Колхоз был семеноводческим, и была у него такая зерноочистительная машина, "ВИМ" называлась: большая, тяжелая, на четырех колесах. Летом трактор тащил её на крытый ток, осенью - к колхозной кузне на зимнюю стоянку.
Эту машину возьми и облюбуй трясогузка, свела себе гнездо в одной из её многочисленных ниш и высидела птенцов.
Пришла пора машину на ток везти. Подцепили её к трактору и потащили по назначению. А у трясогузки дети еще не оперились, тянутся из гнезда головками в мелком пухе, желтые клювы разевают, есть просят.
Трясогузка не отстает, беспокойно кричит, следом за тракторм летит.
Поставили «ВИМ» под соломенный навес огромного колхозного тока на дубовых столбах, включили в работу. Народ вокруг хлопочет, двигатель гремит, ременная передача железные барабаны в машине вращает; тут же бабы мешки с очищенным зерном на подводы грузят. Суета, шум вокруг, а трясогузка как бы и не замечает всего этого. Таскает жучков, паучков, комаров да мух и птенцов своих кормит.
Так и вырастила потомство среди беспрерывного людского гама под грохот машин. Бабы дивились,надо же, малая птаха, а какое стойкое и любящее материнское сердце у неё!
Они, эти деревенские женщины, и сами были любящими и стойкими в жизни: у каждой на руках детей куча, а ничего, вырастили при нищете под грохот самой кровавой в мире войны подняли; не бросали никого, не отдали за рубкеж на воспитание, как иные теперешние молодые трясогузки...