти сразу после сдачи в эксплуатацию нового участка железной дороги, началась Великая Отечественная война. Район посёлка Алакуртти вновь оказался в зоне боевых действий. Советские войска закрепились на рубеже «Верман». Три года шла позиционная, «окопная» война.
После Великой Отечественной войны железная дорога до советско-финляндской границы была восстановлена. Предполагалось создание межгосударственного железнодорожного перехода. На территории Финляндии к линии государственной границы также была проложена железнодорожная линия. В некоторых картах того времени железная дорога обозначена пересекающей государственную границу. Однако, согласно имеющимся данным, межгосударственный железнодорожный переход остался на бумаге, реально он не действовал ни дня.
Приблизительно в 1956 году участок Алакуртти – Куолаярви был разобран. Причины этого решения неизвестны. В настоящее время этот отрезок железной дороги ( свыше 70 километров ) полностью заброшен, наполовину зарос кустарником. Рельсы давным-давно сданы неутомимым племенем «металлодобытчиков» на металлолом, шпалы выворочены, по этой образовавшейся стихийно «дороге», по «линии», как называют это место в Алакуртти», могут ездить мотоциклы и вездеходы. А со стороны Финляндии дорога вплотную подошла к приграничной станции Салла. С 1992 года ведутся разговоры о необходимости восстановления участка Алакуртти – Куолаярви (и далее, в Финляндию), благодаря чему железные дороги Мурманской области напрямую соединились бы с железными дорогами Финляндии.
До начала 1990-х годов станция Алакуртти ежедневно принимала и отправляла десятки вагонов. Отсюда вывозился лес, поступали грузы для многочисленных воинских частей, дислоцированных в её окрестностях. Ежедневно курсировал пригородный поезд сообщением Кандалакша – Алакуртти, о котором упоминалось выше. В 1997 году пассажирское движение на железнодорожной линии Ручьи-Карельские – Алакуртти было прекращено. Поездка в Кандалакшу для жителей Алакуртти с тех пор стала возможной только на автомобильном транспорте. Рейсовый автобус то отменяли из-за нерентабельности, то снова вводили.
По состоянию на конец 2013 года станция Алакуртти действовала, но товарные перевозки, как и пассажирские, фактически были прекращены.
Печальную картину разорения являл посёлок в 2007 году. Завершалось расформирование дислоцирующейся в Алакуртти воинской части 42395, занимающейся хранением техники и вооружения, ежедневная погрузка эшелонов с техникой печально напоминала эвакуацию в военные годы. Технику увозили, военнослужащие, получившие квартиры «на большой земле», уезжали, а местное население оставалось в разорённом гнезде – в полной неизвестности, с перспективой закрытия госпиталя, банно-прачечного комбината, хлебопекарни, дома культуры. Да уж вроде бы и не до культуры, когда даже банальный аппендицит может обернуться летальным исходом: до ближайшей больницы – 120 километров. Уезжать, уезжать бы отсюда надо… Такое подавленно-депрессивное состояние многих местных жителей гражданские власти, конечно, понимали. А что могли сделать, как было остановить эту гигантскую машину разрушений, которую можно было назвать «политикой Министерства Обороны по ликвидации мелких воинских гарнизонов»?
Трудно было в те годы не поддаться общему настроению: уезжать отсюда!.. А куда было уезжать тем, кто, проработав всю жизнь в бюджетной сфере, не накопил денег на переезд в большие города? А куда было уезжать тем, кто любил и любит эту неласковую землю? Вокзал Алакуртти производил тогда удручающее впечатление, не обещая никакой дороги впереди…
От совершенного уныния в те годы спасала людей надежда. Собственно говоря, наваждение «уезжать» всё-таки проходило, потому что надежда… Она ведь умирает последней.
И чувство глубокой привязанности к родной земле, попавшей в беду, подсказывало правильное решение.
Никуда не уедем - ни ты, ни я...
Никуда не уехали - ты да я…
Марина Цветаева.
Никуда не уедем – ни ты, ни я…
Что мы там потеряли, в краях иных!
Пусть здесь скорчившаяся от мук земля –
плодородию злейший враг – гранит…
Но приходят и уходят снега в срок,
не в отместку, уместно, идут дожди…
Нет... разлуки с этим гранитом, дружок,
нам с тобою, пожалуй, не пережить.
Ни российской столицы роскошный блеск,
ни блистательно-тонкий шарм Парижа
позабытую властями нашу весь
не заменят – от неё к Богу ближе!
Небеса на своих плечах держит лес.
Просто ели и сосны. Просто корни.
И остаться навсегда нам с тобой здесь
пепелище охранять – не зазорно.
Подхожу я утром к родному окну,
неизменную вновь картину вижу:
голубям сыплет зёрнышки чей-то внук…
Ну и Бог с ним, с этим самым Парижем…
Нахожу в Интернете сообщение о том, что финские горнопромышленники готовы рассматривать вопрос о переработке своей руды на российских предприятиях для последующего экспорта товара за границу. Но для этого необходимо построить железную дорогу, которая связывала бы Восточную Лапландию с Мурманской областью. И, оказывается, первое заседание рабочей группы Экспертного совета Стратегического партнерства «Северо-Запад» по проекту строительства железной дороги Кандалакша-Салла прошло 22 мая 2013 года. В нем приняли участие представители Мурманской области, Кандалакшского района, МО Алакуртти, Союза муниципалитетов Восточной Лапландии, Октябрьской железной дороги, научных и экспертных организаций.
На Информационном портале Мурманской государственной областной универсальной научной библиотеки встречаю обзор прессы с весёлым названием: «По железной дороге до Парижа?»: «Как утверждает глава администрации муниципалитета Салла Пекка Хухтала, именно железная дорога откроет европейское сообщение от Мурманска до Хельсинки и даже до Парижа. Перспективы ее восстановления сегодня обсуждаются на государственном уровне в Москве. Обе стороны надеются, что переговоры увенчаются успехом». (4 сентября 2013 года, "Граница России")
Ну-ну, что ж, «поживём – увидим». Не будем уподобляться мерзопакостным пессимистам, не верящим в такие радужные перспективы. Может, на самом деле и до Парижа когда-то прямо из Алакуртти доедем? А пока – железная дорога обрывается в Алакуртти. В прекрасной «долине рос», в удивительной по красоте местности, где высокие сопки окружают маленький городок с вокзалом, забывшим, что такое встречи и проводы.
В марте 1957 года написано стихотворение Юрия Визбора «На дороге Алакуртти – Кулоярви». Значит, Визбор, проходивший срочную службу в наших краях, непременно видел и это здание «вокзала», который тогда принимал поезда, встречал и провожал людей. Когда думаю об этом, то на душе теплеет…
Послесловие.
Начавшееся в связи с возвращением военных в 2014 году возрождение посёлка коснулось и Алакурттинского «вокзала». Здание станции было отремонтировано и реконструировано, в мае 2015 года на нём появилась мемориальная доска «Герою Социалистического Труда», почетному железнодорожнику, старшей стрелочнице станции Алакуртти Жарковой Анне Петровне.
Фото автора. Алакуртти. Вокзал. 2013год.