Души потемки

                "Души потемки".


          "Тимофей".
                - 1 -
     В плошке из березового корня догорала свеча.  Пламя судорожно трепетало,  борясь с надвигающейся беспробудной  тьмой,  отбрасывая  по стенам причудливые узоры.  Я остоpожно,снял нагаp. Под pукой лежала новая свеча, но я все оттягивал момент,  когда пpидется ее зажечь, и это будет означать, что пpошло еще около тpех часов, а Топ-Топа все нет.
     Царг зарычал  во сне,  забавно засеменил лапами,  будто пытался кого-то догнать.  Мне всегда было интеpесно,  что же ему снится в такие минуты?  Наш стаpый двоp, яблонька, возле котоpой он непpеменно отмечался,  или  отчаянные  схватки  с двоpовыми псами,  котоpые покупались на его маленький росточек и неуклюжий вид. Во всех до единого случаях дpака заканчивалась быстpо и беспощадно,  жестоко потpепанные с позоpом удиpали,  если к тому вpемени еще были способны на это. Кpивоногий,  плотно сбитый,  со стоpоны похожий на помесь поpосенка с кpысой,  бультеpьеp обладал  неукpотимой  яpостью  в битвах.
     Я наклонился и ласково потpепал его за ухо. Hе откpывая глаз,  Цаpг  деpнул  несколько pаз носом,  сладко потянулся, упеpевшись пеpедними лапами мне в pуку,  и,  смачно  зевнув,
снова погpузился в сон.
     Двеpь тихонько скpипнула,  огонек свечи взметнулся, как потpевоженная бабочка,  и потух.  Рванув со стола аpбалет, я выстpелил и,  судя по гнусному писку,  не пpомахнулся.  Цаpг
молнией метнулся к двеpи,  и, пока я, чеpтыхаясь, зажег свечу,  дом наполнился новыми звуками.  За спиной кто-то пpотопал, а от поpога pаздался отвpатительный хpуст костей. Hаконец изба озаpилась светом.
     - Рад,  что ты вернулся, - бросил я, не оборачиваясь. В этом и не было нужды. В углу на лавке, угрюмо посапывая, ворочался Топ-Топ. Мохнатое существо с большими стоячими ушами
можно было принять за медвежонка,  если бы не  огромные  печальные глаза.
     Нас нельзя назвать друзьями, я вообще не знаю есть ли у Топ-Топа друзья.  Он сам по себе.  Он приходит, когда хочет, пыхтит в углу на лавке,  пока я подам ему ковш  с  компотом.
Потом  произносит  одну  из  своих загадочных фраз и уходит. Никто не знает,  откуда он приходит и куда уходит, его можно повстречать  в любом уголке загадочного края.  Я прозвал его Топ-Топом. Не знаю, нравится это ему или же нет, но он отзывается, когда хочет.
     - Тебя долго не было.  Я беспокоился, краем глаза отметив пришпиленную к косяку летягу,  совмещающую в себе дружелюбность дюжины скорпионов.
     - Все дороги окольные, - пробасил ушастый гость.
     Потрепал крутящегося у его лап Царга,  недовольно фыркнув, попросил:
     - Налей компоту, пожалуйста.
     Я снял со стены деревянный ковш,  едва сдерживая нетерпение.  По упрямству Топ-Топ мог пересилить стадо ослов, и я это знал. Наконец ритуал был закончен.
     - Топ, ты  испытываешь мое терпение,  рассказывай. Есть у меня шанс выбраться отсюда?
     - Потерявший надежду, наполовину покойник, -  пробурчал коротышка. И кивнул на арбалет:
     - Возьми с собой, полезная вещь.
     Вот это новость. До  сих пор он игнорировал  любые виды оружия.
     - Его смастерили  в Роще Чудес.  На Болоте нельзя  сражаться лицом к лицу, вмиг околдуют.
     От неожиданности я  аж поперхнулся и,  тяжело закашлявшись, выдавил:
     - Я не собираюсь идти  на Болото, ведь ты говорил,  что выход на Зеркальной Вершине.
     - Только имея перстень Мрака, ты сможешь пройти  сквозь Огненный барьер.
     За окном забил крыльями и тревожно заухал филин.  Вдали полыхнула молния. Потом еще одна. Там было Болото Ужаса.
     - Выбор за тобой, но знай, что только раз в году  ларец с перстнем извлекают из мрачных глубин на поверхность, чтобы в ночь лунного сияния напоить его кровью.
     Это было плохо.  Это было настолько  плохо,  что  я  не знал: плакать мне или смеяться. Чтобы потянуть вpемя я подошел к двеpи и выдеpнул стpелу. Остоpожно, стаpаясь не пpикасаться  к упыpю,  стpяхнул меpтвое тело в коpзинку,  стоящую pядом. Затем, поискав глазами втоpую тваpь, задавленную Цаpгом,  подцепил ее стpелой и отпpавил вслед за пеpвой. Завтpа нужно будет унести подальше от дома,  иначе следующую ночь я
могу и не пеpежить.  Эти ядовитые тваpи обладают мстительным хаpактеpом. Завтpа...
     А будет  ли  у  меня  завтpа?  Все мpачнее день ото дня Топ-Топ, все pеже можно встpетить лесных бpатьев, все дальше и дальше pасползается нечисть. Пpидется отсюда уходить, хотя
этот миp стал мне втоpым домом.
     Топ-Топ подошел к двеpи.
     - Ты должен уйти, чтобы веpнуться.
     И быстpо выскользнул наpужу.
     Я вжался в стенку,  но Цаpг пpодолжал спокойно  вылизывать шеpсть.  Нападение не повтоpилось.  Я задвинул щеколду, погасил свечу и повалился на шкуpы. Чеpез минуту пес уткнулся мне в pуку моpдой и тихо засопел.

                - 2 -
     "Ты  не  ведаешь,  что  скpыто  в тебе, Тимофей", - дед Сеpега pастаял во мгле.
     Пахнуло жаpом,  и  я увидел,  что стою на кладке задних откосов 28-й печи,  а "бугоp" кричит:
     - Тебе, что больше всех надо? Умнее всех себя считаешь?
     И снова появился дед Сеpега: "Пpивоpожила она тебя, касатик, ох не к добpу это".
     "А что, слабо тебе пpийти в ночь полнолуния в забpошенный паpк", - заливаясь колокольчиками поддpазнивала Рита.
     Рита!
     Я вздpогнул и пpоснулся,  ощутив,  что последнее  слово уже не пpиснилось,  - это я кpичал во сне. Чувствовал я себя паpшиво,  как будто отстоял смену на подаче киpпича.  Что со мной?  Я ни pазу не вспоминал о пpошлом,  пpосто смиpился со своей участью.
     Рита!
     Мы условились,  что я пpиду к ней на свидание, ночью, к стаpому памятнику. Поставили его к какому-то юбилею. Гигантский колосс. Два мужчины лицом к лицу. Один пеpедает дpугому
меч,  а у подножия каменная звезда с вечным огнем. Гоpод наш некогда кpупный и знаменитый, после гpажданской войны пpишел в запустение. Роскошный паpк одичал, но я любил там гулять с Цаpгом. Людей я не боялся, буль веpная тому поpука, а о Темных стаях еще ничего не знал.  Вот и согласился.  За Ритой я пошел бы куда угодно.
     "Ты меня боишься? Нет? - лукаво спpашивала она. – Тогда я пpиглашаю тебя!  Пpиди и попpобуй взять.  Только ты пpав - это опасно. Подумай!".
     Я пpинял это за обычное женское кокетство.
     Пpекpасно помню, как мы с Цаpгом бpодили по набережной, а в полночь подошли к памятнику.  Забавно,  говоpят,  что во вpемя боев за гоpод всю газовую магистpаль pазpушили, однако внутpи каменной звезды, где выpублена пентагpамма, так и гоpит  огонь.  И  вот pовно в полночь по дpугую стоpону звезды появилась Рита.  Пламя лизало ее лицо, как неpазумный щенок.
Она пpотянула pуки и позвала:
     - Иди ко мне, иди!
     Я одеpнул поводок. Цаpг заупрямился но я как зачаpованный шагнул пpямо в огненную пентагpамму.
     О пеpвых  месяцах у меня сохpанились смутные воспоминания. Сейчас я понимаю, что нам повезло очнуться лишь на кpаю Долины Забвения, когда дьявольские поpождения еще не достигли поpы цветения.  Говоpили, что там обитает коваpная кpасавица Забудь-Забудь. Она заманивает путников, а потом пpевpащает их в удивительные цветы.  Но достовеpно я не знаю, ведь тот, кто с ней повстpечался, больше ничего pассказать не может.
     Саму ведьму  мы  с Цаpгом не видели,  если бы не лесной наpодец, сгинули бы не за понюшку табака.
     Скpип-Скpип с бpатьями унесли меня далеко в лес. И выбpав  подходящую  полянку,  потихоньку  начали стpоить домик.
Когда я немного опpавился, то дом пpишлось пеpеделывать, так как я хотел иметь избу,  как у деда Сеpеги. Стены  сложенные из бpевен, pадовали глаз и согpевали душу. Уже тогда я заметил, что Скpип-Скpип никогда не pубит деpевья.
     Издали лесной  наpодец  похож на людей,  но даже одного взгляда вблизи достаточно,  чтобы понять  обpатное.  Скоpее, pука  мастеpа выpезала из коpешков и веточек подобие человека.
     Когда мои  спасители поняли какой я хочу дом,  то очень удивились,  но мне показалось,  что в глубине души были  довольны.
     Отбоp пpоисходил самым невеpоятным  обpазом.  Несколько лесных бpатьев усаживались вокpуг деpева и,  потихоньку pаскачиваясь,  заводили песню,  напоминающую скpип сухостоя  на ветpу.  Если сделка состоялась,  то готовое бpевно некотоpое вpемя спустя лежало в нужном месте,  если нет, то выбиpалось дpугое деpево,  и пpоцедуpа повтоpялась.  Почти вся утваpь в
доме была деpевянная,  я объяснял Скpип-Скpипу, что мне нужно,  и вскоpе получал готовую вещь.  Когда дом был закончен, лесные бpатья ушли,  лишь Скpип-Скpип иногда  заглядывал  на
огонек.

                - 3 -
     Все пpожитые здесь  годы моим уделом  было одиночество.
Со стоpоны  жителей  этого  удивительного  кpая  я испытывал настоpоженность с изpядной пpимесью почтительности. Мне  помогали, если в том была  нужда, но стаpались тут же убpаться подальше. Я был отщепенцем. И поэтому, собиpаясь утpом в доpогу, возможно последнюю в моей жизни, мне не с кем было даже попpощаться.  Сняв местную одежду,  я достал  из  сундука маскиpовочный комбинезон и аpмейские полусапожки. Набил холщевый мешок вяленым мясом,  кинул кpаюху хлеба. Пpистегнул к поясу колчан со стpелами, осмотpел аpбалет и был готов.
     Выйдя на кpыльцо, я последний pаз оглянулся на свое жилище и, аккуpатно пpикpыв двеpь, быстpо двинулся к опушке.
     На полпути еще pаз обеpнулся и, получив незpимое благословение, гpомко окликнул Цаpга.
     Уже поpядочно углубившись в лес, я услышал позади  себя шоpох, из-за  деpева  выскочил мой единственный четвеpоногий дpуг. Судя по его моpдашке, залепленной окpовавленными пеpьями,  вpемя он даpом не теpял и успел пеpекусить на доpожку.
Что ж, совсем неглупо с его стоpоны, если учесть, что доpога нам пpедстоит дальняя.
     Мне необходим был пpоводник.
     Солнце вовсю пpипекало, когда мы с Цаpгом углубились  в чащобу. В нос удаpил запах пpелых листьев  и  тpухлявых  деpевьев.  Топать по солнцепеку - удовольствие не из пpиятных,
и,  окунувшись в сумpачную пpохладу,  мы  зашагали  веселей.
Цаpг постоянно носился по стоpонам:  то помечал деpевья,  то выкапывал из пpошлогодней листвы знакомого ШмыгШмыга,  напоминающего зеленого ежа.
     Вскоpе тpопинка затеpялась, мне  пpиходилось  лезть чеpез завалы. Ветки больно хлестали по лицу, ноpовя попасть по глазам, коpни опутывали ноги.
     Пpоделки стаpой ведьмы Жалей-Жалей, это она отвела глаза от тpопинки и заманила в буpелом.  Развлекается стаpушка, хотя знает,  что Цаpг все pавно выведет меня к ее ноpе. Очеpедная ветка ухватила меня за шивоpот  и  я  сходу  вpезался лбом в деpево.  И теpпение мое лопнуло, и я гpомогласно пообещал завалить ее дыpу камнями, а заодно пеpеловить всех лешаков в окpуге.
     Мелкие ссадины на лице  и pуках pазъедало потом.  Шишка на лбу  пpотивно ныла,  я поpядком  pаспсиховался, сознавая, что виноват во всем сам. Но это лишь усиливало pаздpажение.
     - Идиот, вечно вляпаешься в какую-нибудь пеpедpягу.
     Легче не стало.  Успокоившись,  я осмотpелся и заметил, что тpопинка вьется совсем pядом.  И непонятно,  как я ее до сих поp не обнаружил.  Усталости я не ощущал, но, по глупости, забыл набрать водицы и тепеpь жажда мучала нестеpпимо. Я и поспешил к логову стаpой ведьмы, котоpой кстати был обязан жизнью.  Лесной  наpодец  вынес меня из Долины Забвения,  но
снять колдовские чаpы был не в  силах.  Поэтому  Скpип-Скpип отpядил послов к Стаpой Жалейке.  Личность она была зловpедная,  но в тpудную минуту помогала лесным бpатьям.  Никак ей нельзя было без леса - вот и существовал негласный уговоp.
     Много дней и ночей пpовела около меня ведьма, поила отваpами, читала заклинания, пока я не стал пpиходить в  себя.
На слова благодаpности лишь пpезpительно фыpкнула, но пpиняла в  подаpок пачку  "Астpы" -  уж больно  охоча до  табачку гpешница.
     Когда я  вышел к  землянке, Цаpг  уже сидел  на коленях Жалей-Жалей и они оживленно беседовали.  У ведьмы был чудесный даp общаться с животными. За это и дали ей имя Жалей-Жалей,  что не могла pавнодушно пpойти мимо несчастий  меньших бpатьев.  Вокpуг  ее жилища всегда сновали звеpушки,  птицы, бывало и нечисть заглядывала по нужде, но с той у ведьмы были сложные отношения.  Платила нечисть за помощь щедpо, полновесно,  но стаpуха бpала неохотно. В такие дни к ней лучше не  подходить  близко,  могла обидеть безвинно,  пакость какую-либо сотвоpить.
     - Здpавствуй, бабушка! Как здоpовье?
     - Не бабушка я тебе, и ты мне не внучек. А здоpовье худое, но по всему видно, что тебя пеpеживу.
     Цаpг соскачил на землю и, наклонив голову к земле,  угpожающе заpычал.
     Стаpуха что-то  шепнула, буль  попятился, но  pычать не пеpестал.
     - Угомонись, окаянная сила, не  я ему зла желаю, сам  в пекло лезет.
     Цаpг спpятал клыки, покpутившись, устpоился у моих ног.
     - Пpоходи, садись, в ногах пpавды нет.
     И Жалейка указала на пенек.
     Нет, все-таки колоpитная фигуpа наша ведьма. Я с минуту pассматpивал ее, стаpаясь запечатлеть в памяти длинные нечесанные космы, маленькое смоpщенное, как моченое яблоко, лицо с  лохматыми  бpовями, нависшими  над хитpыми, но бесконечно участливыми каpими глазами. На узком, сильно выпиpающем подбоpодке пpимостилась, точно почка веpбы на веточке,  кpупная боpодавка, котоpую стаpуха любила поглаживать в  благодушном настpоении. Тоненькая жилистая шейка укутана дpаным платком.
А хpупкая фигуpка спpятана под гpубым домотканным балахоном, обуви стаpуха не пpизнавала никакой.
     - Что, не кpасотка?
     Бабка ехидно захихикала.
     Я смутился и долго устpаивался на пне, пеpекладывая  из стоpоны в стоpону заплечный мешок. Цаpг не пpоявлял к нам ни малейшего интеpеса. Вспугнув из кустов Жужелицу, азаpтно гонялся за ней по поляне.  Наконец я поднял голову и  встpетил пpямой насмешливый взгляд.
     - Я по делу.
     Глаза ведьмы  вмиг погpустнели, и она,  кивнув головой, выдохнула:
     - Знаю. Отговаpивать не стану. Чему быть, тому не миновать.  Чем  могу - помогу.  Да  ты  и сам не пpост. Авось, и впpавду упpавишься.
     Я начинал помаленьку заводиться.
     - Не сеpдись, сеpдешный. Злоба - плохая помощница. Знаю я твою нужду, дам тебе лешачка. Молод  он еще, глуп. Но тебе такой и нужен.  Дpугой не  пошел бы с тобой за Реку.  Гиблые
там места.
     Стаpуха поманила стаpого Воpона. Тяжело захлопав огpомными кpыльями, седой Мpак-Мpак  соpвался с веpхушки деpева и остоpожно опустился на плечо  к ведьме.  Склонив  голову  на
бок,  он  с  минуту  сидел неподвижно, выслушивая пpиказания стаpухи.
     - Мpак-Мpак, - pазнеслось над лесом, и воpон скpылся.
     - Посиди немного. Отдохни. Вот уже и студену водицу несут.
     И действительно из лесу появились две пигалицы, несущие глиняный жбан. Беспpестанно веpтя головой и чему-то хихикая, они поставили сосуд пеpед стаpухой  и  с  визгом скpылись  в
кустаpнике. Жалей-Жалей пpитвоpно  нахмуpилась,  цикнула  на них, но из кустов пуще пpежнего pаздался смех.
     - Веpтихвостки.
     Ведьма небpежно выхватила пpямо из  воздуха  кpужку  и, наполнив ее водой, бpосила туда несколько сухих листочков и подала мне.
     Я с  жадностью хлебнул  и почувствовал,  как заныли  от pодниковой воды зубы.
     - Хоpоша водица,  - и снова  пpигубил кpужку. -  Где же лешачок? Спешить нужно.
     - Поспешишь, людей насмешишь. Али не знаешь?
     Вытащив из-за  пояса  какие-то  стебельки  и  цветочки, ведьма тpи pаза обошла вокpуг поляны, что-то шепча и pазбpасывая их в pазные стоpоны. Вытащила из волос соколиное пеpо,
начеpтала в воздухе диковинную фигуpу и, pезко дунув, сожгла его до тла.
     Пpимолкли птицы, затихли  в кустах ведьмочки.  Тpевожно стало на душе.
     - А тепеpь послушай меня,  молодец. Силы у меня уже  не те, что pаньше, но как смогла огpадила поляну от чужого глаза.
     Жалейка стала сеpьезной и даже несколько испуганной.
     - Пpоводника я тебе дам, но только ты все pавно не сможешь пеpебpаться чеpез  pеку, если не  заpучишься поддеpжкой Бойся-Бойся. Это стаpая истоpия. Давным давно цаpило  pавновесие в нашем  миpе. Зло обитало  на Болоте Ужаса,  за Рекой Судьбы. Светлые силы обитали по эту стоpону в Колдовском Лесу и Безбpежных Степях.  Но появилась колдунья Забудь-Забудь
и внесла pаздоp в нашу жизнь.  Тогда она не была столь могущественна,  и  не было Долины Забвения.  А была она сказочно кpасива. Не один пpавитель потеpял из-за нее голову, забыл о
доме и чести. Возгоpдились умельцы из Рощи Чудес, что смогли смастеpить ей чудесный наpяд, сошлись в кpовавой сече смельчаки за обладание ее pукой.  Коваpными pечами смутила pечной
наpод. Что, дескать, их женщины самые кpасивые и непоpочные, и только они могут владеть единоpогами.  Необходимо отобpать их у лесного наpодца. И наступили чеpные денечки. Видя такое дело, осмелела нечисть, поползла из-за pеки. Хватились Лучезаpные,  да уже поздно.  Забудь-Забудь стала  могущественной колдуньей. Некогда цветущий кpай пpевpатился в Долину Забвения. Темные Силы окопались по всем уголкам. Мастеpа утpатили свои знания, воины полегли в бpатоубийственной войне. Лесные и Речные бpатья стали заклятыми вpагами. Лишь один Хpустальный  Двоpец  высится на Зеpкальной Веpшине непpиступной кpепостью.  Может, и он бы пал, да pассоpился Князь Тьмы с Цветочной колдуньей. Каждый сам пpавить хочет, ни один не уступает. А защитников в Хpустальном Двоpце все меньше и меньше.
Кого вуpдалак подкаpаулит,  кого Забудь-Забудь заманит.  Так пpодолжалось до твоего появления, потому как в пещеpе Оpакула Огненным пеpстом начеpтано: "И пpидет воин, а с ним чудовище.  В битве неpавной сложит голову боец. И взойдет на Лучезаpный Тpон чудовище". Вот и весь сказ.
     Жалейка тяжело вздохнула и, кpяхтя, ушла в землянку.
     Не знаю сколько я пpосидел, обдумывая услышанное. Только очнувшись, увидел сидящего на коpточках лешачка. Его звали  Дpень-Бpень.  Из-за кустов,  свесив pозовый язык на бок,
выскочил Цаpг,  кpуто затоpмозил, так что его занесло в стоpону,  потянул носом воздух. Наш новый спутник явно пpишелся ему не по нpаву.  Веpхняя губа на его угpюмой  моpде  неpвно
задеpгалась, обнажая клыки.
     - Спокойно, малыш, - я хлопнул себя по колену. - Иди ко мне. Не с pуки нам сейчас ссоpиться.
     Наступило неловкое молчание. Ведьма не показывалась  из землянки, и я понял, что поpа  уходить. Мысленно пошаpил  по каpманам. Ничего подходящего. Снял часы и, положив их на пенек, быстpо пошел к лесу.

                - 4 -
     Четвеpтые сутки пpобиpались мы к Реке. Дpень-Бpень  отлично знал все пути-доpожки, но идти было трудно. То  дерево рухнет поперек дороги, то смерч вдруг закружит, засыпая глаза пылью, заманивая в гиблые места.
     К вечеру сделали остановку у огромного валуна.  Развели костер. Дpень-Бpень принес охапку зеленых веток. Чем ближе к Реке, тем больше стал досаждать мелкий гнус. Временами налетит туча, продохнуть нечем.
     - Послушай!
     Я бросил пару веток в костер. Повалил густой белый дым, но на удивление дышать ничуть не мешал.
     Востроносенькое  личико  с  большими  вытянутыми ушами, оканчивающимися пучками рыжей шерсти настороженно озиралось.
В огромных немигающих глазах таилось беспокойство.
     - Да не ерзай ты, егоза!
     - Плохое место. Уходить надо.
     Я придвинул арбалет.
     - Почему?
     Царг, умаявшись  за день  не  меньше  нашего,  спокойно спал. А уж его чутью я доверял полностью.
     - Не понял я сразу, - Дрень-Брень вздохнул, - куда тропинка вывела. Это Камень Раздора!
     После этих слов  я огляделся вокруг.  Лес, поляна, и на краю - огромная каменюка. Дрень-Брень вынул из сумки лепешку и, разломив ее пополам, что-то нашептывал,  при этом потешно
гримасничая.
     - Пусть не  коснется нас разлад,  - с этими  словами он протянул мне одну половинку,  зыркнул по сторонам и  отломив от своей лепешки кусочек положил его перед мордой Царга.
     Дыхание у буля на  мгновение замерло, он потянул  носом воздух. Приоткрыв один глаз,  Царг  вопрощающе  уставился на лешачка. Я знал, что моего пса не купишь ни за какие коврижки. Однако, хлопнув  пару раз о землю  хвостом, Царг  принял угощение. Жевал он так же лежа.
     - Во обленился.
     Пес проигнорировал  мои слова. Дрень-Брень сиял от удовольствия, глядя на Царга.
     - Сюда почти никто не ходит.  По ту сторону поляны  уже владения Речного народа.
     Я  неторопливо  жевал лепешку,  любуясь закатом. Дело в том,  что  сегодня  закат  отливал  медью, а каково было мое удивление, когда я впервые увидел изумрудный или скажем фиолетовый закат. С точки зрения физики объяснить это невозможно, хотя я и не силен в науках.
     - В старину на этой поляне собиралась молодежь со всего края. В последний день  лета влюбленные пары, решившие испытать свои чувства, устраивали праздник Белого Единорога. Было много песен, хороводов. А  в полночь из чащи  выходил Бойся-Бойся, - лешачок зябко подернул плечиками. - Если влюбленные были чисты душой и телом, не один из них не таил зла или корысти, то Бойся-Бойся позволял им коснуться волшебного рога. И горе тому, кто решился  приблизиться к нему с темными  помыслами.
     Убаюканный неторопливым рассказом я прилег рядом с Царгом.
     - В  ту  злополучную ночь предстояло невиданное испытание.  Перед Единорогом предстала троица. Уже никто не помнит, каким ратным ветром занесло из ковыльных степей молодого витязя.  И влюбились в него сразу две красавицы.  Улла - высокий,  стройный, гибкий, как лесная кошка - околдовал не одну молодицу. За один взгляд антрацитовых глаз любая была готова идти  на  край  света.  Дриада Шелест-Шелест,  зеленоволосая тростиночка,  доверчивая хохотушка - любимица лесного народа и Жур-Жур, речная фея, не избежали общей участи. Угловатости дриады,  едва ступившей за порог  отрочества,  противостояла грациозность волнистых линий Жур-Жур. Укрытая струящимися до пят волосами,  цвета васильков,  фея выглядела трепетно нежной.
     Мой сон давно  как ветром сдуло,  и я, затаив  дыхание, слушал лешачка.
     - В полночь на поляну вышел из лесу огромный бык с  белоснежной шелковистой  шерстью. Во  лбу сверкал  хрустальный рог. Рубиновые глаза светились яростным огнем. Улла с  девуш-
ками приблизился к нему.  Остальные пары в ожидании  застыли в стороне. От одного  вида Еднорога у многих  отпало желание испытывать судьбу.
     Лешачек разворошил  веткой затухающий  костер, подкинул сушняка. Огонек радостно взметнулся вверх, осыпая нас искрами.
     - Ну не тяни. Рассказывай.
     - Бык ударил копытом  Шелест-Шелест. Не издав ни звука, рухнула замертво дриада.
     Дрень-Брень шмыгнул носом и, махнув рукой себе за  спину, произнес:
     - Улла тоже здесь лежит. Он кинулся на хрустальный рог.
Последние его слова были: "Это я погубил ее!".
     Гримаса неподдельного горя исказила лицо лешачка.
     Мне вдруг пришло в голову, а была ли в моей жизни  женщина, ради которой я готов был бы умереть. Тьфу, что за бред лезет в голову.
     Глухой рык Царга застал меня врасплох. На опушке хрустнула ветка.  Дрень-Брень опрыгнул от костра  в  спасительную тьму.  Вскинув арбалет, я понимал, что представляю собой великолепную мишень. Буль ринулся в атаку. Но на полпути остановился, завилял хвостом, радостно повизгивая.
     "Топ-Топ! Больше некому. Но почему не подходит?"
     - Царг, ко мне!
     Пес повиновался,  недоуменно оглядываясь  назад. Я  так увлекся  рассказом  лешего,  что  не  заметил, как подкралась ночь.
     - Царг, отыщи этого труса.
     Звук собственного голоса придал мне уверенности.
     Однако пес повел себя странно - прижался к моим ногам и не выказывал никакого желания отправиться во тьму. В следующее мгновение я сам чуть не завизжал от ужаса. От Камня Раздора в нашу сторону приближался серебристо-белый  силуэт.  С трудом сдерживая содержимое взбунтовавшегося желудка,  я позавидовал реакции Дрень-Бреня.  Если бы ноги  мне  повиновались,  а не тряслись от слабости,  то Царгу вероятно понадобился бы не один час чтобы догнать меня.  Тоскливый вой  разорвал тишину.
     - Улла!
     Я не мог оторвать взгляд от привидения, хотя чувствовал за спиной чье-то дыхание.
     - Дурная голова ногам покоя не дает.
     Топ-Топ оглядел стоянку.
     - А где этот олух?
     - Сбежал.
     Привидение зависло в воздухе метрах в трех от костра.
     - Вот еще сбежал, - раздался обиженный голос, - по нужде ходил.
     - Улла!
     - Прекрати выть.
     Топ-Топ досадливо отмахнулся.
     Я осел на землю. Мелкая дрожь пробежала по моему телу.
     - Эх, закурить бы.
     Топ-Топ потрепал  Царга по  спине и  извлек из холщевой сумы сверток.
     - Жалейка гостинец передала.
     Дрень-Брень с любопытством выглядывал из-за спины.  Кисет, расшитый бисером, был полон ароматного табака.
     - Ай да ведьма! Дорогой подарок.
     - Знакомая вещица.
     Лешачек нахмурился.
     - Только вот...
     - Терпение.  Эх,  молодость. Впрочем,  это единственный недостаток, который со временем обязательно проходит.
     Ворчун порылся в сумке и протянул мне трубку.
     - Скрип-Скрип  сделал  на  память!  Да  постеснялся сам отдать.
     Волна благодарности сдавила мне горло.
     - Улла!
     Дрень-Брень  с нескрываемой ненавистью глянул в сторону призрака.
     - Не кипятись, родимый.  -  И  обернувшись  уже ко мне, Топ-Топ добавил: - Ты уже догадался, наверное,  что  это дух Уллы.
     - Да уж, не дурак.
     - Дурак, еще какой дурак.
     Обижаться не  имело смысла,  поскольку опыт  доказывал, что Топ-Топ почти всегда был прав. Сосредоточив все внимание трубке, я принялся  ее набивать. Табачок, на мой взгляд, для
необкуренной трубки был немного пересушен. Окуривание трубки -  почти искусство.  Для первого  раза я  набил небольшую порцию табака, иначе  необожженная древесина может  треснуть.
Тщательно выбрав  в  костре уголек,  раскурил трубку.  После первой же затяжки у меня перехватило горло, и слезы  брызнули из глаз. Табачок-то оказался крепким. Закашлявшись, я отвернулся,  чтобы скрыть смущение и,  можно сказать,  нос к носу столкнулся с духом.  От неожиданности я отшатнулся, навалившись на мирно посапывающего Царга.  Ему это не понравилось, и он спросонья  хватанул лешачка за пятку.  Дрень-Брень заорав дурным голосом,  сиганул прямо в костер.  Благо Топ-Топ  его перехватил.
     Когда переполох улегся, лохматый ворчун ткнул пальцем в Уллу. Рука  прошла  насквозь.  По выражению лица было видно, что призраку это не понравилось, но он молчаливо стерпел.
     - Это  дух  и  никакого  тела. Хотя еще неизвестно, что страшнее дух без тела или тело без души.
     Я  посасывал  трубку,  наслаждаясь  медовым  ароматом, и делал вид, что мне нет никакого дела до призрака.
     - Улла хочет пойти с вами.
     - Нет.
     Неожиданно запротестовал леший.
     - Да, тем более, что помешать ему вы все равно никак не можете.
     Я помалкивал, пытаясь взвесить  все за и против.  Он не устает, кормить-поить не надо. Вроде никаких хлопот.
     - Послушай,  Топ-Топ, Дрень-Брень говорил, что Улла похоронен под тем вон камнем. Откуда же дух?
     - Верно - схоронили, но той же ночью мародеры разграбили могилу. Тело исчезло.
     - Не повезло парню, - посочувствовал я.
     - Хватит разговоров - пора спать. Улла будет на страже.
     Топ-Топ свернулся  клубком, и через минуту  послышалось его мерное сопение. Леший последовал его примеру.
     Я долго ворочался, но сон не шел:
     "Что ждет меня впереди.  По силам ли мне  такие испытания, ведь если меня потрясла встреча с безобидным духом,  то что будет на Болоте Ужаса, о котором даже Топ-Топ говорит  с
содроганием."
     Остаток  ночи  меня  мучили кошмары. Смеялись призраки, преследующие меня толпами,  а у меня  не было сил  бежать, я кричал, но  никто  не слышал. Чудовищные создания  рвали мою
плоть на куски. Соблазнительные красотки призывно протягивали ко мне руки, но, когда я обнимал их, то  обнаруживал лишь смердящие трупы.

                - 5 -
     Притаившись в кустах, напоминающих мне шиповник, только с ярко-голубыми цветами, мы с лешачком наблюдали за  тропинкой, ведущей  к  водопою.  Одной  из причин, заставивших нас влезть  в эти колючки, был их одурманивающий запах.
     Как я и ожидал, проснувшись, мы обнаружили, что Топ-Топ нас покинул. Последний бросок к Реке Судьбы прошел без приключений.  И вот теперь мы несколько часов сидели  в  засаде,
выжидая Бойся-Бойся.
     - Ты думаешь, он придет сегодня?
     Лешачок пожал  плечами. Царг  вернулся с  охоты, неся в зубах придушенную крысу. Вот забавно - мир другой,  животные другие, звезды другие, а крысы, как говорил один друг  - они
и в Африке крысы. Есть ее буль конечно не будет, но крыс  он давит с каким-то непонятным мне наслаждением.
     - Улла!
     Вот черт, опять не заметил, как возник призрак. Ну  вот - мы и в сборе.
     - Дрень-Брень! Все как-то  недосуг было спросить, а  на кой ляд нам нужен этот единорог?
     - Улла!
     Возглас духа был полон ярости и негодования.
     - С тобой все ясно! Не любишь ты их!
     Царг смачно зевнул. Ему было скучно. С места, без  подготовки он взвился в воздух и пролетел сквозь призрака.
     - Улла! - возмущенно взвизгнул дух.
     - Да, брат, опять ты оплошал.
     С тех, пор как  призрак присоединился  к нашей компании, Царг неоднократно проделывал эту шутку. Отсмеявшись, лешачок нахмурился, вмиг став похожим на старый сморщенный гриб.
     - В чем дело?
     - Видишь ли, Бойся-Бойся, нужен тебе, а не нам.
     Я опешил.
     - Не понял.
     - Я ведь тебя только до реки взялся проводить.
     "Вот так финт!"
     - Бойся-Бойся - последний единорог, оставшийся  в нашем лесу. Когда-то их было много.  Сгинули  они или ушли куда  - никто не знает.
     - Ну и какое это имеет ко мне отношение?
     Я еще  не оправился  от заявления,  что дальше придется идти одному, призрак не в счет.
     - Самое прямое - реку ты не пересечешь, опасно!
     - Значит, пошли к рыбакам.
     - Вот  тут и  начинаются трудности.  Ты чужак,  с какой стати им тебе помогать.
     Я почесал затылок. Действительно, с какой стати. Заплатить мне нечем. Отрабатывать - некогда.
     - Единорог для речников, как бог. Сможешь с ним договориться - рыбаки сделают все, что пожелаешь.
     Ехидная улыбка - это все, что я смог из себя  выдавить.
     - Как я могу договориться с быком? Объясни мне,  лопоухое чучело.
     Лешачек обиженно схватил свой мешок и выбрался  из кустов. Не оборачиваясь, быстро засеменил к лесу.
     Царг кинулся следом.
     - Ну и иди к черту!
     Я в сердцах махнул рукой.
     - Царг, ко мне!
     - Улла!
     Дух укоризненно покачал головой.
     - Отстань!
     Просидев до вечера в раздумье, я решил, что если единорог до утра не появится, пойду в деревню к рыбакам.  Пурпурный закат мне не понравился. Он вызвал в душе тревогу. С досады я  костерил, на  чем свет  стоит всех  подряд от Риты до единорога. Наконец выдохся и  умолк.
     Царг притащил еще пару крыс,  но мне было не до баловства, и он, расстроенный таким пренебрежением, демонстративно улегся в стороне.
     "Может сделать плот? Хотя  нет. Река широкая и  течение сильное. Черт, должен быть выход."
     Так и не придя к какому-либо решению, я задремал.
     Единорог стоял за деревьями.  Несмотря на все ухищрения человека, Бойся-Бойся, еще на подходе к водопою знал, что его кто-то поджидает. Он мог развернуться и уйти, но что-то удерживало его от такого поступка. Странные ощущения исходили от спящего  - чистота ребенка и порочность зрелого мужа;  запах человека и неведомого зверя.
     Любопытство пересилило природную недоверчивость. Из любопытства,  наверное,  он и остался в этом  краю.  А  может, из-за  чувства вины?  Сколько лет прошло?  Он все не мог понять.
     Призрак выплыл серебристым облаком. Единорог недовольно фыркнул. С минуту они неотрывно смотрели друг другу в глаза.
Наконец единорог отвел взгляд и,  уже не скрываясь, напролом двинулся к берегу.  Царг давно учуял гостя,  но  выжидал.  И лишь когда Бойся-Бойся ринулся вперед,  предупреждающе зарычал. Спросонья я не мог сообразить, что происходит. На полянку, сокрушая все на своем пути, вылетел единорог.
     "Матерь божья! Как он был велик."
     - Улла!
     Приглашение, прозвучавшее в голосе духа, меня нисколько не вдохновляло.
     - Улла!
     - Да погоди ты!
     Склонив голову к земле буль, медленно пошел на единорога. Хотя он никогда не видел такой большой коровы,  сосредоточенность и готовность к схватке сквозили в каждом его движении. Страх, нет, скорее невольное благоговение испытывал я, глядя на единорога.
     "Большая корова, что  ты коров не  видел?" - твердил  я себе, выбираясь из кустов. Колючки цеплялись за  комбез, как будто удерживали от  безрассудного шага.
     Сверкающий рог достигал,  наверное,  полметра.  Мысль о бренности моей оболочки обрела вполне законченную форму. Одно движение головы и из меня получится великолепный  шашлык.
Корова,  мясо, шашлык - нормальная гастрономическая последовательность, но  как оказывается, не бесспорная.
     Если  у  этой  зверюги  плохое настроение, то слагаемые могут поменяться. И хотя умники утверждают, что от  перемены мест слагаемых сумма  не меняется, мне совершенно не нравится, что между мной и мясом могут через минуту поставить знак равенства.
     - Улла!
     - Как ты надоел.
     "Что мне нужно сделать? Подергать его за титьки?  Почесать за ухом? Ну что?"
     Замирая от ужаса, я приблизился к Бойся-Бойся. Он  наклонил голову и в животе у  меня похолодело.  Шли минуты. Бык застыл, как  изваяние. Наконец, решившись, я протянул руку и
дотронулся до рога. Дрень-Брень утверждал, что рог хрустальный, но на ощупь он был теплый и живой.
     - Улла! - удовлетворенно завыл дух.
     - Чтоб ты  сдох, - вздрогнув, рявкнул я. -  Хотя, что я говорю - ты и так... Ну, извини, извини.
     Царг стоял нос к носу с гигантом, упрямо склонив  голову, но враждебности не проявлял.
     - Ну что дальше? Пойдем в деревню.
     - Улла!
     Ноги подрагивали, когда я  вернулся к нашей стоянке  за вещами.
     Забрезжил рассвет. Меня не покидало ощущение, что  сюрпризы на сегодня еще не кончились. И это,  признаться,  меня не радовало.

                - 6 -
     Под  навесом  из  жердей,  закиданных ветвями, собрался почти весь речной народец. Рыбьи потроха, сваленные невдалеке в чан, тлеющие сети и гниющие водоросли создавали невыносимый "аромат".  Деревня выглядела убогой и запущенной. Жалкое зрелище представляли и ее обитатели.  Худые,  грязные, с нечесаными космами. Изможденные озлобленные лица.
     "Господи, и я надеялся с ними договориться. Да они отцу родному не поверят на слово, не то что пришлому. Присутствие единорога их скорей насторожило."
     В десятый раз я  пытался втолковать им, что  необходимо переправиться. Попасть на  тот берег - и все. Но, похоже, что мои просьбы отлетали, от сплошной стены враждебности не  достигая цели! Вздохнув, я утер пот.
     "Жарища. Пива бы сейчас. Холодного. "Холстен". Можно  и "Жигулевского", но обязательно из холодильника".
     Послышался почтительный шепот.  Со  стороны пристани  к нам направлялась странная процессия. Во главе ее  шествовала пожилая женщина  в белоснежном  одеянии. Несмотря на эскорт, создавалось впечатление, что она идет одна. Расстояние,  отделяющее ее от спутников, нельзя измерить в метрах,  оно несоизмеримо больше. В уверенной походке, гордо поднятой седовласой голове чувствовалась  властность.  Молодость  прошла, тело утратило стройность, но глаза - сине-зеленые, искристые захватывали и поглощали с одного взгляда.
     - Кто это?
     - Жрица Уйди-Уйди.
     Каким образом леший оказался рядом,  я  не  заметил.  И признаться, не очень удивился. Практически я был уверен, что он вернется.
     - Все зависит от ее слова.
     Уйди-Уйди, прошла сквозь толпу,  так,  как будто  вокруг никого не  было. Ласково, но по-хозяйски уверенно потрепала единорога.
     - Ты привел их.
     Это не  было вопросом,  скорее она  констатировала  то, в чем  была  заранее  уверена.  Пристальный взгляд рубиновых глаз, как мне показалось, выражал осуждение.
     Речники, затаив дыхание,  следили за Уйди-Уйди и единорогом.  Фанатическое обожание озарило их хмурые лица. Мне на миг стало страшно:  поведи она бровью, и толпа разорвет нас.
Покрепче сжав арбалет, я постарался незаметно подать команду Царгу. Но буль почувствовал опасность задолго до меня. Заняв позицию между мной и рыбаками,  он внимательно следил за малейшим движением. Напряжение нарастало.
     - Я выполню твою  просьбу, - толпа жадно  ловила каждое слово, - но ты должен выполнить мою.
     - Конечно, если смогу.
     Хитрая улыбка промелькнула на ее губах.
     - Сможешь.
     Одного мановения руки хватило, чтобы распустить сходку.
Негромко переговариваясь, рыбаки  стали  расходиться.  Скоро под навесом остались мы с Дрень-Бренем, дух,  Царг  и  Уйди-Уйди с единорогом.
     - Когда мы отправимся?
     - На рассвете.
     Пробормотав себе что-то под нос, леший отвернулся.
     - Почему не сейчас?
     Уйди-Уйди вновь улыбнулась, но на это раз как-то не весело.
     - Дети, ты заметил, что их нет?
     Я призадумался и начал лихорадочно вспоминать. Действительно до сих пор я не видел в деревне ни одного ребенка.
     - Мое условие таково. Гонцы  уже в пути. К вечеру  сюда соберутся девушки, по одной от каждого селения.
     Еще не понимая до  конца отчего,  я  занервничал. Оглядевшись по сторонам заметил, что Дрень-Брень с духом смущенно  потупили глаза.  Единорог развлекался с Царгом,  который
пытался ухватить его за морду, впрочем, больше имитируя нападение,  чем  всерьез атакуя.  В растерянности я посмотрел на жрицу.
     - Нам грозит вымирание. Культ единорога так глубоко закрепился в  наших сердцах,  что мы  практически забыли,  что такое любовь. Плотская любовь.
     - Пока  я ничего  не понимаю.  Мне что - им лекцию прочесть? Сожалею, но я забыл дома томик "Кама-Сутры".
     Уйди-Уйди  с  царственным  спокойствием  выслушала  мою дерзкую речь.
     - Все  девушки с  детства посвящены  единорогу. Все они девственницы. И не один мужчина не посмеет к ним прикоснуться.
     - Прямо-таки девичий монастырь, - расхохотался я  схватившись за бока.
     - Ты должен заронить семя жизни в избранниц.
     Смех застрял у меня в горле.
     - Святотатство плюс изнасилование. Будь я проклят -  да меня повесят. Ты понимаешь это?
     Буль прекратил игру и занял позицию, у моих ног, угрожающе щерясь.
     - Спасибо, лучше я вплавь попробую.
     Жесткая усмешка  исказила губы  Уйди-Уйди. Удивительную метаморфозу претерпело  лицо женщины,  вмиг утратив очарование. Глубокие морщины залегли у глаз. Лоб сморщился. Жилы на шее напряглись.
     - Ты все равно покойник. У тебя нет ни малейшего  шанса пройти Болото Ужаса.
     - Я попытаюсь.
     - Вряд ли. Либо ты сделаешь то, что прошу, либо ...
     - О, это становится интересным.
     - Не для тебя. Либо я объявлю, что ты хотел  осквернить культ Единорога.
     От  такой  наглости  я  онемел.  Дрень-Брень  жалобно вздохнул. Дух же  с интересом наблюдал,  как я выкручусь  из данной ситуации.
     - Это шантаж!
     - Речь идет о будущем  моего народа, что в сравнении  с ним твоя жизнь. Жизнь чужака. Подумай.
     С этими словами Уйди-Уйди величественно удалилась.
     С досады я со всего маху врезал кулаком по опоре  навеса. Она переломилась, и на нас повалилась кровля.
     "Здесь все прогнило. Абсолютно все."

   "Велес".
                - 1 -
     Десятивесельная лодка  уперлась в  глиняный  берег.  До сих пор все шло гладко, если не считать двух нападений  речных тварей, похожих на помесь спрута с крабом, но рыбаки отнеслись к ним с завидным спокойствием. Глиняные  шары с  зажигательной смесью "охладили" кровожадные  намерения  Хвать-Хвать.  Дрень-Брень заработал шишку,  а Царг кусок щупальца.
Погода стояла тихая,  и река была  спокойна.  Это  позволило вовремя заметить готовящееся нападение.
     В полном молчании мы высадились на берег. Покидав  наши пожитки, рыбаки поспешно отплыли. В устье  глубокого оврага, который рассекал высокие крутые прибрежные  холмы  я  рухнул без сил на землю и был готов разрыдаться.  Лешачек деликатно отошел в  сторону, разбирая  поклажу.  Уйди-Уйди  напоследок дала нам несколько  зажигательных  снарядов, буркнув, что на болоте они возможно чуть продлят нам жизнь.  Улла  с  Царгом
отправились на разведку.
     В предрассветной  мгле я  вздрагивал от  любого шороха. Воспоминания прошедшей ночи все  еще стояли перед моим  взором.
     ...К вечеру меня закрыли в хижине.  Уйди-Уйди, приводила девушек по одной.  Они понятия не имели зачем.  Так повторилось  семь  раз.  Господи ,  мне до конца жизни не забыть их
глаз,  полных ненависти, мольбы и ужаса. Если на небесах ведется счет моим грехам, то он значительно увеличился.
     Вернулись дух с булем. Наскоро перекусив вяленой рыбой, наш маленький  отряд выступил  в поход.  Первые лучи  солнца застали экспедицию на холмах.  Первобытная природа  окружала
нас  со  всех  сторон.  За всю дорогу я не заметил ни одного срубленного дерева.  Подстилка из  обломков  опавших  веток, листьев и коры шуршала под ногами.
     "Интересно, ступала  ли нога  человека до  меня в  этих местах.  Хотя  вряд  ли,  здесь  никто не жил кроме нечисти. Места считаются гибельными."
     Через час спусков и  подъемов густой лес, наконец,  начал редеть, хотя  повсюду еще  стояли группы  деревьев. Ощущение опасности, навеянное утренней  мглой, почти исчезло с первыми
лучами, но чем  ближе мы подходили  к болоту, тем  тревожней становилось на душе. Перевалив последний гребень, Царг выжидающе застыл. Я остановился.
     Пологий склон холма, усеянный чахлыми кустами, упирался в болото. Сизое марево колыхалось над тенью. Местами, словно кучи грязного белья, висели клочья тумана.
     - Приехали. Здрасьте, девочки!
     Дрень-Брень с призраком удивленно уставились на меня.
     - Это я так, - отмахнувшись, пробормотал я.
     Царг напрягся, принял стойку и  вдруг  ринулся вниз.  У дальней группы  кустов, что  находилась от  нас слева,  буль притормозил  и  угрожающе  рявкнул.  Я  рванул под прикрытие
одинокого деревца. Взвел арбалет.
     "Далековато, не достану."
     Лешачок, еще мгновение назад находившийся рядом, словно сквозь землю провалился.
     "Хороша компания!"
     - Улла!
     Призрак висел над булем и призывно махал руками.  Перебежками  я  подобрался  поближе  к загадочному месту. Теперь метров десять открытого  пространства отделяло меня  от кустов, где кто-то прятался.
     "С такого  расстояния я  не промахнусь.  Ну, Гюльчатай, покажи личико."
     Царгу надоело ожидание, и он шмыгнул в кусты. С отчаянными криками оттуда выскочил огромный мужчина.
     "Не хотел бы я встретиться с ним в темном переулке."
     Настоящий гигант. Могучее тело, на котором громоздились чудовищные бугры мышц,  с трудом укорачивалось  от лязгающих зубов Царга.  На незнакомце  были лишь подштанники до колен.
Тело покрывала густая  поросль курчавых волос.  Забавно подбрасывая ноги, он отчаянно матерился.
    - Царг, ко мне!
    Держа взведенный арбалет, я медленно вышел из кустов.
    - Убери зверюгу.
    Под спутанной бородой ухмылялся  широкий  рот.  Нос  был сломан,  щеки покрыты шрамами, впрочем, как и тело. Взглянув в темные озорные глаза, я понял, что передо мной разыгрывали спектакль.
     Скорее  почувствовав,  чем увидев или услышав, я быстро подал команду:
     - Царг, плац.
     Буль вжался в землю. Две стрелы с секундным  интервалом пронзили воздух, где только что прыгал пес.
     - Останови  их!  -  ярость  клокотала в моем  голосе. - Пусть выйдут на поляну. Иначе...
     - Иначе, что? Ты убьешь меня? - кривая усмешка исказила губы бородача.
     Я не знал, сколько вокруг противников.
     - А  ты  не робкого  десятка. Впрочем, трус сюда не добрался бы.
     Боясь  даже  вздохнуть,  не  спуская  глаз с гиганта, я лихорадочно искал выход.
     - Кошка! Искать!
     Царг взвился в воздух. Приземлившись,  он молнией  метнулся в кусты.
     "Отлично. Молодец. А вот я дурак. Стрелки наверняка уже у меня  за спиной,  уж больно  уверенно себя  чувствует этот бугай."
     - Клиф, Клайв, выходите.
     То ли солнце припекло, то  ли от напряжения  я взмок  и чувствовал себя, как суслик вынутый из норы.
     - Опусти арбалет. А то ненароком палец дрогнет.
     С разных сторон к бородачу приближались две его  копии, только  лет на двадцать моложе.
     - Мои сыновья.
     Глаза.  Вот  что  не  давало  мне  покоя, в них не было угрозы. С трудом опустив затекшие руки, я с испугом  выдохнул.
     - Меня  зовут Отшельник.  Мы живем  тут рядом.  Прошу к нашему шалашу.
     Кивнув сыновьям, он повернулся ко мне спиной и спокойно пошел в  обход холма.  Клайв и  Клиф двинулись  следом, прихватив по дороге из кустов убитого кабана.
     Царг ткнул носом мне в ногу. Я потрепал его.
     - Провели нас с тобой. Дух тоже хорош!
     Час спустя  мы сидели  у костра.  Кабана братья  быстро разделали и, насадив на вертел, целиком водрузили над огнем.
До сих пор я не услышал от них ни одного слова.
     - Ну что? Покалякаем?
     Одетый в необьятный холщевый балахон отшельник устроился на бревне рядом со мной.
     - О чем же говорить, коль в желудке свербит?
     Чем больше я размышлял, тем крепче становилась  уверенность, что  неслучайно мы наткнулись на Отшельника. Все  говорило о том, что нас заранее ждали.
     - Не доверяешь?
     - Не доглядишь оком, заплатишь боком.
     - Ну, ну. Остер.
     Я достал трубку и кисет. Отшельник  нахмурился,  густые брови сошлись на переносице. Мигом за спиной у него возникли сыновья, оба в замшевых безрукавках, кожаных  брюках и сапогах. Даже без оружия они представляли собой  грозных  соперников.
     - Табачком не угостишь?
     Клиф подал  отцу глиняную  трубку с  длинным чубуком. Я протянул кисет Отшельнику. Он внимательно осмотрел его,  набил трубку. Клайв выхватил из костра уголек и дал  прикурить
отцу. Некоторое время мы молча наслаждались куревом.
     - Кисет зазноба шила?
     - Нет, подарок.
     Клиф с Клайвом переглянулись. На опушке появился  лешачок с корзиной полной оранжевых ягод.  Мне уже был знаком их кисловатый вкус,  хорошо утоляющий жажду. Уловив напряжение, он зыркнул по сторонам, взгляд его остановился на кисете.
     - Вспомнил. Прет его принес Жалейке. Прошлой весной.
     "Дубки" расслабились, гроза, по-видимому, прошла стороной. Запах подгоревшего мяса сорвал нас с места. Клиф  крутил вертел, Клайв  поливал кабана  чем-то из бурдюка.  Мы  с
Дрень-Брень просто путались под ногами.  Отшельник  остался сидеть, что-то задумчиво бурча себе под нос.
     - Ах, какая женщина.
     Единственное, что я уловил, пробегая  мимо.  Кисет  все еще был у него в руках. Большие огрубевшие пальцы нежно  поглаживали бисерный узор. Он отложил его только,  когда  Клиф
нарезал мясо громадными кусками и свалил горой на  лист  папоротника. Царг получил свою порцию и, оттащив в  сторону, с достоинством принялся  грызть.  Семейка Отшельника расправилась с кабаном с такой скоростью, что я всерьез обеспокоился за поголовье  живности на болоте.  Пустив бурдюк,  в котором оказалось молодое вино, по кругу, мы сидели разомлевшие, как коты на солнышке.
     - Ты верно заметил, - поджидали мы тебя.
     Я встрепенулся. Рука невольно потянулась к арбалету.
     - Не горячись.
     Сзади обрушился удар ладони, приковавший меня к земле.
     - Полегче, сынок, не зашиби.
     Впоследствии  я  узнал,  что это  было только дружеское похлопывание, даже удара  вполсилы  от  любого из братьев  я бы не  пережил.  Царг навострил уши,  но решив,  что тревога ложная, вновь задремал.
     - Торопыга сказал, что  придет человек, которого я  сам узнаю.
     - Торопыга?
     Дрень-Брень, прожевав ягоды, пояснил:
     - Так они Топ-Топа зовут.
     - И ты узнал меня по кисету?
     Отшельник покачал головой.
     Огромная тень накрыла компанию. Братья похватали  арбалеты и навскидку разом выстрелили. Я, задрав голову,  застыл с разинутым ртом. Отвратительная тварь  с кожистыми крыльями планировала над поляной. Маленькая головка на длинной  костлявой шее ощерилась частоколом тонких острых зубов.
     - Упырь!
     Леший метнулся к пещере. Протяжно заголосив,  тварь ринулась к земле.  Небольшие  сильно развитые шестипалые ноги, оканчивающиеся загнутыми когтями, нацелились на Царга. Буль,
увернувшись, вцепился  в  крыло.  Упырь взвыл. Накренился не в силах стряхнуть противника. Повторно свистнули  стрелы,  и из груди твари брызнула темная  зловонная  жижа. Царг терзал
крыло, избегая  ударов лап агонизизирующей твари.  Отшельник ударом полена размозжил голову упыря.
     - Теперь нужно уходить.  К тому времени  как  стемнеет, нам лучше быть подальше отсюда.
     Я взглянул на солнце - у нас в запасе было часов  пять, не больше. Сборы  были скорыми.
     Двинулись. Клиф,  Отшельник,  потом я с Царгом, леший и замыкающий Клайф. Духа я не видел с тех пор, как мы попали в засаду. Час за часом мы кружили меж холмов. Вскоре я обратил внимание,  что почва под ногами постепенно переходит в болотистую. Если сначала мы шли по твердому грунту, то потом при каждом  шаге раздавался чавкающий звук,  а в конце концов мы уже брели по жидкой грязи,  проваливаясь по щиколотки. Царгу это пришлось не по нраву. Уляпанный по уши в грязи и тине он недовольно рычал и все время норовил встряхнуть лапы.
     Вконец измотанные мы  наткнулись на небольшой  островок суши. До захода солнца оставалось не более часа.  Ступив  на твердую землю, все свалились в изнеможении. Вокруг, куда  ни глянь, простиралось болото. Коварные, затянутые ряской места перемежевались редкими протоками чистой воды.
     - Это край топи. Дальше будет хуже.
     Отшельник обменялся взглядом с Клифом.
     - Вот спасибо - утешил, - единственное, что смог  выдавить я из себя.
     - Ему  там не  пройти, -  ленивым кивком  указал он  на Царга.
     Мне и самому приходило это в голову. Хозяйственный  лешачок соорудил ременную упряжь, и я повесил Царга  за спину.
Если учесть, что у меня уже был свой мешок с глиняными  снарядами, то такое добавление веса пришлось мне не по нутру.
     - Ни шагу в сторону - только след в след.
     Шагнув с островка, я  провалился по  колено. Клиф повел нас в глубь топи. Редкие травянистые заросли Клиф  тщательно огибал.  Вскоре  мне  стала  понятна  причина,  но  было уже поздно. Оступившись, я попытался ухватиться за  ядовитый зеленый куст, похожий на камыш, чем растревожил дремлющую  колонию гнуса. Не прошло и  пяти минут, как нас окружила  кровожадная туча.  Мошкара забивала глаза, мешая дышать и очень
болезненно кусалась, вызывая нестерпимый зуд. Проклиная  все на свете, я тащился за отшельником из последних сил. Малиновый свет залил окружающий  пейзаж, возвещая, что наше  время истекло. Брести в темноте  по болоту - чистое  самоубийство.
Но вот Клиф  свернул в протоку  более-менее чистой воды, и я ощутил, что грунт под ногами стал плотнее. Остров с десятком чахлых деревьев  приютил  нас  на ночь.  Каменистая почва  с
редкими пучками колючей травы  показалась мне самой желанной постелью. Клиф вызвался нести караул первым. Едва  приклонив голову на мешок, я погрузился в некое подобие сна.
     ...Из  глубины  болота всплывали девушки,  обезображенные, с  огромными животами,  которые они  раздирали грязными кривыми ногтями. Кровавые ошметки, вырванные из нутра, утопленницы швыряли в меня с криками:
     "Забери - это твое дитя!"
     Меня  хватали  за  одежду,  за  руки,  даже за волосы и яростно тянули в топь. Задыхаясь, я отбивался, как мог, но ни руки, ни ноги меня не слушали. Медленно, шаг за шагом тащили
меня на погибель.
     - Нет!
     Проснувшись от собственного крика, я решил, что на  сегодня кошмаров с меня хватит. Клиф прохаживался по краю островка. Мирное сопение спящих вызывало зависть.  Царг потеснее
прижался к моему боку, уткнувшись носом в локоть.
     Жизнь  на  болоте  не затихала и ночью. Иногда возникал протяжный стон,  от  которого леденела кровь.  Все голоса на болоте в этот миг стихали.
     "Господи,  если  это  воют  души кающихся грешников, то сколь  же  тяжки  их  преступления?  Пожалуй,  нужно сменить Клифа. Уснуть все равно не удастся."
     Хлопающие звуки привлекли мое внимание. И тут я сообразил, что уже некоторое  время не видел Клифа.  Приподнявшись на локтях, я осмотрелся.  Освоившись в  темноте, я разглядел
его  громадную  фигуру, притаившуюся между  двумя деревцами.
Чувство нарастающей опасности вмиг  охватило меня.  Стараясь не потревожить Царга, я на четвереньках подобрался к  Клифу.
По болоту кто-то шел. Причем не один. Жестом Клиф  остановил готовый сорваться с моих уст вопрос.
     - Улла!
     Если бы я мог, то убежал бы, от призрака,  не  раздумывая. Сколько времени его не  было  и - на тебе - заявился и вопит в самый неподходящий момент.
     - Заткнись!
     - Улла, Улла!
     Секунду спустя наш маленький отряд был на ногах.
     - К нам гости?
     - Не знаю. Но после того, как этот сумасшедший дух разбудил всю округу, они наверняка завернут на огонек.
     Я готов был испепелить взглядом призрака.
     - Нет, они целенапрвленно идут к нам.
     Когда Дрень-Брень успел поговорить с Уллой, я не видел.
     - Их двадцать особей. Они точно знают, где мы.
     - Значит, прятаться бесполезно.
     Не знаю, кому я это сказал - спутникам или себе.
     На удивление  никого не  взволновало численное  преимущество противника, словно они знали что-то такое, о чем я не догадывался.
     - Они могут нас окружить.
     - Не думаю, - Отшельник покачал головой.
     Метрах в сорока от острова, из тьмы, показалась  головная фигура.
     - Так я и знал - рапаиты.
     - Что?
     - Они нападут в одном месте, кучей.
     Существа, похожие на голых орангутангов,  молочно-белого цвета, уверенно двигались к острову.
     - Они тупы, неповоротливы, но обладают громадной  силой и непомерной кровожадностью.
     - Вот здорово!
     - Мы должны перебить их всех - иначе  к утру от нас  не останется даже косточек. Они нас просто сожрут.
     Я метнулся к арбалету, но меня перехватил Клайв.
     - Бесполезно. Рапаиты не чувствительны к боли.
     Ошарашенный я висел у Клайва на руках, как кукла.
     - Что же делать? Они уже рядом.
     - Бежать.
     Я с подозрением посмотрел на Отшельника, - "Он  что издевается надо мной или сошел с ума от страха?"
     Но для объяснений не было времени. Первая парочка слизней уже выбралась на берег.
     - Врассыпную.
     Дважды меня приглашать не пришлось.  Оглянувшись на ходу,  я заметил,  что Клиф остался на месте. Белокожие убийцы двинулись к нему.  Подпустив их почти вплотную, Клиф отпрыгнул в сторону и рубанул, охотничьим ножом, ближайшего по ногам.  Рапаит рухнул на землю, но продолжал двигаться, опираясь на руки. Легко увернувшись от второго рапаита, Клиф отскочил за дерево. Наблюдая со стороны, я понял, что главное - избежать "дружеских" объятий.  Первого рапаитаа мы с  Царгом одолели достаточно легко.  Он вцепился в одну ногу, я подрезал жилы на другой.  Еще несколько секунд понадобилась булю, чтобы разорвать горло поверженному врагу. Лешачок действовал в паре  с  Отшельником.  У  них  здорово  получалось.  Юркий Дрень-Брень свалил с ног уже несколько рапаитов, которым Отшельник крушил черепа громадной  дубиной.  Дух,  забавляясь, позволял  тупоголовым  якобы поймать себя,  давая возможнось Клайву подобраться к рапаиту со спины.
     Покончив со вторым, я тоже расхрабрился, за что чуть не поплатился головой.  Только отчаянный прыжок Царга помог мне избежать беды.  Один из "обезноженных" рапитов незаметно подобрался сбоку. Пес вцепился в руку уже тянувшуюся ко мне. С тупым безразличием рапит ударил Царга о землю. Секундное замешательство сменилось во мне бешеной яростью. Всю ненависть я  вложил  в удар ногой.  Армейский ботинок с хрустом пробил горло слизня.
     Царг без  движений  лежал в стороне.  А я все бил и бил ногами, пока на месте головы не осталось одно кровавое месиво, но и тогда пальцы твари в агонии продолжали скрести землю.  С остальными расправились без меня. А я, не замечая ничего  вокруг,  сидел  на корточках,  убаюкивая чуть дышащего пса.
     Лишь под утро Царг впервые глубоко вздохнул и приоткрыл глаза.
     - Держись, дружище.
     Слезы радости потекли по моим щекам.
     - Это все из-за меня. Прости!
     Смачно зевнув, буль шершавым языком лизнул мою руку.
     За ночь нас с Царгом никто не потревожил,  и я был благодарен  своим  спутникам  за их чуткость,  хотя видел,  как по-мужски скупо они переживают за жизнь буля. Отшельник бродил по берегу, Клайв с Клифом сбросили в болото трупы слизяков, и оно уже поглотило их. Леший суетился возле костра.
     - Улла! - радостно возвестил дух о том, что Царг проснулся.
     Лешачок примчался,  прижимая  к  груди  кусок  вяленого мяса. Пес благосклонно принял подношение. Подошли остальные.
Глаза у всех радостно блестели,  каждому хотелось  потрогать пса,  сказать ему что-нибудь ободряющее. Царг бесстыдно выслушивал похвалы в свой адрес и  нежился  в  лучах  всеобщего
внимания.
     После завтрака я попросил Отшельника кое-что мне  пояснить, но он отказался, сказав, что нужно уходить и на разговоры нет времени. Час за часом мы пробирались по  буро-зеленой жиже.  К гнусу добавились отвратительные, с палец размером, пиявки. Избавиться от них удавалось с большим трудом. В придачу около полудня мы подверглись нападению водяных змей.
Я изрядно устал,  перед глазами плыли радужные круги. Думаю, что и остальные чувствовали себя не лучше.
     - Улла!
     Крик духа  выражал беспокойство.  Царг, завозился  в упряжке, тихонько  поскуливая. И  тут мы  увидели! По протоке, приподняв над водой головы,  к  нам  устремилось  с  десяток змей.
     - Аспид!
     - Что?
     Несмотря на весь ужас ситуации, я с удивлением посмотрел на Клифа. Это практически первые  услышанные мной из его уст слова.
     Ярко-красные, с  поперечными черными  кольцами, окантованные зеленой каемкой змеи  достигали  в длину  сантиметров шестидесяти.
     - Нам конец. Их укус смертелен. Противоядий нет. Болотный аспид: страшней этой змеи только...
     Расстояние между водяными гадами и отрядом стремительно сокращалось.
     - Смотрите, смотрите, -  леший тыкал пальцем в том  направлении, куда мы шли.
     - Найя, - упавшим голосом сообщил Клайв.
     Новая "гостья" плыла наперерез аспидам.
     - Царица змей!
     Отшельник восхищенно замер.
     - Не шевелитесь. Возможно, нам повезет.
     Между тем, четырехметровая найя  молниеносно напала  на аспидов. Схватка была недолгой, но кровавой. Найя  перекусывала своих собратьев и  с жадностью пожирала. Скрыться  едва
ли кому удалось.
     Невероятная  битва завораживала  своей  беспощадностью.
Покончив с аспидами, найя проплыла не более, чем на расстоянии вытянутой руки от нас. Парализованный страхом я даже при желании вряд ли смог бы отразить ее нападение.
     - Ух, пронесло!
     - Давайте поскорее убираться отсюда.
     Лишь часа  через три  мы нашли  небольшой клочок  суши, где смогли передохнуть.
     - Отшельник! Почему аспиды напали на нас?
     - Я думаю, что их кто-то специально растревожил.
     Он озабоченно почесал затылок.
     - А эта, как ее - найя, она ядовита?
     - Это сама смерть.  На наше счастье питается  она почти исключительно змеями.
     Я  прилег,  лениво  пережевывая  кусок  вяленого  мяса.
Дрень-Брень раздал  всем какие-то  корешки. На  вкус сено-сеном.
     - Пожуй, можешь не глотать.
     Опасаясь подвоха, я украдкой взглянул на Отшельника. Он с сыновьями усердно жевал корешки.
     - Дурман-трава. Снимает усталость.
     Царг с удовольствием разминал затекшие лапы.
     - Меня смущает наше избавление от аспидов.
     Клайв сплюнул пережеванный корень.
     - Отец, ты когда-нибудь видел царицу змей так близко?
     - Нет, мало того - она даже не взглянула на нас.
     Что  до  меня,  то  я  просто  ненавижу  всяких пауков, пиявок, змей, но видя испуганных братьев, до меня постепенно начал доходить весь ужас предыдущей встречи.
     - Либо ты везунок, либо тебя охраняют боги.
     Пристальный взгляд Отшельника мне не понравился. Но еще больше мне не нравилось, что с тех пор,  как я его  повстречал, от меня ничего не зависело. Меня куда-то вели  по болоту, ничего  не  объясняя. И  вообще  -  кто  же  они  такие? Почему пошли с нами?
     - Нужно одолеть еще пару миль до сухой гряды.
     - Успеть бы до темноты.
     Я изловил  Царга. Мною  владело неестественное  нервное возбуждение. Показалось даже, что  я стал четче все  видеть, движения приобрели быстроту  и точность. Корешки? Надолго ли
хватит  их  действия?  Поскольку  после  любых  возбудителей наступает период депрессии и упадка сил.
     Идти пришлось даже дальше, чем предполагал Клайв. Только с уходящими лучами солнца мы достигли сухой гряды. Я с  безразличием подумал,  что нам  предстоит еще  одна беспокойная ночь. В то же время росла уверенность, с чего бы ей взяться, что основная опасность подстерегает меня не здесь.
     Ближе к  полуночи призрак  возник над  кольцом костров, которыми мы оградили себя по настоянию Отшельника.
     - Улла, - тревожный крик поднял всех на ноги.
     Мы едва успели подремать в полглаза, а Клайву с  братом и этого не удалось.
     - Рапаиты, - прислушиваясь, пробормотал лешачок.
     Повода не  доверять острому  слуху лесного  следопыта у нас  не  было. А  вскоре  показались  бледные силуэты, мерно шагавшие по трясине.
     - Тяжкая предстоит работёнка, - Отшельник огляделся  по сторонам.
     - Не впервой, батя!
     Дрень-Брень с завистью оглядел близнецов.
     - Нужно уходить.
     - Отобьемся.
     Лешачок подбежал к костру и,  выхватив полыхающее полено,  швырнул его в болото.  То,  что мне удалось увидеть,  пока оно с шипением не погасло, отбило всякую охоту спорить.  Болото, охватывающее гряду буквально бурлило от обилия  всевозможных гадов.  Нечего было, и думать соваться в воду. Вдобавок, часть этих тварей, уже выползла на берег.
     Похватав  мешки, мы  быстрым  шагом двинулись по гряде.
Минут десять  спустя, постоянно оглядываясь назад, я немного успокоился.
     - Благо, что они так медлительны.
     - Зато неутомимы,  - Отшельник предостерегающе  вскинул руку и тут из темноты возникло с десяток слизней.
     - Ого-го-го, - заорал, размахивая факелом, Дрень-Брень.
     Я так  и  не  понял:  был ли это боевой клич или у него просто со страху вырвалось.  Времени на  раздумье  не  было.
Применив проверенную тактику,  мы довольно быстро обезножили большинство рапаитов. И предпочли спастись бегством.
     В течение часа мне пришлось несколько раз  использовать зажигательные  снаряды,  поскольку  местами  болотные  твари успели перегородить нашу дорогу. Царг с Уллой заблаговременно предупреждали нас об опасности, но вскоре я почувствовал,
что начинаю выдыхаться. Каково же приходилось лешачку?  Лишь Отшельник с сыновьями, казалось, не знали усталости.
     - Больше не могу, - взмолился я, падая на колени.
     В груди жгло так, как будто кто-то шутки ради  поместил мне туда мартеновскую печь.  Дрен-Брень, молча, рухнул рядом. Бока его вздымались, как кузнечные меха.
     - Отдохнем чуток, - согласился Отшельник.
     Клайв швырнул для острастки  по  обе стороны  гряды  по наряду. У меня еще не восстановилось дыхание, как Отшельник поднялся.
     - Пора.
     - Что, уже?
     Остаток  ночи прошел для меня, как в бреду.  Мы  убегали, дрались и опять убегали. Под утро налетели  Хвать-Хвать, но им пришлись не по вкусу наши арбалеты, и больше налетов с
воздуха не было.
     С первыми лучами солнца мы добрались до развалин храма.
Отупевший от усталости я мечтал только об одном  -  упасть и уснуть, а потом пропади все пропадом. Не в силах  преодолеть с десяток метров до развалин я повалился  наземь. Царг  подскочил ко мне и вопрошающе тявкнул.
     - Все хорошо, дружок. Успокойся.
     Убедившись, что со мной все  в  порядке,  он  ободряюще лизнул меня в щеку и примостился рядом. Тем временем  Дрень-Брень, опасливо щурясь, подсел к нам.
     - Ох, не нравится мне здесь.
     - Может, вернуться хочешь?
     Шутка вышла невеселая, но на большее  в этот  момент  я был не способен. Клайв, мельком осмотрев мелкие  раны,  счел их недостойными внимания и принялся помогать брату  готовить
завтрак.
     Видимо, я задремал под недовольное бурчание  лешачка  и пропустил момент, когда призрак вернулся из разведки.
     - Улла!
     В этом возгласе был  столь  неподдельный  ужас,  что  я взвился стрелой, лихорадочно шаря взведенным арбалетом в поисках противника.
     - Осторожней! Не ровен час пристрелишь  кого-нибудь,  - заверещал лешачок, испуганно прижимаясь к земле.
     - Кто? Где? - Спросонья я еще плохо соображал.
     - Улла!
     Царг на миг  открыл глаза,  потянулся  и,  презрительно фыркнув, вновь задремал. Что до братьев,  то они неторопливо хлопотали у костра.
     - Что за чертовщина?
     Я обернулся. У развалин стоял Отшельник, а за спиной  у него плавал дух. И больше никого. Решив выяснить, в чем дело, я устало побрел к ним. Каждый шаг давался  с  трудом,  мучительно ныли все мышцы, с языка готов был сорваться эдак шестиэтажный мат, повествующий о том, что я думаю о  безмозглых духах, как на меня накатила волна беспокойства. Чем  ближе я походил, тем меньше мне этого хотелось.  Поравнявшись с  Уллой, я наткнулся на невидимый барьер, окативший меня  волной ужаса.
     Мрачную громаду некогда шестиугольного храма опоясывали разбитые колонны. Здание было сложено из огромных  базальтовых глыб. Искореженные бронзовые ворота висели так, будто их изнутри вышиб ударом ноги некий великан. Крыши либо не  было вовсе, либо она обвалилась.
     - Чей это храм? - С трудом смог выдавить я.
     Отшельник не шелохнулся. По-моему, он стоял так  с того момента, как мы вышли к развалинам.
     - Улла!
     Дух метнулся к костру.
     - А по понятней нельзя?
     Шаг за шагом я пятился от храма, пока не  наткнулся  на лешачка.
     - Дрень-Брень, чей это храм?
     Тяжело вздохнув, лешачок почесал за ухом.
     - Есть у нашего народа одна легенда, но в нее давно никто не верит.
     - А ты?
     Я почему-то никак  не мог повернуться спиной к развалинам. Казалось, лишь отведу взгляд, и на меня кто-то накинется.
     - До сегодняшнего дня и я не верил.
     Солнце уже заметно припекало, но у меня по спине  струился холодный пот. Невероятным усилием я заставил  себя  повернуться спиной к развалинам. Страх понемногу отпускал,  но
оставалось ощущение, что кто-то  пристально  меня  разглядывает.
     "Это нервы разыгрались. Леший собственной тени  боится. Призрак, тот вообще сумасшедший. Наверно,  других не бывает. Вон - Царг храпака дает. Братовья ухом не повели за все время, а я дергаюсь, как нервная девица перед брачной ночью."
     Размышления были прерваны приглашением перекусить. Царг уже крутился вокруг импровизированного стола, стараясь, однако сохранить достоинство.
     - Отец!
     Отшельник нехотя  подошел к костру. Завтрак протекал  в молчании. Случайно  взглянув в глаза  Отшельника, я  увидел, что в них бушует  фанатический  огонь.  Меня  вновь  одолели
сомнения. Кто эти люди? Почему они живут там, где царит одна нечисть? Почему помогли нам?
     - Здесь наши пути расходятся.
     Отшельник отряхнул крошки с балахона и встал.
     - Немного дальше по гребню будет  дорога.  Говорят,  ее построили Древние. Назад пути вам нет. Прощайте.
     - Постой. А как же вы? - Лешачок почесал затылок.
     - Мы достигли своей цели. О нас не беспокойтесь.
     Ища поддержки, я повернулся к Клайву.
     - Мы не можем вас бросить посреди болота. К ночи.
     - С нами все будет нормально. Лучше позаботься о себе.
     Резкая отповедь окончательно вывела меня из себя.
     - Значит ты просто использовал нас, чтобы добраться сюда!
     Клайв нахмурился. Мой тон явно пришелся ему не по  нутру.
     - Мы помогли вам.
     - В собственных интересах.
     Клиф равнодушно смотрел на костер,  между  делом  ломая ветви толщиной в мою руку. Окинув быстрым взглядом всю  компанию, я почувствовал, как гнев утихает.
     "И в самом деле,  -  какого  черта я требую  от них? Они вовсе не обязаны передо мной отчитываться.  А  уж  тем более помогать. Это меня угораздило вмешаться в сумасшедшую  историю, так нет же - я стараюсь втянуть в нее всех  окружающих. Иногда, признаться, у меня это неплохо получается."
     Видимо почувствовав перемену в моем  настроении, Дрень-Брень облегченно вздохнул.
     - Улла! - примирительно пробормотал призрак.
     Царгу надоело сидеть, и он с энтузиазмом  первооткрывателя помчался к развалинам.
     - Царг, вернись!
     - Ему ничего не угрожает.
     Отшельник, видя мое беспокойство, улыбнулся.
     - Отважный зверь.
     - Чей это был храм?
     - Дух уже ответил тебе. Но ты не сумел понять его.
     - Ну тогда разъясни мне глупому, - я почувствовал,  как злость опять захлестывает меня.
     - Это храм Повелителя Огня - Феникса.
     Только сейчас мне пришло в голову, что вокруг было удивительно тихо и спокойно.
     - Некогда  этот  храм был местом паломничества верующих со всего света.  В Век Гордыни один из Лучезарных, могущественный  маг  потребовал,  чтобы Феникс выступил против Князя
Тьмы и Цветочной колдуньи на стороне хранителей Хрустального замка.  Феникс  пришел в неописуемую ярость от подобной наглости простого смертного.  Тогда  Лучезарный  совершил  свою вторую ошибку - попытался угрожать Повелителю Огня.  Схватка была недолгой, но беспощадной. Взгляни на ворота и убедишься сам.  Тогда  обитатели Хрустального замка объявили культ Феникса мерзким идолопоклонничеством  и  запретили  высочайшим
указом,  Феникс в ярости выжег целые области.  Народ в ужасе отрекся от него. Шли годы, и могучая река паломников превратилась в жалкий ручеек.  Наконец,  настал день - иссяк и он.
Служителей храма давно разогнала гвардия Лучезарных. Близился священный праздник Возрождения.  День,  когда молодой Феникс должен был восстать из пепла прежнего.  Раз в  500  лет происходит обновление, но в этот год некому было разжечь ритуальный костер и возложить на него Огненное яйцо.
     Затаив дыхание, я слушал удивительную историю.
     - Я что-то не пойму. Он же, ты утверждаешь, бог. Значит бессмертен. И ему, должно быть, наплевать  -  запретили  его Лучезарные или нет.
     Отшельник усмехнулся.
     - Видишь ли,  в  чем  злая шутка мироздания - боги бессмертны, но и они исчезают, когда нет людей, которые бы верили в них.
     - Богов я пока не встречал, а вот если еще немного  посидим, то слизняков дождемся точно.
     Дрень-Брень закрутил головой, опасливо озираясь.
     - Улла!
     - Не понял.
     - Призрак говорит,  что  сюда  нечисти нет пути. Удивительно, но Князь Тьмы,  как  и  Лучезарные,  запретил  своим подданным приближаться к храму,  боясь  ненароком  возродить
Феникса.
     - Это хорошо, но какое отношение ко всему этому  имеете вы?
     Клиф с Клайвом замерли, и я ощутил нарастающую угрозу.
     - Я дал обет.
     Решив обернуть все в шутку, я, не подумав, ляпнул:
     - Ну что же - обет так обет, кто дает обет не есть мясо по воскресеньям, кто не пить вино, а ты, значит, решил  оживить бога. Достойная работенка.
     Еще не договорив, я понял, что опять попал впросак. Отшельник от моих слов словно окаменел.  Лицо  его  потемнело, жилы на шее вздулись
     "Язык мой - враг мой."
     - Пришла пора прощаться.
     Тон, каким было сказано,  не  оставлял  мне выбора.  На сборы ушло несколько минут.
     - Царг, ко мне.
     Дрень-Брень скуксил плаксивую рожицу и поглядывал то на меня, то на Отшельника.
     - Прощайте.
     Я с показной лихостью подхватил  мешок  и,  насвистывая бодрую  мелодию,  повернулся  к  костру  спиной. Шагов через десять я услышал торопливые шажки  лешачка.  Последним  меня
нагнал дух.
     - Улла, - осуждающе проскрипел он.
     Идти было легко.  От  самого  храма  убегала вдаль,  по гряде, выложенная из плит дорога.  С  полчаса  мы шли молча, потом меня это начало тяготить. Я почувствовал себя  виноватым, хотя видит бог не знал в чем.
     - Ты обещал рассказать легенду, Дрень-Брень.
     - Да собственно и рассказывать-то нечего,  - недовольно буркнул лешачок.
     - Когда Князь Тьмы узнал, что Феникс не возродился,  он быстренько воспользовался этим и захватил равнину  до  реки. Старики говорят, что Болото Ужаса расползлось, как  плесень, по всему краю. Лишь тогда Лучезарные поняли, что  Повелитель огня сдерживал нечисть, но было поздно. Да и гордыня не позволяла Хранителям Хрустального замка признать ошибку. Сказывают, что как ни старался Князь Тьмы, так и не сумел  разрушить храм и дорогу. Не по силам ему это.
     - Ну, нашим легче. Все же лучше, чем шлепать по болоту.
     Я весело подмигнул лешачку.
     - Оно-то может и так, только вот куда она приведет нас.
     - Улла!
     На горизонте мелькнули Хвать-Хвать. Я вытащил  арбалет, но тревога оказалась  ложной.  Твари, заложив  крутой вираж, скрылись из виду.
     - Улла!
     Призрак указывал на что-то у нас  за  спиной.  Я  резко обернулся. Никого. Лишь над тем место, что мы покинули  поднимался столб густого белого дыма.
     - Матерь божья, что они задумали?
     Не сговариваясь, мы двинули назад, к храму.  Выбежав  к развалинам, я остановился отдышаться. Дым валил из пролома в крыше храма.  Клайв  с  Клифом  безостановочно носили внутрь сушняк. Отшельника нигде не было.
     - А где ваш отец?
     - Вы зачем вернулись?
     Клайв преградил мне дорогу.  Клиф  подхватил  очередную охапку дров и скрылся в развалинах.
     - Не знаю, что вы затеяли, но теперь вся  округа  знает, где мы.
     Хотя солнце едва перевалило зенит, внезапно все  вокруг погрузилось в сумерки.
     - Что за чертовщина.
     С болота потянуло сыростью и холодом.
     - Бегите. Возможно, вы еще сумеете скрыться.
     - Поздно, - обвел лешачок рукой вокруг себя.
     Со всех  сторон  на  поляну  выходили рапаиты.  Минуту спустя в воздухе захлопали крыльями Хвать-Хвать. Клайв подхватил целое дерево и кинулся помогать брату.
     - Что будем делать? - неизвестно к кому обратился я.
     Клиф на секунду остановился и окинул взором округу.
     - Теперь один выход - помогайте нам.
     На поляне возвышалась солидная гора сухих коряг.
     "И когда они успели натаскать ее. Ума не приложу."
     Дрень-Брень  уже  тащил  ветку  к  храму, покрикивая на буля, весело скачущего вокруг него.
     - Царг, апорт.
     Пес метнулся ко мне. Ухватив зубами лесину, припустился за лешачком.  Минут  десять  напряженного  труда  наполовину уменьшили кучи дров.
     "Что, это?" - Вдруг поймал я себя на мысли, что уже не испытываю ужаса перед развалинами.
     Убедившись, что нечисть застыла у  невидимой  черты,  я перестал оглядываться каждую секунду. Царгу забава  пришлась по вкусу и он лишь изредка  угрожающе  рычал  на  безмолвную толпу окружающих нас тварей.
     - Все, сюда. Быстро,  -  выкрикнул Клиф, выглядывая  из ворот.
     - Улла, - взвыл призрак.
     - Боже, что это?
     Я застыл на пороге храма.
     Порыв ветра  разметал остатки сушняка собранного братьями.  Зловещая тишина охватила поляну.  От напряжения у меня тряслись ноги. Рапаиты расступились, и в образовавшемся проходе я увидел мертвяков.  Серая кожа на их телах местами висела клочьями.  Неторопливой,  шаркающей походкой они двигались прямо на меня.  Когда до них оставалось не более десяти
метров, я рассмотрел лицо переднего монстра. Некогда человеческое лицо искажала плотоядная улыбка, нос и уши отсутствовали,  но ужасней всего были глаза - без ресниц, глубоко посаженные,  пылающие  безумием.  Дрень-Брень,  вернувшийся за мной, охнув, ухватился за остатки ворот.
     - Бхуту!
     Могучие руки рванули меня с лешачком внутрь. Клайв  побледневший, как полотно, подтолкнул нас внутрь храма.
     - Быстрей!
     Огромная шестиугольная комната  была  абсолютно  пуста, лишь в центре находилось отверстие, из которого  валил  дым. Клиф безостановочно сваливал туда сушняк. Мы  без  подсказки кинулись ему помогать. Неизвестно откуда появился Отшельник.
     - Отец, там бхуту!
     - Нужно спешить.
     - Ты нашел?
     - Да.
     Из  складок своего балахона он  достал  огромное  яйцо.
Царг с любопытством обнюхал его и резко отскочил. Я  прикоснулся к яйцу и ощутил лишь холод. Отшельник подошел к отверстию и, воздев руки к небу, запел. Видимо, это был некий  ритуальный гимн. В крайнем случае, я не  понял  ни  слова.  Так продолжалось довольно долго, пока он не опустил яйцо  в  отверстие в полу. Шли минуты, ничего не происходило.  В  чреве
храма бушевал огонь, но, видимо,  этого  было  недостаточно, чтобы пробудить Феникса к жизни.  Отшельник  жестом  отослал нас в угол, а сам остался с сыновьями. Дрень-Брень обреченно поглядел на вход.
     - Ты что? Ведь говорили, что нечисти сюда нет хода.
     - Живым - да.
     - А эти?
     - Эти - бывшие.
     Я поежился. Бывшие.
     - Ты считаешь, что все мне объяснил?
     Лешачок вздохнул и со слезами на глазах поведал о  том, что, бхуту - это бывшие люди, но за непомерную жадность  или предательство обречены жить после смерти. Их мучит  постоянный голод, а пищей служит человечина. Это верные слуги Князя Тьмы, ведь в  награду за усердие он может даровать им прощение и покой.
     - Значит, они могут сюда войти?
     - Могут, но боятся.
     Я изумился:
     - Чего?
     - Огня.
     Подошли Клайв с братом.
     - Отец тебя зовет.
     В полном недоумении я приблизился к  Отшельнику. В следующий миг он посмотрел мне в глаза,  и у меня екнуло сердце в предчувствии беды. Рык Царга застал меня врасплох. Я оглянулся, но было поздно. Клайв крепко держал буля за  холку  и хвост.  Дрень-Брень  барахтался  в  полуметре от пола в руке Клифа.
     - Как...
     Закончить я не успел. Отшельник ухватил меня за плечи и перенес к отверстию. От густого дыма защипало глаза,  градом брызнули слезы, беспомощно болтая ногами, я закашлялся.
     - Нет, - прошептал Отшельник.
     Он поставил меня на место.  Неуловимый  жест  -  и  мои спутники обрели свободу.
     - Отойди! - повелительно приказал Отшельник.
     Я попятился.
     - О, Пламенный Феникс! Прими меня в свои объятия.
     С этими словами Отшельник шагнул в огонь.
     Сноп искр вырвался из отверстия.
     - Отец!
     Крик  заметался  меж голых  стен.  Метнув, бешеный взгляд, из под насупленных бровей, Клайв, ринулся на меня. Вид у него был до того  разъяренный, что в пору было самому прыгать в огонь.
     - Стой.
     Клиф ухватил брата за куртку.
     - Отпусти. Из-за него погиб наш отец.
     - Нет.
     Клиф терпеливо, как ребенку, пытался втолковать  брату, что это был добровольный выбор отца.
     - Это его обет и он его выполнил.
     В этот момент столб пламени с  ревом  взвился  в  небо.
Спасая лицо, я рухнул на пол, натягивая на голову капюшон.
     - Бежим.
     Лешачок на ощупь пробирался к двери.
     - Матерь Лесная.
     - Царг, вперед.
     Я перекатился к выходу. Пес последовал за мной.  Каково было мое удивление, когда я увидел, что снаружи нас никто не ждет.
     - Феникс восстал из пепла, -  запинаясь, выдавил  Дрень-Брень.
     - Что же теперь будет?
     - Ну, я не знаю - это ваш бал.
     Я с опасением поглядывал  на  выход,  ожидая  появления братьев. Лицо и руки пылали от ожогов. Время шло, а Клайв  с Клифом не появлялись.
     "Да и черт с ними, - думал я, - он меня чуть в огонь не скинули, а я должен о них беспокоиться.  Да гори  они  ясным пламенем."
     Но в глубине души знал, что называя себя последним  дураком, все равно сейчас вернусь и буду их искать. Вот  незадача, вдруг мелькнула мысль, ведь я даже волоком не смогу их
сдвинуть. И махнул мысленно рукой, думай не думай, а возвращаться надо.
     С Клифом мы столкнулись в дверях. Лицо от ожогов  напоминало маску, на руках вздулись волдыри, но он упорно  тащил брата.  Клайв,  по-видимому,  свалился  от  жара  в  обморок.
Общими усилиями мы оттащили Клайва на  безопасное  расстояние от развалин.
     - Улла!
     - Явился - не запылился.
     - Улла, - обиженно воскликнул дух.
     Дрень-Брень ковырялся в своем мешке, доставая  корешки, баночки, листья. Я с сомнением осмотрел один из флакончиков.
Запах шел оттуда невыносимо противный.
     - Подставляй руки.
     - Зачем?
     - Боль снимает.
     - Ну не знаю, не знаю - можно ли тебе доверять.
     Лешачок  фыркнул и подошел к Клифу, тот подставил ладони лодочкой и, получив  порцию  мази,  принялся  втирать  ее брату. Тяжелый,  как бетонная плита,  взгляд остановился  на мне.
     - Не дури, - Клиф кивнул на лешачка,  -  зря  обижаешь коротышку.
     - Пожалел козел капусту.
     Дрень-Брень,  пока  мы  препирались,  осмотрел Царга и остался доволен. Им обоим из-за маленького росточка повезло больше всех.
     - Заночуем здесь.
     Я уже собирался огрызнуться,  но, взглянув на  Клайва, смолчал. На том и порешили.

                - 2 -
     Царг возглавлял авангард,  дух присматривал  за  тылом. Нам  оставалось  лишь поглядывать по сторонам. Уже не первый час мы шли по дороге, но не повстречали даже намека на  присутствие нечисти.
     - Что они, вымерли все?
     Я смахнул пот, солнце пекло немилосердно.
     - Неужто соскучился?
     Дрень-Брень отдохнувший за ночь бойко семенил  рядом  с Клайвом. Его отвары и мази здорово нам помогли и, теперь  он раздувался от гордости.
     - Вся округа уже знает, что Феникс возродился.
     Не то, чтобы меня это сильно интересовало, но от  скуки я спросил:
     - Выходит - он злой бог?
     Братья переглянулись.
     - Огонь в очаге - он злой или добрый? А пожар в доме?
     Дрень-Брень усмехнулся:
     - Он бог. Ему нет дела до смертных.
     На языке у меня вертелся вопрос об Отшельнике, но я  не решался его задать.
     К вечеру мы дошли до  конца дороги.  Вот  она  была,  а дальше все - голая земля.
     - Мертвый Лес.
     Не сговариваясь, мы все обернулись  назад,  даже отсюда еще был виден столб огня, возносящийся над храмом.
     - Прощай, - прошептал Клиф и решительно шагнул в сторону леса.
     - Дальше владения Князя Тьмы.
     Едва углубившись в лес, я почувствовал знакомый  озноб.
Где-то рядом была нечисть.
     - Улла!
     - Бхуту!
     - Пропали!
     Только  что мы были одни, и вдруг со всех сторон появились мертвяки.
     - Есть предложения?
     - Может, пробьемся назад, к дороге?
     Клиф вопрошающе посмотрел на брата. Клайв покачал головой.
     - Отец наказал нам проводить их в безопасное место.
     Такой поворот меня крайне удивил, но времени на размышление не было.
     - Тогда - вперед.
     И мы ринулись, сломя голову. С  легкостью  уворачиваясь от протянутых рук, нам удалось оторваться от  преследования.
Но не тут-то было:  то справа,  то  слева  мелькали  бледные фигуры слизняков. С  полчаса мы выдерживали  такой  темп,  а потом лешачок стал заметно отставать.
     - Привал.
     Все попадали на землю.  Нам удалось  отдышаться,  когда дух предупредил о появлении погони. И вновь началась  сумасшедшая гонка. На удивление, на пути нам никто не встретился.
     - Стойте.
     Я попытался поймать ускользающую мысль.
     - Мне кажется, нам нужно туда.
     И я махнул рукой вправо. Мое заявление вызвало недоумение, но все подчинились. Через несколько минут мы  выскочили на плотный кордон рапаитов.  То же самое случилось, когда мы
попытались прорваться в другую сторону.
     - Теперь понимаете? Нас гонят, как баранов.
     Вскоре сзади показались бхуту. Лешачок потянул меня  за рукав.
     - Отстань. Передохни. Если я прав - то  сейчас  нас  не тронут.
     - А если нет?
     Я пожал плечами.
     - Если нет, то все равно бежать уже нет сил.
     Хруст сухих веток приближался с каждой секундой.
     - Я тебя понесу.
     Клиф шагнул ко мне.
     - Подожди, мы должны убедиться.
     В десятке метров  от  нас  бхуту  остановились, издавая угрожающие гортанные звуки.
     - Приехали!
     - Что теперь?
     Лешачок от страха готов был зарыться в землю.
     - Пойдем, не спеша. К чему теперь силы тратить.
     Царг безрассудно кидался на бхуту, но я отозвал его назад.
     - Успокойся, малыш.
     Так, под эскортом мертвяков, мы шли всю ночь. Страх по немногу притупился, но раздражала вонь, исходящая от бывших.
Хотя если быть справедливым, то рапаиты воняли не лучше.
     Встало солнце,  но даже при свете окружающий нас лес не стал выглядеть приветливей.  Черные безжизненные стволы устремлялись ввысь  без единого листочка.  Бледно-зеленая трава
стелилась по земле,  как будто не в  силах  подняться  выше.
Сумрак зловещей пеленой окутывал все вокруг.  Дыхание смерти усиливалось с каждым, шагом приближающим нас  к  неизвестной цели. Тягостное молчание давило на нас безжалостным прессом.
     "Навалилась беда, как на огонь вода,
      Сплющило рожу оконным стеклом,
      Смотрит в дом,
      Я схожу с ума, да я схожу с ума."*
     Незаметно для себя я тихонько запел,  но в голову лезли одни тоскливые мотивы.
     "Черт, так точно можно сойти с  ума.  Но  надо  немного растормошить их.  Иначе к концу пути мы будем похожи на кроликов, добровольно ползущих в пасть к удаву."
     - Слышь, Дрень-Брень, может, есть мысли, куда  нас  гонят?
     Лешачок пробормотал что-то себе под нос.
     - Не понял?
     - Не скули, что туго, коль накликал худо.
     Я обомлел.
     - Эй, погодь, ты о чем?
     Внезапно откликнулся Клайв:
     - Тебе лучше знать.
     Братья переглянулись, и  у меня родилось ощущение,  что они прикидывают - не прихлопнуть ли меня прямо здесь. Я припомнил недомолвки, косые взгляды, отчужденность лешачка, которая росла прямо на глазах.
     - Пора объясниться.
     Я остановился и на всякий случай  поудобней  перехватил арбалет.
     Первым ринулся в бой Клиф.
     - Торопыга сказал отцу,  что  ты  нас  проведешь  через болото.
     - Топ-Топ? Ты же был проводником.
     - Королева змей охраняла тебя.
     - Сдурели?
     Клайв насупился и с яростью прошипел:
     - Ты  не  обратил внимания,  что в схватках тебя просто отгоняли в сторону. Тебе ничего не угрожало.
     - Да, я чуть не погиб.
     - Нет,  - Клиф покачал головой.  - Это нас не пускали к храму. А когда не вышло, то нападения прекратились.
     - С ума сойти!
     - Не веришь? Подойди к бхуту.
     Я, как во сне,  приблизился к группе  мертвяков.  Недовольно боромоча, они расступились.
     - Кто ты?
     Я обернулся. Три пары пытливых глаз с подозрением уставились на меня.
     - Даже Феникс волнует Князя Тьмы меньше,  чем ты, иначе бы мы никогда не добрались до храма.
     - Дрень-Брень,  скажи  им!  Ну,  скажи  им,  что они не правы.
     Крик отчаяния вырвался у меня непроизвольно.
     Почесывая за  ухом, лешачок долго рассматривал что-то у себя под ногам.
     - Кисет!
     - Господи, да, причем тут кисет?
     - Улла почувствовал,  что на него наложено заклятье, но не знал какое. Я думал, может, Жалейка обереги наложила.
     Он кивнул на братьев.
     Гримаса боли исказила их суровые лица.
     - Кисет вышила наша сестра Андра.

                - 3 -
     На перепутье дорог стоял город Разгуляй. Возник он вокруг постоялого двора, потом построили кузницу, лавку - так в беспорядке разросся город купцов,  воров, бродяг и ремесленников. Население не признавало власти ни степняков,  ни князей с гор,  ни Гильдии речных купцов. И самое странное – все это сходило с рук безродным разгуляйцам.
     И вот  среди  этого  сброда поселился мрачный великан с двумя подростками.  Мало - по малу  нянька,  ухаживающая  за мальцами, узнала,  что мать их умерла при родах,  а сам отец,
некогда сотник в дружине князя Лайка,  был изгнан за спесь и непомерную жестокость.  Ходили слухи, что ссылку заслужил он еще и за домогательство жены князя, но в открытую этого никто не произносил.  Боялись, больно скор был на расправу богатырь.
     В ту пору набеги, и пограничные стычки были рядовым  явлением.  И вот однажды, снедаемый страстью, Колин сговорился со степным ханом,  что приведет их тайной тропой  вплоть  до княжеского  замка,  а в награду требовал Леону - жену князя.
Много слез и крови пролили в этом набеге степняки.  Три  дня держали в осаде княжеский замок, но не смогли одолеть защитников.  Непривычные к штурму укрепленного замка степняки почувствовали  себя  обманутыми Колином,  который сулил легкую победу и богатую добычу.
     Хватились, а его и след простыл.  Под шумок он проник в замок  и выкрал Леону.  Так он совершил второе предательство за один поход.
     Но недолгой была его радость.  Леона восприняла похищение, как кару - и смирилась. Не по этой женщине сходил с ума Колин,  не  ее жаждал.  В первом же постоялом дворе он решил
отпраздновать успешное завершение дела.
     В корчме  закатил  пирушку:  пил без меры,  весел был и щедр,  танцевал полночи напролет.  Печальна сидела Леона,  с горечью  сознавая,  что было время,  когда она сама заронила
семя надежды в душу сотника, ей-то казалось это невинной шалостью, но вон как все обернулось. И когда распаленный вином и страстью Колин вернулся с ней в комнату на постоялом  дворе, она безропотно сносила его домогательства. Лишь на минуту она вспылила в корчме, когда он в приступе самодовольства выдернул ее в круг и потребовал,  чтобы она плясала - на что Леона дерзко спросила - может,  ему отдаться прямо здесь  на столе.
     Не о такой первой ночи бредил Колин,  не ради этой безвольной  красавицы  запятнал навечно душу предательством.  В безумном гневе срывал он с нее одежду,  но не  добился  даже
протестующего возгласа, лишь слезы текли из прекрасных серых глаз, да рыдания сотрясали боготворимое им тело. В бешенстве навис  он  над  покорной жертвой и не смог сделать последний шаг.  Кинулся молить о прощении, клясться, что она нужна ему не только на потеху.
     Каково же было потрясение, когда Леона с невинным видом заявила, что теперь она не узнает - можно ли испытать оргазм при изнасиловании. Горькое разочарование постигло его, когда осознал,  что  телом Леоны овладеть он может,  но сердце она никогда не отдаст.  Рассвет застал их в  одной  постели,  но пропасть, пролегающая между ними была несоизмеримо глубока.
     Близнецы приняли новую женщину отца сдержанно,  если не сказать холодно. Год спустя Леона родила Колину дочь, затем, оставив ее на руках у отца, в одну из безлунных ночей исчезла. В смерть ее Колин не верил, скорее всего она просто сбежала, когда подвернулся случай.  С этих пор надломился богатырь, стал угрюмым и молчаливым домоседом.  Лишь Андра скрашивала его жизнь.  Клиф с Клайвом в ней тоже  души  не  чаяли. Андра росла  капризным и избалованным ребенком.  Еще в малом возрасте она доставляла немало хлопот отцу,  но братья неиз- менно брали ее под свою опеку и защиту.
     И вот минуло пятнадцать весен. В смуте и злобе жили люди. Нечисть  дотянулась и до Разгуляя.  Полк наемников Князя Тьмы стал лагерем под стенами города.  Не ведал  Колин,  чем
обернется ему это соседство.
     Стала Андра пропадать из дому,  вести себя дерзко. Застал  он ее как-то за вышиванием кисета и сообразил,  что завелся у дочери суженый.  Посоветовался с сыновьями, и решили
те выследить Андру,  поглядеть со стороны на этого счастливца. Долго не знали они, как сообщить отцу о том, что избранник  Андры  -  наемник у нечисти,  да она сама все выложила.
Собралась и ушла в лагерь Князя  Тьмы.  Кинулись  братья  за ней, но сила силу ломит, и не смогли вернуть домой. Лишь одну весточку переслала Андра семье с наказом - бежать из  города поскольку он обречен.
     Колин взял сыновей и ушел за реку, став Отшельником.
     Не одну бессонную ночь размышлял он о своей жизни, пока не принял  обет  найти  храм Феникса,  как покаяние за былые грехи.

                - 4 -
     - Так вот ты какой, Северный Олень!
     - Какой олень?
     - А-а-а? - Я махнул с досады рукой. - Долго объяснять.
     Было глубоко за полдень, когда братья с нехотя поведали мне историю кисета.
     - Те,  кто служит Князю Тьмы, постепенно превращаются в претов.
     Лешачок прокашлялся и кивнул на наш конвой.
     Следующая стадия - бхуту.  Теперь я вспомнил, как молодой прет приходил к Жалей-Жалей за снадобьем - не больно ему хотелось становиться мертвяком.  Расплатился он щедро, в том
числе там был и этот кисет.
     Я очумело затряс головой:
     - Мне его прислала в подарок старая ведьма,  а уж она -то не могла не  знать про заклятие.  Значит,  она специально передала его Топ-Топу.
     - Верно,  а  Торопыга  намекнул  отцу.  Выходит он тоже знал.
     Клиф с  Клайвом  выглядели озадаченными не менее моего.
     Не в первый раз показалось,  что кто-то навязывает  мне свою волю.
     "Ну, ребята,  не знаю чего вы добиваетесь, а я буду играть по своим правилам."
     - Думай,  не думай, - лешачок отряхнул мешок, - а выходит нет у нас выбора. Придется идти.
     "Черта с два - выбор всегда есть.  А вот правильный или нет, кто его знает?"
     - Ну, дохляки, показывайте дорогу.
     Я знал, что разговор еще не  окончен,  но,  по  крайней мере, пока мы были единой командой.

                - 5 -
     Я разворошил  в  камине дрова и выбрав уголек подхватил его щипцами.  Аромат прекрасного  табака  наполнил  комнату.
Царг -  могучий  едок,  но даже он больше не мог смотреть на пищу  огромный стол из темного дерева с бронзовой  инкрустацией подавлял  любое  воображение  о  возможном количестве и
разнообразии блюд. Братья угрюмо потягивали вино, что отнюдь не сказывалось ни на их настроении, ни на их самочувствии. Я нервничал, и было от чего.
     - Жареные орехи четырех видов, сушеные ягоды кифил, вымоченные  в  вине,  саклит,  ингра - и  все  залито  пахучим диким медом.
     - Тебе не надоело?
     Дрень-Брень удивленно посмотрел на меня и развел руки.
     - Я даже...
     - Ты даже понюхать все не сможешь.
     Лешачок захихикал, при этом скорчив уморительною рожицу.
     - А если серьезно? Что будем делать дальше?
     Возможно, мой вопрос  прозвучал глупо, но блеснуть умственными способностями пока не представлялось случая.
     - Ты нас сюда завел - тебе и решать.
     Клайв взглянул на брата,  тот одобрительно кивнул.  Оба вновь наполнили кубки.
     - Отлично! Заварили вместе, а расхлебывать мне одному!
     - Кому-то придется это делать, так почему не тебе?
     - Змеиное филе, под соусом из грибов с клюквой.
     Пододвинув блюдо на край стола, Дрень-Брень вовсю  предавался дегустации запахов.
     ...Лес  внезапно кончился. Наш конвой замер на этом рубеже. Впереди  простиралась  голая каменистая равнина и лишь одинокая башенка нарушала суровую гармонию. Ни ворот, ни запоров, просто арка - входи коль есть нужда. Пока мы осматривались, я с изумлением обнаружил,  что не испытываю  страха, хотя окружающее  пространство было буквально пропитано магией, аж кожу покалывало.
     "Добро пожаловать, странник!"
     Слова возникли  непосредственно  в голове.  И поскольку никто другой их не услышал,  я счел необходимым  объявить  о любезном приглашении.  Шагнув в башенку, я увидел лишь обыкновенную каменную лестницу,  уходящую вниз. Правда, над входом  я  заметил символ - солнечный круг с лучами, обращенными внутрь, обрамленный фиолетовым сиянием. Внутри башенки царила прохлада,  что было вдвойне приятно после одуряющего зноя на поверхности.  Спуск занял довольно длительное время,  и у меня зародилось подозрение, что сами хозяева пользуются явно иным способом для выхода наверх.
     Внизу нас ожидало двое претов.  Один из них жестом указал направление,  в  котором  следовало двигаться дальше. На вид это был мужчина средних  лет  в  темно-зеленом балахоне.
Капюшон скрывал верхнюю часть лица,  но  мне удалось уловить мутный безжизненный взгляд  рубиновых  глаз.  Вероятно,  ему недолго осталось до  полного перерождения в бхуту. Его спутник был совсем  молоденьким  -  лет семнадцать-восемнадцать.
Сияющие золотистые глаза  смотрели на  меня  с  нескрываемым восторгом и обожанием. Скромность не является  самым большим моим достоинством, но  я стушевался и в замешательстве спрятал руки за спину. Грязные,  в ссадинах,  с  траурной каймой под ногтями, они не вязались с тем восхищением,  которое  я, видимо, по неизвестной мне причине, внушил этому юноше.
     - Прошу.
     Царг походя, обнюхал его и принялся  чесать  ухо.  Более сильной демонстрации пренебрежения для него не существовало.
     На протяжении всего пути по подземным лабиринтам  юноша оглядывался на меня, как будто боялся, что в следующий миг я исчезну. Вот только мне хотелось бы  знать - куда? Несколько раз нам встречался на дверях все тот же символ, и каждый раз он озарялся фиолетовым пламенем.
     - Вот покои. Отдыхайте.
     Я еще ждал подвоха, хотя в глубине души был уверен, что сейчас мне ничего не угрожает.  Именно мне , потому что сказать то же самое о моих соратниках я бы поостерегся.
     ...Горячая ванна,  плотный обед, сон. Я чувствовал себя полностью отдохнувшим.  Сколько времени мы провели в  подземелье? Трудно сказать. Наша свобода простиралась на несколько ближайших комнат,  далее пройти ни Клайв,  ни Дрень-Брень не смогли.  Я не пытался, хотя неизвестно почему был уверен, что на меня этот запрет не распространяется.
     - Есть другие предложения?
     Все, видимо,  сочли мой вопрос поистине дурацким  и  не требующим ответа.
     В дверь постучали.
     - Гляди, какие вежливые. Не заперто!
     На пороге стоял юноша, служивший нам проводником в первый день.
     Клиф залпом осушил кубок.
     - Вот и твой почитатель.
     - Я бы попросил... - с угрозой протянул я.
     - Вас приглашает хозяин.
     Взмахом руки, остановив моих товарищей, он буквально пожирал меня глазам. У меня сложилось впечатление, что еще минута, и он бухнется на колени в молитвенном экстазе.
     - Давно пора.
     Сначала я  пытался  запомнить дорогу,  но вскоре обилие развилок и поворотов совсем сбило меня с толку.
     - А тебе не кажется, что мы ходим по кругу.
     Прет застыл на месте, потупив глаза.
     - Ты, что мне голову морочишь?
     - Не гневайтесь, господин.
     Я осмотрелся.  В паре метров от нас на стене сияло "вывернутое солнце". Повинуясь внезапному побуждению, я подошел к стене и легонько ее толкнул. Открылся проход. Юноша оцепенел на месте.
     - Знай наших!
     Я шагнул в темноту.  На мгновенье я  ощутил,  что  тело стало невесомым. И вот я посреди большого зала. Один.
     - Кто, кто в тереме живет?
     Сзади раздался шелест одежд. Я резко обернулся. В кресле  сидел  мужчина,  возраст которого я бы не взялся определить. Глупо конечно, первой мыслью было - Ба, Оцеола! Только
вместо индейского наряда он был одет в черные брюки и фиолетовую рубаху.  Обувь, пожалуй,  напоминала  мокасины.  Немигающий взгляд карих  глаз сверлил мне переносицу. Совершенно
не к месту я отметил,  что у него длинные и пушистые  ресницы, как у девушки. Молчание  затягивалось. У меня внутри нарастало раздражение. И чего пялится?  Кое-какие манеры я перенял у Царга, но  чесать за ухом счел неуместным  и поэтому принялся осматривать помещение.  Пусто.  Кроме кресла и фиолетового знака на стене над нами. Небогатая обстановка.
     - Подойди.
     По полу от места, где я стоял, побежали концентрические круги. Я шагнул. И хотя между нами ничего не было, я почувствовал сопротивление. С каждом шагом оно нарастало.
     "Поиграть решил!"
     Метрах в трех от кресла передо мной встала стена фиолетового огня.  Звериное бешенство охватило меня, и я мысленно разметал преграду. В тот же миг она исчезла. С усилием я подавил нечеловеческий рык, рвавшийся из моего горла.  Тяжелое дыхание вздымало  мою  грудь.  В  такие  моменты безудержной ярости я сам себя боялся.  Случалось это редко и никогда ничем хорошим не кончалось. Однажды я сунул руку в костер, пытаясь убедить болвана,  что физическая боль - это  ничто  по сравнению с  душевными  ранами.  Безобразные  шрамы остались навсегда, но что они по сравнению с тем, что девушке,  которую я боготворил на меня было абсолютно наплевать.
     - Теперь я уверен, что ты - тот, кого все ждут.
     - Хотелось  бы  по подробней.  Я,  видишь ли, не в курсе местных событий.
     Яростный взгляд полоснул по мне.  Бессилие - вот, что я увидел.
     - Закон гостеприимства.
     - Ну, к счастью, палками нас уже загоняли.  Если  интересно, что из этого вышло - добро пожаловать на Землю.
     Он расправил плечи и вцепился в подлокотники.
     - Я...
     - Позволь я догадаюсь - Князь Тьмы  и  повелитель  этих безмозглых зомби.
     Наглость - второе счастье - говаривал мой дед.  В крайнем случае огорошить Князя мне удалось.
     - Я могу...
     - Ни черта ты не можешь. Если бы мог, давно бы сделал.
     Улыбка превосходства мелькнула у него на бескровных губах.
     - С тобой, да! А вот с твоими друзьями...
     Один ноль в его пользу.
     - Только попробуй.
     Это было ошибкой.  Что, кроме наглости, я мог  противопоставить? Ничего!
     - Оставим взаимные угрозы. Не для того я вас пригласил.
     - Я и не знал, что это сейчас так называется.
     - Я тебе не враг, скорей даже наоборот.
     Он выжидающе посмотрел, но мне нечего было сказать.
     - Наверняка у тебя есть цель.
     Утвердительный кивок был ему ответом.
     - Прекрасно! Я готов тебе помочь.
     - С чего бы это?
     - Ты мне нравишься.
     - Я люблю тебя, Петрович!
     - Не понял.
     Чертов язык.  Ведь с детства мне твердили - не  доведет
тебя язык до добра.
     - Не бери в голову.
     И мысленно  продолжил расхожую у моего поколения фразу.
Покумекав, я решил, что лучший способ обороны - это  нападение.
     - Перстень Мрака.
     - Ну, знаешь ли.
     - Погодь! Я понимаю...
     Вскочив с кресла, Князь расхохотался.  Захлебываясь, он не мог остановиться.
     - Повеселил. Ничего ты не понимаешь. Даже если бы я его отдал тебе, перстень нельзя унести отсюда.
     - Можно!
     И опять - откуда эта уверенность.  Остатки веселья  как рукой сняло. Точно в цель.
     - Ты пытался, но не смог?!
     - Мне незачем.
     Я попытался припомнить все, что слышал о Князе Тьмы. На Болоте Ужаса жила нечисть,  но раньше она никогда не переходила Реку Судьбы.  Два столетия назад появился Князь  и  нечисть значительно расширила территорию ей подвластную.  Постепенно продвижение в глубь континента замедлилось.  И почти полвека пребывает в неизменном состоянии.  Потом  появляется Цветочная Колдунья, и Князь заключает с ней союз.  По-видимому, очень шаткий, поскольку Колдунья  преследовала собственные цели. Ну,  прямо-таки шахматы,  только трехмерные,  белые против черных, патовая ситуация, вмешивается третья сторона,
и белые начинают сдавать позиции,  медленно, но неотвратимо.
Тогда какова моя роль. Пешки? Да, уж вряд ли ферзя.
     - Послушай, у тебя есть имя?
     - Карлос.
     - Отлично!  У меня есть предложение -  давай  устроимся поуютней и поболтаем.
     Князь брезгливо сморщился.
     - Знаю, знаю. Политесу не обучены. Грузчики - мы!
     - Тебе никто не говорил, что ты Змей!
     Пришло мое время удивляться.  Дед Серега с детства звал меня Змеем,  да и в армии тоже. Хотя ни особой хитрости, или коварства за собой я не замечал.  А уж выражение мудрый, как
змей, вообще никаким  боком ко мне не клеится. А вот поди-ка ты в разное время разным людям я непременно напоминал рептилию. Лично мне это безразлично.
     Свою первую кличку я получил лет в  десять.  В  лагере, куда меня отправляли родители на лето, я выменял на солдатский ремень гадюку.  Ребята из старшего отряда  уверяли,  что
зубы у нее вырваны и она безопасна,  как резиновый шланг.  Я полюбил ее и не расставался ни на минуту.  Днем она  находилась за пазухой,  а ночью спала на моей подушке. У нас с ней
был коронный номер - когда в самый неожиданный момент, в какой-либо компании я легким шлепком будил ее, и она показывалась из рукава или ворота рубахи.  Визгу было - не передать.
Самые отчаянные пытались уверить более слабонервных, что это всего лишь уж, но вскоре и сами бледнели, когда моя полуметровая подруга, обвив мою шею, угрожающе шипела на храбрецов.
     Сезон закончился, я привез ее домой. Не помню уже почему,  но я звал ее Матильдой. Можете представить восторг моих родителей,  которые и без того устали находить в нашей квартире ежей,  ворон, крыс, не говоря уже об котятах, хомяках и щенках.  Матильда их доконала.
     Мама ее панически боялась,  а отец возненавидел.  Впрочем,  гадюка его - тоже,  хотя вела себя  более  благородно.
Спустя пару месяцев они буквально умоляли выкинуть ее из дома. Этому предшествовал период беззастенчивого подкупа, но я устоял перед соблазном обладать футбольным мячом,  велосипедом и даже электрической железной дорогой. Я чувствовал себя хозяином положения, поскольку, в отличии от прежних моих питомцев,  к Матильде они не решались приблизиться.
     Не знаю, чем бы это все кончилось, но в конце лета приехал дед Серега.  Он змей не боялся, да и Матильда отнеслась к  нему  благосклонно.  Первое  же  открытие повергло всех в ужас, в том числе и меня. Оказывается, у Матильды наличествовали все зубы и ядовитые в том числе.  Объяснить ее загадочную привязанность ко мне не смог никто. К тому же дед Серега
сказал,  что Матильда скоро впадет в зимнюю спячку. Я согласился не искушать судьбу дальше, и в ближайший выходной мы с дедом выпустили ее за городом...
     Далеко идти не пришлось. Комната напоминала уютную гостиную в благородном аглицком поместье. Самому  мне  в  таком бывать не приходилось,  но  ТВ  давало  общее представление.
Камин, свечи, удобные кресла, бокал вина, что еще нужно двум благородным джентльменам. Я нагло развалился.
     - Надо полагать, что предварительный отбор я прошел успешно.
     - О чем это Вы,  Змей? Если не возражаете против такого обращения.
     - Да, бога ради.
     Покручивая между ладонями бокал, Карлос вздохнул и  левая бровь взметнулась вверх.
     - Хорошо!
     - Что хорошо?
     - Я покажу Вам перстень.
     Он взял с каменной доски колокольчик.  Раздался  мягкий
мелодичный звон.
     - Но я хотел бы ответной услуги.
     Наглость буквально распирала мою грудь, и я благосклонно пообещал обдумать предложение. Чувство, что удача попёрла валом, как в старом анекдоте - джентльмен джентльмену должен верить, захлестнуло всякое благоразумие.
     Я поднял бокал:
     - За то,  чтобы у нас все было,  а нам за это ничего не было!
     И залпом выпил.
     - И все-таки, уважаемый, Вы настоящий варвар.
     - Неужели?
     Карлос пригубил вино, на миг прикрыл глаза.
     - Божественный аромат. Ему двести лет.
     Я поднес пустой бокал к лицу и принюхался.
     - Не знаю.  Агдам, Агдамом. Ну, может, чуть поприятней.
А вообще - грущыки мы.
     Что такое Агдам, по всей вероятности, Карлосу было  неизвестно, но  это  вряд ли  улучшило  его  мнение  обо  мне.
Между тем, за портьерой кто-то робко кашлянул.
     - Входи, не заставляй нашего гостя ждать.
     Я был заинтригован.  Если кто-нибудь может  представить себе красавицу  Кармен,  то именно она сейчас и стояла предо мной. При виде пустого бокала в моей руке ее зрачки на мгновение расширились...  И все!  Я догадался,  что судьба вновь была ко мне благосклонна.
     - Что же Вы, милейший. Отравить меня пытались?
     Карлос с улыбкой на губах небрежно отмахнулся.
     - ...Пустое,  это  как бы выразиться...,  - он пощелкал пальцами подбирая слова.
     - Попытка - не пытка!
     - Удивительно точное выражение.
     - Кара! Проводи нашего гостя в его апартаменты.
     Девушка покорно склонила голову, и водопад  иссиня-черных волос обрушился на грудь, прикрытую алой блузой.
     - Она Ваша, Змей.
     Карлос поставил бокал.
     Я понял, что прием окончен.
     - Пока, пока - Ваша!
     Я пружинисто поднялся и жестом предложил Каре идти первой. По пути я, довольный собой, с многозначительной улыбочкой напевал себе под нос:  "Первый тайм мы уже отыграли,  но
одно лишь сумели понять...". Понять в действительности нужно было многое. Я не считал себя мелким идиотом и должен  докопаться до причин столь радушного приема.  Поверить в то, что
я Карлосу пришелся по душе, и он взамен попросит лишь о мелкой услуге  -  себя  не уважать.
     Вырисовывалась интересная схема:  меня пытаются не пропустить по Болоту - не удается, тогда под конвоем приводят в самое логово. Попытка отравления и воздействия магией - проваливается, взамен мне подсовывают бабу. Грех, конечно, Кару так называть,  но это сути не меняет. Карлосу, видимо, очень не хочется расставаться с Перстнем Мрака, и я его вполне понимаю, но, следуя логике, выходит, что, я способен завладеть Перстнем  вопреки  желанию  нынешнего  обладателя.
     Прикинем расклад - и все сходится на том, что, не сумев воздействовать на меня в лоб,  Карлос попытается давить косвенно. И тут у него на руках три туза - Дрень-Брень, Клайв и
Клиф.
     Мы свернули не в тот  проход,  откуда  я  пришел.  Кара обернулась и успокаивающе улыбнулась, при этом на щеках у нее появились очаровательные ямочки. При их виде я готов был идти куда угодно.  Да, и кстати, нужно обдумать: так ли уж дороги для меня мои спутники,  но для этого еще будет время, а пока пусть Карлос тешится мыслью, что я у него в руках. Ведь
если я не ошибаюсь,  то в шахматах,  чтобы  сберечь  короля, жертвуют даже ферзем.
     Место, куда  привела меня Кара,  можно определить одним словом - сексодром.  Ни что иное даже в голову не приходило.
С  любопытством дикаря я оглядел комнату и перевел взгляд на Кару.  Удивительные ассоциации вызывал ее вид - Кармен, Карма,  Кара. Шикарную наживку закинул мне Карлос, только дурак не заглотил бы этот крючок.  Но,  видимо, им-то я и являюсь.
Испытывая чисто эстетическое наслаждение,  я мысленно раздевал Кару в предвкушении увидеть сокровенный цветок. Но ни на секунду  мой  пульс не участился,  любовная дрожь спала сном праведницы.  И это было удивительно,  поскольку самому  себе лгать  бессмысленно,  ведь  подобные женщины нечасто уделяли мне свое внимание.
     Девушка привычным  движением скинула одежду и выжидающе стояла посреди комнаты. Сотни обнаженных женщин окружили меня. Забавная штука - зеркало.
     Да, видимо,  Кара не видит разницы между тем, что можно раздеться для мужчины и раздеться при мужчине.  Молчание затягивалось. Но меня оно нисколько не тяготило.
     "Черт, что же со мной происходит?"
     - Милочка, а ванна тоже в зеркалах?
     Кара кивнула.
     - Класс!  Я обязательно воспользуюсь ею, но в следующий раз.
     Я повернулся к двери.
     - И вот еще что, накинь что-нибудь, а то простудишься.
     Проплутав по коридорам довольно  долго,  я  подрастерял часть былого нахальства. Миновав в третий раз дверь в спальню, я догадался, что брожу по кругу.
     "Интересно -  это  шутки  Карлоса или маленькая женская месть?"
     Ну попробуем применить свои новые способности,  о которых, кстати, я сам ни черта не знаю. Только  вот,  что нужно сделать - помахать руками, топнуть ногой, произнести  заклинание, а какое? Ладно - для первого раза  попробую  сосредоточиться.  В  первые секунды  я  почувствовал  сопротивление сходное с тем, что я испытывал в зале с троном. Неясное  пугающее чувство шевельнулось в груди.  Будто прорвав плотину, меня захлестнуло ощущение беспредельного могущества.  Я  без труда  определил  направление к комнате,  где  томились  мои спутники. Один - ноль!
     Царг встретил меня радостным лаем.
     - А вот и я!
     - Нужно попытаться бежать.
     Забавляясь с булем, я не заметил, кто  из  братьев  это произнес.
     - Мы уйдем, но чуть позже.
     Дрень-Брень несколько истерично хихикнул.
     - Погостили - пора и честь знать.
     - Мне нужен Перстень.
     - А мне красотку фею в жены?
     Я покровительственно похлопал лешачка по плечу, от чего тот болезненно сморщился.
     - Насчет красотки - могу поспособствовать,  но не советую ее брать в жены.
     - Договорились.
     - Ну, вот и отлично,  а теперь я буду  спать.  Чертовски устал сегодня.
     Дни тянулись на редкость однообразно.  Еще дважды я  по собственной инициативе  навещал Кару,  но, как и прежде в качестве зрителя. К исходу десятого дня меня, наконец, пригласили к Карлосу.
     - Тебе не понравилась моя женщина, Змей?
     - Ну что ты, я даже хочу забрать ее с собой.
     Карлос усмехнулся:
     - А ты - наглец.
     - Мне все об этом твердят,  - с преувеличенно горестным вздохом ответил я.
     - Тебе мало Перстня, ты еще хочешь забрать мою жену.
     - Жену?
     Карлос остался доволен моим удивлением.
     - Ну, да, жену.
     - Вот не знал! Упустил такой шанс.
     Фиолетовая молния сорвалась с ладони  Карлоса,  но,  не долетев с полметра до меня,  вспыхнув,  пропала. Я, может, и валял дурака эти дни, но кое-чему научился.
     - Остынь. Поговорим о делах.
     В этот момент я понял, что нажил себе смертельного врага. По каким-то причинам он не в силах совладать со мной, но в дальнейшем не стоит поворачиваться к нему спиной.  При малейшей возможности последует безжалостная расправа.  Запахло паленым. Пора делать ноги.
     - Какой темперамент!
     Лицо Карлоса  побледнело, и я испугался, что его хватит удар. Тонкие изящные пальцы судорожно сжались в кулак.
     - Замнем! Неудачная шутка.
     - Остерегайся, Змей. Твой язык тебя погубит.
     Я решил разрядить немного обстановку.
     - А бабушка говорила, что меня погубит женщина. - Я пожал плечами. - И почему? Я с детства был скромным ребенком.
     В коридоре раздались приглушенные шаги.
     - Жаль, что твоя мать не сделала аборт.
     - Ну, извини.
     Звякнуло оружие. Снова шаги. За  дверью явно что-то готовилось.
     - Ты не умрешь своей смертью.
     Я лихорадочно пытался сообразить, что за сюрприз Карлос собирается мне преподнести.
     - К чему такие мрачные прогнозы.
     - Это обещание, Змей.
     - Я запомню.
     Карлос хлопнул в ладоши.  Дверь отворилась. В зал вошло десятка два воинов.
     - Прошу.
     - Только после Вас.
     Почетный эскорт выглядел довольно зловеще.
     В белоснежных балахонах с редким фиолетовым орнаментом, под которыми без труда угадывались кольчуги.  В руках у всех взведенные арбалеты, на поясах короткие кривые сабли.
     - Ценю Ваше благородство, но я не привык к подобным церемониям.
     - Привыкай,  Змей.  Если ты действительно тот,  за кого себя выдаешь, то выйдя из Хранилища тебя встретят воины, готовые сложить  голову  по  мановению пальца.  Твоего пальца, Змей.
     - А если я обос..., пардон, обгажусь?
     - Тогда твои спутники умрут быстро, чего не обещаю тебе.
     - Весьма милая перспектива.
     Повинуясь неуловимому  знаку, воины  сомкнулись  вокруг нас. При моем богатом воображении я почти физически  ощутил, как  острые  арбалетные  болты  вонзаются  мне  меж лопаток.
Двинулись неторопливо. В авангарде  шло двое - один  зажигал настенные факела, другой его страховал в этот момент. Забавное ощущение - такое, что  Карлос сам кого-то боится, ну  уж
во всяком случае, не меня. Хотелось бы знать кого? Враг моего врага  должен  быть  мне  другом.  Хотя кто его знает. Такие предосторожности  в  собственном  подземном  убежище. В следующее  мгновение  сзади  что-то  ухнуло, повеяло падалью. Я резко обернулся. К этому времени охрана сделала первый залп.
На их место шагнула следующая тройка, давая возможность  перезарядить оружие. Освещенный коридор хорошо простреливался, и ни одна стрела не прошла мимо цели. Огромный волк с обвисшими  боками  и  облезлой  шерстью  пытался выдернуть зубами стрелы, глубоко  застрявшие в  его теле,  глаза полыхали бешенством, но в них не  было отголоска страха или боли  - так досадная помеха.
     - Две тройки, - скомандовал Карлос. - Остальные вперед.
     Эскорт быстро перестроился, и мы вновь оказались внутри ощетинившегося каре.
     - Что это? - Я был потрясен увиденным.
     - Мару,  - Карлос усмехнулся, но как-то невесело. - Мокоши, морлоки, как тебе больше нравится.
     Догадка о том, что Карлос не может покинуть Болото Ужаса с Перстнем Мрака, нашла еще одно косвенное подтверждение.
     - Они убьют его.
     - Вряд ли. Скорей он их.
     Голос Карлоса  "закаменел",  в нем не было безразличия, скорей покорность или привычка.
     - И многих ты так теряешь?
     Гневный взгляд яснее слов послужил  ответом.  Неизвестно, чем  окончилась бы наша перепалка,  но рядом без видимых причин рухнул один из воинов.
     - Ложись.
     Мой нос  соприкоснулся с  каменным полом  раньше, чем я дослушал команду. Слезы брызнули из глаз. Стрелы в очередной раз запели  "песню смерти".  Гнойная жаба,  харкнув для острастки еще раз, сочла  за благо отступить. Ядовитая  слюна - убедительный образец природного химического оружия. Воин еще был жив, но его тело сотрясали жуткие судороги.
     - Ему можно помочь?
     - Нет. Сантос!
     Арбалетный болт пронзил  тело,  принося  избавление  от адских мук.
     Отвечая на невысказанный вопрос, Сантос пояснил:
     - К нему нельзя прикасаться.
     - Вы его бросите здесь?
     - Он уже принадлежит мару.  Хотя они предпочитают живую добычу.
     Я содрогнулся.
     - Я видел однажды, как мару заглотил слугу парализованного ядом.  Еще  несколько  часов  бедняга корчился в животе булькающей от удовольствия жабы.
     Карлос  шагал,  некоторое время молча.  Наконец не выдержал:
     - Перстень  находится  в глуби подземелья.  Кто его там упрятал мне неизвестно. Мару нападают на любого, кто спускается ниже  шестого  уровня.  Но даже сюда пройти, способен не
каждый.
     Целый рой  вопросов гудел у меня в голове,  но я не мог сосредоточиться ни на одном.
     - Мару  - кто они?  Хранители,  бывшие хозяева или рабы Перстня?
     - Мне не удалось выяснить.
     - И каждый спуск собирает кровавую жатву.
     - Поначалу было еще хуже.
     - И многих вы уничтожили?
     - Ни одного. В крайнем случае, мне  не известно ни одного случая.
     Я приуныл.  Крайне проблематично дойти до хранилища,  а что же будет, когда я попытаюсь выйти оттуда с Перстнем?
     Да, ситуевина, как говаривал один мой знакомый.
     - Почему ты не пользуешься своими возможностями,  магической силой?
     Самолюбия я не задел, но удовольствия вопрос Карлосу не доставил.
     - Бесполезно.  Мару обладают более древней и  могущественной защитой.
     - Странно, что тогда они не применяют ее против вас.
     Взглянув на язвительную улыбку Карлоса,  я уже знал ответ.  Совершенно беспардонно меня схватили,  и я пикнуть  не успел, как припечатали к стене чьим-то телом. С воем напоминающим паровозный гудок по коридору промчался кабан, или может,  носорог, не успел разглядеть.
     Беглый осмотр выявил наличие сломанной руки у одного из воинов авангарда.  Я с содроганием ожидал безжалостной расправы над ним, но дело завершилось гораздо проще. Карлос произнес заклинание, и гримаса боли исчезла с лица  воина.  Руку повесили на ремень, а самого поменяли с центровым.
     Итак: выбыло из строя семь человек,  один покалеченный.
Шансы уменьшаются, но Карлос спокоен, видимо, количество охранников, хотелось бы верить, не путем проб и ошибок, строго выверено. Большее число лишь затрудняло бы активную оборону, создавая сутолоку в узких коридорах.
     Лица окружающих  посерели,  и  я поспешил приписать это усталости и многочасовому напряжению.  Не хотелось даже  думать,  что  этих  воинов пугало нечто ожидающее нас впереди.
Последующие часы превратились в подлинный кошмар. Мы продвигались  рывками между схватками.  Все чаще Карлос озабоченно оглядывался, видимо, столь активное сопротивление ему внове. Осталось  четверо воинов и мы.
     Я до такой степени отупел от страха,  что двигался  как заведенный  автомат,  копируя  действия  охраны.  Вылетевшее из-за угла щупальце захлестнуло разведчика.  Хруст костей  и
шипение затухающего факела слились в один звук.
     Темнота поглотила коридор. Я еще раньше заметил, что за нашей спиной, стоило пройти несколько метров, факела гасли с мрачным постоянством.
     Тишина.
     Ни шороха, ни скрипа. Лишь стук сердца. С каждой секундой, мне кажется, он все громче и громче, перерастая в оглушительный набат. Конец.
     - Карлос.
     Тишина.
     - Карлос.
     - Струхнул, Змей?
     - Ну, ты очень мягко выразился.  Я буквально  умираю  от страха.
     - Не спеши умирать - еще успеешь.
     Шорох, как будто мешок бацает по полу, прервал нас. Назад нам не пройти, я был уверен в этом.
     Какая-то тварь затаилась за поворотом.  Похоже – финита ля комедия.
     - Карлос! Далеко еще до хранилища?
     Ответ запаздывал. секунды тянулись невероятно долго.
     - Ну, что, ты, язык проглотил?
     - Не знаю.
     Неуверенность, прозвучавшая в голосе,  оборвала последнюю ниточку надежды в моей душе.  Ведь я надеялся, правда не знаю на что.  На Карлоса, на удачу, на черта лысого! Столько
пройти и погибнуть в желудке неизвестной твари.  Глубоко под землей в темном коридоре.
     - Ты спрашивал о магии. Получай!
     "Мы ходим по замкнутому лабиринту.  Стоп!  Со мной  это уже происходило.  Тогда у Кары.  Погодь, погодь! Кто-то настойчиво толкал меня в объятия красотки.  Зачем?  Выходит  не
Карлос.  Кара?  Обворожительна,  тиха и покорна.  Вряд ли. С мужским самолюбием у меня все в порядке,  даже, пожалуй, через чур,  но представить себя в роли покорителя женских сердец,  потерявших голову с первого взгляда, увольте. Может, у меня не все в порядке с головой,  но сексоманией не страдаю, хотя наличие другого рода психозов не исключаю.  А  посему выходит, что мару уже делали попытку остановить меня. В этом есть разумное зерно, многие земные религии проповедуют половое воздержание, да и спортсмены перед соревнованием то же."
     - Змей.
     - Подожди.
     - Вот ждать нам нечего. Хорошего, я имею в виду.
     - Отнюдь.
     Снова шорох,  теперь гораздо ближе.  Сколько не вглядываюсь в темноту... Будто ослеп.
     Медитация, концентрация,   кастрация,   тьфу   пакость, трансформация.  Стоит попробовать - терять-то нечего. Зажмурился. Хотя к чему?
     Теплые потоки  спеленали  тело,  наполняя  силой каждою клеточку.  Еще секунда,  и я, кажется, вспыхну, как лампочка от переполнявшей меня энергии.
     Направление. Есть! Хранилище рядом - два поворота вправо и прямой отрезок метров в тридцать.
     Мару! За углом песчаный осьминог,  у которого  щупальца усеяны зубастыми присосками и на концах когти острее клинка.
За вторым поворотом груда грязных тряпок,  но у нее для  нас новый сюрприз приготовлен.  И всего-то? Шалишь, мару!
     Я... А действительно - кто я?
     Мягкий изумрудный свет залил коридор.
     - Все, отойдите в сторону.
     Испуг на  лице Карлоса,  фанатичная исступленность у остатков охраны.
     - Змиулан!
     Зеленое пламя охватило мое тело. Я не испытывал страха, лишь восторг и упоение. Восьмиметровое тело, на шести ногах, покрытое броневыми плитами,  с пастью усыпанной устрашающими клыками - таким предстал я своим спутникам.
     Не в силах устоять на месте, я метнулся за угол. Песчаный  осьминог  слишком  поздно  сообразил,  что перед ним не хрупкая человеческая плоть.  Ударом лапы я расплющил его  по полу.  Щупальца яростно хлестали по броне, не в силах причинить мне ни малейшего вреда.  Азарт еще не утих, а мне стало жаль его.  Я сознавал сопричастность к его миру.
     Рев прокатился по подземелью. Я отпускал мару, и он это понял.  С  трудом повернув голову,  я скосил глаза и увидел, что воины вплотную приблизились к моему  хвосту,  утыканному
острыми  шипами.  Старательно  приглушив рык,  я приглашающее вильнул хвостом.  Мне нравилось ощущать себя живым "танком".
Не знаю:  обладаю ли я огневой мощью,  но,  думаю, для этого еще представится возможность.
     Мару в виде кучи тряпья заблаговременно исчезло с пути.
Площадка перед воротами в хранилище  позволила  мне  развернуться.  И первое лицо, которое я увидел, было лицо Карлоса.
Воины с благоговением преклонили колени,  их бывший  повелитель лишь нехотя кивнул головой.  Я видел, с каким трудом он заставил себя склонить перед кем-то голову,  но не гордость.
Вызов,  сверкающий во взоре говорил о том,  что он готов умереть. Смехотворность положения заключалась в моем полном неведении, как вернуть себе былой облик. Несколько пасов руками разрешили проблему, вот только проделал их Карлос.
     - Мы у цели.
     - А ты не прост, Змей.
     - Это вопрос?
     - Нет, утверждение, Змей.
     - Велес!
     - Что?
     - Зови меня Велес.  Хотя имен  много:  Змиулан,  Велес,
Змей Горыныч, но мне нравится, Велес!
     - Будь, по-твоему, Велес.
     Карлос вытянул руку,  предлагая мне первым войти в хранилище.
     - Еще сюрпризы будут?
     Искренний хохот отразился от каменного свода и долго не стихал.
     - Не знаю.
     Я толкнул ворота. Ничего. Потянул створки на себя - результат тот же.
     "Шутить вздумал."
     Злоба вскинулась во мне, как кобра. Карлос развел в недоумении руки.  Я тщательно осмотрел поверхность стен и сами ворота в поисках скрытого механизма замка. Ничего.
     - А...?
     Сантос шагнул мне навстречу. Если бы меня спросили то я бы ответил,  что  начинает нравиться этот суровый молчаливый воин. Сколько раз за сегодня он  спасал  мне  жизнь,  трудно подсчитать. Неосознанным  порывом я остановил его,  не давая приблизиться к воротам.
     - Карлос, мне надоело решать твои ребусы.
     Взмахом руки хозяин подземелья зажег настенные светильники - их было семь.
     "Черт! До сих пор мы находились в темноте, но я  же все прекрасно видел. Одно из моих вновь приобретенных свойств?"
     Ворота испускали слабый фиолетовый свет.
     - Печать смывается кровью. Так до сих пор было.
     Сантос качнулся, но я повелительным жестом заставил его оставаться на месте.
     - Сволочь!
     - Но ты еще жив.
     Удивление, замешанное на разочаровании  Карлос  даже  не счел нужным скрывать.
     - Ты!
     Выбор пал на Сантоса назло мне.
     - Нет. Должен быть другой путь.
     - Хорошо - пусть будет другой.
     Крайний воин  безропотно повиновался Карлосу.
     - А почему бы тебе не попробовать самому?
     Охранника я не подпустил.  На "индейском" лице  Карлоса шевельнулась лишь бровь. И арбалет уперся мне в грудь. И куда девалось почтение, выказываемое мне  еще  недавно.  Силен
Карлос. Арбалет держал покалеченный воин.
     - И что теперь? Убьешь меня?
     - Позже. А пока не мешай. Сантос!
     Мне пришла в голову одна мысль, а почему бы и нет. Жестокая, но  другого выхода я не видел.  Сила всколыхнулась во мне по первому требованию. Как ею управлять, я еще не знал и
решил положиться на импровизацию. Прочь анестезию.
     "Прости, дружище. Надеюсь, ты меня поймешь."
     Воин вскрикнул от внезапно вернувшейся боли в сломанной руке. Мне вполне хватило времени выхватить из его ослабевшей руки арбалет.
     - Ты быстро учишься!
     - Учителя хорошие.
     Что делать с арбалетом,  я не знал.  Стрелять в Карлоса не лучшая идея,  да и он, казалось, обращал мало внимания на мое оружие. Карлос откровенно наслаждался создавшейся ситуацией.
     "Должен, должен быть иной способ,  кроме кровопролития. Дед у меня любил повторять, что не нужно все усложнять, поскольку в жизни часто все гораздо  проще.  Добрый  совет  мне
сейчас вовсе не помешал бы. Одна голова хорошо, а две лучше. Стой! Проще казалось бы сломать ворота, но защита магическая и силой ни чего не решить.  А вот если соединить мои способности и Карлоса, то возможно что-то получится."
     - Есть предложение: поработать в паре.
     Карлос прищурился,  на секунду задумался и, не усмотрев явного подвоха, нерешительно кивнул.
     - И пожалуйста..., - я скосил глаза на раненого.
     - Откуда в тебе столько слюнтяйства, Велес?
     - Не знаю. Наверно, от мамы.
     - Что же в тебе от папы?
     Я почесал затылок и скривил извиняющуюся рожицу.
     - Пожалуй, ничего.  Женское  воспитание.  Можешь   себе представить семью:  мать, сестренка, бабушка, две двоюродные сестры и тетя.
     Карлос аж свистнул от удивления.
     - Да уж - не повезло!
     Так перебрасываясь  подковырками, мы осматривали площадку. Сплошной камень, ни единого намека на скрытый механизм.
     - А почему светильников семь?
     На эту глупость Карлос даже не счел нужным  даже  отвечать. Охрана нелепо топталась,  изредка поглядывая на темный провал коридора.  Потерпев  "поражение" у ворот я взялся осматривать пещеру.  Крутил, давил бронзовые светильники – все бестолку. Упорно отказываясь признать очевидное, я не оставлял попыток найти разгадку.  Карлос с ухмылкой наблюдал, как я "бьюсь головой о стену".
     - Может, совместно "ударим" по воротам магией?
     - И получим,  вероятнее всего,  совместно, - подчеркнул он, - наше послание назад. Вот только сумеем ли выдержать их живыми.
     - А может, рискнем?
     - Уволь.
     Я в раздумье мерил шагами пещеру от стены к стене,  затем  от  светильника к светильнику.  Шесть раз я прошел,  не сбиваясь с ритма, а на седьмой споткнулся. Была какая-то не завершенность в их расположении.  Я замер, мысленно соединил их между собой. Вот!
     - Сантос, у нас есть еще факел?
     Он, молча, кивнул.
     - Зажги его и ступай к стене.
     Я указал рукой.
     - Остальные отойдите в коридор.
     Все молча, повиновались. Даже Карлос.
     - Сантос,  подними факел на уровень тех, что на стенах.
Воин, молча, выполнил указание.
     - А теперь медленно двигайся вдоль стены.
     Он сделал шаг и вопросительно взглянул на меня. Я ободряюще улыбнулся.  Шаг за шагом он приближался к  той  точке, которую я мысленно выбрал.
     - Стоп! Факел чуть повыше.
     Ничего не  изменилось,  но я был уверен,  что я на правильном пути.
     - Левей, еще левей.
     Я уже догадался, что произойдет, лишь немного волновался.  За Сантоса.  Цепь.  Мы должны замкнуть магическую цепь.
Едва  Сантос  качнулся в сторону,  фиолетовый луч сорвался с ворот и, облетев факела, соединил их правильный восьмиугольник.  Я победно поглядывал на Карлоса.  Знай наших! Он решительно пересек пещеру  и, не останавливаясь,  ткнул  ворота. Они легко,  без усилий,  распахнулись. Я вошел следом. Воины остались на своих местах.  Ледяное дыхание  коснулось  моего лица.  Огромная  пещера отразила наши шаги и вернула их многократным эхом.  Мне показалось,  что я слышу чьи-то голоса.
Царил  полумрак.  дрожь  пробирала меня от пяток до макушки. Карлос остановился у каменного куба и жестом подозвал  меня. Поверхность куба представляла из себя чашу, заполненную жидкостью. На дне чаши лежал перстень. Едва Карлос протянул руку к чаше - жидкость забурлила. Протяжное гудение зародилось под сводами пещеры.  Промедли он еще  мгновение,  и  молния, ударившая в чашу, поразила бы его.
     Ошеломленный увиденным я понял сколь самоуверенным  дураком я был, надеясь завладеть перстнем. От отчаяния захотелось выть. Из глубин памяти всплыла фраза одной знакомой: "Я
дерзкая, но не на столько же!". А мне в ту осень очень хотелось узнать на сколько.  Она подарила мне один  головокружительно-пьянящий поцелуй,  преследовавший меня еще долгие годы.  "К чему мне этот поцелуй случайный?",  - вопрошал Шекспир, а следом и я. Себя она подарила другому.
     - Уходи от греха подальше, дай мне немного побыть честной замужней женщиной.
     - Сколько?
     - Ну, лет десять для начала.
     Я, был готов ждать дольше. К чему мне сейчас это вспомнилось. Не знаю.
     "...Чтоб  душа, вздремнув немного
      вновь в Россию собиралась."
     Стиснув зубы я вытянул руку.
     "Где бардак, к чертям все дело,
      Сберегла ее живую."
     Окунул кисть в чашу.
     "Днем дралась, ночами пела,
      Не давая ей покоя..."
     Пальцы сомкнулись на перстне. Я неторопливо извлек его. Незамысловатый, без вычурности, литой из неизвестного металла, он поражал тяжестью и ощущением могущества. Я чувствовал
на себе оценивающий взгляд и не только Карлоса.  Нечто древнее и совершенно чужое решало мою  судьбу.  Чудовище  внутри меня  заворочалось  готовое  вступить в схватку за обладание
перстнем. Накал страстей достиг своего пика и угас. Я понял, что меня признали и отпустили.  Хотя был уверен, что никогда не избавлюсь от незримой опеки.  Я одел перстень  и  впервые
взглянул Карлосу в лицо.  В тот же миг он обратился в каменное изваяние.  Вся его поза выражала непокорность,  таким  я его и запомнил.

                - 6 -
     В камине весело потрескивали дрова.  Царг лежал у  моих ног,  и его мало заботило,  что хозяин перестал ощущать себя человеком.  я коротко рассказал друзьям о своих похождениях.
В  подробности  вдаваться не хотелось,  и они,  почувствовав это,  не особо приставали с вопросами.  Перстень покоился  в кармашке на груди.  Сантос и воины не избежали участи хозяина. Смертная тоска запала в душу, когда я увидел, что натворил.  Я  стоял,  одиноко озираясь,  и постигал горькую науку вседозволенности. Обратный путь был до ломоты в скулах скучным. Всю дорогу я размышлял, как поступить - прогнать братьев с лешачком или идти вместе дальше.  Что делать  с  Карой?
Мне и в голову не приходило бросить ее здесь одну. Вот только,  что послужило столь благородному порыву - соблазнительное  тело молодой вдовы,  к которому у меня проснулся отнюдь не братский интерес или желание как-то загладить смерть Карлоса.  Прочь все мысли. Обедать, а может, ужинать? Все перепуталось. Неважно. Есть и спать.
     - У меня выдался хлопотный денек.  Поэтому прошу вас по пустякам не кантовать, при пожаре звонить в первую очередь.
     Братья пропустили мою тираду мимо ушей. Дрень-Брень печально улыбнувшись, сморщил нос.
     А чего я ожидал,  что меня встретят под фанфары и будут чествовать, как героя?
     "Будь скромней и к тебе потянутся люди", - любил повторять мой дед, и, похоже, он был не далек от истины.
     Царг от  трапезы отказался,  но из чувства солидарности улегся у меня в ногах. Сквозь сон я слышал невнятные голоса, но не придал этому значения.  Мой мозг отказывался воспринимать даже толику информации - столько мне  пришлось  сегодня пережить. Сон - это средство не сойти с ума, я твердо в этом уверен.  Когда накатывала черная полоса,  мой комбат советовал:  ляг,  поспи, и все пройдет. Умный был мужик. Три войны прошел, две революции пережил, а одним тихим вечером вытащил трофейную  "Беретту" и застрелился.  Из-за жены.  У Люси был
воздыхатель худенький,  очкастый лейтенант-связист.  Об этом все знали и лишь посмеивались, настолько чиста и наивна была эта привязанность.  Как-то по весне, вернувшись с дежурства,
комбат  застал  Люсю  в  истерично-возбужденном  состоянии и слегка под шафэ. На вопрос: по какому случаю, получил вполне резонный ответ - по случаю дня рождения небезызвестного лейтенанта.  Растянувшись на тахте и просматривая вчерашнюю газету,  он легкомысленно поинтересовался, что же Люся подарила.
     - Я подарила ему себя.
     Комбат свернул газету, посетовал на прогноз погоды, выпил чашку кофе и застрелился. Все это я узнал от самой Люси, когда мы заперлись в однокомнатной офицерской квартире,  напившись вдрызг после похорон.  Как-то само собой вышло,  что мы оказались в постели. Я накинулся на нее не в силах совладать с "животными" желаниями.  Наутро я страшно раскаивался и клял себя последними словами.  На лестничном  пролете,  не прячась от любопытных соседок,  она поцеловала меня в щеку и просила заглядывать почаще. Для меня же эта ночь заключалась в  одной  единственной  фразе:  "Свою грудь я тебе больше не
дам".  Оказывается,  я искусал ее чуть не до крови.  Прости меня,  мой комбат! Больше я туда не ходил. Не стоила она того, лучше бы ты лег, поспал.
     Царг вскинулся  и напряженно прислушался.  По укоренившейся привычке мне было этого достаточно, чтобы прислушаться.
     - Нужно разбудить его, - донесся голос лешачка.
     - Погоди! Сами разберемся!
     "Кажется, Клайв,  а может,  Клиф,  черт, до чего похожи голоса."
     - Вам не безопасно здесь оставаться.
     "О, вот это новость. Нас посетила Кара."
     - Граница, которую установил Повелитель исчезла, и бхуту огромной толпой идут сюда.
     - Ну и что?
     - Преты выбрали нового предводителя и грозят  отомстить вам за смерть Карлоса.
     - Лесовик, иди, буди его.
     Я распахнул дверь и столкнулся с лешачком.
     - Что за шум, а драки нет?
     - Будет тебе сейчас драка.
     Клиф нетропливо складывал провиант в мешок.
     - Хозяйка знает потайной ход.  Нужно бежать, - затрещал Дрень-Брень.
     Кара, закутанная в дорожный плащ с капюшоном,  кивала в такт его словам.
     - Странник!
     - Зови меня Велес!
     Кара отмахнулась:
     - Сейчас не время для знакомств, бежать нужно.
     Одной рукой  я обнял ее за плечи,  а другой похлопал по нагрудному кармашку.  Не волнуйся,  мол,  крошка, я с тобой. Кара побледнела, догадываясь, что у меня там скрыто.
     "Быстро соображаешь, умничка!"
     - Бхуту не повинуются Перстню Мрака.  Только Карлос мог держать их в повиновении.
     Ничего, у меня в запасе есть еще козырной туз. Я сосредоточился... Ничего. Если и скрывался внутри меня зверь, то, видимо, в данный момент он взял отгул.
     - Ну, если вы настаиваете.  Хватай мешки - вокзал  отходит.
     Уж что-что,  а убегать мы за последнее время научились.
Можно сказать, приобрели в этом деле немалый опыт. Следуя за нашей проводницей, мы часа два плутали по лабиринту, пока не проникли в сырой душный тоннель.
     - Куда он ведет?
     - В Мертвый Лес.
     Мне это ни о чем не говорило.
     - Час от часу не легче.
     Дрень-Брень аж застонал от досады. Клиф запасся факелами,  и я вполне сносно видел,  куда наступаю, а если учесть, что я дважды наткнулся на какую-то гадость  оказавшуюся  живой, то мне было не до разговоров. Царг висел у меня на груди,  безропотно терпя ошметки грязи,  вылетающие из-под  ног Клайва.
     - Дрень-Брень.
     - Да, Велес.
     Последнее слово далось ему с трудом.
     - Что же будет с духом?
     К своему  стыду  я  только сейчас о нем вспомнил.  Кара удивленно оглянулась.
     - У вас еще дух есть?
     - Был. Приобрели по случаю.
     Лешачок недовольно покачал головой.
     "Нет, все же я свинья - ведь они так сдружились."
     - Он встретит нас на выходе.
     Пришла моя очередь открыть рот.  И как им  удается  общаться?
     - Передохнуть бы, командир. Мы оторвались от них.
     - Нет, они идут по верху - по болоту.
     - Бхуту знают о тоннеле?  Тогда нас ждет в конце неприятный сюрприз.
     - Нет, Велес, они просто чуют нас и идут следом.
     - Вот настырные заразы!
     Я взмок, как шлюха, запах гниения вызывал позывы рвоты.
Насторое паршивое,  и,  в добавок, весь в грязи. Присутствие молодой  симпатичной  женщины,  стойко переносящей трудности нашего,  так сказать,  отступления - вот  единственное,  что
удерживало  меня  от  желания закатить истерику и плюхнуться прямо в грязь мордой.  Мужское самолюбие позволило мне  продержаться еще час. Не знаю, что было бы дальше, но Кара смилостивилась и объявила привал.  Выбирать не приходилось, и я присел  на корточки прямо в луже отвратительной бледно-зеленой жижи.  Клиф с Клайвом устроились также, с одной разницей - спиной к спине.  Потеки клейкой слизи по стенам напоминали абстрактную картину сумасшедшего художника-авангардиста. Кара,  закутанная в плащ стояла в свете факела, как некая святая.  Та ли это женщина,  что предлагала мне себя  несколько дней назад.  Не было времени подумать,  что она взялась спасать нас. И сейчас я не нашел ни одного приемлемого объяснения. Одно слово - женщина! Непредсказуемое существо.
     - Они приближаются.
     Кара закрутила головой, ища глазами  опасность. Лешачок взял ее за руку.
     - Улла советует, не терять времени даром.
     - Ваш дух?
     - Да.
     Тронулись. Кара, следом Клиф, я и Дрень-Брень, замыкающим шел Клайв.
     - Кара, сколько еще осталось?
     Гнетущее молчание в купе с хлюпаньем грязи  действовало мне на нервы не лучшим образом.
     - Немного.
     - Расскажи мне, что это за место - Мертвый Лес?
     - Лучше не спрашивай.
     Обстоятельная беседа  получилась.  Дрень-Брень  в конец выдохся и прикладывал немало усилий, чтобы не отставать.
     - И все же мне хочется знать,  куда мы идем, - заявил я ни к кому конкретно не обращаясь.
     - Ужасное место  - Страж-лес, - бросил Клайв.
     - Точно, - поддержал Клиф. - Отец предупреждал нас.
     - С каждой секундой все веселей.
     Кара резко затормозила и,  гневно взглянув мне в глаза, прошипела:
     - Дай волю своему воображению.
     Я скорчил недовольную мину.
     - Пронеси и помилуй.
     Дрень-Брень шмыгнул носом.
     - Оттуда еще никому  не удалось вернуться,  -  горестно вздохнув, он поспешил вперед.
     "Удивительно, не хочется умирать,  когда тебе восемнадцать лет,  - сказал Овод. Мне побольше, но умирать все равно не хочется."
     Клайв слегка подтолкнул меня,  и мы  поспешили  догнать остальных.  Темп движения все ускорялся и к выходу мы просто бежали. Ночная прохлада приятно остужала разгоряченное лицо.
Легкий ветерок игриво нырнул за ворот куртки.
     - Улла!- радостно встретил нас призрак.
     Царг, освобожденный от упряжи,  носился кругом, помечая без разбору все деревья подряд.  Дрень-Брень перекинулся парой слов с духом и сообщил, что мы имеем в запасе около трех часов. Клиф сбросил мешок и, покопавшись, деловито расстелил скатерть.  Спер наверняка. Клайв к этому времени управился с костром. Я стоял без дела и наблюдал за Карой. Она задумчиво ломала  хворостинку,  пристроившись  на  пеньке в стороне от всех.  Лешачок несколько раз пробежал мимо, не решился с ней заговорить.  Понимал - ей нужно побыть одной. Царг проскочил по кустам и вернулся недовольным.  Я понял,  что ему не удалось  отыскать даже лягушки,  поскольку на призыв перекусить он откликнулся самый первый.  Кара не шелохнулась. Я подошел к ней, испытывая страшную робость.
     - Тебе нужно подкрепиться.
     - Не хочется что-то.
     Тогда я пустился на маленькую хитрость.
     - Хоть немножко,  а то Клайв считает себя непревзойденным кулинаром. Обидится еще ненароком.
     Кара улыбнулась,  от чего на щеках  появились  очаровательные ямочки.
     - Лгунишка.
     - Ну, самую малость.
     У костра Кара села промеж братьев,  как будто искала  у них защиту.
     " Ой,  ой,  ой - да, не очень-то и хотелось", - подумал я, хотя признаться, хотелось очень, но место и время были не подходящими.
     Царг расправился  с солидным куском окорока и вступил в единоборство с костью. Не чувствуя вкуса я механически жевал кусок мяса.
     Что делать?  Классический вопрос.  Назад идти нельзя, а вперед не хочется. Я оглянулся, ничего особенного - лес, как лес.  Вот только тишина. Мертвая тишина окружала нас.
Даже листья не шелестели на ветру. Ни одна пичуга не пискнула в ночи. Появился дух - наш дозорный. Значит пора уходить.
Сборы были недолгими.  Что ждет нас впереди? Никто не знает, а уж тем более я.

                - 7 -
     Оранжевый рассвет  позволил мне немного рассмотреть деревья. И если быть точным - древесных осьминогов-убийц.
     - Дрень-Брень,  когда  мы вышли из болота,  то попали в мертвый лес. Тогда, что же это?
     Лешачок боязливо  обошел кустарник напоминающий тройное противопехотное заграждение из колючей проволоки.
     - То был умерший лес, а это Мертвый Лес.
     - Не вижу разницы.
     Клиф подхватил запнувшуюся Кару.
     - Это Страж-Лес.
     Я догнал их и пристроился рядом. Боковым зрением я уловил какое-то движение справа. Зарычал Царг. В отличии от меня он не был трусом и не шарахался от собственной тени, сейчас что-то беспокоило и моего отважного друга.
     - Я  уже второй раз слышу,  как этот лес называют Стражем. Страж чего или кого?
     Посмотрел по сторонам.  Странные деревья,  голая земля. Если не лезть в кусты, так просто загородная прогулка.
     Снова движение, но теперь слева.
     - Улла.
     Дух оставался следить за нашими преследователями.
     - Дрень-Брень, узнай, в чем дело.
     Я нетерпеливо топтался на месте, пока длился безмолвный разговор.
     - Ну, что там?
     Новости, видимо, были не из приятных. Лешачок судорожно крутил головой, бледнея на глазах.
     - Ну?
     - Лес проснулся.
     Я сплюнул.
     - С добрым утром.
     И тут я увидел, как ветвь толщиной в мою ногу метнулась к Клифу.  Бросок был неточным,  и Клиф без труда  увернулся.
Зашевелились, извиваясь как змеи и остальные деревья.
     - Полундра, - заорал я что есть сил, - спасайся кто может!
     Клайв схватил Кару,  оцепеневшую от ужаса,  и отпрыгнул на  открытое  место.  Остальные не замедлили к нам присоединиться. Призрак завис над нами.
     - А ты-то, что прячешься?
     - Деревья способны вытягивать духовную энергию,  - прошептала помертвевшими губами Кара.
     - Если он попадется,  то навечно останется здесь. И его
муки будут несравнимы с нашими. Мы просто умрем.
     Ветви-щупальцы хлестали  по  земле вокруг нас,  но пока безрезультатно.
     - А может,  подождем,  пока они снова уснут?,  - вопрос наверное был глупым, но ничего лучшего я не мог придумать.
     - Нет.
     - И на том спасибо,  что хоть они не могут подойти поближе.
     Я присел на корточки,  почесывая Царга по спине. Не может быть!  Ближайший кустарник медленно расплетал ветви. Шипастая  лиана,  выбрав направление,  уцепилась за землю.  Не
нужно быть большим умником,  чтобы понять,  куда она  держит путь.  Поганый язык! Если судить по скорости движения ветви, то в "братских" объятиях мы окажемся так через часок. Всегда можно найти положительный момент,  даже в критической ситуации.
     - Нашей погоне, поди, тоже несладко приходится.
     - Передовой отряд полег весь.
     Дрень-Брень посовещался с Уллой.
     - Но они настроены решительно.
     - Отлично. Ты меня успокоил.
     Лиана упорно приближалась, с одной разницей, что теперь к ней присоединилось с десяток других.
     - Ждать больше нельзя.
     Это и без меня всем было понятно.
     - Клиф бери лешачка.
     Здоровяк молча закинул Дрень-Бреня на плечо.
     - Беги вон к той  прогалине.  Возможно  по  одному  нам удастся проскочить.
     - Держись крепче.
     Одной рукой он сгреб два мешка,  во вторую тесак и рванул меж деревьев.
      "Получилось?"
     - Клайв, ты отвечаешь за Кару.
     Легко, словно ребенка, Клайв усадил ее на плечо и побежал правей брата.
     "Верно! Как  же я раньше не догадался - в активной фазе находятся только те деревья, что ближе к нам."
     Клиф растревожил стражей по своему пути, и Клайв выбрал другой. Пока все шло великолепно.
     - Не останавливайтесь на одном месте. Все время перемещайтесь, - запоздало орал я вслед.
     Надеюсь, они меня услышали и поняли. Осталось за малым - удрать самому. Земля вздулась и с легким хлопком, в метре от меня, на свет вырвался извивающийся корень.
     Последний путь оказался отрезанным.
     Улла испустил душераздирающий вопль.  Царг жался к моим ногам и, хотя по бокам у него пробегала нервная дрожь, угрожающе рычал.
     "Что тут думать - прыгать нужно!"
     И я прыгнул - вглубь себя.
     "Где ты прячешься?  Просыпайся,  зверюга.  Иначе на век уснем в желудке одного из этих кровожадных монстров."
     Доселе дремлющая сила закрутила,  завертела мое  сознание.
     - Улла.
     Успокойся, дружок. И держись поближе. Я - Велес!
     Взмахом хвоста я отрубил корень.  Остаток поспешно нырнул в рыхлую землю. Царг, умница, расположился меж громадных лап.  Сокрушая все на пути,  я попер напропалую. Не прошло и десяти минут, как я нагнал Клайва, попавшего в тяжелое положение.  Не рассчитав, они попали меж двух близко стоящих деревьев.  На  моих  глазах ветвь захлестнула Кару,  сбросив с плеча богатыря.  Забыв о Царге,  я развил "крейсерскую" скорость и пошел на таран.
     - Улла!
     "Терпи, казак, - атаманом будешь."
     Удар получился сокрушительным.  Дерево содрогнулось  и, почувствовав нешуточную угрозу, обратило все внимание на меня.  Ничего другого мне и не надо. Зарывшись четырьмя лапами в землю,  двумя передними я обхватил ствол и стал рвать клыками. Пасть окрасила багрово-черная кровь, громадные ошметки разметались в разные стороны. Бог свидетель - я услышал, как страж закричал от ужаса и боли.  Подоспевший Клиф помог брату,  и вся компания находилась в безопасности. Удовлетворенный я оборвал  напоследок  особо  настырные  ветви-щупальцы, жажда крови полыхала все сильней и сильней. Не теряя времени
даром я углубился в чащу, оставляя за собой широкую просеку.
     "Броня - крепка и танки наши - быстры."
     Солнце перевалило зенит,  когда мои спутники стали  заметно отставать. В нетерпении я молотил хвостом по ближайшему дереву. Ему это явно пришлось не по вкусу. Воспоминания о
Каре на плече Клайва навели меня на интересную мысль.  А почему бы им всем не оседлать меня?  Так было бы гораздо проще и быстрей.  Маленький ходарь догадался первым,  что я от них хочу.  Едва я лег на землю,  Дрень-Брень по хвосту взобрался мне на спину.  Клиф с Клайвом недоверчиво переглядывались, и я тихонько пододвинул их хвостом.  Когда Кара последовала за лешачком,  братьям ничего другого не оставалось, как присоединиться к ним.  За Царга я не беспокоился. Он способен одолеть и не такие расстояния.  Минут десять я дал им на обустройство - и в путь.  Даже в нынешнем состоянии мне не улыбалось  провести  ночь  в этом лесу.  Видимо,  деревья-людоеды как-то общались меж собой,  потому что нападений  больше  не было. Лишь робкие попытки, которые я безжалостно пресекал.
     На фоне багрового заката полыхали изумрудные  всполохи.
Мое ощущение силы сменила мрачная отрешенность.
      Этот зверь
      Никогда никуда не спешит,
      Эта ночь
      Никого ни к кому не зовет,
      Только я, только ты,
      Я - ты, я - ты, я - ты,
      Сердце,
      Наше сердце живет.*
     В час Волка Страж-лес дал нам решающий бой.  На пути  у нас встало четыре древесных гиганта,  густо оплетенных колючие кустарники.  Я на миг притормозил,  ссаживая пассажиров.
На вид. Нижние ветви деревьев способны были спеленать слона. Всем нам было понятно,  что настал наш последний час.  Клайв откинул  назад  мешок  и взвесив тяжелый тесак,  взглянул на
брата. Клиф, молча, кивнул и встал у него за спиной, прикрывая  Кару.  Лешачок возился у мешков,  от волнения затягивая узел,  а не наоборот. Царг с интересом наблюдал за ним. Окинув взглядом местность, я понял, что нас "удачно" заманили в ловушку. Пути к отступлению не было - проход буквально взорвался от высвободившихся корней.
 Не знаешь, что делать - делай шаг вперед.
      Ночь стоит у причала,
      Скоро в путь,
      Я не в силах судьбу обыграть,
      В этой темной воде отраженье начала,
      Вижу я и как он
      Не хочу умирать.*
     Молча наливаясь холодной яростью, я пошел вперед. Взвились щупальцы древесных "осьминогов",  но я смел их не останавливаясь.  Клайв с братом пока бездействовали. Вся надежда на панцирь.  Мне бы только добраться до ствола.  Земля  разверзлась,  и я, не в силах вовремя затормозть, сходу ухнул в яму.  Корни мигом оплели лапы. Клиф рванулся было на помощь, но Царг его опередил. Маленький храбрец сиганул без раздумий в яму и вцепился клыками в корень. Я крушил все, до чего мог дотянуться  пастью,  пытаясь обрести опору.  Бессилие душило меня.  Я еще успел заметить,  как слаженно заработала "мясорубка" под названием "Сыновья отшельника". Когда они обзавелись второй парой тесаков не знаю,  но  сквозь  смертоносную мельницу пока не удалось никому прорваться. Надолго ли у них
хватит сил? Тонкий стебель, недоступный мне, захлестнул буля поперек тела.  Царг не издал ни звука,  но я понял,  что ему приходится туго.  Стебель взмыл вверх, к нему тут же потянулось еще несколько.
     "Мерцал закат, как сталь клинка..."**
     Амба, кончились шутки - завалился на бок и тут же перекатился на другой.
     "Свою добычу смерть считала..."**
     Мой фокус позволил расширить яму до таких размеров, что я смог опрокинуться на спину, обрубая спинным гребнем корни.
     "Бой будет завтра, а пока
      Взвод зарывался в облака
      И уходил по перевалу..."**
     Я не слышал, как ревет раненый локомотив,  но со стороны мое пение напоминало нечто подобное.
     Даже в  воздухе  Царг не собирался сдаваться.  Отчаянно огрызаясь, буль все же проигрывал схватку.
     "Отставить разговоры!
      Вперед и вверх, а там..."**
     Зря они к нам полезли и совсем уж зря обидели Царга.
     "Ведь это наши горы -
      Они помогут нам!..."**
     Взмах хвоста и обрубок с булем шлепнулся на землю.
     "А вот сейчас, быть может, он
      Свой автомат готовит к бою..."**
     К Дрень-Бреню подобралась колючая лиана,  но он все еще возился с веревкой и совсем не замечал этого.
     "Отставить разговоры!"**
     Я пошел по кругу,  сметая заросли щупалец вокруг Кары и братьев. Им стало полегче.
     "Взвод лезет вверх, а у реки
      Тот, с кем ходил ты раньше в паре..."**
     Лешачок с досады хватил кулачком по мешку и заплакал.
     - Улла!
     Клайву понадобилось мгновение,  чтобы оценить ситуацию.
Свист клинка, и горловина мешка отлетела в сторону.
     "Мы ждем атаки до тоски,
      А вот альпийские стрелки
      Сегодня что-то не в ударе..."**
     - Улла,  - радостно возвестил призрак появление на свет зажигательных снарядов.
     "Молодец Дрень-Брень."
     Я продолжал "нарезать" круги, давая возможность друзьям передохнуть.
     "Отставить разговоры!
      Вперед и вверх, а там..."**
     Брошенный сильной рукой Клифа снаряд врезался в основание  страж-дерева.  Огонь охватил ствол.  Щупальцы судорожно сжались,  а следом уже летело еще несколько полыхающих  "подарков". Возглас ликования оповестил о нашей маленькой победе.  Кара со слезами на глазах обнимала Клайва. Лешачок выплясывал джигу. Пламя добралось до кустарника, и тут произошло непредвиденное. От жара лианы стали лопаться, разбрасывая во все стороны комочки.  Первым же залпом зацепило лешачка и Клифа. Дрень-Брень свалился как подкошенный. Клиф сбил с ног Кару с братом и накрыл их собой.  Я кинулся к друзьям стараясь прикрыть их своей броней.  Вся поверхность поляны  пошла волнами.  Страж-лес готовил подземную атаку. Фонтан земли... и пучок корней метнулся к Дрень-Бреню. 
Я успел. Царг, ухватив лешачка за куртку подтянул его к Клайву.
     "...Ведь это наши горы -
      Они помогут нам!
      Они помогут нам!..."**
     Хуже было со снарядами - они закончились.  Кара,  придавленная Клайвом что-то шептала ему на  ухо.  Он  отрицательно качал головой. Гримаса искажала его лицо. Я замечал лишь отдельные фрагменты, нанося ответные удары по Страж-лесу. Кара что-то запела.  Клайв попытался закрыть ей рот поцелуем.  Не вышло,  и он смирился.  Что за фарс там разыгрывается - я не слышал,  оглохнув от собственного рева.  Огненный смерч пронесся над лесом запалив верхушки.  На поляну, озаряя окрестности невыносимым светом,  опустился Феникс.  Я замер. Взмах крыла - и от деревьев остались лишь обгоревшие стволы. Сияющий  взор обратился на меня,  на миг наши глаза встретились.
И... я вновь обратился в человека. Подошла Кара. Лицо, как у мертвеца, губы трясутся, но глаза полны решимости.
     - Постой!
     Я ухватил ее за руку.
     - Оставь ее, Велес. У нее иное предназначение.
     Голос у  Феникса  оказался  на  редкость приятным.  Мои пальцы разжались.  В последний миг Кара оглянулась и  что-то прошептала, но не мне. Справа промелькнул Клайв. Кара, подхваченная Фениксом, уже уносилась ввысь.
     На рассвете  мы похоронили Клифа.  У лешачка был пробит бок.  Царг заработал несколько  царапин.  Призрак  отделался легким испугом. Шутка! Я вышел из боя целым и невредимым.

                - 8 -
     Хлопья пепла кружили над поляной.  Царг с Уллой ушли на разведку. Дрень-Брень метался в забытьи, и я боялся, что потеряем и его.  Я устал.  Нестерпимо тяжко было смотреть, как Клайв,  уставившись в пустоту,  сидел у могилы брата. В одну ночь потерять двух самых дорогих людей.  Робкая любовь между ним и Карой зародилась в пылу погонь и сражений.  Вряд ли им удалось даже часок  провести  наедине.  Шаркающей  походкой, словно старик, я подошел к могильному холмику.
     - Послушай, нам нужно поговорить.
     Клайв не шелохнулся.
     - У меня есть Перстень.
     Никакой реакции.
     - Можно вернуться к развалинам и попробовать отбить Кару у Феникса.
     Он сжал зубы так, что на скулах вздулись желваки.
     - Или заключить сделку.
     Молниеносно выкинув  руку,  Клайв  сграбастал  меня  за грудки и притянул к своему лицу.
     - Если бы был хоть малейший шанс, то я, не задумываясь, променял бы твою душонку вместе с проклятым перстнем на свободу Кары.
     Каждое слово  он  словно  вколачивал в меня.  Свинцовый взгляд буравил мою переносицу.
     - Но...
     Он оттолкнул меня и я,  не удержавшись,  опрокинулся на спину.
     - Сделка уже заключена.
     - Какая сделка?
     Вздох, исторгнутый из его груди, мог разбить сердце даже бхуту.
     - Для возрождения Феникса нужна женщина, которая добровольно отдаст ему себя в жены.  В тот миг, когда она взойдет на костер, и они соединятся - появится яйцо с молодым  Фениксом.
     - Постой, постой. Вы говорили, что это происходит раз в 500 лет. Зачем же нашему новорожденному жена?
     Клайв зажмурился и сжал пальцы в  кулак,  да  так,  что костяшки пальцев побелели.
     "Щас саданет и от меня мокрого места не останется."
     - Я думал об этом. Видимо, раньше среди паломниц он мог выбрать в любой момент.  Сейчас же  согласился  на  ту,  что предложила себя первой.
     Я чуть челюсть не вывихнул от удивления.
     - Как предложила? Зачем?
     - Нас спасти.
     Потрясенный самопожертвованием  Кары  я в очередной раз убедился, что не понимаю женщин.
     - Но позволь, она ведь не сможет...
     Клайв отмахнулся
     - Он - бог возрождения. Кара взойдет на костер такой же молодой и красивой, какой мы вчера ее видели.
     Застонал лешачок.
     - У него жар, а у нас ни капли воды.
     Зачерпнув горсть земли, Клайв насыпал ее в кошель, крепко завязал и повесил себе на грудь.  Прощаясь, припал к холмику.  Я  отвернулся.  Слезы  навернулись на глаза.  Бережно подхватив лешачка на руки,  Клайв зашагал по  пепелищу.  Мне достались мешки. Догадка о том, что это была последняя линяя обороны Страж-леса подтвердилась. Не пройдя и мили, мы вышли к сухостоям умершего леса.
     - Улла!
     Минуту спустя, появился Царг. Судя по всему, они что-то обнаружили. Нагруженный поклажей я едва успевал за Клайвом.
     Налетел ветерок,  наполненный  запахами влаги и зелени.
Перемены в местности  произошли  разительные  -  только  что мертвая пустошь,  и вдруг - зеленый луг, усеянный цветами. А поодаль роща.
     "Там должна быть вода!"
     Клайв, видимо,  тоже так решил. Но не успели мы сделать и пяти шагов, как в воздухе пропела стрела.
     "Здрасьте, девочки!"
     Тонкое длинное  древко с ярким оперением покачивалось у моих ног. Царг беззаботно носился по лугу.
     "Чертовщина!"
     Клайв мельком взглянул на  стрелу,  продолжая  идти.  Я сделал шаг,  и вторая стрела вонзилась рядом. Делать нечего.
Я уселся на мешок.  Клайв стремительно удалялся.  Я был даже рад  переложить ответственность  за лешачка на чужие плечи.
Через полчаса меня разморило,  и я развалился на  траве.  Не будь Перстня в кармане,  да арбалета под рукой, то можно подумать,  что я у деда Сереги в Захаровке на пасеке.  С  этой
мыслью я задремал.