Океан Любви, часть вторая Далекий Берег

Океан Любви
Далекий берег
Часть первая






В каком ларце таить мне божество,
Чтоб сохранить навеки взаперти?
Где, как не в тайне сердца моего,
Откуда ты всегда вольна уйти.
Боюсь, и там нельзя укрыть алмаз,
Приманчивый для самых честных глаз!
                Уильям Шекспир «Сонеты»




Джим лежал на чистой больничной койке. Он тихо спал, лишь легкое посапывание нарушало жуткую тишину его палаты. Как только Джима привезли в больницу, то сразу же вкололи успокоительное, так как Джим был в этот момент буквально невменяем. Он отталкивал врачей, кричал какие-то несвязные слова, а иногда даже пытался побить тех, кто держал его руки. Лицо, руки и одежда были испачканы грязью и кровью. Спекшая кровь на лице придавала ему диковато-жуткий вид. Когда же, наконец, его успокоили, насильно вколов лекарство, Джим обмяк и равнодушно уставился в одну точку. В руке он по-прежнему сжимал какой-то предмет, врачи так и не смогли извлечь его и посмотреть, что же это было. Джимми так и заснул, крепко сжимая в ладони ключ, который дал ему Джон.
Настало утро, солнечные лучи редкими нитями проглядывали сквозь закрытые жалюзи больничной палаты. Снаружи доносился приглушенный  шум машин и людей. Джим пошевелился и открыл глаза. Посмотрев на потолок, он еще некоторое время усиленно соображал, где находится, и как сюда попал. Очень сильно болели руки, а голова готова была вообще взорваться.  Пытаясь вспомнить, что произошло вчера или, может быть, позавчера, Джим поднялся с кровати и прошелся по палате. Все тело ныло непонятной тупой болью. Страшно болела голова и глаза. «Неужели меня избили? Точно, напали и избили! … Бред, кто бы меня стал избивать и за что?» Джим снова сел на кровать и поднес руку к лицу, чтобы ощупать его.  И только сейчас заметил, что держит какой-то предмет в руке. Очень странно, но это был небольшой ключ, скорее всего от банковской ячейки. Покрутив ключ перед глазами, и так и не разобравшись, откуда он и зачем, Джим  все же потрогал лицо. Чувствуя, что оно опухло, Джим  подумал о том, что же скажут ребята, увидев его нынешнее состояние? Точно не одобрят. Бобби, как всегда придумает шутку по этому поводу, и весь мир поднимет его – Джима, интеллигентного и воспитанного человека на смех! Джим упал на кровать и несколько секунд ни о чем не думал. Постепенно мысли стали появляться одна за другой, что причиняло ему некоторое неудобство и даже боль. Вдруг как-будто бы что-то отдаленное промелькнуло в его еще слабом сознании, что заставило все тело содрогнуться и соскочить с кровати. Джим вскрикнул и дикими, просто сумасшедшими глазами уставился на свои руки.
- Это был не сон. – словно самому себе сказал Джим. – Это был не сон! – уже прокричал он. – Джон… Боже, Джонни! Мне нужно срочно к нему, мне нужно найти… - Джим стал глазами искать свою одежду, чтобы немедленно убраться из этого места.
На шум в палате, поднятый Джимом, прибежала медсестра и врач. Они попытались уложить его в кровать при этом, что-то объясняя, но Джим уже никого не слышал и не замечал. Он, не останавливаясь, искал свою одежду, что-то бормоча себе под нос.
- Сер, вам нужно успокоиться, лечь в кровать и попытаться заснуть. Вы пережили шок и еще слишком слабы. – мужчина лет пятидесяти мягко коснулся плеча Джима и заглянул ему в глаза. Джим поднял голову. Казалось, он только сейчас заметил, что в палате не один. Посмотрев на врача, он медленно перевел взгляд на молоденькую медсестру и автоматически произнес.
- Мне нужен телефон и моя одежда. Принесите мне мои вещи. – ровным, уверенным шагом он подошел к окну, будто ничего не произошло, открыл шторы и так стоял до тех пор, пока кто-то из санитаров не положил его вещи на кровать.
- Телефона в палате нет, одевайтесь мистер Макмиллан, я сам вас провожу туда, откуда вы сможете позвонить. – с этими словами врач вышел из палаты и стал дожидаться Джима снаружи. Быстро одевшись, Джим буквально вылетел в коридор, чуть не сбив с ног одного из мимо проходивших врачей. – Пойдемте к стойке регистрации, это здесь рядом. – врач оглядел Джима с ног до головы и только потом повел его по длинному, наполненному людьми коридору. Когда они дошли до места регистрации больных, врач что-то шепнул медсестре и та, улыбаясь, протянула телефонный аппарат. – Можете сделать столько звонков, сколько потребуется мистер Макмиллан. Я же оставлю вас совсем ненадолго. – врач ушел, а Джим повернул телефон к себе и стал судорожно тыкать на кнопки.
Услышав в трубке знакомый голос, Джим чуть было не перешел на крик. Сдержавшись, он тихо, но четко произнес.
- Ос, я в больнице. Срочно приезжайте и заберите меня. – в трубке лихорадочно затараторил Остин. – Я жив, только немного помят. – немного помедлив, Джим тихо добавил. – Джонни погиб… - больше не в силах что-либо говорить, он опустил трубку и поплелся к свободным сидениям.
Ранним утром Луиза стояла на маленьком причале и любовалась морем. Птицы с криком падали в воду и стремительно поднимались наверх уже с добычей в клювах. Солнце лениво выползало из-за горизонта. То, что море сегодня спокойное и невероятно тихое не ускользнуло от ее глаз. Странным было и то, что совсем не дул ветер. Но ведь это невозможно! Там, где живет море, живет и ветер. А сейчас Луиза как ни подставляла лицо, она не чувствовала ни малейшего прикосновения ветерка. Словно море не дышало сегодня. Оно что-то готовило, затаившись на дне пучины. Затишье перед бурей?
Расстроившись и почувствовав непонятный озноб, Луиза поспешила к домику на холме. Это было ее маленькое убежище, о котором не знал никто. Этот дом она приобрела совсем недавно и безумно мечтала показать его Джону. Это было тайное место, где Джонни смог бы спрятаться от отца и пожить некоторое время, окончательно забросив дела в ненавистном банке. Она уже была в курсе того разговора, который был у ее мужа с братом. Теперь Джону осталось пройти курс реабилитации и вновь присоединиться к остальным ребятам. Поднимаясь по каменным ступенькам, она еще раз оглянулась в надежде встретить жизнь, но не увидела ничего, кроме далекой, холодной пустыни. Поднявшись на последнюю ступеньку, Лу увидела подъезжающую машину. Сердце ее словно остановилось. От отчаяния и разочарования она издала тихий возглас. Луиза не могла не узнать черный, бронированный Майбах своего отца. Так и оставшись стоять на последней ступени, она не решилась взойти наверх. Наблюдая за тем, как из машины выходит грозный Билл Макконолл, Лу мысленно представляла, что сейчас будет. Сильно сжав ладони в кулаки, будто готовясь к немыслимой схватке, Луиза все же поднялась на самый верх и гордо вздернула подбородок. Меньше всего она хотела показаться слабой и беззащитной в этот момент.
Но ничего не происходило. Прошло какое-то время, а Билл Макконолл все стоял и смотрел на свою дочь. Он словно смотрел не на нее, а сквозь нее.  Луиза не могла понять, что в его взгляде изменилось, что-то было не так. Она уже долгое время не видела отца, и ей показалось, что он несколько постарел и даже осунулся. Было заметно, что пиджак больше не сидит идеально, а наоборот, слегка великоват. Некогда всегда ухоженные, черные волосы теперь торчали в разные стороны клоками с жуткими проплешинами. Такое ощущение, что ее отец намеренно рвал на себе волосы, чтобы придать еще более устрашающий и дикий вид. Глаза были стеклянными и обезумевшими с черными кругами вокруг, а плотно сжатые губы, странно подергивались. 
- Папа, ты… - больше не найдя слов, Луиза замолчала, подыскивая нужные слова, но Билл Макконолл ее опередил.
- И ты еще смеешь называть меня своим отцом? – его голос раскатом прогремел, будто издалека. -  У меня нет дочери и уже давно! Ты… ты… - указывая на Лу, трясущимся пальцем, он с отвращением плюнул. – Ты живешь здесь? – вдруг спросил он, окидывая взглядом домик Лу. – Что, роскошь не по карману? А как же наш богатенький муженек? Что, бросил тебя сразу же, как узнал, что я отказал тебе в наследстве? Ну, ничего, придется привыкать жить без всего.
- Ты не прав! – сквозь слезы произнесла Лу. – Джим и я по-прежнему муж и жена, и он никогда бы не стал брать меня в жены из-за денег! Ты ничего не знаешь о нем!
- Да? Тогда почему ты ютишься в этом шалаше совсем одна? И не смотри на меня такими удивленными глазами. Мне не составило никакого труда найти тебя. – он хмыкнул и приблизился к Луизе. – Ты разбила свою жизнь и забрала ее у меня! А теперь прячешься здесь, словно напакостившая девчонка. Подождешь, пока буря уляжется, и вылезешь из норки?
- Я не понимаю о чем ты?
- О чем я? Перестань. – он махнул рукой и безумно улыбнулся. – Перестань, только не говори мне, что ты тут не при чем. Что ничего не знаешь, не видела и не слышала. Вы ведь не разлей вода, одно целое. Всегда рядом, всегда вместе! Один подумал, другой уже знает о чем. Вы всегда чувствовали друг друга.  Перестань притворяться.
- Но я, правда, не понимаю, о чем ты говоришь! Может, скажешь, наконец! – Луиза прямо посмотрела в глаза отцу, и только сейчас он поверил, что она и впрямь ничего не знала. Абсолютно никакой жалости и сочувствия к ней он не испытывал, лишь зло посмотрел в фиалковые глаза и засмеялся.
Сара Макконолл, которая все это время сидела в машине по приказу своего мужа, съежилась как собачонка от этого смеха. Не смея выйти из машины, она, не отрываясь, смотрела на свою дочь и обезумевшего мужа.
- Что ж, значит, я не зря сюда приехал. Может, моя миссия на этом и закончится, но и твоя долго не протянет. Погиб мой сын – Джон Макконолл, погиб в автокатастрофе. Ты понимаешь? Ты осталась совсем одна без денег и без поддержки! Ты – никто! – он жутко засмеялся, лихорадочно разбрызгивая слюну. - Пыль, гонимая ветром, ты будешь просить милостыню за то, что сотворила, и даже тогда я не обернусь, чтобы подать тебе на кусок хлеба. – но Луиза будто не слышала этих слов. В голове все закружилось и поплыло. Она попыталась отойти назад, защищаясь от ненавистного взгляда, от сумасшедшего оскала, от предательски ужасных и невыносимых слов, но оступилась и полетела вниз. Больно ударившись о каменную ступеньку, Луиза рассекла висок, слабо вскрикнула и потеряла сознание. Посмотрев на лежащую внизу дочь, Билл Макконолл подозвал водителя и приказал ему погрузить Луизу в машину. – Дейв, в психиатрическую лечебницу, немедленно!
Врачи, пациенты и их родственники, и куча каких-то непонятных людей сновали взад и вперед, но Джим сидел неподвижно, изредка поглядывая на дверь. Ему очень хотелось увидеть своих братьев, но они все не появлялись.  Лечащий врач Джима стоял чуть в стороне и заполнял какие-то бумаги. Довольно часто поглядывая на своего пациента добрым взглядом, он словно тоже ждал, когда же появится хоть кто-нибудь и заберет молодого человека.
В дверях холла появились очередные пациенты, которым требовалась немедленная помощь, но среди всех этих людей заметно выделялись два молодых парня. Хоть с виду они не были близнецами, все же обладали существенным внешним сходством. И одежда, и прически, даже манеры, все указывало на то, что это не простые ребята. Окинув взглядом большой холл, они уверенно направились к бледному и полуживому Джиму Макмилану.
- Джим! – крикнул подбегающий Остин. – Джим, ты как? Что произошло? – Остин буквально сгреб в охапку брата, боясь его выпустить. – Что у тебя болит? Где? – Остин с невероятно серьезным взглядом стал осматривать брата. Убедившись, что кости целы и нет угрозы жизни, он облегченно вздохнул.
- Джимми, брат, ты как здесь оказался? – Стинг с жалостью посмотрел на Джима и, сев рядом на корточки, потряс его за плечо. – Скажи, мы сделаем все! Все будет отлично, Джимми. Если ты попал в какую-то историю, даже не думай об этом. Мы с братом все решим! – Остин одобрительно закивал.
Джим посмотрел на своих братьев, медленно поднялся и поплелся к двери. Осы встревожились. Не понимая, что происходит, они предпочли сначала уехать отсюда, а потом уже расспросить Джима обо всем. Медленно шагая по аллее, ведущей на автостоянку, Осы придерживали Джима с двух сторон, боясь, что тот не в силах идти самостоятельно. Вдруг Джим резко остановился и выдавил из себя только одно слово.
- Конец. – он упал на плечо Стинга и заплакал как ребенок. Братья опешили. Они не помнили, чтобы их дорогой брат так громко рыдал или вообще впадал в подобное состояние. Когда все трое сели в машину, Осы не выдержали и стали заваливать Джима вопросами.
- Джимми, расскажи все, что произошло. Прошу, не молчи и не держи в себе всю эту боль. – Стинг бережно взял руку брата. Они давно заметили израненные руки и лицо Джима. – Мы поможем, брат. Как это было не раз, как это было всегда! – от этих слов Джиму не стало легче. Он резко открыл дверь машины и быстро, чуть ли не бегом, пошел по гладко выстриженному газону. Осы побежали следом. Они первый раз в жизни не знали, что делать. Джим, дойдя до первого дерева, стал с такой злостью и ненавистью бить его ногой, что, со стороны казалось, дерево, точно его очень сильно обидело. Осы не без труда оттащили Джима от дерева и усадили на траву. Стинг с Остином нервно переглянулись. Возникла тишина. Джим, стоя на коленях, вновь стал плакать. Слезы обильным потоком обрушивались на руки, на рубашку, на брюки.  Боль, тупая и жестокая разрывала его изнутри, проникая в самую сущность сознания и души.
- Я виноват. Я так виноват! – начал Джим. – Это я должен был умереть. Я… я догадывался. Я знал, что нельзя ему связываться с этим негодяем, но ничего не сделал. Ничего! Слишком обезумел от счастья, конечно, Луиза столько значит для меня! А теперь я потерял их двоих, и у меня не осталось ничего… Они же одно целое, единое! Если нет одного, нет и другого. Когда она узнает, это убьет ее. А я… я ничего не сделал. Я – ничтожество, просто жалкое существо! – Джим стал бить израненными руками по земле, от чего его пальцы вновь стали алого цвета, но он не обращал на это никакого внимания. - Я – никто, Осы. Никто! Джонни погиб и все это из-за меня. Я видел, как он умирал, я держал его вот этими руками. А он улыбался, он так устал от этого всего. Я забрал у него самое дорогое, забыв про всех на свете. Я словно обезумел, сошел с ума, а он так просил уберечь ее. Умирая, он просил жизни для нее. – эти слова будто молнией поразили Стинга и Остина. Они отпрянули от Джима и с ужасом посмотрели друг на друга.
- Что ты такое говоришь, Джим?  Я не верю! – проорал Стинг. - Ты сошел с ума! .
- Подожди, Сти. – Остин тяжело вздохнул, пытаясь собраться с мыслями. – Джим, как погиб… как Джонни погиб?
- Это случилось вчера вечером. Был сильный дождь, а Джон поехал на залив. – Джим схватился за голову. Она готова было просто разорваться. – Джонни не справился с управлением. Его размазало по трассе. Это было ужасно. Ужасно! Боже, я видел, как его машина летела в воздухе, как на нее наехал огромный грузовик. Там было столько людей, и никто не смог ничего сделать. Я пытался остановить кровь… - Джим захлебывался слезами, слова давались ему с трудом. – Я так хотел разделить с ним его боль, чтобы ему  стало хоть немного легче дышать. Но он терпел, терпел и умолял позаботиться о Луизе.
- Джонни мертв, в это невозможно поверить. – прошептал Стинг. Сев на траву, он потерянным взглядом посмотрел на Остина. – Как теперь жить дальше?  Почему радио и телевидение молчит, как-будто ничего не случилось?
- Боже, когда Луиза узнает, что с ней будет? – Джим покачал головой, пытаясь собраться. – Я не знаю, где она сейчас. Она вчера предупреждала меня, что собирается съездить в одно место, но не сказала куда. Обещала вернуться ранним утром. А если она уже обо всем узнала? Я никчемный человечишка. Зачем мне жить, лучше бы я умер вместо Джона…
- Не говори так, слышишь? Парни, нужно точно убедиться в том, что Джонни погиб. Возможно, он находится в другой больнице в тяжелом состоянии. А мы сидим здесь! Нюни распустили как девчонки.
- Ты мне не веришь? Да, Остин? Не веришь? – Джим поднялся, немного качаясь, он был похож на пьяного. – Я уже и сам себе не верю. И никто не поверит, вот увидите! Как бы я хотел, чтобы это был самый ужасный сон. Чтобы мой друг был жив, а любимая была рядом. Но нет уже ничего. Я остался совсем один. Я стал самым нищим человеком.
- Подожди, Джим. Луиза скорее всего уже вернулась домой и сейчас ожидает тебя, а может она сейчас с ребятами. Вот увидишь, мы во всем разберемся. Давайте сперва выясним что с Джоном.
Холодные стены, мрачные окна. Холодно. Боже, как здесь холодно. И трудно дышать. Здесь очень мало воздуха. Все кружится. Цифры и ручки. Зачем столько? Нет солнца, нет света, нет жизни. Осы и Джим пришли в морг. У всех троих было полуобморочное состояние. Хуже всех себя чувствовал Стинг. Он еле шевелил ногами, а глаза его были потухшими и печальными. Пока они шли, Джим все время оглядывался назад, словно запоминал дорогу. В голове его кружилась только одна мысль, и она одна не давала всему телу свободы. Она душила, она изматывала, она разъедала и уничтожала все… Проклятая мысль.
- Если вы за тем красавцем, тогда мы пришли. Если, конечно, я вас правильно понял. А то вас вон сколько, а говорить внятно никто не умеет. – это был человек – потрошитель, старый работник местного больничного морга. На вид ему было больше пятидесяти лет, лицо изрезанное глубокими морщинами. Улыбка не сходила с его лица. И как ему это удавалось в ТАКОМ месте?! – Я знаю вас молодых. Вечно гоняете по трассе на своих дорогих машинках. А ведь машинки вовсе не такие, какими кажутся. Поверьте мне, я уж знаю. – и он снова улыбнулся, выставив напоказ единственные три зуба.
- Господи, я прошу вас, не нужно всех этих слов. Покажите нам нашего друга, и мы сразу же уйдем. – Остин единственный кто мог в эту минуту контролировать себя и ситуацию. Он очень серьезно посмотрел на старика, и улыбка  мигом исчезла с его лица.
- Ладно, покажу. – словно сделав невероятное одолжение, старик подошел к одной из дверей в стене и ловко открыл ее. Вытянув длинный железный ящик, он пригласил ребят подойти ближе. Неуверенными, очень медленными шагами все трое подошли и заглянули в ящик, только что открытый стариком.
- Ну, насмотрелись? – сказал он и снова как-то дергано улыбнулся. – Что, испугались? Все, экскурсия окончена.
- Как окончена? – переспросил Остин и уставился на старика.
- А что, вы ждете продолжения? – грубо ответил смотритель морга.
- Продолжение оставьте для себя, а нам лишь нужно убедиться, что с нашим другом и где он? Вам ясно? А этого беднягу мы не знаем, это не наш друг, которого мы ищем. – повернувшись к братьям, он махнул рукой и уверенно сказал. – Парни, ну может, Джо сидит сейчас где-нибудь на заливчике и попивает горячий утренний кофеек? А? И зачем мы сюда притащились?
- Не говори ерунды, Ос! -  Джим резким тоном оборвал брата. – Какого черта вы здесь перед нами разыгрываете? – он зло, практически агрессивно уставился на старика и долго смотрел ему в глаза, пока тот не выдержал и не отвел взгляд в другую сторону. – Я не знаю, что вам нужно, сколько здесь трупов, но я готов хоть все пересмотреть и убедиться, что Джо здесь нет. Что это все ужасный, дурацкий сон, что у меня было помутнение рассудка.
- Но вы же сами просили показать вам парня, которого сбила вчера машина. – оправдывался старик. – Хотя есть еще парочка молодых ребят, но оба наркоманы. Я их уже… я уже их осмотрел, установил причину смерти, а этот совсем свеженький. – он тыкнул на только что закрытую дверцу.
От этих бессердечных слов всегда тихий и улыбчивый Стинг пришел в небывалую ярость. Он набросился на старика, придавил его своим телом и стал душить. Джим и Остин, не теряя ни секунды, стали оттаскивать брата от работника морга. Но это было очень трудно сделать. Старик визгливо пищал и пытался ослабить хватку Стинга, но тот словно клещами держал старика за горло. Кое-как Остин и Джим оттащили Стинга в сторону и держали его еще несколько минут, чтобы убедиться в том, что он снова не накинется на хрипевшего от боли старика. Не испытывая ни капли жалости и сострадания, Джим обратился к нему.
- Так кого вам привезли вчера? Мы только посмотрим и сразу же уйдем.
Старик поднялся, отряхнулся, покосился на Стинга, которого держал Остин, и уже более уверенно произнес.
- Вчера вечером привезли двоих молодых людей. Одному лет тридцать, а другой совсем плохой. Парень был наркоманом, весь избытый, места живого нет. Вроде разбился в автокатастрофе, потерял управление. Конечно, я еще удивляюсь, как он за руль сел после такой дозы. 
- Покажи нам этого парня. Если это не Джонни, нам больше здесь делать нечего. – Джим пошел за стариком, а Остин, еще поддерживающий брата, следом за ним.
Спустя пару минут они стояли в новой комнате, в которой находились различные полки с препаратами, инструментами и еще бог знает чем. В углу стояли три стола, на которых лежало три тела, накрытых плотными синими простынями. Старик быстро подошел к нужному столу и уверенным движением откинул простыню. Реакция ребят  последовала незамедлительно.
- Джим, это же Джонни. – еле слышно прошептал Стинг и почему-то попятился назад. – Боже, у него синие губы и кровь запеклась, как же так?
Остин подошел первым, Джим последовал за ним. В голове постоянно всплывала картина смерти Джо, его слова и ключ. «Зачем он? Что там лежит, что скрывает дверь, к которой он принадлежит? Джонни, ну как же так?! Тебя не стало, вся жизнь, словно огарок свечи, потухла. Ты ведь был нашей душой, нашим дыханием, жизнью. Ты носился словно ветер, всегда беспечный, веселый и готовый помочь всем и каждому. Так почему же теперь никто не смог помочь тебе, я не смог помочь тебе! Посмотри, что ты сделал с собой! Как же так?!» Джим смотрел на друга, схватившись за голову, будто она собиралась отвалиться. Дрожащими руками он касался зловещей простыни и плакал, плакал как ребенок.  В этот момент Остин взял холодную руку Джона в свою. Он долго смотрел на лицо своего самого лучшего друга. Погладил волосы, коснулся сомкнутых глаз и только сейчас Остин не выдержал и тоже дал волю слезам. Громко вскрикнув, он обнял тело Джонни и еще бы долго его не выпускал, если бы не работник морга. Он несколько нерешительно подошел к Остину и потряс за плечо. Но потом также резко убрал руку и тяжело вздохнул. Остин поднял голову. Джим стоял рядом. Обняв притихшего Стинга, уткнувшегося в его плечо, он молчал, говорили его глаза, и Остин понял его.
- Нужно сообщить всем. Нельзя терять ни минуты. Друзья Джона – мои друзья! Нельзя допустить, чтобы ребята оставались в неведении и узнали обо всем из чертовых газет.
- Джо был мне как брат, и я похороню его как брата! – промолвил Джим и крепко потряс Стинга за плечо. – Давай, брат. Мы должны ехать, у нас нет выхода. – сказанные слова, словно разряд тока, пронеслись в голове Стинга. Он поплелся за Джимом, а сам все время оборачивался, будто надеялся, что Джонни просто притворяется. Вот сейчас он встанет все такой же веселый и начнет шутить, широко улыбаясь своей красивой улыбкой. Его звонкий, всегда безмятежный голос разбудит мертвую тишину этого ужасного места и больше никогда эта зловещая тишина не сможет занять место живой и беспредельной радости. Но Джон лежал тихо, он не шевелился, не смеялся, а просто лежал с закрытыми глазами и вот уже совсем скрылся из глаз. Как вдруг Стинг заметил шевеление рядом со своим другом. Это была рука старика. Что он собирался сейчас делать? Мысль о том, что злобный потрошитель прикоснется к их другу, и будет издеваться над несчастным телом Джо, ударила по вискам Оса. Уже не понимая ничего, он стремглав побежал к тому месту, откуда они все только что вышли, и с силой оттащил работника морга от тела Джона Макконолла.
- Убери свои грязные пальцы от моего друга! – ничего не соображая, закричал Стинг. – Только попробуй прикоснуться к нему, и я убью тебя! – он заботливо накрыл простыней лицо и руки друга и уже собирался наброситься на старика, но не смог. Остин и Джим вовремя успели его остановить. Они вдвоем загородили путь Стингу и попытались его успокоить. Но это было очень трудно сделать, похоже, Стинг полностью потерял контроль над собой. Его глаза злобно искали какой-нибудь тяжелый, а лучше всего острый предмет. Он вырывался из рук своих братьев, и пару раз ему это даже удалось. Испуганный и тоже уже ничего не понимающий старик забился в угол и кричал, чтобы они немедленно увезли своего сумасшедшего брата. Кое-как удалось вытащить Стинга в коридор. Когда он понял, что сопротивляться бесполезно и ему сегодня не удастся убить это гадкого, мерзкого старикашку, он обмяк и сдался. Остин и Джим с двух сторон взяли брата под руки, и повели к выходу. Яркое утреннее солнце обжигало взгляд. Первый раз в жизни никто из них троих не обрадовался этому. Ведь все знают, что в Англии солнце – это редкое удовольствие. Молча сев в машину, они направились к остальным, возможно еще ничего не знающим ребятам. 
Новенький особняк с красивым садом и небольшим бассейном очень гармонировал с выбранной местностью. Здесь не было слышно шума машин, далекий и пыльный город был далеко, что естественно создавало атмосферу уюта и незыблемой тишины. Все здесь было чудесно. Конечно, ведь хозяином дома был Стивен Пардерек. Сейчас Сти выглядел совсем иначе, чем каких-то пол года назад. Уверенный в себе, раскомплексованный и занимающийся своим собственным делом, он не переставал удивлять своих друзей. Теперь Стивен знал, чего хотел и добивался этого легко и быстро. Уже не первый раз на выходных все собирались у него и классно проводили время. Но единственным, что не смог оставить в своей прошлой жизни и от чего отказаться это была Валерия. Несомненно, Валерия Ллойд. Стив продолжал ее любить, любить все больше и больше. Но теперь он не кричал о своей любви, а просто тихо ждал, что было никак не свойственно его характеру. Стивен давно знал, что Валерия живет с Джоном в городе, но никак не показывал ни ей, ни остальным ребятам, что ревнует. Джону он по-прежнему оставался хорошим другом, прекрасно осознавая, что выбор сделала Валерия, а никак не Джон. Именно поэтому Стивен даже мысли не допускал о том, чтобы порвать все отношения с давним другом. Поэтому,  выбрав такую стратегию – затаиться и ждать своего часа, Стивен просто ждал и при этом старался не показывать Валерии, что он все еще заинтересован в ее внимании и, возможно, взаимных чувствах. А, Валерия наоборот увядала с каждым днем. Темные круги под глазами, безразличный, потухший взгляд и безрадостное выражение лица говорили о том, что золотая клетка, которая так сладко поманила однажды, теперь немыслимо больно обжигает своим великолепием и роскошью. И эта роскошь теперь самая ненавистная во всем мире!
Стивен искренне переживал за Валерию и с жалостью смотрел на некогда веселую и импозантную девушку, но вмешиваться и давать какие-то советы ему хотелось меньше всего. Вал заслужила такой урок. С удовлетворенным и самоуверенным видом он ходил по кромке своего бассейна, когда в него неожиданно прилетел мяч, брошенным кем-то из ребят.
- Эй, вы чего? – Стив отряхнулся и состроил обиженное лицо.
- Сти, прыгай к нам! – крикнул Майкл и хлопнул по воде. Брызги полетели в разные стороны. – Давай, пока светит солнце, это такая редкость.
- Да, давай к нам! Мы тебя ждем красавчик! – Бобби подхватил Майкла сзади и повис на нем. – О, а вон и Джим с Осами. Джонни, наверное, тоже с ними. – Боб указал на серебристый Лотус Осов, который медленно въехал во двор и остановился. Все ребята уже были в курсе того, что Джонни решил окончательно порвать все отношения с отцом, поэтому с нетерпением ждали возвращения друга.
Первым из машины вышел Джим. Он старался не смотреть в глаза своим новым друзьям. Тихо подошел к веселящейся компании и остановился. Почему-то первым неладное почувствовал Роберт. Он  вылетел из бассейна как ошпаренный и подлетел Джиму. Вода стекала по его красивому лицу, застилала большие карие глаза, но Боб быстрым движением смахнул крупные капли с густых ресниц и удивленно уставился на Джима.
- Что случилось, Джим? На тебе же просто лица нет! – он кинул взгляд на Осов и просто растерялся. Остин шел к ним, вытирая слезы, а Стинг  словно обезумел. Его глаза были дикими, и шел он как-то странно. Все время качаясь, будто сейчас не выдержит и сломается напополам. Наступила такая тишина, что, казалось, можно было услышать стук собственно сердца. Жуткая и опасная тишина. Бобби не выдержал и задал свой вопрос еще раз. – Ты скажешь, в чем дело или мне вытрясти из тебя ответ? Парень, говори, не мучай нас! – Роб положил руку на плечо Джимми и вопрошающе заглянул ему в глаза.
- Ребята, я привез плохую весть. – было видно, что слова ему даются не легко. Но Джим переборол в себе эту слабость и продолжил. – Ребята, Джон… Джон Макконолл погиб. Его больше нет…- Джим закусил нижнюю губу, она предательски дрожала. 
- Что ты такое говоришь?! – зло заорал Бобби и попятился назад от Джима, словно тот собирался напасть  на него. – Это что шутки, по-твоему?! Это не смешно! 
- Ребята, давайте зайдем в дом и поговорим. – сказал Стивен дрожащим голосом и повел всех в свой уютный дом.
Когда все расположились на диванах и креслах гостиной, опять в воздухе  зависла тишина, но ее господство длилось не долго.
- Я отдал бы все на свете, только бы этот разговор никогда не состоялся. – Джим немного помолчал, обдумывая слова. – Я знаю, что в это трудно поверить, но… но то, что случилось, изменить и исправить нельзя. Джон Билл Макконолл – наш друг погиб вчера вечером в дорожной аварии. – эти беспощадные слова, словно раскат грома, ударили по всем присутствующим. Джим сел на свободное кресло и закрыл лицо руками. Он боялся увидеть боль в глазах друзей, их слезы, печаль, невосполнимую утрату и разочарование от собственной беспомощности. Ведь когда-то им всем казалось, что они могут все, никакие преграды и трудности на пути не смогут помешать осуществлению планов. И сейчас, когда не стало одного из них, они не могут никак помешать свершившемуся факту, потому что здесь они абсолютно бессильны! Мгновенная слабость, состояние потерянности и горькой печали охватило ребят. Елена, Сидни, Лора и Линда пытались хоть как-то успокоить упавшую без сил на диван Валерию. Девочкам самим было не легко смириться с услышанной новостью, но Ллойд было тяжелее всех. Стивен, метавшийся из стороны в сторону, трясущимися руками тыкал на кнопки телефона, пытаясь вызвать скорую помощь. Пол подошел к окну и тихо стоял, повернувшись спиной к друзьям. Было заметно, как он вздрагивал плечами и быстро утирал слезы. Майкл и Кевин что-то спрашивали у полуживых Осов, а Роберт, лихорадочно вслушиваясь в их разговор, внезапно соскочил со своего места и уже  не выдержав, громко закричал. 
- Какого хрена! Джонни не наркоман! Я не верю, не верю! Где этот старикашка, я сломаю ему шею. Он оклеветал моего друга, моего Джонни! –  Бобби стал нервно метаться из стороны в сторону, затем со всей силы ударил по столу. Находящиеся на столе телефон и пульт от телевизора с шумом упали на пол и рассыпались на детали. Боб потянулся за ними чтобы собрать, но ноги словно сами собой подкосились, он упал на колени и заплакал первый раз в своей жизни. Елена Уинклиф прижала его к себе и стала нежно целовать, пытаясь тем самым успокоить своего Бо. Боб  всем своим огромным телом повис на ней, громко всхлипывая и еще что-то бормоча себе под нос. – Не верю, ведь это же наш Джо. Ведь он не мог. Я знаю, что он не мог. – осипшим от горя голосом шептал он. – Ведь я знал его с детства, как такое могло произойти?
- Ребята, нужно немедленно сообщить Марку о…- Стивен запнулся. – Пусть лучше узнает от нас, чем из телевизора. – Стивен достал мобильный телефон и набрал номер Марка Стюарта.
- Кстати, Джим, а где Луиза? – тихо спросил Кевин. Услышав имя своей жены, Джим вздрогнул.
- Я не знаю, где Луиза. – тихо ответил он. Все посмотрели на Джима удивленными глазами. Повисла пауза.
- Джим, как это ты не знаешь, где Луиза? – Кевин развел руками, отказываясь верить всему, что сегодня услышал. – Это же не игрушка, не мелочь, не вещь! Это – человек, твоя жена, Джимми!
- Да, но я не знаю, где Лу! – сорвался на крик Джим. – Не знаю. Она уехала вчера вечером и сегодня утром должна была вернуться. Но я звонил домой и на ее мобильный, она не отвечает. В последнее время она постоянно где-то пропадала. Лу словно хотела убежать, спрятаться от чего-то… или кого-то. Я точно знаю, что она купила дом где-то на побережье, купила его не так давно для Джона. Узнав, что Джонни собирается бросить дела в банке, она хотела успеть навести порядок в этом доме и поспешила туда. Она хотела, чтобы Джонни смог жить там вдали от отца, именно поэтому пыталась все сохранить в тайне, чтобы Билл Макконолл ничего не узнал. Луиза часто была на удивление очень тихой и грустной. Было заметно, что ее это тревожит, но что-то мешало ей открыться мне, все рассказать, тем самым облегчить свалившийся груз. Я не раз пытался ее разговорить, но чем больше я старался понять причину ее состояния, тем больше она замыкалась, уходила в себя. Чувствуя, что данный разговор напрягает ее, я перестал настаивать. Я боялся, что она уйдет от меня. Уедет в свое тихое убежище, и я больше никогда ее не увижу. Самое страшное, что с Джоном творилось тоже самое. Он уходил в себя и мог часами неподвижно сидеть и смотреть куда-то вдаль. На важных переговорах Джонни мог легко встать и молча покинуть зал совещаний, не обращая никакого внимания на удивленные лица сотрудников. Я прикрывал его во всем, сам вел переговоры, заключал некоторые сделки. В общем, делал всю работу, пока однажды в кабинет не вошел Билл Макконолл. С очень суровым лицом и деловой походкой он подошел к Джону и прямо ему в лицо бросил какие-то бумаги. «На, прочти и убедись, что я тебя не обманываю. И прошу, не благодари меня за то, что освободил тебя от столь низкого общества. Ты – благородных кровей, она – нет!» - это были его слова. Даже не удостоив меня своим взглядом, Билл Макконолл вышел и с тех пор я его больше не видел. Как только дверь за ним закрылась, Джонни  открыл пакет, достал какие-то бумаги и маленький ключ от банковской ячейки. Я спросил его, что там написано и что все это значит, но Джон как-будто не слышал меня. Собрав все обратно в пакет, который дал ему отец, Джонни вышел из кабинета и где-то пропадал весь день. Потом я не раз замечал странное состояние Джо. Он часто отлучался, а потом когда появлялся, то был абсолютно равнодушен ко всему, что творилось вокруг него. А эта его совсем  непонятная  мне дружба с Антонио Силветти! – Джим покачал головой и продолжил. – Я очень хорошо знаю этого парня, да и Осы тоже лично с ним знакомы. – братья в доказательство покачали головами. – Антонио опасный тип, который за всю свою жизнь палец о палец не ударил. Всегда любил жить за чужой счет. Какой черт его принес в Англию, что он здесь забыл? Одно я знаю точно, он каким то образом нашел Джонни и все это время пропадал с ним в ночных клубах и пабах. Я пытался не один раз открыть Джо глаза, но он и слышать не хотел меня. «У тебя есть Луиза, а что есть у меня? Кресло президента компании и счет в Швейцарском банке, да чокнутый отец, который никогда не даст мне покоя?! Как я все это ненавижу!» - в сердцах прокричал Джонни. Он как-будто стал другим человеком. Непонятная злость менялась чрезмерной радостью. Он не мог уже контролировать свое поведение и то, что говорил. Всегда безупречный вид и манеры сменились небрежностью и неаккуратностью в одежде, а то, как Джонни общался с рабочим персоналом, вообще не подлежит никакому объяснению. В морге мы узнали, что  Джон принимал наркотики. Конечно, имея такого верного и хорошего друга, как Антонио Силветти! Чего еще можно было ожидать. – Джим помолчал немного, давая возможность ребятам понять всю сложность и запутанность ситуации, а потом вдруг обратился к Валерии. – Вал, почему же ты молчишь? Кому, как не тебе знать, каким образом Силветти и Джонни стали, не разлей вода! И когда Силветти посадил Джона на наркотики?
- Джим, я знаю меньше чем ты. – удивилась Валерия. – Джонни мне ничего не говорил про этого Антонио.
- Но ты же должна знать хоть что-то, вы ведь долгое время жили вместе. – подхватил разговор Остин.
- Я ничего не знаю об этом человеке. – упрямо произнесла Вал. – Все что я знаю, так это то, что Джонни снабжал деньгами этого негодяя, а тот взамен мог достать наркотики. Этот Антонио мог приехать в любое время дня и ночи. Стоило лишь позвонить и Джон бросал любые дела, мчался к этому гаду, который убил его! – она заплакала, но, освободившись от успокаивающих ее подруг, Валерия продолжила. – Очень часто Силветти приезжал к Джону ночью. Я знаю, что он привозил новую дозу. Утром, спустившись в гостиную, я заставала Джонни просто в ужаснейшем состоянии. Он был невменяем. Также я стала замечать, что после ночного визита Антонио, в доме стали пропадать дорогие статуэтки, картины, сувениры и даже столовое серебро. Не трудно догадаться, чьих это рук дело. И сколько я ни плакала, ни умоляла, Джонни не слышал меня. Он будто сдался, опустил руки, пустив все на самотек. 
- Почему же ты молчала все это время? – с откровенной злобой в голосе спросил ее Бобби. – Если бы мы знали все с самого начала, разве мы бы отвернулись от тебя и Джона?! Разве бы не помогли?!
- Я боялась потерять Джона… - тихо промолвила она.
- Потерять Джона?! – хмыкнул Боб и резко вскочил с колен. Казалось он такой высокий и сильный в два прыжка настигнет Валерию и задушит ее не колеблясь. – Ты боялась потерять того, кто никогда не был и уже не станет твоим! Ты боялась за себя, а вот о нем как раз ты и не думала. Джо губил свою жизнь у тебя на глазах, а ты мирно жила себе, гуляя по магазинам и примеряя новые наряды. – Бобби сорвался на крик, не контролируя себя, и уже ничего не могло его остановить. Валерия снова заплакала, но он даже не обратил внимания на ее частые всхлипывания. – Ответь мне лишь на один вопрос, что же ты сейчас имеешь? А? Дорогие украшения и всякие другие побрякушки?! Вот значит, сколько стоит жизнь Джона! Ты столько времени молчала, знала, что он губит себя и ничего не сказала! Презираю тебя!
- Боб, перестань. Всем и так не легко, не надо еще больше усугублять обстановку. – Майкл попытался хоть как-то ослабить удар, обрушившийся на Валерию.
- А мне плевать! Пусть знает все, что я думаю о ней. Я еще не встретил этого Силветти. Когда я найду эту мразь, то видит Господь, я с него шкуру спущу! Я заставлю жрать этого подонка свою собственную дурь, которой он снабжал Джо, пока она не полезет из его ушей!
- Перестаньте ссориться! Сейчас все в такой ситуации, когда нужно держаться вместе, а не искать виноватого. – Кевин умоляюще посмотрел на ребят. – Давайте, включим телевизор, и посмотрим, какие есть новости.
Кевин отыскал пульт и включил телевизор. Несколько минут он просто листал каналы, пока его внимание не привлек экстренный выпуск новостей. В новостях диктор объявила такую шокирующую новость, что все сначала не сразу поняли, что произошло. Но спустя некоторое время сознание вернулось обратно и без того напряженный мозг.
- Я не ошибся, она только что сказала, что самолет Билла Макконолла разбился?! – Стивен чуть не выронил стакан с водой, который он приготовил для Валерии.
- Да, кажется где-то над водами Средиземного моря. – добавил обескураженный Майкл. – С Биллом Макконоллом была мать Луизы.
- Это что же получается? Джонни не стало, Билл и Сара Макконолл разбились в авиакатастрофе, а Луиза вообще не понять, где находится? Она  скорее всего ничего не знает?! – руки Бобби тряслись так, что он никак не мог с ними совладать.  Засунув их в карманы брюк, он медленно прошелся, словно обдумывал план захвата, а потом вдруг остановился и, отчеканивая каждое слово, произнес. – Мы должны немедленно найти Лу, нельзя терять ни минуты. Вы понимаете, что произошло? Какая сейчас начнется неразбериха? Получается, Луиза единственная наследница всего состояния. Ей нужно помочь, мой отец сможет ее проконсультировать.
- Бо, Бо! Постой! Не забегай вперед. Я не знаю, где Луиза. Ее телефон не отвечает. Единственный выход – это разбрестись по городу и искать всем сообща. Где-то же она должна быть? – Джим практически потерянный в связи с последними событиями, медленно поднялся и пошел к выходу. Остин и Стинг молча поплелись за ним.
- Джим, что ты собираешься делать? – крикнул ему в след Кевин.
- Искать. – не оборачиваясь ответил он и вышел из дома.
В огромном спортивном комплексе было очень шумно. Казалось, собралось несколько тысяч болельщиков. По всюду звучала радостная речь дикторов на японском языке, играли национальные песни и восточная музыка. Проходил заключительный турнир соревнований в Японии по айкидо. Уже были названы фавориты, среди претендентов на первое место был назван Марк Стюарт – молодой японский спортсмен из Великобритании. Все знали, что равных на сегодняшнем турнире ему нет, поэтому уверенность в победе крепла у Марка и его учителя с каждой минутой. Пока выступали последние участники, Марк решил отдохнуть несколько минут в тихой раздевалке. Довольный результатами своего ученика, тренер Такеши Накамуро не стал возражать тому, чтобы Марк немного отдохнул. Чувствуя себя в отличной форме и в приподнятом настроении Марк зашел в раздевалку и удобно устроился на лавке. Из состояния блаженства его вывел звонок телефона. Марк нехотя подошел к своей кабинке с вещами и достал телефон. Посмотрев от кого шел звонок, он очень удивился. Немного поколебавшись, Марк принял звонок.
- Стивен Пардерек? – вопросительно произнес Марк. На другом конце одобрительно отозвался Стивен и медленно рассказал обо всем, что произошло с Джоном Макконоллом, не забыв упомянуть о Луизе и о ее не известном местонахождении. Марк сразу изменился в лице. Запнувшись о собственные ноги, он тяжело упал на скамейку и постарался до конца выслушать друга. Когда Стивен закончил, Марк хрипло прошептал в трубку слова. – Я сегодня же вылетаю в Лондон. – Когда Марк распрощался со Стивеном, он все еще сидел на скамье и тупо смотрел на свой мобильник. Чувствуя, что больше не может ни о чем думать, кроме как о пропавшей Луизе и погибшем Джоне, он стал быстро собирать свои вещи. Когда Марк достал свой меч, заботливо упакованный в чехол, в раздевалку вошел учитель. Он удивленно посмотрел на своего любимого ученика. Также от его прозорливых глаз не укрылось и то, что его ученик очень сильно чем-то расстроен и подавлен.
- Что случилось, Марк? – мягко спросил он по-японски.
- Случилось большое горе, учитель. Я должен вернуться в Англию. – на чистом японском ответил ему Марк.
- Но ведь у тебя еще последний бой, решающий бой. Ты готовился к нему целый год. Меч самурая – ты должен его получить сегодня, без него ты не сможешь поступить в школу дайто рю айки дзюцу.
-  Учитель, мой друг не меч, а живой человек, тот, кто мне очень дорог и нуждается в моей помощи. Мне сообщили, что погиб один из моих лучших друзей детства, я должен успеть попрощаться с ним.
- Твое сердце очень большое и доброе. Ты сделал свой выбор, я не в праве осуждать тебя. Ты сам поговоришь с дедушкой или мне сообщить ему?
- Я скажу ему сам. Он меня поймет. – с этими словами Марк вышел из раздевалки и направился к первому зрительскому ряду, где светясь от гордости сидел его дед.
- Почему ты так выглядишь? – спросил он настороженно у своего единственного внука и наследника.
- Дедушка, мне нужно с тобой поговорить. – сказал Марк и пристально посмотрел на деда. Пожилой японец утвердительно качнул головой и указал внуку на выход. В коридоре, где было значительно тише и спокойнее, так как основная масса людей находилась внутри, Марк рассказал причину, почему он не может дальше продолжать соревнования, его дедушка молча и внимательно слушал. – Прости меня, дедушка, я подвел тебя. Кому, как не мне знать, что значат для тебя мои победы.
- Марк, поверь, для меня самое важное знать, что ты – мой единственный внук не только счастлив, но и идешь верной дорогой. Я горжусь тобой сегодня как никогда! – Марк поднял на деда удивленные глаза. – Я горжусь тобой, потому что ни смотря ни на что ты остаешься человеком с чистыми помыслами. Ведь ты мог бы спокойно закончить последний бой, получить первенство и тогда поехать в Англию. Но судьба близких тебе людей оказалась гораздо важнее собственной карьеры или статуса. Внук, сегодня я горжусь тобой как никогда в жизни. – старик протянул руки и крепко сжал руки внука в своих. – Я немедленно распоряжусь, чтобы готовили мой самолет, ты полетишь на нем. Но, сначала, я прошу тебя заехать домой и привести себя в порядок. Ты все-таки мой внук и должен выглядеть соответственно.
Прошло три дня с тех пор как погибли Джонни, Билл и Сара Макконолл. Все выпуски новостей, заголовки самых известных газет пестрили этой шокирующей новостью. На предприятиях «Макконолл Индастри» творилось вообще нечто не понятное. Никто из сотрудников не знал, в чьих руках теперь окажутся их судьбы. Единственным наследником и человеком, имеющим право распоряжаться всем, что принадлежало Биллу Макконоллу, была Луиза, но о ней по-прежнему ничего не было известно. Это создавало еще большую неразбериху и запутанность. Никто из друзей Джонни и Луизы тоже не находили себе места. Марк все время пропадал в полицейском участке. Днем и ночью колесил по улицам города и пригорода, но все было безрезультатно. Луиза словно испарилась. Осы держались рядом с Джимом. Видя, как их брат переживает из-за Лу, они всячески пытались его взбодрить, но это им удавалось с великим трудом. Джим практически ничего не ел, плохо спал и не обращал никакого внимания на свой внешний вид. Постоянно перезваниваясь с ребятами, он надеялся получить хоть какую-то новость о любимой, но все было тщетно. Луиза Макконолл словно исчезла, и никто не мог дать ответ на то, где ее искать. На поиски своей жены Джим подключил частных детективов, а также весь Скотланд-Ярд. Однажды у Джима зазвенел телефон, но это был совсем не знакомый ему номер. Без особого энтузиазма он посмотрел на свой сотовый телефон, и тяжело вздохнув, открыл его, чтобы ответить. 
- Джеймс Джозеф Макмиллан? Я не ошибся? – прозвучало на том конце телефона.
- Да, я вас слушаю.
- Вас беспокоит Джон Смит. Я из полиции.
- Чем могу быть полезен, Джон Смит? – Джим сделал легкий акцент на имени полицейского.
- Джеймс Макмиллан, ваша машина стоит на нашей площадке вот уже несколько дней.
- Какая машина? – недоуменно переспросил Джим.
- Ламборгини Дьябло, сер. Конечно, на ней несколько царапин, но все же она в отличном состоянии.
- Я не приеду! – решительно заявил Джим.
- Извините, сер, я не совсем вас понял.
- Мне не нужна эта машина. Можете делать с ней, что хотите. Оформите на свое имя документы, я все подпишу. Я ясно выразился?
- Да, сер. – чуть ли не заикаясь ответил Смит и дрожащими руками положил трубку.
Джим страстно желал избавиться от всех вещей, которые напоминали ему о том роковом дне. Машина была не исключением. Сейчас Джим ездил на запасной машине - Порше братьев, о покупке нового транспорта пока и не думал. Сейчас все мысли были заняты лишь тем, как достойно похоронить друга и быстрее найти жену. Поколесив по городу, Джим свернул с главной дороги и, не зная почему, направился в сторону залива. Какая-то невидимая бездна тянула его именно в ту сторону, звала неслышным голосом ветра, притягивала соленым запахом моря. Дом на заливе – дом Джона, всегда был очень интересным местом. Сколько времени они здесь провели вместе. Именно здесь Джим впервые познакомился со всеми ребятами и увидел Луизу. В тот праздничный вечер она была ослепительно красива. Уже тогда он понял, что не сможет больше и дня прожить без нее. А вспомнить те дни, когда они каждые выходные собирались все вместе и дурачились здесь на заливе! Это веселое и беззаботное время останется в его памяти навсегда. «Господи, я не пожалел бы никаких денег мира, только бы вернуть все это назад! Вернуть Джонни, вернуть Луизу, вернуть жизнь в это сказочное место! За что, Господи? За что ты наказываешь? Неужели тебе мало того, что ты забрал у меня родителей, так почему же ты забираешь последнее, что мне так дорого, просто необходимо? Неужели я в чем-то виноват перед тобой? Тогда зачем мне жизнь, если в ней все равно никогда не будет тех людей, которые дороже жизни?! Зачем мне жить, если в ней нет любимой?! Я больше не могу так! НЕ МОГУ!»
Слезы катились по щекам Джима. Он быстрыми шагами направлялся к заливу и кричал. Все, что накопилось в нем за эти дни, вырвалось наружу. Джим со злостью пинал желтый песок, лицо исказила гримаса боли и полного отчаяния. Подойдя к воде, он посмотрел далеко вдаль и снова крикнул, казалось в никуда. «Я не могу без тебя! Где ты? Где ты, Луиза?» И она услышала его. Холодными синими волнами обрушилась на берег, легла к его ногам. Покорной белой пеной стала ласкать его ступни, заботливо успокаивая больное сознание. Но он не увидел ее синих глаз, не почувствовал ее дыхания, не услышал ее нежного голоса, не узнал ее.  А ведь она была рядом, касалась его, кричала ему, взывала о помощи…
Еще раз, посмотрев на воду растерянным взглядом, Джим повернулся и направился к дому. Открыв дверь ключом Луизы, он вошел внутрь. Странно, всего несколько дней прошло, жизнь каждого из них изменилась на все триста шестьдесят градусов, а здесь по-прежнему царит атмосфера мира и спокойствия. Именно об этом однажды сказала ему Луиза, но он не поверил, а может, просто не понял. Блуждая по дому, из комнаты в комнату, он в самую последнюю очередь зашел в комнату Джона. Она была, как всегда идеально убрана. Ничего лишнего, лишь приоткрытое окно. Странно, наверное, Джон когда-то забыл закрыть его. Запах соленой воды с дуновением ветра легко проникал через открытое окно. Белоснежная занавеска то поднималась, то плавно опускалась. Когда ветер снова подул, она поднялась высоко-высоко и накрыла огромный мотоцикл, который стоял возле самого окна. Это был самый любимый жеребец Джона. Джим может, и не придал бы никакого значения, если бы не задержал свой взгляд на огромной фаре, которая сверкнула ослепительно ярко, когда легкая занавеска снова опустилась на место. И вдруг Джиму пришла в голову одна очень хорошая идея. Поспешив плотно закрыть окно, он вышел из дома и направился в город. «Я понял тебя, Джо! Спасибо, брат. Я сделаю все, чтобы твой последний путь оставил след на этой дороге и все люди увидели, как ты был нам дорог!»
Настал день похорон. С самого утра небо заволокло плотными тучами, и казалось, дождь вот-вот начнется. Но прошел час, второй, а дождя все не было. Странная тишина: ни ветра, гуляющего в кронах прибрежных деревьев, ни шума волн, бьющихся о далекие скалы, ни озорного пения птиц, ничего! Все затихло, спряталось, умолкло. Тишина. Она гуляла везде, расправив свои зловещие крылья над заливом. Людей, пришедших проститься с Джоном Макконоллом, пришло очень много. С большим трудом можно было припарковать машину рядом с роскошным домом на заливе. Люди приезжали и приезжали, неся в руках богатые букеты, они спешили войти в дом. Здесь собрались не только близкие и верные друзья Джонни, но и сотрудники крупных предприятий, компаньоны Билла Макконолла. Родственники Джима, приехавшие из далекой Австралии, тоже стояли рядом и скорбели вместе со всеми.
Началась церемония прощания. Это были очень грустные, но не менее красивые похороны. Машина с телом Джона ехала впереди всей процессии. Сразу же за ней ехала длинная колонна мотоциклистов. Это были друзья Джона. Джим распорядился вывести все мотоциклы из дома и именно на них проводить Джона в последний путь. Идею Джима ребята дружно поддержали. Следом за мотоциклистами ехали колонны из машин. Конца и края не было той веренице любимых спорткаров Джонни.
Кладбище. Мокрая холодная земля. Начался дождь. Много, очень много воды. Зачем ее столько? Суровый взгляд неба наводил тоску, жгучую боль, которая таилась глубоко-глубоко, и от этого становилось просто невыносимо. Душа задыхалась, плакала, металась из стороны в сторону, но нигде не находила приюта. Дождь лил как из ведра, заливая лица, память и смех. По  холодным надгробным камням вода стекала в ложбины, опускалась в ямки, проносилась через все кладбище, рекой уносила его тяжелый запах смерти. Хочется кричать, умоляя небо не плакать, но уже нет сил. Тяжелый стон, вырывающийся из глубины сердца, беспощадно заглушала вода. Он посмотрел на своих друзей.  Они стояли с каменными лицами и плакали. Плакали. Но разве они были там? Там, где он боролся со смертью? Там, где яркая жизнь оборвалась, оставив после себя холодное, безжизненное тело. Он держал розы. Белые розы. Он знал, что она тоже выбрала бы эти цветы. Острые шипы впивались в руку, причиняли колючую боль, только он уже не чувствовал этой боли. Он вообще уже не чувствовал ничего. Одинок вдвойне. Прося и умоляя бездну отпустить, он вместо ответа слышал холодное дыхание приближающейся ночи. И эта ночь никогда не пройдет…
Гроб опустили в могилу и все медленно подходили и бросали цветы. Он тоже бросил свой букет. Белые розы полетели вниз и, коснувшись крышки гроба, рассыпались. Белые бутоны накрыл дождь, теперь он будет идти вечно.
Придя в себя,  Луиза огляделась. Она еще не понимала, где находится, и как здесь оказалась. Было очень тихо. Помещение, где она находилась, было похоже на больничную палату, только здесь было несколько кроватей и ни одного человека. Тишина удивляла и одновременно пугала. «Где я? Как сюда попала?» подумала она и попыталась встать, но не смогла. Ее левая рука была пристегнута к кровати маленькой, но очень крепкой цепочкой.
- Что это? – не выдержала Луиза и стала дергать за цепочку. – Кто-нибудь, помогите! – крикнула она, пытаясь сорвать с себя неожиданные оковы. Но как она не пыталась звать на помощь, ее никто не слышал. Луиза легла удобнее и снова заснула.
Прошло несколько часов. Луиза все еще спала. Вдруг дверь в палату скрипнула, и в ней появился человек.  Он шагал очень быстро и уверенно. Подойдя к Луизе вплотную, он нагнулся и посмотрел на нее так, будто пытался запомнить ее лицо, а потом по памяти нарисовать где-нибудь в укромной мастерской. Он наклонялся все ближе и ближе, чувствуя ровное, легкое дыхание, улавливая нежный запах тела, восхищаясь красотой и безмятежностью. Он захотел коснуться ее плеча, дотронуться до белоснежной кожи, но вместо этого увидел суровый взгляд неба. Потрясенный глубиной цвета ее глаз, он резко отстранился в сторону.      
Проснувшись, Луиза увидела рядом с собой непонятного мужчину. Он был в белом халате, но на доктора был мало похож. Чувствуя некую опасность, которая исходила от него, она снова попыталась подняться, но  снова ей помешала предательски крепкая цепочка.
- Что… что вам нужно? – спросила Луиза.
- Тебя зовут Луиза, верно? – он словно и не слышал ее вопроса, по-прежнему вглядываясь в ее лицо.
- Да, меня зовут Луиза Билл Макконолл. – четко произнесла она и зло посмотрела на не знакомого мужчину.
- Хорошо, Луиза, все будет хорошо. – отвратительно спокойным голосом сказал он.
- Я не понимаю, зачем все это? – она дернула рукой, и оковы легонько зазвенели. – Освободите меня, и я немедленно уеду из этого странного места! Как я сюда попала? Где я? - Мужчина в халате не придал этому никакого значения, он ухмыльнулся и с деловым видом произнес.
- Ну, ну, успокойся. Милая, ты слишком возбуждена. – прикоснулся к ее руке своими цепкими пальцами. Луиза вздрогнула, в ее глазах читался ужас и недоумение. – Сейчас я поставлю тебе укол, и ты успокоишься. Тебе будет очень хорошо, я обещаю.
- Какой еще укол? Отпустите меня немедленно! – закричала Луиза и стала отбиваться от его рук, но силы были не равны. Пока врач держал ее, в палату вошли еще двое громил. Они легким движением рук буквально пригвоздили Луизу к койке. Освободиться, и тем более убежать, не было никаких шансов. Почувствовав колючую боль в руке, она лишь смогла рассмотреть радостное лицо человека, делавшего ей инъекцию. После укола в глазах все потемнело, свет в окне показался отдаленным мерцанием, а люди превратились расплывчатые образы, а вскоре и совсем исчезли. Было непонятно хорошо, легко и свободно плыть в синеве за стаей веселых дельфинов. Они протяжно кричали, словно зовя на помощь. Удаляясь в дымке, скрывающей горизонт, они рассекали беспечные волны, прося бездну пощадить, простить, отпустить…
Прошел месяц. Луиза очень сильно изменилась. Находясь в клинике для душевно больных, она словно сама стала больной. Руки были синими от постоянных уколов. От недосыпания и недоедания под глазами появились  черные синяки. Некогда красивые блестящие волосы теперь спутанными грязными прядями свисали с плеч. Бездонно-синие глаза потухли, покрылись белой поволокой и уже ничего не выражали. Казалось, он не соображала ни где она, ни кто она и что с ней. Память и рассудок с каждым днем гасли, оставляя растущий голод, невероятное желание получить очередной укол. Вот что теперь имело смысл, каждое утро она просыпалась со всеми. Надевала халат больше ее на пять размеров, ела то, от чего бы раньше ее просто стошнило, и шла гулять вместе со всеми. Безумный взгляд и шатающаяся походка, голодные глаза и мертвенно-бледная кожа, вот собственно и все, что представляла собой некогда одна из самых завидных невест Лондона.
Время шло, а от Луизы не было никаких вестей. Несмотря на то, что к ее поискам была подключена полиция и частные детективы, по-прежнему не было никаких результатов. Марк, также как и его друзья не находил себе покоя. Ему было искренне жаль Джима, но и сидеть со страдающим лицом он не мог. Он был точно уверен в том, что его подруга жива, осталось понять, где она находится и помочь ей выбраться из этого места.
- Послушай Стив, я уверен, что Луиза жива и невредима. Я готов на крови поклясться. Я чувствую это. – в сердцах произнес Марк в разговоре со Стивеном Пардереком.
- Дружище, я молю бога, чтобы он услышал твои слова. И я верю тебе, но где искать Лу? Я уже с ног сбился. Я за всю жизнь столько не истратил бензина как за этот месяц. Где я только не был!
- Мне сегодня удалось раздобыть кое-какие факты. Луиза была вот здесь в день смерти Джона. – Марк вытащил карту и указал на местность. – Это небольшой дом на побережье. Маленький поселок, тихий и спокойный. Идеальное место, чтобы спрятаться от всех. Этот дом Лу приобрела для Джона, чтобы он смог там жить, когда покончит с делами отца. Там полиция уже побывала, нашлись вещи Луизы, ее машина, но она сама будто растворилась. Никаких следов.
- Очень странно. – задумчиво произнес Стивен, уставившись на карту.
- В том то все и дело. Либо у Луизы выросли крылья, либо она уехала на чужой машине, причем в такой спешке, что даже не захватила своих документов и других личных вещей из машины, на которой приехала.
- Думаю, стоит съездить в этот дом и все хорошо там проверить.
- Я согласен, Стив. Заодно расспросим местных жителей, может кто-нибудь видел хоть что-то.
Был уже вечер, когда Марк и Стивен нашли дом, который купила Луиза. Дом был не большим, но в очень хорошем состоянии, а вид который открывался перед ним поражал своим великолепием. Багровый закат уже окрасил небо, а вечерние облака привычно гармонировали с естественным цветом воды.
- Глазам не верю. Здесь такое тихое и уютное место. – сказал Стивен, внимательно осмотревшись на месте. Он подошел к машине Луизы, дверь была не заперта. – Похоже Луиза очень торопилась. Прямо-таки опаздывала! Я смогу завести машину без ключей, интересно, почему полиция не стала отгонять ее в участок? – Стив громко чертыхнулся и пошел посмотреть, что нашел Марк.
- Стив, смотри, здесь следы на песке, их практически не видно, но все же они сохранились. – Марк присел чтобы получше рассмотреть следы. – Они маленькие и расстояние между шагами короткое. Следы принадлежат Лу. Смотри, они ведут к побережью. Остальные свежие и крупные. Скорее всего их оставили полицейские, побывавшие здесь.
- Марк, здесь есть ступени. Смотри, на них кровь. – от услышанных слов сердце Марка сжалось, а внутри все затряслось. Он пулей подлетел к тому месту, где стоял Стивен и пристально стал всматриваться в оставленные красные капли на каменных ступеньках.
- Боже мой. – простонал он. – Стив, это может быть ее кровь! Но что же здесь случилось? – он аккуратно провел пальцами по трещинам, кое-где плотно забитым песком. – Ты жива, я знаю. Прошу тебя, живи. Луиза, живи, умоляю. – Марк стоял на коленях и молился. – Стивен положил руку ему на плечо и крепко его сжал.
- Она вернется. Она сильная. – Стивен помог Марку подняться и попытался взбодрить его. – Сейчас она нуждается в нашей вере, как никогда. Мы не должны сдаваться. Ты поедешь на своей машине, а я поведу машину Лу.
- Хорошо. Отвезем машину Джиму Макмиллану, а завтра рано утром продолжим поиски.
Сбившийся с ног и потерянный Джим Макмиллан колесил по городу, в надежде встретить свою жену, но каждый день заканчивался неудачей. Ребята обзванивали своих знакомых, Осы подключили всевозможные связи, но Луизы не было ни в городе, ни за его пределами.
- Привет, Джим! Сядь, выпей. – бармен налил Джиму стопку, но тот махнул головой и огляделся по сторонам. – Что с тобой, я тебя не узнаю?
- Алекс, ты не видел здесь блондинку? Среднего роста, синие глаза, очень привлекательная.
- Ну, ты даешь! Здесь их знаешь, сколько бывает, разве всех запомнишь? – он протер барную стойку и озадаченно уставился на Джима.
- Алекс, это не простая блондинка, это Луиза Макконолл, понимаешь?
- Джим, перестань шутить, Луиза Макконолл здесь не появлялась уже несколько лет! У «Золотых ребят» сейчас другое место тусовки. Я знаю, что они раньше собирались в парке,  устраивали соревнования, но сейчас вроде бы они разошлись. После смерти Джонни, там больше никого нет. Даже обычные парни редко туда заходят. Все скорбят о гибели Джона Макконолла.
- Спасибо, Алекс. – Джим поблагодарил знакомого бармена и направился к выходу, как вдруг увидел очень знакомый образ. Волна негодования и ярости всплыли в нем одновременно. Прямо перед его глазами, недалеко от входа в паб сидел не кто иной, как сам Антонио Силветти. Джим остановился как вкопанный. Силветти теперь было и не узнать вовсе. Дорогой костюм, модная рубашка и золотая цепь, красовавшаяся на шее. Уютно расположившись между двух девушек, он что-то им оживленно пересказывал.
- Так вот где ты прячешься, жалкий подонок. – прошипел сквозь зубы Джим, быстро зашагав в строну, где сидел ничего не подозревающий Антонио.
Сам же Силветти громко смеялся, деловито отпивая из рюмки дорогой коньяк. Он отлично знал, что друзья Джонни ищут его повсюду, но даже и предположить не мог, что встретится нос к носу с заносчивым аристократом Макмилланом. В очередной раз, подняв рюмку, чтобы выпить за здоровье своих новых подруг, он чуть не подавился, когда прямо перед ним вырос Джим Макмиллан. Сердце Антонио готово было выпрыгнуть из груди и бежать сломя голову впереди него. Коньяк застрял в горле и больно обжигал его, а руки тряслись так, что пришлось их спрятать под стол.
- Кого я вижу? Джимми, дружище! Присядь скорее и выпей со мной. – Антонио, все еще трясущимися руками, наполнил, пустую рюмку до краев и протянул ее Джиму. Но Джим презренно поморщился и отбросил протянутую руку. Содержимое рюмки оказалось на лице Силветти.      
- Какой я тебе друг, ублюдок! Я никогда им не был и не буду. – глаза Джима горели, а кулаки сжались так, что было слышно как хрустят костяшки пальцев. Чувствуя страх и слабость Антонио, Джим презрительно выругался. – Вставай, нужно поговорить. – и он буквально вытащил Силветти из-за стола и повел за руку к выходу. Никто из находящихся в пабе людей даже и не думал вставать на защиту Антонио. Находящиеся здесь посетители равнодушным взглядом посмотрели  на Силветти, а когда Джим выволок его на улицу и вовсе забыли о его существовании.
- Джимми, постой. – задыхающимся от страха голосом пролепетал Антонио. – Ты делаешь мне больно.
- Больно? – не поверил своим ушам Джим, доставая телефон из кармана. – Погоди, я еще не начал. У тебя есть все шансы ощутить настоящую боль, но даже она не сравнится с тем, что чувствовал Джонни, когда умирал на моих руках.
«Какой сегодня необычайно тихий и теплый вечер. Вот наш парк, вот наши скамейки. Это было самое лучшее время. Мы были вместе, были неразлучны, и весь мир был перед нами. Джо, как же тебя не хватает! Ты был центром мира, нашего мира! Ты был больше, чем просто друг! Ну почему судьба так жестоко с тобой обошлась? Ведь это не справедливо! Не справедливо». – думал Бобби, шагая по парку и небрежно пиная опавшую листву. На глазах стояли слезы, а безграничная боль и тоска росли в душе, превращаясь в холодный камень. Он знал наверняка, что никогда не сможет смириться со смертью лучшего друга и от этого становилось еще труднее. Разочарование, слабость и пустота не давали покоя ни днем, ни ночью. Что будет дальше? Первый раз в жизни Бобби не хотелось ни смеяться, ни шутить. Теперь ему было все равно, что будет завтра, послезавтра, через год. Он шел сам не зная, куда и сам не зная, зачем. Просто шел, тихо опустив голову, и горько оплакивая то, что безвозвратно исчезло. Мимо Роберта проходили люди, привлекательные женщины, бросающие на него томный взгляд, но он не замечал никого. Раньше он ни за что бы не упустил шанса завязать знакомство с хорошенькой девушкой. Но то время кануло в лету. Бобби больше не смеялся, не шутил. Он стал отчужденным и злым. Казалось, смерть Джона покосила его и единственное, чего желал Бобби это страшной мести. «Прошел целый месяц со смерти Джонни, а я до сих пор не могу поверить, что его нет. Может, это просто сон? Да, это сон! Ненавижу сны, ненавижу! Сейчас поеду на залив, и мы с Джо, как всегда, поплаваем в теплой воде бассейна, теплой как сердце хозяина! Джонни позаботился в свое время о подогреве воды и в его бассейне можно было купаться в любое время года. В очередной раз подшутить над Кевином, чтобы не расслаблялся. Выслушать нотации Луизы по поводу того, что нельзя смеяться над Кевом и съесть чертовски вкусный ужин, приготовленный девочками и Марком. Я бы отдал все, Господи! Все, чтобы вернуть это время! Отдал все. Джон, тебя больше нет, а Луиза пропала и весь Скотланд Ярд ищет ее». Осознав, что не сможет поехать на залив, что любимых людей нет, а сам он находится в парке, Бобби в отчаянии сел на скамейку и обхватил голову руками. «Луиза, где же тебя искать? Что с тобой, малышка? Будь только жива и невредима, прошу, господи.  Пусть она будет жива, я умоляю. Не забирай ее у нас, только не ее! Господь, я ведь никогда тебя ни о чем не просил. А, теперь, вижу, что зря! Я пожертвую деньги в твои храмы, я сделаю, все, что угодно, только верни ее! Верни…» - Бобби молился. Молился впервые в жизни. Он не знал ни одной молитвы и сейчас очень жалел об этом.  Слезы текли по его щекам и крупными каплями падали на колени, но он не обращая внимания ни на что, по-прежнему горячо молил бога, страстно надеясь, что тот его услышит. Сколько бы он еще так сидел, он и сам не знал, пока не услышал, как надрывается  его мобильный телефон. Медленно достав его из джинсов небесного цвета, Роберт ответил на звонок.
- Бо, наконец-то! Ты где ходишь? – горячо произнес Джим.
- Я… - Бобби помедлил. – Я в парке, Джим.
- Бо, я нашел его!
- Где? – даже не сомневаясь в том, о ком говорил Джим, оживленно проорал Боб.
- В пабе, недалеко от центра, напротив нового дома Джо!
- Джим, я лечу! – Бобби сломя голову понесся на стоянку. Он так быстро бежал, что чуть не налетел на мальчишку лет двенадцати. Перепрыгнул зеленую изгородь так легко, будто он был атлетом с двадцатилетним стажем, Бобби на ходу вытащил ключи из кармана, быстро сел в машину и уже через несколько минут он мчался к точно назначенному месту.
Джим по-прежнему не отпускал Тони. Крепко держа его за рукав, он тащил бедолагу к своей машине. Тони спотыкался на каждом шагу. Он что-то лепетал, умоляя отпустить его, но Джим все игнорировал. Более того, Джим даже и не пытался расслышать то, что говорил ему Силветти.
- Может, ты струсил, а? Штаны  промочил? – Джим насмешливо посмотрел на несчастное лицо Тони, тот закачал головой. – Нет? Ну, тогда мы прогуляемся, пижон! Что, понравилась яркая богемная жизнь, да? Мало тебе было, что Джо тебя вечно выручал в Австралии, так ты еще сюда притащился! В друзья ему навязался, на наркотики посадил! – едва они добрались до машины Джима, как к ним подъехал Макларен Бобби. Тот буквальным образом вывалился из машины и подбежал к другу, даже не закрыв дверь.
- Какие люди? – Бобби смачно причмокнул, предвкушая то, что сейчас он может сделать с Антонио. – И где это ты все время пропадал от своих друзей, Антонио?
- Вы мне не друзья. – еле слышно промямлил Тони.
- Как не друзья? – нарочно удивился Джим. – Ты пару минут назад мне наливал и предлагал выпить за нашу давнюю дружбу, а теперь говоришь, что мы – не друзья! Очень обидно. Я лично обиделся? – Джим надул губы и обиженно посмотрел на Тони.
- Вижу, ты приоделся. – Бобби с ног до головы окинул Тони взглядом и продолжил. – Деньги появились? Или ты откопал золотую жилу? А, где копал, позволь спросить? – Тони не ответил ничего, лишь в страхе опустил голову. – Что, любишь легкие деньги? Жить за чужой счет?! Сейчас ты получишь сполна за все, что сделал с Джоном! – Бобби так сильно ударил Тони, что тот упал, разбив губу и щеку в кровь. Глядя на то, как на земле корчится от боли Антонио, Бобби повернулся к Джиму и зло произнес. – Давай, его в багажник, а то машину всю обгадит! - Они силой засунули Тони в багажник машины Бобби и закрыли его на ключ. – Поехали, Джим, по самой старой дороге, где камней больше! Как раз для тех, кто любит ездить в багажниках! Сейчас мы ему все углы отшлифуем, станет шелковым.
- Точно, Бобби! Пусть перед смертью почувствует запах дорогого бензина, Антонио ведь предпочитает все отменного качества! – Джим хлопнул по руке Бобби, и они сели по своим машинам.
Выехав на загородную дорогу, они поехали далеко в лес. По пути Бобби специально вилял, не жалея своей машины, он наезжал на самые глубокие ямы, а Джим следовал четко за ним, на случай, если Тони вдруг вздумает убежать.
Были почти сумерки, когда они свернули с дороги и поехали в самую глубь леса. Отъехав от основной дороги достаточно далеко, Бобби остановился. Он дождался, пока Джим тоже остановится и выйдет из машины, а затем они вдвоем выволокли Тони из багажника машины и бросили на землю.
- Вставай, гад! – сказал Бобби голосом, полным отвращения. – Вставай, что плачешь, как девчонка! – Бобби пнул Тони острым носком ботинка, а затем плюнул рядом на землю. 
- Вставай и рассказывай, как ты посадил Джонни на наркотики! – добавил Джим.
- Ты только посмотри, Джон! – Бобби поднял глаза к небу. – Ты только посмотри, на эту жалкую тварь, которая лежит на земле и пускает слюни! Это его ты называл своим другом? Ему ты давал деньги, крышу над головой, свои вещи? – Бобби еще раз пнул Тони, тот громко застонал. – Так смотри же, Джон! Смотри на того, кто убил тебя, ибо этой гадине скоро держать ответ перед тобой лично! – Бобби больше не смог удерживать свой гнев и стал, что было сил избивать Антонио.
- Я ненавижу вас всех, ненавижу. – прохрипел Антонио.
- Что, что ты сказал? – переспросил Джим.
- Я ненавижу тебя и этого черного! Ненавижу Джона за то, что у него все всегда было и женщины, которыми он разбрасывался. Будьте вы прокляты, богатенькие сосуночки! Только и знаете, как тратить папенькины деньги и не представляете, как жить, моля бога о куске хлеба! – он сплюнул кровь. На окровавленных губах повисла слюна. – Джонни, Джонни! Всегда такой беспечный, всегда такой свободный. Все его любят, все его знают, все хотят быть его другом. Ах, симпотяшка Джонни! А он такой же, как и все, ничем не отличался от остальных. Сломал жизни стольким женщинам и свалил к папаше в Англию. Мне ли не знать, я любил одну девушку, которую бросил ваш святой Джонни. Она любила его беззаветно, умоляла о встрече, а на меня не обращала никакого внимания. Я целыми днями ухаживал за ней, помогал ей, летел по одному ее зову, а она мне все время твердила про него. О, мой любимый Джонни! Почему не звонишь, почему не едешь, разлюбил меня уже? И так каждый день. – он еще раз сплюнул, скорчившись от боли. – А Джонни и думать про Лауру забыл, окруженный вниманием стольких женщин, он отказал ей. Спустя несколько дней ее тело нашли в заливе. Она бросилась с моста, покончив с жизнью, как только узнала, что он уехал в Англию навсегда.
- То, что ты говоришь, полный бред! -  воскликнул Джим. – Я знал эту несчастную. Она не давала проходу Джо, бегала за ним, приставала с любовными письмами и даже угрозами. Она сама возомнила, что Джон женится на ней, всем подругам рассказала, да и в газетах об этом писали. Джон и пальцем не притрагивался к этой Лауре. Между ними никогда ничего не было! Эта девушка сошла с ума, она преследовала Джона повсюду. И каково же было его облегчение, когда учеба закончилась, и он должен был возвращаться назад. Я на несколько дней раньше его прилетел, Джон звонил мне и все время рассказывал, что одна сумасшедшая допекает его. И если ты думаешь, что очернишь память моего друга, то ты ошибаешься! Между этой девушкой и Джонни никогда ничего не было!– Джим посмотрел на Бобби. Тот тяжело дышал, но в разговор не вмешивался. – Так значит вот, зачем ты приехал сюда! Ты искал мести для того, кто ее не заслуживал! Ты забрал жизнь у того, кто подарил ее тебе. Понимаешь, Антонио, тебе. – Джим низко наклонился и заглянул в глаза Силветти. – Сколько раз он спасал твою задницу из разных проволочек. Да за тобой такой хвост тянулся там, в Австралии, что хватило бы твоим правнукам расплачиваться! А ты, проклинаешь нас. Ты сам себя проклял, Тони. Сам! У тебя был единственный друг, готовый всегда помочь, а не осталось ничего! И кому ты теперь нужен? Ты жил как собака и умрешь как паршивый пес. –  Тони попытался встать и ударить Джима прямо в лицо, но Джим вовремя среагировал и ударил первым. Тони с криком отлетел в сторону. – Я убью тебя и похороню здесь! – крикнул он, тяжело наступая на траву, но Бобби схватил его сзади и остановил.
- Постой, Джим. Оставь, хватит с него. Он надолго запомнит этот день, я тебе обещаю.
- Нет, Бо! Мне уже все равно, я потерял все, что любил и ценил, мне незачем жить! Я хочу убить эту мразь и закопать прямо здесь!
- А, я говорю, оставь его! – Роберт перешел на крик. – Он еле живой. Если мы его убьем, то ничем не будем лучше него. А уподобляться этому негодяю я не хочу.
- Погоди, я ему хочу еще кое-что сказать. – Джим подошел к валявшемуся на земле Тони. Тот сипел от боли. Джим ногой развернул его лицом к себе и прошипел на ухо. – Ты вернешь все, что взял у Джона. Вернешь все деньги, все его вещи, что ты украл в его доме. Даже если это будет пуговица от костюма, ты ее вернешь. Я даю тебе срок в две недели. Через две недели ты привезешь все, что я тебе сказал в дом Джона. Если ты не выполнишь этого, я найду тебя и убью. Я буду убивать тебя медленно, как умирал Джонни. И я не пожалею никаких денег, чтобы твой жалкий труп никогда не нашли.  И не сомневайся, что я не выполню того, о чем сейчас тебе сказал. Ты даже не представляешь, на что я сейчас способен, Антонио. Ты даже не представляешь! 
- Слушай, Джим! Давай, снимем одежду Джона с этого гада и заберем ее с собой. Это ведь точно его вещи. – Роберт указал на Тони и подмигнул Джиму.
- Отличная идея! – устало улыбнулся Джим. – они вместе раздели Тони до гола, забрав всю одежду с собой.
- Увидимся через две недели! – напоследок бросил Боб и поехал следом за машиной Джима, оставив Антонио Силветти абсолютно голым и в полном одиночестве в глухом лесу.
Было раннее утро. Солнце только-только показалось из-за горизонта. Его ленивые лучи медленно и настойчиво проникали в незанавешенные окна, небольшие щели, извещая всех о наступлении нового дня. Местные жители, так любившие просыпаться с рассветом, были удивлены, когда по их старой проселочной дороге проехали два дорогих автомобиля. Старая Марта Ричардс, которая не спала всю ночь из-за мучившего ее уже много лет артрита, чуть не вывалилась из окна, чтобы получше рассмотреть приехавших людей. Она стояла в одной ночной рубашке, а ее  распущенные седые волосы гладкими прядями падали на старые хрупкие плечи. Увидев, как двое молодых людей, один из них был азиатской внешности, вышли из своих машин и направились к ее дому. Успев накинуть свой лучший халат и тапочки, Марта уже подбежала к двери, когда раздался звонок.
- Вам кого? – поинтересовалась Марта через дверь. В целях безопасности, она решила не открывать сразу, пока не убедится, что эти люди ей ничем не угрожают.
- Миссис, доброе утро. – учтиво и радушно произнес Марк Стюарт. – Нам нужна ваша помощь, не могли бы ответить на несколько наших вопросов?
- Что вы хотите знать, молодые люди? – все также через дверь ответила пожилая женщина.
- Примерно месяц назад по этой дороге проезжала красивая черная машина, вы видели ее? – Марк старался, чтобы голос его звучал как можно спокойнее, чтобы не напугать старую леди и, похоже, его попытки увенчались успехом, так как послышался крип замка и дверь отворилась. Перед их взором предстала маленькая старушка в теплом халате и тапочках. Не смотря на раннее утро, ее волосы были идеально причесаны, а круглое морщинистое лицо было теплым и приветливым.
- Молодые люди, о какой машине вы говорите? Здесь ездит много всяких машин, я в них совсем не разбираюсь.
- Но это старая дорога и то, в каком она состоянии, говорит о том, что по ней не так уж часто ездят машины. До этой дороги, похоже, совсем никому нет дела, кроме местных трактористов. Так может быть вы постараетесь вспомнить? – очень настойчиво произнес Марк и широко улыбнулся. Марта отметила, что у него невероятно белые ровные зубы, а кожа вовсе не такая темная, как у большинства представителей монголоидной расы. Скорее всего этот красавчик был метисом, от сюда его такой высокий рост и идеальное английское произношение. Но Марта была бы еще больше удивлена, знай она, что перед ней стоит человек одинаково хорошо владеющий английским и японским языками, а также являющийся наследником древнего японского клана.
- Кажется, я припоминаю машину, о которой вы говорите. – вдруг произнесла Марта, вспомнив о странной машине, с большой скоростью пронесшейся не так давно мимо ее дома. – Я тогда была в своем саду. Знаете у меня растут отличные розы. Я люблю розы, у меня много разных сортов.
- Леди, не могли бы опустить ту часть рассказа, где упоминается про розы и вернуться к машине. – деликатно произнес Марк уже теряя терпение.
- Так вот, машина неслась на огромной скорости. – продолжила Марта. – Я еще очень сильно удивилась, такая большая и черная, в нее даже через окна свет не проникал. Я поливала свои цветочки, это было около шести часов вечера.
- А больше вы ничего странного не заметили? – настаивал Марк. Он сошел с крыльца на несколько ступенек, чтобы не казаться таким высоким старушке. Стивен стоял за его широкими плечами и внимательно слушал разговор.
- Пожалуй была вещь, которая меня очень удивила, но я о ней боюсь говорить. – пожилая дама перешла на шепот и сузила глаза, словно ее мог кто-то подслушивать, кроме стоявших рядом молодых людей.
- Что за вещь? – Марк чуть поддался вперед и замер не дыша.
- Тряпка. – прошептала женщина и испуганно огляделась.
- Что? Какая тряпка? - недоуменно переспросил он.
- Голубая тряпка. Когда машина пронеслась, я разогнулась посмотреть ей вслед и увидела голубую тряпку, торчащую сзади.
- Где она торчала, вы можете показать на моей машине?
- Да, конечно. Только обещайте, что мне из-за того, что я вам сейчас говорю, не причинят зла.
- Я обещаю, миссис. – Марк посмотрел на нее и она показалась ему еще меньше, чем прежде. Когда они подвели ее к машине Марка, миссис Марта указала на багажник и в точности описала, как свисала голубая материя. Сомнений быть не могло, в багажнике бронированного Майбаха Билла Макконолла была Луиза. Марк прекрасно знал любимые цвета Луизы. Голубой – один из самых предпочитаемых. Но почему он перевозил ее в багажнике? И была ли она жива в тот момент? Сердце Марка сжалось. От пронзившей его боли, ему стало тяжело дышать, а в глазах потемнело. Он вспомнил Джима Макмиллана и его убитое горем лицо. Боже, как он скажет Джиму о том, что они только что узнали? Заметив, что Марку не хорошо, Стивен добродушно поблагодарил пожилую женщину и галантно проводил ее до дома. Сунув в руки удивленной женщины несколько крупных купюр, он быстрым шагом направился к другу.
- Марк, как ты? – Стивен заглянул в глаза Марка, они были влажные. – Нельзя терять надежды, друг. Мы найдем Луизу!
- Сможем ли мы поспеть вовремя? – безучастно произнес Марк и посмотрел на дорогу, которая уходила далеко за горизонт пряча от всех красавицу Луизу. – Мы поедем по этой дороге, нужно проверить, куда она ведет. – они разбрелись по машинам и поехали по разбитой проселочной дороге. Был уже полдень, когда дорога разделилась и нужно было решать: ехать направо или налево. Марк еще раз достал свою карту и внимательно попытался ее изучить.
- Смотри, Стив, если мы поедем направо, то выйдем на главную дорогу, если поедем левее, то приедем в какую-то лечебницу.
- Странно, лечебница в такой глуши. – Стивен почесал затылок и посмотрел влево. – Бензина еще много, к тому же у меня имеется запасная канистра. Давай свернем влево и там все проверим.
- Ты взял с собой канистру с бензином? – удивился Марк.
- Я знал, куда мы едем. А здесь навряд ли найдется хоть какая-то заправочная станция. А идти пешком обратно или ночевать здесь мне не очень бы хотелось.
Марк и Стивен свернули влево и долго ехали по зигзагообразной дороге, оставляя за собой пыль столбом. Вскоре показалась хорошая дорога с асфальтом и указателями. Прочитав первый знак, Марк набрал номер Стивена.
- Стив, ты видел, это не просто лечебница, это психиатрическая больница.
- Поедем туда или свернем назад? – спросил Стивен, умело руля одной рукой.
- Доедем до конца, спросим у охраны, может они что-то знают. – ответил Марк и положил телефон на приборную панель.
Через несколько минут они уперлись в закрытые ворота психиатрической лечебницы. Перед ними было средних размеров белое здание в три этажа. Кругом стояла такая тишина, что по коже поползли мурашки. Первым из Машины вышел Марк. Оглядевшись, он снял солнцезащитные очки и подошел к воротам в плотную. Увидев маленькую кнопку звонка, он нажал на нее. Тут же открылась передняя дверь и из нее вышел здоровый мужчина лет сорока. Одет он был в форму охранника, а на поясе у него небрежно болталась резиновая дубинка, с другой стороны были видны наручники. Оружия Марк не заметил.
- Чем могу служить, сер? – нехотя спросил он.
- Простите, я ищу одного человека, как я могу проверить, находится он здесь или нет? – спросил Марк.
- Я знаю всех наших больных поименно, как зовут человека, которого вы ищите?
- Это девушка, ее зовут Луиза Макмиллан.
- Никогда не слышал о такой. – охранник покачал головой. Было заметно, что разговор не доставляет ему особого удовольствия. – У нас нет девушек, в основном это люди престарелого возраста, которые никому не нужны, кроме нас. – он засмеялся, но этот смех был похож на хрюканье.
- Но, может, я могу поговорить с кем-то из врачей?
- Все уже разъехались по домам. Да и смысла нет. Я же говорю вам, что девушки по имени Луиза Макконолл у нас нет.
- Макконолл? – удивился Марк. – Я не говорил фамилии Макконолл.
- Простите, но и Луизы Макконолл у нас тоже нет. – забеспокоился охранник и уже нервно забегал глазами. – Послушайте, сер. О Луизе Макмиллан, или Макконолл, или как там ее еще зовут знают многие. Ее фотографию показывали по новостям и то, что она пропала, знают многие. Поверьте, у нас такой нет и не было никогда.
- Спасибо. Вот мой номер, позвоните, если вдруг что-нибудь узнаете. – Марк протянул карточку с номером своего мобильника охраннику. Тот взял ее и быстро ретировался, а Марк стоял и смотрел ему в след крепко держась за железные прутья ворот, словно проверяя их на прочность. – Не верю я ему.
- Согласен. Странный тип. Сначала сказал, что впервые слышит о Луизе Макмиллан, а потом затараторил, что о ней известно всему свету.  – Стивен зло посмотрел в след удаляющемуся охраннику и крепко выругался. Марк повернулся к другу, в какой раз за день Стивен удивил его. Всегда спокойный и уравновешенный Стивен никогда не позволял себе выражаться в присутствии даже друзей. – Не смотри на меня так, Марк. Я устал и хочу, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Я беспокоюсь о Луизе и хочу, чтобы она была рядом, живая и невредимая.
- Я тоже, Стив. Я тоже. – Марк посмотрел на часы, потом еще раз взглянул туда, где исчез охранник. - Поехали от сюда, пока солнце совсем не село. Внутрь нас, уж точно, не пропустят.
Как только охранник зашел в здание, он не глядя выкинул карточку с номером телефона в урну. Зло хмыкнув и пробурчав что-то себе под нос, он вернулся на свое место и включил маленький телевизор. Он прекрасно знал Луизу Макмиллан равно как и то, что она уже месяц находилась в их больнице, но ему строго на строго запретили кому-либо об этом распространяться. 
На следующий день был собран совет. Встреча ребят состоялась в доме Джонни Макконолла на заливе. Решалась судьба автопарка. Ребята долго спорили и пришли к единственно правильному решению, которое теперь с гордостью оглашал Стивен.
- Ребята, то, что мы начали делать, бросать ни в коем случае нельзя! Во-первых, мы просто обязаны закончить строительство в память всеми нами любимого и уважаемого Джонни Макконолла. Он хотел, чтобы парк стоял, и он будет стоять, сколько бы собственных сил и материальных средств нам бы не пришлось затратить! Во-вторых, на строительство Джонни уже потратил не малую сумму денег и будет глупо бросить все на середине. Бросить все, а значит сдаться – это не в нашем стиле! Джон до последнего момента верил, что у него все получится. Он верил, что мы не бросим его, а наоборот, поддержим и поможем! В-третьих, это же отличная идея – иметь свое место, где можно будет легко собираться, отдыхать и проводить время с такими же ребятами как мы. Ведь раньше мы собирались в парке в черте города, и это было поистине классное время. Возродим старую добрую традицию, сейчас мы должны как никогда быть вместе и действовать сообща. 
- Все правильно, лично я согласен! – Кевин поднял руку и утвердительно качнул головой. – Ведь если разобраться у нас уже все есть. Есть земля, есть план и есть свежие головы!
- Ребята, я очень рад, что вы с охотой поддержали идею Джонни. – сказал Джим. – Он сейчас смотрит с небес, я уверен, он радуется. – Джим немного помолчал. В памяти отчетливо стоял прошедший вечер и трясущийся от страха Тони. Джим посмотрел на Роберта и тот понял, о чем он думает. – Мы должны, просто обязаны закончить то, что начал Джон. Закончить то, во что наш друг вложил душу и … - Джим недоговорил. Он быстро встал и отвернулся от ребят. В глазах стояли слезы. Быстро их смахнув, он продолжил. -  Рассчитывайте на меня во всех смыслах. Ничего, я справлюсь.  Кто ж знал, что Билл Макконолл составил завещание, в котором он все оставил Джону. Но Джон ушел еще дальше, он тоже составил завещание, где все после его смерти должно перейти Луизе. Единственный близкий человек Луизе - это я, значит мне и разгребать. Когда мы найдем Луизу, уверен, она будет единственной в мире, кто не обрадуется столь несметному богатству, свалившемуся на нее. Но это все по праву принадлежит ей, поэтому ей и решать, что с этим всем делать?
- Но Джим, если на тебе весит все, что осталось от семьи Макконолл, как ты сможешь нам помочь, если сам погряз по уши в том, о чем раньше не имел никакого представления? – Майкл развел руками и уставился на друга.
- Да, ты прав. Но пока мы не найдем Луизу, нужно позаботиться обо всем этом. Мне это не нужно! Я не хочу этим заниматься! И выхода другого нет. – Джим жалостливо посмотрел на друзей. - И как назло от полиции нет никаких вестей. Ребята, я чувствую, что она где-то рядом. Я знаю, что она жива! Знаю, но вот только где она, что с ней? Может, она попала в беду, а я здесь сижу и ничего не делаю, чтобы спасти ее, помочь! 
- Джим, мы сделали все, что смогли. И ты ни в чем не виноват. – Лора погладила его по плечу, пытаясь хоть как-то успокоить. – Только чудо может вернуть нашу Лу обратно, только чудо. Мы каждый день обзваниваем все участки города, звоним в соседние города. Объявления о ее пропаже весят на каждом шагу, ролики с ее фотографиями крутят по центральным каналам, но пока нет никаких результатов. Пока нет, Джим. Мы найдем ее, если она рядом, значит скоро даст о себе знать, либо мы встретим человека, который знает хоть что-то о ее местонахождении. А сейчас мы должны держаться вместе и ждать.
- Ты права, Лора. Но я не могу больше ждать, я потерял покой и сон. Я схожу с ума, каждый вечер я еду сам не зная куда, надеясь, что найду ее, встречу на улице, в баре. Время для меня тянется неумолимо медленно, я ненавижу каждый новый день, потому что мне придется пережить его в полном одиночестве и страхе, что она уходит от меня! Я теряю ее безвозвратно, понимаете? Я не могу больше так жить, не хочу. – он сел на диван и уже не смог удержать в себе слез. – Зачем мне жизнь, когда в ней нет той, ради которой я готов на все. Я не могу жить без Луизы. Она все, что есть у меня. Это моя жизнь и мне не нужно ничего, ни этих заводов, ни этих денег,  как только видеть ее рядом, такую беззащитную и улыбающуюся, мою Луизу.
- Джим, успокойся. Прошу, ты должен держаться. – Лора погладила его по голове и крепко обняла. – Нам всем  не легко и не думай, что мы не понимаем твою боль. Мы вместе, помни это. Если тебе нужно с кем-нибудь поговорить, излить душу, рассчитывай на нас – своих друзей! Прошу, не держи печаль и эту тяжкую боль в себе. Она тяготит тебя, ты долго не продержишься, если будешь держаться изолированно. Когда кому-то из нас было плохо, Джонни быстренько собирал всех вместе и увозил на залив. Там любая грусть и тоска проходили бесследно. Мы никогда не скрывали друг от друга ничего, и поэтому до сих пор между нами нет никаких недомолвок. Мы открыты друг другу, мы доверяем друг другу. Наша компания ограничена, но в этом и заключается вся прелесть. Тебе еще не легко к этому привыкнуть, но общая беда приблизит тебя к нам всем, я очень в это верю.
- Спасибо, Лора. – он обнял ее и поцеловал в щеку. – Спасибо, ребята. Я просто больше не мог держать все, что накопилось во мне.
- Джим, в довершение всему, что сказала Лора, я хочу добавить лишь одно: мы найдем ее! Слышишь, чего бы это ни стоило, найдем! – Стивен похлопал по плечу Джима и тоже крепко обнял его.
- Джим, ты едешь с нами? – спросил Остин.
- Нет, хочу переночевать сегодня здесь. – ответил Джим.
- Хочешь, мы останемся с тобой? – не отставал Остин.
- Спасибо, брат. Я хочу сегодня побыть один.
- Ладно, тогда если что понадобится, сразу звони, хорошо?
- Хорошо, не переживайте! – Джим проводил своих друзей до двери и еще долго смотрел, как разъезжаются машины, пока на площадке не осталось ни одной, кроме его собственной машины.
Неизвестная даль, проносящаяся далеко за горизонт, завораживала своим великолепием. Что там? Может, огромная безжизненная пустыня или широко раскинувшийся океан, полный жизни и свободы? Свобода, что же это такое? Какого цвета должна быть свобода? И почему ее так не хватает? Уставившись в окно и крепко обняв колени, она молча смотрела вдаль и думала, думала. В голове отчетливо всплывали образы каких-то людей, она даже знала их всех по именам. Странно, но она знала все об этих людях. А может, она все это придумала, и не было вовсе никаких людей. Но нет же! Она точно знает, что темнокожего парня зовут Бобби, и он постоянно подшучивает над всеми. У нее еще есть подруги. Их тоже она знает всех по именам: Лора, Линда, Сидни, Елена, Валерия. Последняя девушка особенно встревожила ее. Но почему? Что в ней было такого особенного? Еще раз, посмотрев на небо, она вспомнила имя человека, которого очень любила Валерия. Это был Джон, и он был достаточно хорош собой. Она сразу прониклась к нему симпатией. Вечно веселый, полный идей и оптимизма, Джон вместе с компанией своих друзей: Кевином, Майклом, Бобби, Полом, Стивеном, Марком дурачились в бассейне около огромного белого особняка. Они играли в мяч и ныряли на очки, а пар от подогретой воды устремлялся высоко в небо. В памяти всплыло еще одно воспоминание, оно сильно растрогало ее. Красивая серебристая машина и высокий парень в сопровождении еще двоих. Они очень сильно отличались от тех ребят, что она уже знала тем, что их кожа лучилась ярким бронзовым загаром, а одежда была строгая и не вызывающая. Кто они? Она не могла провести ни одну параллель с этими людьми, она не знала их имен, не знала, откуда они. Только образы, постепенно переходящие в уже четкие воспоминания. Высокий парень с такими зелеными глазами, что завораживало дух от одного его взгляда. Он больше всех интересовал ее. Но как же его зовут?
Она прошлась по комнате и взглянула на часы. Скоро время обеда. Ей страшно не хотелось, чтобы сюда снова заходил тот ужасный человек, который вводил ей инъекции. Раньше он приказывал связывать ее на всю ночь. Здоровые санитары закрывали ее одну в палате и не давали ни крошки еды. Грязный кувшин с водой на столике рядом с кроватью, был единственным утешением. После нескольких таких наказаний она поняла, что надо сидеть тихо, прикидываясь полной дурой, оставляя тем самым шанс для размышлений. Но для размышлений нужна была светлая голова, а после введенных уколов она не могла вспомнить ни то, где она, ни кем является. И вот уже пару дней она сидела очень тихо, неохотно съедая все, что ей приносили. Она не кричала и не звала на помощь, а только молчала, когда ее спрашивали, притворяясь безумной. Услышав тяжелые шаги за дверью, она тихонько легла на кровать и притворилась спящей. Дверь со скрипом открылась, и в комнату вошел мужчина. Он посмотрел на кровать и ухмыльнулся.
- Ты спишь? – но ответа не последовало. Тогда он крадучись подошел к ней так близко, что она могла услышать биение его холодного сердца. Мужчина жадно облизнулся и присел на кровать. – Ты такая красивая, молодая и дерзкая. За что он так с тобой поступил? – он погладил ее по волосам и наклонился так низко, что едва не касался ее губ. – Ты самая красивая, ты великолепна. И это все совершенство теперь принадлежит мне. Ты мое богатство! Ты знаешь, сколько он заплатил мне за тебя? Я мог бы давно бросить все и уехать далеко-далеко, но ты держишь меня. Разве я могу бросить такой алмаз? Какие там сокровища, когда рядом ты. Только ты – моя маленькая Луиза.
Услышав имя, произнесенное этим мужчиной, она вздрогнула. Дрожь и радость слились воедино. Она вспомнила кто она! Вспомнила! Она – Луиза. Но ее радость продолжалась не долго. Мужчина протянул к ней руку и стал сначала гладить шею, потом его тяжелая ладонь упала на нежную грудь. Не сумев, более притворятся, Луиза открыла глаза и стала отбиваться от его сильных рук.
- Успокойся, милая. – напрасно утешал он ее. – Ты должна вспомнить, что ты моя и ничья больше! Только моя, я - твой хозяин и что хочу, то и делаю. – он зажимал ей руки и насильно целовал в губы. Но когда Луиза стала больно царапаться и кусаться, он мешком упал на нее и стал рвать на ней больничный халат. – Ты будешь моей, даже если мне придется силой взять тебя. – дышал он ей в ухо, при этом лапая белоснежную грудь. – Ты – будешь моей столько, сколько я захочу. Я долго терпел, пока успокоительное не сделает тебя куклой бездушной, но вижу, что еще рано. Ты опять стала непослушной девочкой. – он рванул халат и обнажил ее полностью.
Пытаясь вырваться из плена его сильных рук, Луиза стала хвататься за все, что попадалось. Пока насильник жадно целовал ее исхудавшее тело, она нащупала железный кувшин с водой, что стоял рядом с ее постелью. Не долго думая, она схватила этот кувшин и что было силы, ударила им по голове мужчины. От неожиданно полученного удара, он обмяк и затих. Больших трудов Луизе составило сбросить с себя тело насильника. За то время пока она находилась здесь, Луиза очень сильно похудела и ослабла. Трясущимися руками она отцепила тяжелую связку ключей, болтающуюся на его брюках. Мужчина неподвижно лежал на кровати, на затылке алело мокрое пятно, но Луиза не придала этому никакого значения. Отметив про себя, что на нем целый белоснежный халат, она сбросила свой разорванный и быстро переоделась. Затем подбежала к двери и, открыв ее ключом, выглянула в коридор.
Снаружи было тихо и пусто. Собрав в себе остатки сил, она уверенно направилась к виднеющейся стеклянной двери. Дойдя до двери, она достала связку ключей и отыскала подходящий ключ. Открыв дверь, она увидела перед собой еще один длинный коридор, издалека доносилась чья-то речь. Немного пройдя, Луиза увидела дверь, надпись на которой гласила, что вход в нее разрешен только техперсоналу. Убедившись, что внутри нет никого, она вошла внутрь и огляделась. Ведра, щетки, тряпки и прочий инвентарь аккуратно стоял на полках. Луиза сняла с вешалки старый серый халат, предназначавшийся для уборщиц, и одела его поверх белого. Здесь она также заметила небольшое зеркало. Боже, она уже и забыла, как выглядит! Радостно подойдя к зеркалу, Луиза заглянула в него и мгновенно отпрянула. Дрожащими руками, проведя по своим волосам, она попыталась их распутать, но не смогла. Некогда блестящие и белокурые волосы, тяжелыми склеившимися паклями свисали с плеч, похудевшее до неузнаваемости лицо осунулось и приняло бледно-серый цвет, а огромные синяки скрывали самые большие и синие глаза в мире.
- Боже, что же со мною стало? – не веря своим глазам, она безнадежно покачала головой и села на увешанный тряпками стул. – Я знаю, кто я и откуда. Я все вспомнила, но как же мне выбраться из этого места? – обхватив голову руками, Луиза просидела так несколько минут. Потом она решительно поднялась и стала застегивать на себе халат уборщицы.  – Я должна выбраться отсюда любым способом. -  выглянув в коридор, она сначала убедилась, что рядом никого нет, а потом быстро направилась искать выход.
Луиза долго блуждала по коридорам лечебницы. Все двери были абсолютно одинаковые, не было никаких табличек, указывающих на выход. Наконец дойдя до конца одного из многочисленных коридоров, она увидела открытую дверь и осторожно в нее заглянула. Внутри находились две женщины, но по внешнему виду можно было легко определить, что это были не работники больницы. Они сидели на лавочке и о чем-то переговаривались. Внутри небольшого помещения, в котором они находились, была еще одна дверь. Женщины часто бросали тревожные взгляды на дверь, будто только и ждали, когда она откроется. Спустя некоторое время заветная дверь открылась, и из нее вышел врач – молодой мужчина. В руках он держал что-то напоминающее личную карту больного. Посмотрев на двух замерших в ожидании женщин, он широко улыбнулся им.
- Дамы, все как мы и договаривались. Ваш отец пробудет в нашей лечебнице до тех пор, пока смерть…- он откашлялся и продолжил. – пока его смерть не разлучит вас. Вот его карта, она полностью заполнена. Можете смело предъявлять ее адвокатам и судьям, потому что ваш отец является крайне опасным умалишенным больным, его изоляция просто спасет нормальное, здоровое общество от непостижимой беды. – протянув карту, он с довольным видом подмигнул.
- А если он начнет говорить, что он не болен? – задала вопрос одна из женщин. – Что, если он придет в себя и заявит свои права на квартиру и остальное имущество? Мы должны быть уверены, если нас будут проверять, то старик просто не должен заговорить, понимаете? Заговорить нормальной, здоровой речью, которая убедит всех в том, что он находится в здоровом уме и при светлой памяти!
- Вы зря боитесь, уверяю вас. – отрицательно покачав головой, он хитро подмигнул. – Мы сделаем все, что нужно, чтобы ваш отец больше никогда не смог произнести ни одного связанного слова. Более того, он будет всегда невменяем и нести такой бред, что ни у кого и сомнений не возникнет, что ему здесь не место.
- Ну, хорошо. Вы нас убедили. – она открыла сумочку и достала от туда конверт. – Вот, здесь ровно столько, сколько вы и просили.
- Отлично, возвращайтесь в город и забудьте про все. Живите счастливо, делите имущество, словом наслаждайтесь жизнью. – он еще раз подмигнул и скрылся за дверью.
- Пойдем, нам нечего больше здесь делать. – женщины переглянулись и направились к выходу.
Не зная, где можно спрятаться в пустом коридоре, Луиза приняла серьезный вид, будто только что подошла к открытой двери. Встретившись взглядом с выходившими из нее женщинами, она первая обратилась к ним.
- Ой, извините! Чуть не сбила вас с ног. Я просто не заметила, что вы идете. А, я смотрю, дверь открыта, ведь это же не порядок и лечу скорее ее закрыть, вот даже ключи достала. – Луиза вынула ключи из кармана, те самые, что она отобрала у насильника. – Вы уже уходите?
- Да, мы приходили навестить нашего любимого отца и уже уходим.
- Ну,  тогда идите, а я пока закрою дверь, я тоже направляюсь в ту сторону и скоро вас нагоню. – она сделала вид, что пытается вставить ключ в замочную скважину. Покрутив его несколько раз, она просто прикрыла дверь и тихонечко пошла за этими двумя дамами.
Две женщины дошли до проходной, предъявили охраннику свои документы и вышли из клиники. Луиза немного помедлила. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. У нее не было никаких документов, тем более что перед входом в клинику всех регистрируют. Вдруг охранник заметил замешкавшуюся санитарку и звучно крикнул ей.
- Эй, вы! – он указал на дрожащую Луизу. – Почему не проходите? Ждете приглашения? Все ваши только что вышли и уже расселись в автобус! Поторапливайтесь, а то пойдете пешком.
- Да, конечно! – не веря своему счастью, Луиза полетела к выходу.
- Минуточку. – охранник остановил Лу и внимательно посмотрел ей в глаза. – Новенькая, что ли?
- Да, всего несколько дней здесь работаю. – робко ответила Лу.
- Распишись в журнале. – он медленно протянул ежедневный журнал учета работников, глазами пожирая стоявшую перед ним девушку. – Роспись необходимо ставить каждый день. – грубо произнес он.
-  Да, конечно, я все знаю, просто поторопилась. Ну, я могу идти?
- Да, беги. Хотя автобус скорее всего уже отъехал. – он мечтательно посмотрел ей во след и плотно закрыл дверь.
Оказавшись на свободе, Луиза огляделась вокруг. Ни автобуса, ни каких бы то ни было машин не стояло на площадке перед входом. Выхода не было, как только идти пешком. Луиза сначала шла очень быстрым шагом, боясь преследования, она все время оглядывалась назад и прислушивалась. Но дорога была пустая. Темнота наступала очень быстро. Подул легкий, прохладный ветер. Стояла осень. Луиза вдохнула всей грудью свежий воздух и впервые за столь долгое время улыбнулась. Хотелось петь и плясать от радости, ведь она теперь свободна! Она выбралась, смогла! Вдруг почувствовав, что голова начинает кружиться, а земля уплывать из-под ног, она остановилась и, покачнувшись, упала на обочину. Сколько она лежала без сознания, она не знала, голова по-прежнему немного кружилась, и трудно было дышать. Вдобавок ко всему начался дождь. Крупные капли дождя безжалостно били по лицу, по не прикрытым рукам, по нежным запястьям. Кое-как найдя в себе силы, Луиза огляделась, с трудом поднялась и пошла дальше по дороге.
Дождь лил стеной. Невозможно было ничего разглядеть. Поежившись от холода, Джон Смит закутался плотнее в куртку и включил радио. Ему предстояло дежурить на дороге несколько ночей, он ненавидел ночные смены, но выбирать не приходилось. По радио передали, что дождь будет идти около недели. Джон безнадежно вздохнул и уставился на дорогу. Видимость была нулевая. Всему виной проклятый дождь. Где-то его не хватает, а где-то его переизбыток. А отдуваться должна Великобритания! Решив, что так заснет окончательно, Джон завел машину и поехал патрулировать проселочные дороги, проходящие через его участок. Убедившись, что все в порядке, он выехал на главную дорогу и медленно поехал, держась обочины. По пути он не встретил ни одной машины. Была уже глубокая ночь, широко зевнув, он потянулся к радио, пытаясь найти хоть один развлекательный канал. Крутя радио, он лишь изредка поглядывал на дорогу, как друг что-то показалось. Резко остановившись, он долго вглядывался, пытаясь понять, что же лежало на дороге. Затем, резко отстегнув ремень безопасности, он со скоростью ветра вылетел из машины и побежал к лежащему на дороге предмету. Как только он подбежал ближе, то, испугавшись, понял, что это был человек. Аккуратно перевернув тело, он откинул волосы, чтобы рассмотреть лицо. Удивлению не было предела, его сердце от радости чуть не выпрыгнуло из груди. Тихонечко подняв девушку, он взял ее на руки понес к машине. Не узнать того, кто не раз доставлял ему хлопоты на дороге, было просто невозможно. Да, Джон Смит знал, кем была эта девушка. Он прекрасно знал о ней все и о том, что ее ищут, он естественно был одним из первых уведомлен. Уложив Луизу на заднее сидение патрульной машины, он снял не успевшую намокнуть куртку, и накрыл ею девушку. Потом он убедился, что Луиза дышит, и быстро вернулся на свое сидение.
- Боже, Луиза, какая сволочь это сделала с тобой? – покачав головой, он попытался понять, что же ему делать дальше. – Так, ближайшая больница в городе, а до города при такой видимости быстро не доедешь. Значит нужно отвести тебя туда, где о тебе лучше всего смогут позаботиться.
Круто развернувшись на дороге, он поехал к дому на заливе. Не прошло и часа, как Джон Смит добрался до места назначения. Остановив машину прямо возле ворот огромного белоснежного особняка, он стал пристально вглядываться в окна дома. Ни в одном из них свет не горел. Расстроившись, но, не потеряв надежду, молодой полицейский стал стучать по воротам и кричать, что было сил. Но по-прежнему было тихо. Дом одиноко, но гордо возвышался на берегу, лишь всплески волн на берегу разбавляли грусть и безмятежность. Посмотрев с отчаянием на дом, Смит повернулся и пошел к машине, но не успел он сесть в нее, как издалека услышал чей-то голос.
- Сер, это Джон Смит, я патрулирую этот участок дороги.
- Джон Смит? Мы, кажется, знакомы? – произнес приближающийся к нему человек.
И только сейчас он рассмотрел, что перед ним стоял Джеймс Макмиллан. Вне себя от радости, Смит запрыгал как ребенок и, не дождавшись, пока Джим отворит ворота, стал рассказывать, зачем он приехал.
-  Немедленно, нужно помочь! – кричал он, открывая заднюю дверь. – Я нашел девушку на дороге без сознания!
Джим очень быстро открыл ворота и чуть с ног не сбил молодого патрульного, когда тот с уверенностью в голосе произнес имя его жены.
- Без сомнения, это Луиза Макконолл! То есть… - он немного замялся и исправился. – Луиза Макмиллан.
- Боже, милая. – Джим откинул куртку и посмотрел на жалкое существо, свернувшееся калачиком на заднем сидении машины. – Что произошло? Кто? Кто это сделал?
- Я не знаю, сер. Прошу, давайте занесем ее в дом, здесь очень холодно.
- Конечно! – Джим аккуратно, со всей нежностью и любовью приподнял Луизу и быстро понес ее в дом. – Мой малыш, ты рядом. Ты жива, моя милая. – шептал он словно она могла его слышать. – Самое главное, что ты жива, это самое главное.
Джим занес Луизу в дом и отнес ее наверх прямо в спальню Джона. Положив измученное, хрупкое тело на широкую кровать, он осторожно снял полицейскую куртку и накрыл самую любимую женщину в мире теплым мягким одеялом. Луиза по-прежнему крепко спала, не желая впускать в свой мир никого. Некоторое время он смотрел на нее и слезы горячими струями лились из его глаз. Он не верил, что она рядом, не верил, что все позади. Вот он может протянуть руку и дотронуться до нее, обнять, поцеловать и никогда больше не отпускать. НИКОГДА! Но, вовремя вспомнив, что его ждут внизу, он нехотя подобрал куртку и спустился вниз.
Оказавшись в гостиной, обстановка которой не только потрясала, но и завораживала, Джон Смит вертел головой, с восторгом осматривая все вокруг. Особенно его удивили мотоциклы, возведенные на огромные диски-подставки, а также те, что стояли в пустых стенах так, что их можно было рассмотреть с двух сторон. Необычный дизайн и индивидуальный стиль мебели говорили о высоком вкусе и неповторимости.
- Я вижу, вам понравился этот дом? – произнес внезапно появившийся Джим. - Этот дом нравится всем, кто в нем однажды побывал.
- Да, у меня просто нет слов. Я никогда не видел ничего подобного! – смущенно произнес Джон Смит.
- Джон Макконолл вложил всю душу и сердце в это место. Такое ощущение, что он рядом, он везде. Какая бы это ни была вещь, она принадлежала ему. Стоит взять в руки любую безделушку, просто прикоснуться к ней и словно вот он, предстает перед тобой! Всегда улыбающийся, неунывающий, добрый старина Джо… - Джим тяжело вздохнул. – Никто не изменит здесь ничего, все останется так, как задумал хозяин. У меня к вам лишь один вопрос. – Джим пристально посмотрел на полицейского, который был одного возраста с ним. – Как вы узнали, что я здесь? Ведь после гибели Джона здесь никто не живет, да и я очень редко приезжаю сюда. А сегодня я решил остаться здесь совершенно случайно.
- Вы не поверите, сер, но я и сам не знаю, почему приехал сюда. Все будто говорило, что мне нужно ехать в это место, какая-то невидимая сила тянула меня. Я даже не раздумывая нисколько, внес бедняжку в машину и помчался на залив! Хотелось скорее согреть ее, а до больницы ехать несколько часов. Да и сильных открытых ран вроде не видно. Видать она долго шла и потеряла сознание от холода и усталости.
- Вы невероятный человек. – неожиданно произнес Джим и протянул ему руку. – Спасибо! – крепко пожав руку полицейского, Джим добавил. – Как я могу отблагодарить вас? Что я могу сделать? Скажите все, что угодно! Я выполню все!
- Что вы, сер. Мне не нужно ничего, я ведь исполнял свою работу и не более.
- И все же я настаиваю. – не успокаивался Джим.
- Мне, в самом деле, не нужно ничего. Разве вы не помните, что однажды уже преподнесли мне подарок, и я весьма вам благодарен.
- Я преподнес вам подарок? – удивился Джим. – О чем вы?
- Помните, черную Ламборгини? Ваша машина, сер? Вы подарили ее мне сразу после той страшной аварии, в которой…
- Да, я помню. – оборвал его Джим. – Да, конечно. Я отдал ее вам, и вспоминать об этой машине даже не хочу! Вам она нравится, вот и пусть будет у вас.
- Поверьте, сер, этого более чем предостаточно. Это я теперь у вас в долгу до конца жизни, а не вы. Поэтому не думайте ни о чем, позаботьтесь о своей жене, а я должен доложить о том, что Луиза Макмиллан нашлась и приступить к своей работе. – он направился к двери. Уже выходя на улицу, он обернулся и широко улыбнулся Джиму. – Сер, если вам что-нибудь будет нужно, лишь скажите. Просто помните, что в полиции у вас есть свой человек. Всего самого наилучшего. Все же не забудьте утром вызвать врачей.
- Безусловно. Спасибо вам за все, Джон Смит. Спасибо! – Джим закрыл за ним дверь и пулей помчался наверх.
Луиза спала. Джим легонько поправил одеяло и лег рядом. Он готов был часами вот так лежать и любоваться ею, наслаждаться и тонуть в глубоких чувствах и нежности. Ему безумно хотелось украсть этот момент у самого себя, не отдавать никому, спрятать и потихоньку упиваться досыта. Она была рядом. Она здесь, такая хрупкая и беззащитная, такая родная и единственная. «Луиза, кем был бы я, если бы ты не ворвалась в мою жизнь как ураган, снося и ломая все на своем пути? Ты украла мое сердце, забрала мой покой, разрушила все мои предубеждения и прошлые мечты! Ты – моя боль, самая сладкая и желанная, ты для меня все! Самое дорогое и необходимое, моя Луиза. Пусти меня в свой мир грез и мечтаний. Разреши немного побыть с тобой, чувствовать, что ты рядом и этого достаточно! Только никогда не бросай меня, не уходи… моя Луиза»
Настало утро, мокрое и холодное, оно обволакивало густым туманом берег,  еще зеленые деревья и пушистые кусты. Сонный ветер носился по морю, играя все также беззаботно с волнами, он будил все живое вокруг. Нехотя деревья начинали шелестеть, щедро роняя осеннюю листву. Джим по-прежнему лежал возле Луизы. В эту ночь он не сомкнул глаз, боясь, что в любую минуту Лу проснется и ей понадобится помощь. Он, не уставая, лежал и смотрел на нее, запоминая каждый момент, прислушиваясь к ровному дыханию, будто это была самая любимая музыка. Внезапно зазвонил телефон. Джим резким движением взял трубку и нехотя поднялся с кровати. Тихо шагая, он вышел из комнаты и посмотрел на номер. Звонил Роберт Корвин.
- Да, Боб? Нет, я еще на заливе. – Джим внимательно выслушал все, что   сказал ему Бобби, а потом осторожно произнес. – Бо, ты сейчас сидишь? Нет? Тогда присядь, потому что у меня для тебя новость. Сел? – в трубке послышались нравоучения по поводу того, чтобы Джим немедленно рассказал все и не томил, но Джим еще немного помедлил, растягивая момент, чем естественно взбудоражил Бобби. Куча смешных угроз и нотаций посыпались из трубки. – Все сказал, а теперь слушай! Луиза нашлась! – в трубке послышалось молчание и вроде бы какой-то грохот. Джим не на шутку испугался за друга. – Эй, Бо? С тобой все в порядке? Бо? – но Бобби уже не слышал друга, он радостно закидывал Джима вопросами, и опять ругаясь на то, что Джим какой-то молчаливый и совсем не хочет ничего ему рассказывать. - Успокойся, я тебе все потом расскажу. Сообщи всем ребятам и скажи, что сегодня я не смогу приехать. Луиза слишком слаба, ей нужно в больницу. Я должен быть рядом. – в трубке послышались радостные всхлипывания и веселый смех Бобби Корвина, который запнувшись о собственные длинные ноги упал, когда услышал, что Луиза жива и здорова. Поговорив с Джимом, он так и не поднимаясь с пола, позвонил ребятам и сообщил им радостную новость.
Джим выключил телефон и вернулся в комнату. Открыв дверь, он встал как вкопанный. Луиза сидела на постели и смотрела прямо на него в упор. В глазах ее застыл ужас и страх. В огромных фиалковых глазах стояли слезы и некое безумие. Джим впервые растерялся. Не зная, что делать дальше, он некоторое время просто стоял и смотрел на свою жену. Но потом все же  решился заговорить.
- Луиза, милая, ты как себя чувствуешь? – последовала долгая тишина. У Джима создалось такое впечатление, что Луиза не понимает ни кто она, ни кто стоит перед ней. – Тебе плохо? – спросил он и медленно стал приближаться, на что Луиза отреагировала моментально.
- Не подходи ко мне, грязный насильник! – закричала она и забилась в угол кровати.
- Милая, это – я! Ты меня не узнала? – спокойным тоном произнес Джим.
- Убирайся прочь, сволочь! Ты не прикоснешься ко мне больше! Я убью тебя! – не успокаивалась она, хватаясь за одеяло как за спасательный щит. – Мерзкий, отвратительный негодяй! Ненавижу!
- Боже, что же ты говоришь? – Джим опешил от этих слов, но не стал больше приближаться к Лу. Ему было достаточно того, что она могла двигаться, а значит, в целом была в порядке. Достав телефон из брюк, он набрал номер больницы и вызвал врача.
Луизу поместили в больницу, в которой совсем недавно лежал Джим. Ему было крайне неприятно и болезненно вспоминать это время. Джим устроил все по высшему разряду. Самые лучшие врачи, самое лучшее лечение. Сам Джим ни на минуту не отходил от палаты любимой, хотя его не всегда впускали внутрь, все же он опасался, что с Лу может что-нибудь произойти в его отсутствие. Узнав, что Луиза жива и сейчас находится в больнице, ребята дружным строем и, не теряя ни минуты, отправились в больницу. Когда толпа молодых людей ворвалась в холл больницы с диким шумом, кучей букетов цветов, пакетов с фруктами и прочим, дежурная охрана сначала не хотела пропускать всех. Пришлось применить необычайную галантность и хоризму Роберта Корвина и уже спустя несколько минут все стояли перед Джимом, который сидел на стуле возле палаты Луизы.
- Ну, как она, Джим? – Елена, находясь в нескольких метрах от Джима, громко ему крикнула. – Что-нибудь требуется?
- Джим, ну, что? Говори! – прохрипел сорванным от счастья голосом Бобби.
- Как она себя чувствует? Ее жизни ничего не угрожает? – спросил Марк, отталкивая Бобби.   
- Ребята, хоть это не общественная больница и все же я прошу вас соблюдать правила приличия. Чего вы так раскричались? – успокоил всех Джим наставническим тоном. – Луиза жива, но очень слаба.
- Что с ней? – не отставал  Марк.
- У нее легкая потеря памяти в результате длительной прокачки мозгов. Ее пичкали какими-то препаратами. От недоедания и постоянного недосыпания, она похудела так, что ее трудно узнать. Весит килограмм сорок. Хуже всего то, что на ее теле множество ссадин и синяков. Луизу неоднократно избивали и мучили. – Джим замолчал, но потом все же собрался и продолжил. – Вы бы видели, как она на меня смотрела, когда я пытался приблизиться к ней! Это был взгляд запуганного зверька, который видит перед собой точно в упор наведенное дуло ружья. Ее глаза метались из стороны в сторону, огромные дикие глаза и то, что она кричала, не может сравниться ни с чем. Я никогда не думал, что подобные слова когда-нибудь сорвутся из ее уст в мой адрес. Это было ужасно и отвратительно.
- Боже, но кто сделал это с нашей малышкой? – простонал Боб, громко усаживаясь рядом на стул.
- О, если бы я знал, Боб! Я бы лично задушил его своими собственными руками. – Джим стиснул кулаки и заскрипел зубами.
- Луиза придет в себя, и мы все узнаем. Если это Тони, то пусть заказывает себе местечко на кладбище! – Бобби громко хрустнул пальцами, словно разминаясь перед нелегким сражением.
- Не думаю, что этот подонок мог решиться на это. Он же трус, да и откуда бы он узнал, где находится сестра Джонни. Нет, это должен быть кто-то другой, кто мог хорошо знать, где бывает Луиза. Ведь она приобрела дом на побережье,  местонахождение этого дома не знал никто.
- Тогда получается, что Джон имеет к этому самое прямое отношение! Нет, я в это не верю! – сказал Остин, категорически качая головой.
- Ос, Джон никогда бы не причинил самому любимому человеку на всей планете – своей сестре что-нибудь плохое. Он жизнь отдал, чтобы она жила! За несколько дней до смерти написал завещание на ее имя, разве он мог довести Луизу до такого состояния?!
- Тогда кто мог все это устроить? Где все это время была Лу? Кто и где ее прятал? – Остин развел руками и тихо выругался.
- Это мог быть только тот человек, кому Луиза очень мешала. – вдруг произнес Марк и в воздухе повисла тишина. – Это сделал Билл Макконолл, у меня нет больше сомнений в этом. – Марк передал друзьям рассказ пожилой женщины и то, как они со Стивеном нашли в глуши психиатрическую лечебницу. Также не забыл упомянуть про охранника и его оговорку насчет нынешней фамилии Луизы. – Посудите сами, полицейский рассказал, где он нашел Лу, а эта дорога ведет прямо к больнице, в которой ее насильно удерживали. – Марк посмотрел на своих друзей, в глазах одних читалось смятение, в других боль. – Человеку, которому заплатил богатый и добрый папочка, еще предстоит предстать перед законом и ответить за свои деяния. Я добьюсь этого, чего бы мне это ни стоило! Для меня это стало чуть ли не принципом жизни, хотя я стыжусь своей злости и ненависти ко всем, кто причинил Луизе боль и страдания. Билл Макконолл, чьи руки в крови, сам сейчас горит в аду.
- Билл Макконолл. – тихо повторил Джим. – Я должен рассказать Лу, что ее родители разбились в море и что их тела до сих пор не нашли. Боже, ну за что ты меня так наказываешь? – Джим обхватил голову руками. – Я не знаю, как я ей скажу, что Джонни больше нет. Не знаю.
- Джим, а ты уверен, что Луиза не знает о том, что Джонни тоже нет? – Бобби коснулся плеча Джима и сочувственно посмотрел ему в глаза.
- Я уверен, что она не в курсе вообще! Вы представляете, что с ней будет, когда я сообщу ей об этом?! Мне придется вколоть ей лошадиную дозу успокоительного прежде, чем сообщить о смерти Джона. Ты вспомни себя, Боб. Какая реакция была у тебя, ты же набросился на меня и чуть не задушил! Луиза, пережив такой шок, находясь не понятно где все это время, осталась жива, и тут такая новость. Я теперь совсем не понимаю, как мне жить дальше? Мир словно перевернулся с ног на голову. Было все и вмиг не стало ничего! Все превратилось в прах…
- Дружище, не раскисай! Мы рядом и никогда не бросим тебя одного! Тем более в такой трудный, но все же радостный момент.
- Спасибо, Боб! Спасибо, ребята! Правда, если бы не вы, не ваша поддержка во всем, я не знаю, что бы сделал с собой. Это так тяжело быть одному. Спасибо, что вы рядом. – Джим встал и сгреб ребят в кучу. Он крепко обнял каждого из них. – Вы – настоящие друзья! Только у Джонни могли быть такие друзья как вы, и я горжусь тем, что вы приняли меня!
- Ну, если честно признаться, мы приняли тебя только потому, что Джонни очень попросил, а еще, потому что Луизе нужен был друг. Она же единственная среди нас была без пары. – сказал Бобби, ловко уклоняясь  от кулаков Елены.
- Не слушай этого клоуна, Джимми. – заверила Джима Елена, все еще строго глядя на Бобби. – Говорит всякие глупости, это он от радости! Обезумел от счастья, что с Луизой все в порядке. Если честно, мы все невероятно рады! Это самая замечательная новость за последнее время.
- Ты скажи, может что-нибудь нужно? Мы все устроим! – предложил Стивен.
- Нет, правда, ничего не нужно. Спасибо! Это отличная клиника, я нанял лучших врачей. От Лу не отойдут ни на минуту, постоянное наблюдение и контроль. Так что я спокоен, верю, что моя малышка скоро придет в себя и все наладится!
- Поверь, так и будет! – Стинг обнял брата и похлопал по плечу. – Мы будем рядом, если что, только скажи. Да, кстати, мы тут поесть принесли и тебе и Лу. Куда все это поставить?
- Вы что смеетесь? – вытаращил глаза Джим. Он только сейчас заметил гору пакетов возле двери палаты. – Этого же хватит, чтобы прокормить весь Стретфорд! А, цветы? Вы, что ограбили магазин цветов? Куда их все ставить?
- Не переживай, оставь это нам! – радостно произнес Стинг.
Ребята попрощались с Джимом. Когда они ушли, Джим почувствовал некоторое одиночество и пустоту, но скучать ему пришлось не долго. Не прошло и часа, как к дверям палаты подошли трое рабочих из какого-то магазина. В руках они несли бесчисленные коробки, в которых находились вазы. На одной из коробок Джим нашел записку. «Надеемся, что теперь не возникнет проблем с размещением цветов в палате самой красивой девушки?» Это были Осы. Только им в голову могла прийти такая идея. И не трудно догадаться, какие были глаза у продавщицы, когда ей сказали число ваз, которые они собираются у нее купить. Джим улыбнулся и вошел в палату.
И снова дождь. Ну, почему, когда идет дождь, так не хочется выходить из дома? Лишь одно желание: сесть у огня, закутаться в теплый плед и пить горячий кофе. И пусть весь мир, такой неуютный, холодный и сырой останется за окном. Ты знаешь, что далек от него, и вот ты уже счастлив! Ну почему же он идет? Зачем он нужен? Ведь должно светить солнце, петь птицы, смелые стаи дельфинов пересекать горизонт. Но нет этого всего, и лишь один дождь заглушает крик одинокой души, блуждающей в поисках счастья и покоя. Огромные капли беспощадного дождя бьют по лицу, по рукам, забирая веселье и радость, унося все прекрасное по бесконечным ложбинам дорог. И не было конца этому дождю, он навечно поселился в ее душе. Он был хозяином во всем. Лишь он один заставлял время то стремительно бежать, то медленно ползти, то вообще останавливал, и в эти моменты больше всего хотелось  кричать от безысходности и слабости. Что сейчас чувствовала она? Не нужно слов, хватит и одного взгляда, чтобы понять, как метается ее душа, разрывается от боли и отчаяния. Казалось, дикий крик застыл  в ее глазах, тяжелыми каплями повиснув на длинных ресницах.
- Джонни. – прошептала она, дрожащей рукой погладив холодную сырую землю. – Мой Джонни. – прикоснувшись к серой плите, Луиза вскрикнула. – Как же так, брат? – упав на могильный холмик, плакала она. – Ты не мог, ты не должен был! Нет! – билась она в истерике, отбиваясь от рук, протянутых ее мужем.
- Милая, пожалуйста, встань. Ты еще слишком слаба. – сказал Джимми, но Луиза не слышала его. Она по-прежнему лежала на земле, нежно гладя ее.
- Без тебя нет и меня! Ты был всем для меня, ведь ты все, что у меня есть.  Я умру без тебя! – она прервалась, глотая слезы. Ей не хватало воздуха, тяжелый камень давил сердце. – А, ведь он наказал меня, Джон! Растоптал меня, но что же он сделал с тобой?! Забрал с собой? Он забрал тебя у всех! Забрал у меня! Он добился своего, брат! Навсегда разлучил нас. НАВСЕГДА!

Четыре года спустя

Жизнь – это спичка, ярко горит и быстро гаснет. Все зависит от того, как ты ее проживешь – свою жизнь, именно так о тебе будут отзываться, когда она закончится. Все зависит лишь от тебя самого. Как умело и правильно ты распорядишься временем, сколько успеешь сделать, что оставишь после себя людям.
Годы летели день за днем. Джим Макмиллан стал крупным предпринимателем и владельцем огромного автопарка. Везде и всюду ему помогали его лучшие друзья, которые являлись также его компаньонами. Дела шли в гору. Некоторые предприятия, которые принадлежали Биллу Макконоллу, Джим продал, некоторые перепоручил Майклу Кромвелю, Кевину Макмастеру и Роберту Корвину.  Марк Стюарт открыл сеть японских  ресторанов и практически все мероприятия, и праздники проводились в восточной атмосфере.  Стивен Пардерек женился на Валерии Ллойд, и теперь они вместе воспитывали маленькую дочку. Джим и Луиза Макмиллан тоже стали родителями. Маленький Джонни Макмиллан был гордостью и радостью  для всех. Чудный мальчуган как две капли воды похожий на Джона Макконолла, только цвет глаз был такой зеленый, что позавидовало бы само море! Да, именно в честь Джона Макконолла Луиза и Джим назвали своего сына. Джонни младший был большим непоседой. Везде следовал за своим отцом. Джим частенько брал сына на различные презентации и выставки автомобилей, поэтому Джонни уже очень хорошо различал автомобили. Луиза же напротив стала несколько отчужденной и далекой от всех дел. Лишь она одна не принимала участия ни в конференциях, ни в  вечеринках, где собирались все ее друзья. Она вообще жила очень тихо и незаметно от всех, посвятив все свое время дому и любимому сыну. Джим всячески пытался сделать жизнь своей жены как можно лучше и радостнее, но Луиза находила кучу отговорок, почему она не может принять участие в той или иной вечеринке. Часто ссылаясь на плохое самочувствие, Лу уходила в комнату и долго там находилась в полном одиночестве. Джим прекрасно понимал, что она тоскует по брату, поэтому старался во всем подчиняться воле самой дорогой и любимой женщины.
Джонни младший был единственным развлечением и радостью Луизы. После его рождения, все наблюдающие Луизу врачи,  находились в глубоком шоке. Луизе категорически было запрещено рожать, так как она пережила очень глубокий стресс, да и последствия после вкалываемых ей психотропных средств оказались слишком серьезными. Во время родов сердце ее могло не выдержать в любой момент. Тогда все очень сильно переживали и опасались за ее жизнь. Ведь она могла умереть и сама, и ее еще не родившийся сын. Сколько же пришлось пережить Джиму Макмиллану в этот момент! Стоя на коленях перед Луизой, он горячо умолял ее отказаться от родов, но она была непреклонна. Сумев переступить через непреодолимую боль и риск, Луиза смогла не только благополучно родить, но и остаться  живой. Она постоянно наблюдалась у самых профессиональных врачей и принимала огромные горы лекарств, которые продлевали ее хрупкую жизнь. Но Луиза уходила. Медленно, день за днем жизнь ее угасала, и ничто не могло остановить цепкие лапы той, что забрала ее брата, той, что унесла в бескрайний мир жизнь родителей Джимми, жизнь ее собственных родителей. Сначала Лу боролась, что было сил. Испытывая невероятные боли, она держалась до конца, но участившиеся приступы изматывали до такой степени, что оставалось лишь молить бога о скорейшей смерти. Не было уже ни сил, ни воли, ни желания.
Луиза находилась дома с Джонни, когда к дому подъехала машина Марка Стюарта – Ягуар XJ220. Марк любил Ягуары, в его коллекции их было не менее десяти моделей разных лет. Он припарковал у входа машину и вышел из нее с красивым букетом белых роз и небольшим подарком, завернутым в красную коробку. Он был одет в спортивную черную куртку и такие же штаны, с белыми полосами по бокам. Марк знал, что Луиза любила, когда он одевался в спортивные вещи. Когда-то она ему смеясь говорила, что другие вещи ему просто не идут. Но того времени не вернуть. Все перевернулось, их мир стал другим, Луиза стала другой, чужой, далекой. Постучав в дверь, он не дожидаясь ответа, вошел в нее и чуть не натолкнулся на маленького Джонни.
- А вот и ты - маленький озорной мальчишка! – радостно воскликнул Марк и присел на корточки, чтобы обнять малыша. – Какой ты уже большой. Вот держи, это тебе. – Марк протянул Джонни подарок. Малыш радостно взял красивую коробку и побежал к маме похвастаться. Луиза в этот момент сидела на диване, укрывшись пледом, и улыбалась.
- Марк, я так рада тебя видеть! – она протянула руки, чтобы обнять и поцеловать своего лучшего друга. Приняв большой букет роз от Марка, Луиза лукаво посмотрела на друга. – И как вы догадались, что это мои любимые цветы?
- Ну, мне пришлось позвонить многим людям, перевернуть кучу литературы и энциклопедических словарей, чтобы выучить наизусть все, что так любит и хочет Луиза Макмиллан. – Марк с обожанием посмотрел на нее и с грустью отметил, что выглядела Лу не важно.
- И так, спорю на что угодно, ты приехал попрощаться. Опять уезжаешь в Японию?
- Да, все верно. Мне поручили выполнить некоторые семейные дела. – произнес Марк, а сам не отрывал взгляд от Луизы.
- Вот видишь, не ты один подготовился. Я тоже проштудировала литературу, чтобы узнать о тебе кое-какие факты. – и Луиза улыбнулась. Ее улыбка, словно сказочный свет, озарила лицо. Но внезапная боль, пронзившая изнутри Луизу, помешала Марку насладиться этим редким моментом.
- Лу, тебе плохо? – встревожился Марк. – Ты принимала лекарство сегодня?
- Да, все нормально. Хм, принимала ли я лекарство? Я живу только благодаря им. – она устало посмотрела на него и опустила глаза. Рядом возился маленький Джонни, играя на ковре со своей новой игрушкой.
- Лу, позволь мне помочь тебе. Я больше не могу видеть, как ты страдаешь. – Марк опустился на колени перед Луизой и взял ее руки в свои. В его глазах стояли слезы. – Лу, поехали со мной в Японию. У моей семьи есть замечательные врачи, они помогут тебе, вылечат тебя.
- Спасибо, Марк, но меня наблюдают самые лучшие врачи, Джим обо всем уже позаботился. Не стоит переживать. – она нежно погладила его по щеке, от чего Марк закрыл глаза и слеза предательски потекла по его щеке. – Ты очень дорог мне и все, что ты сделал для меня, навсегда будет жить в моем сердце.
- Я люблю тебя. – прошептал он. – Всегда любил.
- Я знаю это. – нежно ответила Луиза. – И я всегда буду любить тебя как моего второго брата.
- Луиза, но почему ты не хочешь позволить мне помочь тебе? Эти страдания, боль, ради чего все это? Я увезу тебя и через месяц ты больше не вспомнишь о боли никогда!
- Марк, я еле дышу, с трудом хожу. Мне не пережить столь долгого перелета. Я приняла свою судьбу такой какая она есть, поверь и прости меня.
- Я не могу смириться с тем, что ты так просто сдалась. Кто угодно, но не ты, Лу! Я не смогу дальше спокойно жить, зная, что мог помочь тебе и не сделал для этого ничего. Лу, я прошу тебя.
- После смерти Джона я словно сломанная ветка. Я скучаю по нему, тоскую. И что самое ужасное, что не дает мне покоя все эти годы, так это осознание факта, что я виновата в его смерти. Это ради меня он терпел все нападки отца, ради меня он сглаживал все конфликты и ссоры между мной и отцом. А я беспечно все принимала, уходила и не заботилась о том, что переживал Джон. Как было трудно ему жить между двух огней. Брать на себя весь гнев и непредсказуемые вспышки ярости отца. Если бы я вела себя в то время иначе, не сердила своего отца и не подставляла Джона, никто бы не погиб. Джон был бы рядом. А Валерия? Разве ее вина, что она хотела счастья и любви? Кто и виноват в смерти Джона так это я, мне и нести этот крест.
- Господи, что ты говоришь?
- Марк, все так и есть. Я была слишком беспечна и не замечала страданий своего брата. Чтобы заглушить свою боль, он стал употреблять наркотики. А чем занималась я в это время? Упрекала Джона в его слабости и немощности отказать отцу, уйти от его дел. И вместо того, чтобы помочь брату, ушла от него и стала жить с Джимом. Я заботилась только о себе, а о брате напрочь забыла. Хотя Джон обо мне не забывал никогда. – и Луиза заплакала. Марк нежно обнял ее и еще долго стоял так перед ней на коленях.
- Что я могу сделать для тебя? – спросил Марк, заглянув в ее большие синие глаза.
- Живи, Марк. Больше мне ничего не нужно.
- Сможешь ли ты это пообещать и мне? – Луиза не ответила ему, лишь улыбнулась и поцеловала в щеку. Марк поцеловал ее холодные руки, потом колени, затем медленно, словно нехотя, поднялся и подозвал Джонни. – Малыш, проводи меня. – уже у самых дверей Марк шепнул Джонни на ушко. – Береги свою мамочку, Джонни. - Окинув Луизу прощальным взглядом, Марк молча вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Прошел месяц. Маленький Джонни не отходил от мамы ни на шаг, ведь сегодня она была особенно красива. Он еще не понимал, почему мама так долго провела в больнице эти несколько недель. Безумно радуясь тому, что его мама рядом, он возился возле ее ног со своими новыми игрушками и пел детские песенки. Луиза лежала в гостиной на диване, укрывшись легким пледом, ее немного морозило. Джонни расположился в ее ногах.
- Милый, тебе разве не холодно? – спросила она сынишку.
- Не, мам, мне даже жарко! – радостно ответил Джонни и смешно подмигнул.
- Это кто тебя так научил? – засмеялась Луиза и протянула сыну руку.
- Дядя Боб, он меня катал на своей машине и сказал, что у меня будет такая же! – он взял руку мамы и прилег рядом с ней. Луиза обняла сынишку и тоже накрыла его пледом.
- Полежи рядом со мной, хорошо? – попросила она и поцеловала в розовую щечку, потом в носик, чем рассмешила Джонни. Он начал смеяться и тоже целовать ее.
- Мам, у тебя такие голубые глазки. Они такие красивые. – провел он маленькими пальчиками по ее глазам и опять поцеловал маму. – Мама, я хочу такие же глазки как у тебя? – малыш надул губки и серьезно посмотрел на маму.
- У тебя, любимый, глазки как у папы. Они тоже очень красивые. – устало ответила Луиза.
- Да, у моего папы зеленые глазки, а если я захочу, чтобы у меня тоже были голубые, они станут такими?
- Нет, милый. У тебя уже зеленые глаза и они будут такими всегда. Поверь, я бы сама хотела такие, как у тебя, но… - она замолчала, резкая боль пронзила сердце. Луиза сморщилась, но промолчала. Она не хотела пугать сына. Собрав в себе остаток сил, она продолжила. – Да, мне очень нравятся твои глазки, подаришь мне? – и она защекотала Джонни.
- А ты мне свои! – смеялся малыш. – Мам, я тебя так люблю.
- И я тебя, мой любимый. – Луиза поцеловала сына в маленькие губки, которые он нарочно вытянул трубочкой. – Давай, немного полежим. Скоро приедет папа и привезет тебе кое-что вкусненькое.
- Ура! Скорее бы папа приехал! – Джонни улегся удобнее и вскоре уже вместе с Луизой спал крепким сном.
В этот вечер Джим спешил домой как никогда. Конечно, ведь Луиза и маленький сынишка ждали его. Тем более он обещал Луизе, что купит Джонни что-нибудь вкусненькое. Теперь он летел домой по загородному шоссе с кучей пакетов на заднем сидении. День выдался тяжелым, но Джим и думать забыл обо всем, в мыслях были лишь два самых дорогих человечка.    
Остановившись возле дома, он бегом собрал все, что накупил и с радостной улыбкой на лице вошел в дом. Но в доме почему-то было тихо. Джим поставил пакеты и пошел проверить, где находятся Луиза и Джонни. Войдя в гостиную, Джим заметил, что Луиза и Джонни крепко спят. Он улыбнулся и подошел к ним ближе. Джонни свесил ноги на маму и тихо сопел. Джим легонечко взял сына на руки и отнес в детскую комнату. Потом спустился в гостиную к Луизе. Она по-прежнему спала. Джим пристально посмотрел на ее лицо и только сейчас заметил, что Луиза не дышит. Сердце его забилось так громко, что можно было услышать издалека гулкие удары о накаченную грудь. Джим опустился на ватные колени перед ней и дотронулся до рук. Они были холодными.
- Луиза. – позвал он, не желая верить в то, что она не сможет ему ответить. – Луиза. – снова позвал он, словно пытаясь разбудить ее от глубокого сна. – Луиза! – не выдержав, он закричал и обнял ее. – Нет! Луиза! Нет, господи, нет! – плакал он, крепко сжимая в объятиях холодное тело своей жены. И как не звал он ее, как не умолял откликнуться, она не слышала его, лишь застывшая слеза в уголке глаза светилась как алмаз подобно далекой синеве некогда самых прекрасных глаз.
Море. Бескрайнее, синее море. Ты качаешь корабли в бухтах, разрушаешь тяжелые стены, ты разносишь пену и точишь скалы, ты даешь жизнь и отнимаешь. Кто ты, о, море?! Ты предел всех мечтаний, желаний и чувств. Ты радуешься, когда рядом бродяга ветер, беспечный мальчишка, играющий с твоими волнами, уносящий далеко за горизонт твой чистый смех, мешающий краски мира. Вот кто всегда рядом, вот кто никогда не покинет тебя, о, море! Ибо этот союз будет существовать вечно, и никто не в силах разрушить его, пока живет бескрайнее море, пока летает одинокий ветер и пока лежит далекий берег.
- Папа, папа! Посмотри, я умею строить замки из песка. Я уже умею! – маленький Джонни бегал по берегу, словно не знал, где будет удобнее всего начать строительство.
- Молодец, малыш, ты только далеко не убегай, хорошо?
- Папа! – обиженно воскликнул Джонни. – Я не малыш! Мне уже пять лет. Я взрослый и сильный как ты! 
- Да, конечно! – утвердительно покачал головой Джим. – Но ты все равно далеко не забегай. – он посмотрел на своего сына и подумал о том, как же сильно он любит его.
Джонни – это то единственное и дорогое, ради чего его жизнь обрела смысл, единственная ниточка, связывающая его с Луизой. Он до сих пор не мог смириться с тем, что ее больше нет. И эта боль, эта бесконечная печаль  будет преследовать его всю жизнь. И Джим знал это, как знал то, что больше никогда не сможет полюбить. Глядя на своего малыша, он смеялся и одновременно плакал.
- Джонни, ты опять весь мокрый. Зачем ты садишься на мокрый песок?
- Папа, ты  ничего не понимаешь! Как же я буду строить без воды? – малыш надул губки и серьезно посмотрел на своего отца.
- Да, без воды совсем ничего не построишь.  – Джим подошел к сыну и поднял его на руки. – Ну, когда ты будешь расти? – он легко подбросил малыша в воздухе несколько раз, чем вызвал у Джонни бурную реакцию. Малыш улыбался и хохотал. – Ладно, собирай все свои игрушки, и пойдем домой. – Джим поставил сына на землю и заботливо поправил ему комбинезон. 
- Но почему так мало, папа? Вот мама часами сидела здесь, и ты ей не запрещал! Когда мамочка проснется, я ей все расскажу. – заупрямился малыш.
- Джон, твоя мама никогда не проснется. – с горечью в голосе произнес Джим. – Мама спит очень крепко.
- Она там, да? – указав на небо маленьким пальчиком, спросил он.
- Да, родной,  твоя мама на небе.
- Папа, ты плачешь? – Джонни протянул ладошки, чтобы вытереть слезы своего отца.
- Нет, сынок, это ветер. Все хорошо, пойдем. 
Джим взял Джонни за руку, и они пошли к дому, где было хорошо и уютно, где горел камин, а на столе стоял приготовленный ужин, где расправленные постели нетерпеливо ждали своих хозяев. Казалось, было все, кроме одного: океан уже не казался таким большим, и любовь в нем гасла как огарок свечи. Было холодно, пусто и невыносимо одиноко, но разве могли на земле знать, что на небе родились две новые звезды. Они были похожи, как две капли воды и светили так ярко, что было больно смотреть.



















Пусть было все как-будто бы во сне,
Я не забуду глаз твоих лучистый свет.
Я пронесу сквозь время сотни лет,
Твою любовь, улыбку, звонкий смех.

Я буду жить в мечтаньях о тебе,
И сохраню все розы, что из сада
Тебе я рвал, и что дарил тебе.
Тебя я жду, лишь ты моя отрада.

И море жизни – твой океан любви,
Он отражает твои мысли, твои слезы.
Тебя я чувствую, печалью назови
Ту грусть, что заполняет мои грезы.

И предаваясь в мыслях о тебе,
Я запретил свободе быть с мечтою.
Прошу тебя, пусти меня к себе,
Как ветру разрешаешь быть с тобою.

Пусть было все как-будто бы во сне,
Я не забуду глаз твоих печаль.
Я пронесу сквозь время сотни лет,
Я бы вернул тебя, и жизни мне не жаль.
                (Берег)






















Часть вторая



Не соревнуюсь я с творцами од,
Которые раскрашенным богиням
В подарок преподносят небосвод
Со всей землей и океаном синим.

Пускай они для украшенья строф
Твердят в стихах, между собою споря,
О  звездах неба, о венках цветов,
О драгоценностях земли и моря.

В любви и в слове – правда, мой закон.
И я пишу, что милая прекрасна,
Как все, кто смертной матерью рожден,
А не как солнце или месяц ясный.

Я не хочу хвалить любовь мою, -
Я никому ее не продаю!
                Уильям Шекспир «Сонеты»















Невозможно голубой купол неба отражался в бескрайнем море, ласково качающем яхты и корабли. А море все вторило ветру, оно играло с ним, унося далеко вдаль недавнюю память, грусть и слезы. Да, море преданно хранило на дне уже покрывшийся илом железный шлем, тяжелые сапоги разных размеров, самостоятельно сооруженную рацию и старый порванный парашют, безнадежно зацепившийся ремнями за рогатые кораллы.
Было раннее утро. Джим стоял посередине комнаты огромного белого дома, хозяином которого некогда был Джон Макконолл, и разговаривал по телефону с Робертом Корвином. Вид у Джима был уставший и разбитый.
- Нет, ты мне скажи, это чей сын? А? – серьезно спросил Джим и нежно посмотрел на маленького Джонни, который спал на широкой кровати, укутавшись с головой в одеяло. – Вместо того чтобы нудить, лучше бы няню помог найти! – Джонни пошевелился на кровати, но по-прежнему крепко спал. – Если это не по твоей части, тогда позволь мне решать самому, с кем и где будет мой сын! – Джим резко положил трубку и еще некоторое время смотрел на нее, словно она могла сама спрыгнуть со столика. Потом он посмотрел в окно. Погода обещала быть чудной.
Сегодня Джиму нужно было решить ряд очень важных дел. Но создавшаяся проблема мешала сосредоточиться на предстоящем разговоре с деловыми партнерами. Дело в том, что после смерти Луизы Джим так и не нашел своему сыну подходящую няню. Незаметно прошел год. Было тяжело, но со всем, что выпадало на долю Макмиллана, он стойко выдерживал и быстро справлялся. Память о Луизе хранилась в каждом уголке дома, каждая ее вещь, фотографии, портреты и даже машины, все это было здесь – в доме на заливе. После смерти любимой, Джим так и не решился переехать в свой особняк. Слишком много произошло здесь, и с этим он ни за что не хотел расставаться, тем более забывать. Когда-то это был дом Джона, всегда полный друзей и веселого смеха. Джим просто мечтал, чтобы его сын вырос именно в этих стенах. А чтобы сын не забывал свою маму, ее образ, прекрасное лицо, фотографии Луизы были во всех самых видных местах, ее портреты висели в гостиной и спальне. Сам Джим часто рассматривал свадебные фотоальбомы, их совместные фотографии с различных вечеринок, просматривал видеозаписи, и каждый раз благодарил судьбу за то, что она подарила ему этот шанс – любить и быть любимым. Пусть его счастье длилось не долго, но он помнил каждый момент. Судьба подарила прекрасных друзей, которые ради него пойдут и в огонь и в воду, а еще у Джима был маленький сынишка. И это было самым главным, ради чего поистине стоило жить. И вот теперь умиленно глядя на свое сокровище, Джим потихоньку коснулся ручки Джонни и попытался разбудить его. Малыш недовольно открыл глазки и уставился на Джима.
- Малыш, пора вставать.
- Пап, я же еще сплю. – хриплым от сна голосом пролепетал Джонни.
- Мне пора ехать, а тебя я беру сегодня с собой, поэтому вставай. – ласково объяснил Джим, нежно проведя рукой по маленькой щечке сынишки.
- Пап, а можно я еще посплю. Ко мне тетя Валерия приедет и как всегда заберет с собой. Я буду себя хорошо вести.
- Джонни, тетя Валерия сегодня не сможет за тобой приехать. Она уехала по делам очень далеко и вернется только на следующей неделе. Даже тетя Елена сегодня на очень важной встрече и будет занята весь день. Ну, вставай. – Джим взял сына на руки и понес в ванную комнату. Помог снять пижаму, аккуратно помыл, потом расчесал и с довольным видом одел Джонни детский комбинезон синего цвета. – Попробуй сам завязать шнурки, если не получится, позови меня. Я пока выберу себе костюм и туфли. - Спустя несколько минут, папа и сын сидели внизу на кухне и завтракали. Малыш еще что-то пел, когда смотрел детскую утреннюю передачу, а Джим для него в этот момент намазывал масло на тост.
- Джонни, ты можешь не крутиться и есть спокойно. Вот держи. – Джим передал малышу полную тарелку ароматных горячих тостов и кружку какао.
- Спасибо, пап. – произнес малыш уже с набитым ртом. Джим лишь улыбнулся и одобрительно качнул головой.
Плотно позавтракав, Джим и Джонни отправились в город. В офисе, расположенном на территории автопарка, Джима уже ждали его друзья. Роберт Корвин с деловым видом громко спорил о чем-то с Остином Макмилланом. Разложив огромную карту-план на столе, Боб стучал по некоторым ее местам карандашом, а некоторые места даже обводил в кружок.
- Бо, ну как ты не понимаешь, что это слишком большая территория и просто каким-то магазинчиком здесь не обойтись. Я не вижу смысла.
- Нет, ты только посмотри. Вот здесь можно поставить магазин больше этого сарая. – Бобби стукнул карандашом так сильно, что сломал грифель, но, не обратив на это никакого внимания, продолжал указывать на карту. – У нас есть все, а это просто незадействованная территория. Мы должны использовать каждый клочок, за который платим деньги. Это бизнес и мы должны грамотно и четко его строить. Тем более мы жертвуем большие суммы на пожертвования. Подумай только, сколько мы могли бы получить дополнительных средств и помочь детям-сиротам и малоимущим.
- Я с тобой полностью согласен, но в этом месте твой магазин будет смотреться нелепо! И как тебя все это время терпел Кевин, теперь я понимаю, что ты просто невыносим. Упрямый остолоп и только! – Остин бросил в Бобби смятый комок бумаги и с шумом упал в кресло. Громко вздохнув, он достал дротики и стал метко кидать их в диск, висевший на входной двери.
В тот момент, когда один из дротиков метко вонзился в красную сердцевину, дверь распахнулась, и в нее влетел маленький Джонни. Он смешно смотрелся в своем комбинезоне и кепке, упавшей на глаза. Следом за сыном в дверях возник Джим. Он строго посмотрел на двоюродного брата, в руках которого от неожиданности застыл железный дротик. Потом Джим медленно закрыл дверь, огляделся, остановил взгляд на диске, висевшем на двери и полном дротиков, только потом прошел к своему столу.
- О, кто к нам пожаловал! Искуситель женских сердец - сам Джонни Макмиллан! Девчонки, держитесь! – Бобби радостно подлетел к малышу и поднял его на руки. Несколько раз, легко подбросив Джонни в воздух, он зажал малыша в своих крепких объятиях. – Ну, ты просто крут, парень! Где ты достал такую классную  кепку, а?
- Мне папа купил. – скромно ответил Джон.
- Твой папа тебя так балует. Ты, наверное, себя ведешь очень хорошо. – Бобби поставил малыша на пол и посмотрел на Джима. – Ты выглядишь сегодня неважно. Что случилось? – Джонни в этот момент взял мяч и вышел на улицу. – Переживаешь за сына? – указал он взглядом на уходящего Джонни.
- Да, я просто в растерянности. – Джим встал и подошел к окну. За окном во дворе его двоюродный брат – Стинг играл с любимым племянником в футбол. Гоняя мяч по зеленой траве, Джонни весело смеялся, а Стинг нарочно ему поддавался, давая выиграть и забить гол. Иногда Стинг намеренно медленно бежал за Джонни, громко и тяжело дыша, тем самым, убеждая малыша в том, что тот быстро бегает. – Прошел ровно год, а я так ничего и не сделал, чтобы обеспечить ему теплую женскую заботу, внимание. Ведь он еще так мал. Иногда забывая о том, что мамы больше нет, он зовет ее. Когда Джонни помогает мне накрывать на стол, то всегда достает три тарелки, три вилки, а я в этот момент просто не знаю, что и сказать. А недавно я заметил, как он достал одно из платьев Луизы, положил его на кровать и стал с ним разговаривать.
- С кем разговаривать? – переспросил Боб.
- С платьем…- ответил Джим, отвернувшись от друзей. – Ему не хватает Луизы, не хватает мамы, и он постоянно спрашивает меня о том, как она? Не холодно ли ей на небесах и когда она вернется? А Джон Макконолл вообще в его понимании нечто вроде Бога.
- Ну, это и понятно, малыш никогда не видел Джона, а мы очень часто о нем говорим, отсюда и такая реакция, восприятие. По-моему, Джонни с самого рождения все твердят, что он просто вылитый Джон Макконолл. Джонни еще маленький, когда он вырастет, то все поймет. – Остин подошел к брату и обнял его за плечи. – Ты справишься, Джим. Мы вместе и всегда тебе поможем во всем. У Джонни есть все, чего он не пожелает. Он – наш маленький принц и мы все о нем одинаково заботимся.
- Да, Ос, но вот только мне родную мать заменила твоя – моя родная тетя, которая любила и оберегала меня как родного сына. Я не нуждался ни в чем и рос в такой любви и ласке, что в пору могу считать себя безумно счастливым человеком. А вот моему сыну кто заменит мать? – Джим тяжело вздохнул и отвернулся. Было заметно, что слова ему даются не легко. – Я боюсь, парни. Очень боюсь. История повторяется. В четыре года я потерял обоих родителей. Безусловно, никто и ничто не заменит человеку, особенно маленькому ребенку, родных папу и маму. Луиза умерла... – Джим горько сглотнул. – Она умерла, когда Джону было четыре года. Неужели, это какое-то проклятие, злой рок, который будет преследовать меня всю жизнь? А что, если причина во мне? Что если это и в самом деле проклятие и люди, которые рядом со мной, так или иначе, будут умирать? Тогда я – машина смерти!
- Не говори ерунды, Джим! Что ты говоришь? – Стинг обнял брата и повернул его лицом к себе. – Кому нужно было бы проклинать тебя? Смерть твоих родителей чистая случайность, никто не застрахован от злого случая.
- Ты меня не понимаешь. Никто не понимает! Боже, как я устал терять близких и родных людей. Я устал… Джонни, это мой смысл жизни. Он – это все, что есть у меня! И если с ним что-нибудь случится, я покончу с собой! Я не смогу жить больше. А зачем? Ради чего? Это проклятая карусель, ненавистная! Боже, как я ее ненавижу! Меня очень волнует вопрос, кто меня посадил на нее и в силах ли я остановить ее? – Джим посмотрел на друзей. Никто не решался заговорить. Все молча раздумывали над тем, что только что он сказал. – Джонни – мой сын и единственный наследник. Безусловно, я не пожалею ни фунта на его воспитание и образование, об этом не может быть и речи. Но все же Джонни нужна женская рука, а как он тянется к Валерии. Вы бы видели, когда она приезжает, чтобы взять его с собой на весь день, он просто не хочет потом возвращаться назад домой.
- Да, Вал просто молодец. Малыш копия Джона. Извини, брат, но я думаю, это не может не объяснить такой большой любви Валерии к Джонни. Стивен уже смирился с этим и не осуждает свою жену. – Остин посмотрел на Джима и понял по глазам, что брат с ним согласен.
- Да, Валерия очень любила Джонни Макконолла. Но к малышу она относится с искренней симпатией. Я вижу это! Истинные чувства скрыть нельзя. Нельзя притвориться и заставить себя любить что-то или кого-то! Она очень мне помогла в последнее время. Я просто у нее в долгу.
- Ты в долгу у Валерии? – вставил слово Бобби. – Перестань говорить ерунду! Да если бы не она, Джон был бы сейчас с нами! Ее молчание убило моего друга, смерть Джона доконала Луизу, а ты говоришь в долгу. – Бобби зло вынул дротик из чехла и, не глядя, бросил его в сторону двери. К всеобщему удивлению, маленькая игла достигла своей цели, глухо воткнувшись в самую сердцевину диска. 
- Бобби, перестань бередить рану. – Джим умоляюще посмотрел на друга, но Боба уже несло.
- Я никогда не смогу простить ей это! Да и она прекрасно чувствует свою вину перед всеми нами, прежде всего перед Луизой. Она на глаза ей не хотела попадаться, когда Лу была жива. Скажи Валерия все раньше, мы вовремя смогли бы помочь Джону, вытащили бы его из рук этого негодяя, затянувшего петлю на шее моего друга. Надо было его похоронить тогда в лесу, Джим. Этот человек не заслуживает такого счастья как жизнь. Никто и ничто не заменит мне Джона Макконолла! Никто и никогда! О том, сколько всего нам пришлось вместе пережить, сколько моментов радости и грусти, ведь с самого детства мы были вместе!
- Бо, мы все в одинаковом положении и спорить о том, что кто-то страдает меньше, а кто-то больше, просто не имеет смысла. Джона не вернуть, как и не вернуть Луизу. Но есть маленькое, беззащитное существо, о котором мы просто обязаны позаботиться. Малыш – это прямое продолжение наших друзей. Это то единственное и дорогое, о чем реально сейчас стоит поговорить, поэтому не рви сердце ни себе, ни нам. – Остин подошел к столу, посмотрел на план, над которым он с Бобби всего несколько минут назад горячо спорил, свернул его и отложил его в сторону. – Давайте, выпьем по чашечке кофе и обсудим насущные проблемы. – никто не стал возражать.
Пока ребята пили кофе, маленький Джонни гонял мяч по зеленому газону со Стингом. Набегавшись вдоволь, они счастливые и уставшие легли на траву и стали отдыхать. Тут к ним незаметно подошел Марк Стюарт. В руках Марка была огромная коробка, из которой торчали какие-то пакетики. Надо сказать, что аромат от коробки исходил такой, что Стинг и Джонни сразу поднялись со своих мест и стали разглядывать содержимое пакетиков.
- Марк, старина, что это? – Стинг доставая один пакетик за другим, заботливо передавал их Джонни, который не дотягивался до коробки, как ни старался. – Пахнет аппетитно, правда малыш? – Джонни махнул головой и посмотрел на Марка с любопытством. Ему всегда нравился высокий и спортивный Марк Стюарт. Малыша словно притягивала некая сила, исходившая от этого благородного и красивого восточного мужчины.
- Ребята внутри? – спросил Марк и протянул малышу пакетик с едой. – Вот Джонни, возьми это. Остальные слишком острые, тебе пока нельзя есть такое количество приправ.
Когда Марк, Джонни и Стинг зашли в кабинет, Джимми, Бобби и Остин разглядывали план и о чем-то бурно беседовали. В руках Бобби был все тот же сломанный карандаш, а лицо Остина уже начинало багроветь. Увлеченные беседой, они даже не заметили, что в комнате кроме них еще кто-то есть.
- Привет, парни. Не желаете ли подкрепиться? – Марк поставил коробку с едой на стол прямо перед ребятами. – Вот, берите. Нужно есть, пока все горячее, когда остынет, вкус будет уже не тот. Малышу я дал послабее, ему еще нельзя есть слишком острую пищу, а вот вам я принес в самом соку. – Марк подмигнул и тоже сел за стол, распаковывая свой пакетик с едой.
Ребята уставились на Марка и почему-то замолчали. В голове каждого из них пронеслась одна и та же мысль, но никто не решался озвучить ее. Марк уже откусил свой кусочек ароматного мяса, приготовленного шеф-поваром, одного из принадлежащих ему японских ресторанов, и только сейчас заметил, что друзья как-то странно смотрят на него. Марк шумно проглотил кусок, который чудом не застрял в горле. Первым заговорил Роберт. Он медленно отошел от стола, отложив в сторону карандаш, посмотрел на друга так, словно видел его впервые. Затем, заботливо смахнув невидимую пылинку с плеча Марка, Бобби сладко пропел.
- Марк, дружище! Наконец-то ты к нам пожаловал! – Роберт обнял опешившего Марка и крепко пожал ему руку.
- Так, где-то это я уже видел. – настороженно сказал Марк и отложил в сторону свой пакетик с едой. – Что-то мне подсказывает, что у Бобби ко мне имеется предложение на миллион. – Марк скрестил руки на груди и позволил Бобу продолжить свою игру.
- Чемпион, ты же знаешь, как хорошо я к тебе отношусь и если бы не ты, я бы до сих пор не познал в сущности, как это больно получать по голове от человека, который владеет «пьяным стилем» или как там это называется. Кому как не тебе известна моя искренняя симпатия ко всему восточному. К тому же я просто обожаю все твои рестораны, я даже решил для себя, есть только в них и нигде больше! – Бобби в знак искренности своих слов погладил живот, показывая всем, какая все-таки вкусная там еда. -  Кстати Марк, ты единственный среди нас всех вместе взятых ответственный, самый серьезный, честный, добрый, отважный и адекватный. – Бобби глубоко вздохнул и продолжил. – В общем, Марк, ты мне очень нравишься!
- Ребята, вам не кажется, что вы слишком много времени проводите вместе. Джимми, так не может больше продолжаться. Бобби только что сделал мне столько комплиментов, сколько я за всю жизнь не получал от женщин. – Марк развел руками. – Роберт Корвин, я не согласен! – внезапно произнес Марк.
- Не согласен?! – переспросил Бобби.
- Да, я не согласен быть твоей девушкой! Делай, что хочешь, но НИ ЗА ЧТО ты не заставишь меня ответить тебе взаимностью! Пусть это будет неразделенная любовь. – сказал Марк, помогая подошедшему Джонни держать японские палочки. Показав как надо ими пользоваться, Марк также помог малышу съесть пару кусочков ароматного мяса.   
- Но,… но как же так? Позволь, я все объясню. – жалобно замотал головой Боб и умоляюще посмотрел на ребят, но они все просто умирали от смеха.
- Ладно, Бобби, выкладывай, что у тебя? – смеясь, покачал головой Марк.
- Слушай, чемпион. Ты действительно единственный человек, к которому мы можем обратиться. Я знаю, что у вас с Луизой были отличные отношения. Вы всегда были близки, и ты ей помогал найти верное решение, если она заходила в тупик. Ты был рядом тогда, когда не было Джо. – Бобби сделал паузу, а вместо него продолжил Джим.
- Марк, я должен ехать в Австралию. Поступили очень выгодные предложения и мне нужно заключить несколько сделок. Сколько времени я пробуду там, еще не знаю,  но думаю, что достаточно долго. Со мной поедут Роберт и Осы.
- Ребята, вы хотите, чтобы я поехал с вами? – недоуменно спросил Марк. – Но, как же мои суши, мои восхитительные роллы, мои замечательные ресторанчики? Я не бегал уже несколько дней и, кажется, набрал в весе. – Марк сокрушенно покачал головой. – Но, если нужно, то без проблем, только скажите, когда летим?
- Нет, чемпион, мы хотим, чтобы ты позаботился о Джонни. Я этого хочу, потому что знаю, никто так не позаботится о моем сыне, как ты. Если ты, конечно, будешь не против. Скажи, что ты думаешь об этом?
- Джимми Макмиллан, ты просишь меня присмотреть за твоим сыном? Я правильно понял? – серьезным голосом произнес Марк и уставился на друга. Джим утвердительно качнул головой. – Ты просишь меня?!
- Марк, прости, пожалуйста. Да, я согласен, что это нелегко. Все-таки это ребенок. Да,  Джонни еще слишком мал, за ним нужен особый уход и…
- Джимми, я согласен! Ты чего, парень?! Ты думал, я не соглашусь?! Да это огромная радость и честь для меня! Я и сам подумывал взять к себе на несколько дней малыша, но не знал, как ты на это отреагируешь.
- Так значит, ты присмотришь за моим сыном, пока я буду в разъездах? – не веря своим ушам, спросил Джим.
- Столько, сколько нужно! И даже не переживай, все будет отлично! – Марк пожал протянутую руку Джима и широко улыбнулся. – А теперь давайте поедим, все же остынет. Я так торопился вас накормить, а вы даже не притронулись!
Прошла неделя с тех пор как Джим Макмиллан и его друзья улетели в Австралию. Марк был без ума от Джонни младшего. Джонни не только был очень послушным ребенком, но и прилежным учеником. Он уже умел кушать палочками, различал запахи и вкусы восточных блюд, учился искусству рукопашного боя и чувствовал себя просто как рыба в воде среди японских друзей Марка. Сам Марк ни на минуту не оставлял Джонни без присмотра. Малыш был окружен заботой и вниманием со стороны всех, с кем он был рядом. Если Марку нужно было отлучиться ненадолго, то за Джонни присматривала Орими – помощница и девушка Марка. Полу японка, полу англичанка, она была очень привлекательной и смышленой. Утром, когда Марк и Джонни бегали в парке, Орими готовила завтрак и с нетерпением ждала возвращения своего маленького друга. Вернувшись с утренней пробежки, Джонни и Марк завтракали и уже все вместе уезжали в ресторан.      
Время летело незаметно. Джим Макмиллан звонил сыну каждый день, но, услышав в трубке радостный и довольный голос сынишки, он на некоторое время успокаивался. И, все же скучая без Джонни, Джим начинал считать дни. Они еще ни разу не расставались на столь длительное время. И вот, накупив кучу подарков для всех своих друзей и членов семьи, вся австралийская компания теперь возвращалась в Англию. Бобби даже сидя в самолете, не мог не пошутить над своими друзьями, а когда его отчитали, он стал заглядываться на молоденьких стюардесс. Некоторые даже отвечали ему взаимностью, некоторые боязливо уходили к себе и прятались за шторами. Осы спали, плотно воткнув в уши наушники с музыкой. Лишь Джим все время смотрел на часы, без интереса листая широкую газету. В душе его что-то беспокоило. Нет, это было не чувство страха и угрозы жизни, он был полностью уверен, что Джонни в самых надежных руках. Однако некая непонятная боль все же осела в его душе, и сейчас от этого чувства было так тяжело и неприятно, что Джим уже несколько дней потерял сон. С красными, не выспавшимися глазами и осунувшейся физиономией, он сошел с трапа самолета и сразу стал набирать номер Марка Стюарта.
- Джим, вы уже прилетели? – радостно воскликнул Марк. – Дружище, извини, что не смог лично приехать и встретить вас! Возникла небольшая проблема, пришлось лично ехать и все решать самому. Вы как? Нормально?
-Да, все отлично, правда, немного устали. Лично я вообще не выспался, словно по мне танк проехал. Все время думал о сыне. Как Джонни, с ним все в порядке?
- За сына можешь не переживать, Джо в надежных руках! – радостно воскликнул Марк. – Твой карапуз уже умеет драться на мечах, готовить вассаби и есть палочками! Но самое главное, он так подрос, Джим, ты не узнаешь его!
- Марк, не преувеличивай, меня не было всего несколько недель. – Безусловно, Джим был доволен услышанным, ему безумно хотелось скорее обнять сынишку, и только сейчас до него дошел смысл, сказанных Марком слов. – Что?! Как драться на мечах? Марк, только не говори мне, что ты позволил Джонни взять в руки меч! Он же может пораниться!
- Джимми, не сотрясай зря воздух! Я всегда и везде был и буду рядом с Джонни. Неужели ты думаешь, что я не отдаю отчет своим действиям. Малыш в полной безопасности, даже более чем! Ладно, не будем спорить. Приезжай и сам во всем убедишься. Я заказал своему шеф-повару приготовить обед для нас всех, поэтому не теряйте время. Жду вас в ресторане! – Марк положил трубку и отправился на кухню проследить процесс приготовления блюд для своих друзей. Джим тем временем получил багаж, и вместе с братьями и Бобби поехали в ресторан Марка Стюарта.
Ранним утром океан всегда такой красивый. Яркие лучи солнца озаряют голубой купол неба, а над зеленой водой весело гуляет ветер. Осенний ветер несет с собою запах опавшей листвы, чувство наступающей зимы, а с нею глубокое ощущение тоски, отчаяния и страха. Хочется выйти на берег и закричать далекому ветру, чтобы он не приносил с собой печаль, грусть и боль. Остановить его, умоляя тысячу раз, вернуть лето, тепло и радость, вернуть жизнь земле. Но не слышит ветер, ибо ему не ведомо чувство страха, вины и сожаления. Этим утром Джим мечтал лишь о том, что его Джонни должен вернуться в Англию спустя целый год обучения в Японии. По возможности Джим прилетал к сыну, но эти поездки были не частыми и, как правило, всего на пару дней. Джонни было уже двадцать лет. Высокий,  красивый юноша с зелеными глазами,  как две капли воды походил на своего родного дядю - Джона Билл Макконолла. Благодаря лучшему наставнику, другу семьи и крестному отцу - Марку Стюарту, Джонни Макмиллан обучался в престижном Японском университете с уклоном боевых искусств востока. Теперь Джонни свободно владел японским языком и боевым искусством айкидо. И вот Джонни выпал шанс приехать на родину. Дело в том, что он выиграл соревнования, проходившие между его сверстниками в университете, и теперь ему полагалось две недели отдыха. Ни о чем другом Джон и не мечтал, как только приехать в Лондон к своему любимому отцу.
За день до приезда сына, Джим решил навестить Ребекку Морган. С Ребеккой Джим познакомился год назад на одной из городских конференций. Она делала снимки по заказу одного из издательств, а он выступал в роли очередного спонсора. Она сама подошла к нему и представилась. Затем между ними завязались более тесные отношения, не обязывающие ни к чему, ни ее, ни его. Ребекке было чуть больше за тридцать, но мужа и детей у нее никогда не было. Она жила в маленькой уютной квартирке, доставшейся ей от матери и в принципе была довольна всем. И вот когда Джим появился на ее пороге, она открыла дверь, радостно улыбаясь ему.
- Джеймс, как я рада тебя видеть! – воскликнула Ребекка и потянулась к щеке Джима. – Почему ты не предупредил, что приедешь? Я бы испекла твой любимый вишневый пирог.
- Здравствуй, Бекки. Я хотел сделать тебе сюрприз, а насчет пирога не беспокойся, я отлично позавтракал.
- Ты как всегда выглядишь безупречно. И как тебе это удается без женской руки? – лукаво спросила Ребекка и потянулась к чайнику. – Я все же поставлю чай. Иначе ты сочтешь меня не гостеприимной дамой.
- Перестань. Ты прекрасно выглядишь и нравишься мне такой, какая ты есть. – Джим сел на табурет и инстинктивно огляделся. – Ты сделала ремонт?
- Джеймс, ну что ты говоришь? Какой ремонт? Меня устраивает здесь все, тем более, что без мужской руки мне не справиться и с наклейкой обоев.
- Тебе совсем не обязательно самой этим заниматься. Найми рабочих, доверь ремонт профессионалам.
- Нет, Джим, я не об этом. – Ребекка редко называла его Джимом, и сейчас это означало, что она на грани срыва. – Мы с тобой вместе уже год, а ты по-прежнему вот так приходишь ко мне, как ни в чем не бывало, и уходишь, оставив лишь запах туалетной воды на подушке. Я хочу большего, Джим. Я – женщина, мне тоже хочется любить открыто и быть любимой.
- Ребекка, мы ведь уже обсуждали с тобой этот вопрос. Мне безумно хорошо с тобой, но я не могу дать тебе того, что ты требуешь. Понимаешь, что значит жить с человеком, который не любит тебя так, как ты этого хочешь, как ты этого заслуживаешь? Ты всегда будешь это знать, чувствовать и страдать от этого. Тогда зачем начинать то, что скоро закончится печально? – Джим серьезно посмотрел на Ребекку. Взяв ее руки в свои, он нежно сжал ее тонкие пальцы и заглянул в глаза, полные слез. – Ты ведь сама хотела этих отношений, да и я никогда не скрывал от тебя того, что больше не собираюсь жениться. До сих пор тебя устраивало все, так к чему все эти истерики?
- Джим, неужели ты не видишь, что я люблю тебя? – сквозь слезы прошептала она.
- Бекки, дорогая, я это знаю. Именно поэтому я всегда был предельно честен и порядочен с тобой.
- Джим, когда ты, наконец, поймешь, что та, которую ты любил, умерла много лет назад и забрала с собой свою любовь. Чего ты еще ждешь от жизни? – упоминание о Луизе больно кольнуло сердце Джима. – Ты ничего вокруг не замечаешь, словно женщин больше не осталось и сына своего ты боготворишь.
- Бекки, я тебя очень прошу, не говори этих слов. Ты всю жизнь жила одна, у тебя ничего нет, ради чего можно было бы и жизнь отдать. Мой сын - это мой смысл жизни, моя гордость и надежда. Я живу только им. А мои чувства к Луизе были настолько искренними, чистыми и сильными, что не угасли до сих пор. Пусть ее больше нет рядом со мной, я, наверное, никогда не смогу смириться с этим. Но память о ней всегда будет жить в моем сердце и это место не займет никто. Я просил тебя понять меня и принять таким, но ты начинаешь бесполезные споры и ссоры. Зачем тебе все это? Благодаря мне ты получила престижную работу, высокую зарплату, побывала во многих странах. Если я сделал что-то не так, скажи, я готов исправиться. – Ребекка уже давно перестала плакать. Она знала, что все сказанное Джимом, было правдой. Не найдя более верного решения, она грубо смахнула оставшиеся следы слез на щеках и вдруг произнесла.
- Дорогой, прости меня. Наверное, я сошла с ума. – повернувшись к окну, она взяла лежавшие на подоконнике билеты и протянула их Джиму. – Вот, смотри, завтра мы идем в театр! – радостно озвучила она и захихикала.
- Бекки, прости меня, но завтра я не смогу пойти с тобой в театр. – улыбка на лице Ребекки резко сменилась на угрюмую гримасу.
- Ты что не можешь простить меня? Я же извинилась. Мне что перед тобой встать на колени? – уже зло воскликнула она и бросила билеты на пол.
- Бекки, ты ведешь себя просто невыносимо! – в сердцах произнес Джим и встал, направившись к выходу. – Я больше не могу слушать все это. Извини.
- Раз в жизни я купила билеты, а ты мне говоришь, что не можешь пойти! – кричала она ему в след. – Мне твои извинения не нужны. – Джим резко остановился и повернулся к ней лицом.
- Ребекка, завтра приезжает Джонни. Я должен буду его встретить. Я не смогу с тобой пойти в театр. – спокойно произнес Джим и полез в карман. – Я пришел сегодня так рано потому, что хотел сделать тебе сюрприз. – он протянул ей красивый футляр. – Вот, держи. Купил специально для тебя. Прости, если не оправдал твоих надежд и чаяний. Наверное, я не достоин тебя. Прости, если сможешь. – с этими словами Джим вышел в коридор. Он шел, ни разу не обернувшись, а она глядела ему в след, крепко сжимая подаренное им золотое колье. Она знала, что больше он не вернется. Между ними все было кончено. 
Джим Макмиллан одел самый лучший из своих костюмов. Хотя все его костюмы были шикарными, все же тот, что он решил одеть сегодня, очень отличался от остальных. Во-первых, он был красивого иссиня-черного цвета, а во-вторых, это был любимый цвет Луизы Макконолл. Джим всегда хранил в памяти все, что любила и берегла его жена. Он старался передать все свои знания и сыну, который охотно слушал и принимал все, что имело отношение к его матери. Джим оделся и еще раз посмотрел в зеркало. Определенно этот костюм ему очень шел. Несмотря на то, что Джиму уже было сорок три года, выглядел он намного моложе своих лет. Стройная осанка, полный сил и энергии, он вселял несбыточные мечты и надежды многим светским львицам Лондона. Но не смотря ни на что, Джим по-прежнему оставался вдовцом. Даже если он и заводил роман, то, как правило, он был не долговременным и особо ничего не значащим для Макмиллана. Все, ради чего он жил, работал и стремился, сводилось к единственному человеку – Джонни Джеймсу Макмиллану, единственному сыну и наследнику огромного состояния семей Макконолл и Макмиллан. И не смотря на всю роскошь и обеспеченность, Джим сделал все возможное и невозможное, чтобы его сын не вырос избалованным, эгоистичным, самодовольным, а напротив, был человеком широких взглядов, с чистой, открытой душой. И именно сейчас этот человек должен был приехать в родную Англию. Закончив с гардеробом, Джим быстренько спустился по лестнице в гостиную и последовал в гараж за машиной.
Открыв гараж, Джим посмотрел на свои автомобили и с ужасом вспомнил, он забыл заправиться! Ни один из его шикарных автомобилей не был заправлен бензином.  Ему страшно хотелось примчаться в аэропорт как можно быстрее на такой машине, которая поразила бы Джонни, но вместо этого он вынужден будет торчать здесь и ждать, пока сына встретит кто-нибудь другой. Расстроившись и разозлившись на собственную глупость, Джим ударил кулаком по стене гаража. Та с диким скрежетом затряслась. Внезапно зазвонил сотовый телефон. Джим растерянно достал трубку из кармана брюк, чтобы ответить на звонок.
- Джимми, парень, ты где? – радостный и суматошный Бобби буквально орал в трубку.
- Роберт Корвин, если ты не перестанешь так орать, я рискую оглохнуть! – серьезно заявил Джим. На том конце трубки послышалось какое-то бурчание и недовольство. В конце концов, Бобби извинился и уже тихонечко поинтересовался у друга, где он находится. – Роберт, я еще не выехал в аэропорт. – На другом конце провода опять послышались странные звуки, больше похожие на возмущение и недовольство. – У меня возникла проблема, ты не поверишь, но мне не на чем ехать! Да, не кричи ты так! Послушай, я совсем забыл заправиться. Вчера так заработался, что забыл заехать на бензоколонку. Да я знаю, что Джону абсолютно все равно, на чем я приеду, но поверь, он будет крайне разочарован, когда я заявлюсь в аэропорт на детском трехколесном велосипеде! На нем Джонни катался, когда ему было три года. Ты можешь представить меня в костюме за пять тысяч фунтов и на велосипеде? Лично я с трудом себе это представляю. – Бобби что-то пробурчал в трубку и Джим радостно кивнул. - Хорошо, я жду!
Когда машина Бобби припарковалась рядом с гаражом, Джим просто не скрывал радости и облегчения. Он быстренько сел в машину, и они поехали прямиком в аэропорт.
- И что обо мне сын подумает? – сокрушался Джим.
- Да не переживай, еще рано до самолета практически два часа! Домчимся, еще успеем кофе выпить в кафе и газетку утреннюю просмотреть. – успокоил друга Бобби.
- Я просто никчемный отец! Ну, как я мог забыть заправиться? Я помню столько вещей, я знаю содержание каждой бумаги, каждого документа буквально наизусть, а то, что у меня сын сегодня приезжает, я об этом напрочь забыл!
- Джимми, ты устал. Все, что тебе нужно,  так это отдохнуть. Ничего, все же обошлось! Вот встретим Джонни, и сразу же забудь про работу! Ты меня слышишь? Мы сами со всем справимся, а ты будь с ним.  Ох, и соскучился же я по малышу, словами не передать!
В аэропорту было очень много народу. Повсюду огромные клади с багажом, тележки и обслуживающий персонал. Диктор что-то очень громко и нарочито медленно объявляла в микрофон, кассиры в спешке оформляли билеты. Джим и Бобби вышли в зал ожидания и чуть не натолкнулись на Марка Стюарта. Рядом с ним стояла его жена - Орими. Бобби не упустив случая, весело подмигнул Орими и вежливо поздоровался.
- Ребята, рейс только что объявили. Прилетает вовремя. Самолет уже заходит на посадку. – было заметно не вооруженным глазом, что Марк искренне рад приезду своего крестника.
- А вы давно приехали? – поинтересовался Бобби, не отрывая глаз от очаровательной Орими.
- Мы приехали десять минут назад. – ответил Марк, стараясь не обращать внимания на поведение Бобби. Марк слишком давно знал своего друга, поэтому ревновать Бобби к своей жене он считал напрасной тратой времени. Тем более уж в ком, а в ней он был уверен на все сто.
- Ребят, я вижу самолет. – произнес Джим и подошел ближе к стеклянной двери, в надежде увидеть любимого сына, спускающего по трапу.
Спустя минут десять, прилетевшие пассажиры стали заполнять зал ожидания. В миг зал наполнился десятками возбужденных голосов. Джонни Макмиллан был в их числе. Как только он увидел отца, и рядом стоящих с ним людей, он радостно помахал в их сторону.
- Папа! – Джонни обнял Джима так крепко, что, казалось, сейчас задушит его от переполнявших сердце эмоций. – Пап, как ты?
- Сынок, родной мой, у меня все хорошо! – Джим посмотрел на сына и остался доволен. Джонни был в прекрасной форме. – Как перелет, утомился?
- Немного. – ответил Джонни и по очереди стал обнимать всех остальных. – Как же я по вам всем соскучился, вы не представляете!
- Это мы не представляем?! – Роберт Корвин просто светился от счастья. – Джонни Макмиллан, ты бы видел, как я гнал сегодня свою малютку, чтобы поскорее приехать сюда, увидеть и обнять тебя! Ты так подрос! Чем там тебя кормят? Неужели сырая рыба дает такой результат?
- Бобби, Джонни слишком устал, чтобы отвечать на глупые вопросы. – строго одернул Марк и быстренько перевел разговор в другую сторону. – Ну что, Джон, сначала подкрепишься, а потом отец отвезет тебя домой.
Прошло двадцать лет, с тех пор как в автокатастрофе на загородном шоссе погиб Джонни Макконолл, и шестнадцать лет со смерти Луизы Макмиллан. Джим исправно ездил на кладбище, чтобы почтить память самых близких для него людей. Он носил прекрасные букеты белых роз, которые так любила его жена, и которые он часто срывал в утреннем саду для нее. Придя на кладбище, Джимми долго думал о том, какой бы светлой и радостной, поистине невозможно-райской была бы его жизнь, будь его жена и его друг сейчас живы. Наверное, если бы кто-нибудь ему сказал, что они живы, просто уехали далеко и надолго, а теперь захотели вернуться,  Джим бы сошел с ума от счастья. Да, Джим бы не пожалел ни фунта, да что там говорить, все бы отдал, чтобы вернуть им жизнь, но это было невозможно! И от этой безысходности, бесконечной пустоты и тяжести, он сильно страдал. Глядя на могильные плиты, бесстрашно и преданно хранившие то, что осталось от некогда веселых и неунывающих людей, он плакал. Плакал стоя, совершенно не стесняясь своих слез. Он уже привык к страданиям, боль жила с ним, намертво сковав душу.
- Знаешь, Джонни, а ведь она – Макконолл. Самая настоящая Макконолл! – сказал тихонько Джим, погладив могильную плиту. – Ты не сомневайся, не верь ничему из того, что сказал тебе отец. Он жестоко ошибся, теперь его душа горит в аду за то зло, которое он причинил тебе и Луизе. А мой сын, ты не поверишь, он так похож на тебя, вот только цвет глаз мой. – Джим усмехнулся сам себе, заботливо поправил упавший розовый бутон и медленно пошел по аллее к своей машине.
Несмотря на то, что у Джонни Макмиллана были двух недельные каникулы, он ни дня не пропускал положенных тренировок. Он договорился с отцом, что сразу после окончания учебы в Японии, Джонни поселится в огромном доме в Лондоне, который некогда принадлежал его дяде Джону Макконоллу. Ну а пока он каждый день вставал ни свет, ни заря, чтобы ранним утром побегать в парке.
Приехав в парк на собственном автомобиле - Бэнтли, который подарил ему отец, Джонни, не теряя ни минуты, отправился бегать. Пробежав легко пару километров, Джонни остановился у озера и стал тренироваться. Через некоторое время он услышал доносившиеся голоса ребят, катавшихся на скейтбордах. Сам Джон не любил катание на скейтборде, но, все же, ему стало очень интересно, и он оглянулся посмотреть.
- Эй, парень! Тебе требуется помощь? – спросил один из ребят, обратившись к Джону.
- Нет. – спокойно ответил Джон. – Я в порядке. – и вытер лоб тыльной стороной руки.
- А почему у тебя вид такой, словно ты от кого-то долго убегал?
- Со мной все нормально. Я долго бежал без остановки, вот немного устал.
- Ты спортсмен? – спросила рыжая девушка в кепке, сдвинутой набок.
- Да, я здесь тренируюсь. Мне очень нравится это место. – Мокрая майка, прилипшая к спине, грязные от влажной травы кроссовки, все это придавало Джонни уставший и жалкий вид.
- А ты давно здесь тренируешься? – спросил один из ребят на роликах. – Почему мы раньше тебя здесь не видели?
- Я совсем недавно сюда приехал. Ребят, вы извините, но я уже закончил тренировку и мне нужно возвращаться домой.
- А до дому ты как добираешься? Тоже бегом? – не унимался парень на роликах.
- Нет, я живу очень далеко отсюда. – уже грубо ответил Джон. – Ребят, мы не встречались только потому, что я не бываю в тех местах, где вы гоняете на своих колесах!
- Тебе не нравятся ролики и скейтборд? – спросила одна девушка очень низкого роста и со скобами на передних зубах.
- Да, я не люблю скейтборд. – сказал Джонни и, развернувшись к ним спиной, пошел к отцу в контору.
На следующий день Джонни опять встал рано, чтобы приехать в парк и потренироваться. Долго провозившись в душе, Джон не успел позавтракать и, закинув спортивную сумку в багажник, он на голодный желудок поехал в город. Подъехав к парковой зоне, он специально остановился возле закусочного кафе, чтобы выпить чашечку кофе и съесть бутерброд. Немного подкрепившись, он довольный вышел из кафе и уже подошел к своей машине, чтобы припарковать ее на стоянке, как до него опять донеслись знакомые голоса. Не веря своим ушам, он повернулся. Перед ним стояли те же самые ребята, которых он повстречал вчера в парке. Они весело улыбались и о чем-то говорили. Заметив Джонни, они остановились и замерли.
- Привет, спортсмен! Ты что банк ограбил? – спросил парень, который, судя по всему, был в этой группе лидером.
- Нет, зачем? – недоуменно спросил Джон. У его отца был свой собственный банк, но особого интереса к нему Джонни не испытывал никогда.
- А это твоя машина?
- Да, отец подарил. – спокойно ответил Джон. – Ребята, никогда не судите человека по его внешнему виду. Главное, что находится вот здесь! – Джонни указал сначала на грудь. – И вот здесь! – а потом на голову. -  Вы вчера буквально обсмеяли меня, а сегодня я стою перед вами в дорогом костюме рядом с не менее дорогой машиной. Если хотите, приезжайте сегодня вечером ко мне. Я вас всех приглашаю. Скажем часов в восемь, я буду ждать вас вот по этому адресу. – Джонни протянул карточку ребятам. Затем широко улыбнулся, сел в машину и уехал.
Был теплый вечер. Джонни и Джим Макмилланы ужинали, не спеша, в белом доме на заливе. Поужинав, они вдвоем вышли на берег, чтобы полюбоваться заходящим солнцем и вечерним морем.
- Скажи, пап, что для тебя самое главное в этой жизни? – внезапно спросил Джонни.
- Ты! – ответил Джим. - Ты – мой сын и ты самое главное, что есть у меня! Знаешь, Джонни, я всегда мог позволить себе все, что захочу, но никогда не считал себя богачом. -  Джим отпил из бокала вино и задумался. – Если бы у меня не было тебя, я бы был самым нищим человеком на всей земле. Никакие сокровища мира не заменили бы мне ту радость, счастье и гордость, которые я переживаю в данный момент. Ты вырос настоящим человеком, а это главное! У тебя есть все, что ты только можешь пожелать, но главное твое сокровище – это твоя душа, не забывай об этом никогда.
- Спасибо пап, ты самый лучший отец в мире! – Джонни крепко обнял своего отца, и они вместе присели на песок.
- Когда ты был маленьким, я очень боялся, что не справлюсь один. Но со мной были мои друзья, которые в любой момент были готовы прийти мне на помощь. И я сразу же чувствовал себя таким защищенным, что никакие препятствия и тяготы судьбы уже не казались мне такими непреодолимыми. Джонни, будь верен себе и людям, которые рядом с тобой, и тогда ты поистине будешь счастливым человеком.
- Пап, представляешь, если бы мама и дядя Джон были сейчас с нами?! Тут бы все побережье стояло на ушах!
- Они с нами всегда, сынок. Ты только храни в сердце их имена, и они будут жить вечно! – Джонни посмотрел на отца. В уголках Джима стояли крупные слезы. Тогда Джонни обнял отца, и они молча сидели, любуясь морем.
- Сынок, тебе пора ехать. – Джим посмотрел на часы. – Уже поздно, ты говорил, что пригласил к себе ребят.
- Да, мне и впрямь пора ехать. – спохватился Джонни. – Пап, ты как?
- Со мной все хорошо, сейчас приедут Роберт и Марк, и мы сыграем в покер. Они мне обещали, что заедут сегодня. А вот и они. – возле дома засветили фары и было слышно, как остановилась машина. – Езжай сын. Будь осторожен в дороге.
- Хорошо, пап. Желаю вам приятно провести вечер, не скучай! Завтра увидимся! – сказал Джон и направился к своей машине.
Джим все так же стоял и смотрел на далекую бездну. Она казалась ему такой безграничной, совсем как тот океан, что переполнял сейчас его сердце.


Быть может, зеркало, что есть твоя душа,
Лишь спрячет на мгновение твои слезы.
Пройдут столетья мимо, не спеша,
Но я ведь помню, как ты любишь розы.

И я собрал букеты белых  роз,
Бутоны их я выложу постелью.
И не разрушить тайну моих грез,
Ты рядом, здесь, и нет уже сомненья…

В твоих глазах пусть ветер оживет,
Он обретет свободу для полетов.
И океану тихо напоет о том,
Что нет  для мечты моей  запретов.

И будут волны биться о скалу,
О ту далекую, холодную в пустыне…
Здесь тайна – жизнь, как сказка наяву,
И человек вершит закон отныне!
                (Берег)