Ровно год, от весны до весны, двигался Джанибеков народ к счастью. Двигался непрерывно, небыстро, но последовательно, изо дня в день приближаясь к реке своей мечты, именуемой коротко и звонко, как звук гонга или колокола - Дон.
Слово это обозначает, в переводе с языка Алан, предков современных Осетин, всего лишь «вода». Просто вода.
Вода, дающая жизнь. Ибо можно, иногда даже полезно, обойтись без еды. Но никогда – без воды.
Тело человека, как впрочем, и других теплокровных, более чем на восемьдесят процентов состоит из воды. Мы жидкие по сути своей. С точки зрения физики, человек – это всего лишь коллоидный раствор. Сухого вещества в нас - не более двадцати процентов. Остальное – вода.
Но запасы воды нужно периодически пополнять. Она выводится из организма с потом, мочой, другими естественными отправлениями.
Недостаток воды в организме вызывает тяжёлые последствия. Замедляются химические реакции, падает метаболизм, обменные процессы становятся вялыми, густеет кровь. Ей всё трудней проникать в мелкие капилляры. Увеличивается свёртываемость крови, она с трудом движется по венулам и артериолам.
Дальнейшее обезвоживание, может привести к образованию тромбов, а отсюда и до инсульта или инфаркта недалеко.
Джанибек не знал этих мудрёных названий и научных фактов. Он знал одно: его людям, его животным нужна вода. И он добудет её. Даже ценой крови. Своей и чужой.
Что такое кровь? Та же вода в бурдюках из кожи. Пусть человеческой, имеющей собственные имена. Но стоит пожертвовать несколькими жизнями, ради жизней многих.
Джанибек не был настолько кровожаден и жесток, как может показаться на первый взгляд. Он был глава племени, он отвечал за весь свой народ.
Пожертвовать часть, чтобы сохранить целое, для этого нужно мужество. А мужества ему было не занимать. Иначе он не был бы князем.
Но он давно жил на этом свете. Он знал, что любая, даже очень победоносная война, лишит его лучших из лучших воинов.
Что война не бывает без убитых. И погибают, как правило, самые храбрые, самые достойные. Те, кто не прячется за спины товарищей, а смело бросается в бой.
Знал он также, что в основе любого конфликта лежит непонимание. А непонимание часто возникает при отсутствии достоверной информации.
Пастухи, двигавшиеся со стадами овец впереди основной орды, докладывали, что на подходе к большой воде, к разлившемуся в весеннее половодье Дону, их неожиданно и внезапно встречали всадники, как будто приросшие к своим коням.
С гиком и криком они заворачивали стада в степь, близко не подпуская к столь желанной и нужной воде.
При этом никакого урону не чинили, но ничего не объясняли, просто прогоняли и пастухов, и их скотину.
Много земель прошёл Джанибек, много разных народов повстречал на своём пути, но ничего подобного раньше не встречал. Бывало, угоняли скотину тайком, бывало, пытались отобрать прямым боем, но чтобы просто прогонять? Странно это было и непонятно.
С детства учили его, что вода – дар Божий. Тот, кто имеет воду в изобилии и отказывает жаждущему, совершает большой грех.
Джанибек решил дать бой неведомым людям. При этом он удумал применить хитрость, которая частенько помогала ему сохранить жизни собственных воинов, избежать излишнего кровопролития.
Не то, чтобы князь был сентиментален. Просто победа малой кровью, а то и вовсе без неё, сберегала силы для последующих сражений.
План его был прост и частенько применялся против соседних, более слабых племён. С равным, а тем более с более сильным противником, он был неприменим. Но здесь не просматривался сильный противник.
Суть плана была такова: воины Джанибека захватывают в плен одного, или нескольких представителей соседнего племени.
Пленённых помещают под охрану в одну из полуразобранных юрт становища. Они имеют возможность наблюдать, как целый день, а то и не один день, на майдане гарцуют всадники, проводит учебные бои молодёжь, как много, очень много воинов жаждут сражения, как хорошо они обучены и подготовлены, как рвутся в бой.
Затем охрана, вроде как, отвлекается, пленникам дают возможность бежать. Всё. Дело сделано.
Бегдецы не преминут рассказать своим сородичам, какой сильный враг пришёл на них, что сопротивление бесполезно, что лучше и разумней сдаться на милость победителей и остаться жить. Пусть и под властью чужого князя, но жить!
Эта уловка частенько помогала в степных баталиях. Решил князь попробовать и в этот раз. Тем более, что противник не представлялся очень уж воинственным. Скорее даже наоборот.
Ни один из пастухов Джанибека не был не только убит, но даже покалечен. Только напуган. Ну что ж. Испуг на испуг.
Молодые ногайские воины рады были исполнить любое приказание своего князя, авторитет его был непререкаем.
ПЛЕННИКИ
Среди бела дня они схватили девчонку, беспечно собиравшую луговые цветы у разлившейся реки. На плече у неё была небольшая холщёвая сумка, со странным предметом внутри.
Когда воины вывернули наизнанку сумку, из неё выпал большой синий платок. Он заскоруз от пропитавшей его засохшей крови. Развернуть платок не было никакой возможности.
А девчёнка так брыкалась и кусалась, пытаясь получить назад своё сокровище, что сочли за благо вернуть ей и платок, и сумку. Ценности никакой они не представляли. Девочка немного успокоилась. Она тихо плакала, прижимая к груди сумку с кровавым платком внутри.
К утру притащили к походному княжескому шатру двух упирающихся и брыкающихся молодцев. Каждый из них был чубат и сверкал глазами. Их взяли под утро сонными, у сигнального сторожевого костра, который они так и не успели зажечь.
Юноши были безусы, что выдавало их молодость, держались дерзко и вызывающе, несмотря на некоторое смущение тем, что их взяли тёпленькими, как котят у мамки, тем, что они не исполнили свой долг.
Юнцов тщательно обыскали, отобрав оружие и, как бы не заметив, что за голенищем сапога у каждого остался кривой и острый засапожный нож.
Их бросили в решетчатый остов юрты, поставленной на краю майдана. Приставили двух часовых. Там уже сидела ранее пойманная девушка, почти девочка. Так как у юрты нет углов, она сидела посередине и плакала. Юноши расположились в тени, у стены, прикрытой кошмой.
И представление началось. По майдану, в разных направлениях, группами и порознь, скакали всадники, передвигались отряды пехоты, рубилась деревянными мечами молодёжь.
Словом, делалось всё, чтобы показать силу и многочисленность орды, пришедшей к Дону из степей. Пленники внимательно смотрели и прислушивались.
А бравые воины не стеснялись в выражениях. Уверенные в том, что гяуры их не понимают, они громко переговаривались, говорили о том, что хорошо бы вместо глупой демонстрации, атаковать врага и разбить его в честном бою.
Когда мимо юрты с пленниками, в третий уже раз, проехал один и тот же воин в приметном малахае, один из сидящих в юрте помахал ему рукой, как бы приветствуя. Тот, дурак, ответил, радостно улыбаясь.
Первым, что что-то неладно, заметил мулла. «Чего смотришь?» – закричал на одного из пленных мулла по-ногайски. «А чего показывают, то и смотрю», – ответил юнец на том же языке с малозаметным акцентом. У муллы полезли глаза на лоб. Он побежал к князю. А там уже была Мариам.
Оказывается, она, движимая чувством жалости к юной полонянке, решила подкормить её. Налила миску козьего молока, взяла лепёшку просяную да и отправилась тайком к юрте на краю майдана.
Девочка встретила её настороженно, но потом они разговорились. Оказалась девочка сиротой, несмотря на возраст, успела побывать в рабстве в Кафе, что в Крыму.
Оттуда была продана на побережье полуострова караимам. Ей повезло. На деревню караимов напал отряд Донских казаков. Они освободили всех христианских пленников, взяли её с матерью в лодку.
Мать в пути умерла. А она, слава Богу, выдержала длинный и небезопасный путь на Дон, в одну из казачьих станиц.
Проживает сейчас в семье местного священника. Он хороший, бездетный, любит её, как родную. В плену научилась мала-мала разговаривать по-татарски, вот и её, Мариам, понимает. Почти всё. И даже разговаривать может по-татарски.
Повторный плен для неё ужасен. Ведь она уже почти врослая, просватанная девица. Она готова совершить страшный грех - покончить с собой, как покончила с собой в плену её старшая сестра. В память о которой она хранит страшную реликвию, пропитанный кровью сестры платок, с которым не расстаётся никогда.
ВОЛШЕБНЫЙ ПЛАТОК
Когда девочка была совсем ещё маленькой, на хутор напали татары. Убили отца и деда, а её, старшую сестру и мать, увели в Крым.
Сестра была красавица. Ей только-только исполнилось шестнадцать лет, и была она просватана за соседского парня, бывшего в дальнем походе и потому не сумевшего защитить её и хутор.
Девочке было тогда немногим более пяти лет, она мало что понимала в происходящем, но видела слёзы матери и сестры и тоже плакала.
Плетей за эти слёзы, она получала наравне со взрослыми. Больше получала только мать, пытавшаяся прикрыть её своим телом. А сестру не били. И скоро они узнали почему.
Оказалось, что татарин, захвативший их в полон, хотел продать красивую девушку турецкому знатному бею, начальнику гарнизона янычар.
Сестра была в отчаянии. Она любила своего жениха и готова была с жизнью расстаться, но не стать женой турка. Но даже лишить себя жизни, не было никакой возможности.
За пленницами внимательно следили, ведь это был дорогостоящий товар, и не для того их тащили через степь, чтобы лишиться по недосмотру.
В день, когда за сестрой прибыл назначенный для её сопровождения во дворец бея янычар, сестра была спокойна и задумчива.
Янычар был из сербов. В детстве попал он в Истамбул в качестве «дани кровью» и воспитывался по законам ислама и янычарского корпуса.
Не все знают, что янычары, основа османской армии, как правило, были из славян, с детства воспитанных в преданности турецкому султану.
Все славянские племена, побеждённые и попавшие под власть турок, обязаны были каждого десятого мальчика, отдавать на службу султану.
Это был страшный, но неумолимый закон.
С детства воспитанные в исламе, не имевшие права жениться, умевшие только воевать, янычары, без преувеличения, были лучшими воинами в тогдашнем мире.
Они не щадили никого, так как щадить им было некого. Ни родных, ни близких, они не знали. Знали только волю «повелителя вселенной», за которого и сражались беззаветно. Бывали жуткие случаи.
Один из янычар, приводя в покорность восставшее южно-славянское поселение, убил свою мать и изнасиловал сестру. Он не знал, что сам был родом из этого села.
То, что янычары жестоко расправлялись с народами, кровь которых текла в их жилах, было обычным делом. В этом и состояла коварная задумка османов. Завоёванные народы, уничтожались руками сыновей этих народов.
Янычар, пришедший за сестрой девочки, немного помнил сербский язык и попытался было заговорить с девушкой, рассказывая, как ей хорошо будет в гареме его господина. Сестра воспользовалась этим.
Она достала из-за пазухи довольно большой, голубого цвета платок, расшитый красными цветами. Это был подарок её жениха.
Сказала, что подарит его янычару, если тот отпустит её на свободу, поможет бежать.
Янычар рассмеялся. Платок за свободу? Не многого ли она хочет?!
Она стала его убеждать, что это не простой платок, а волшебный. Что он не только может уберечь своего хозяина от разных невзгод, но и спасти от смерти. Суеверный янычар колебался.
Сестра развернула платок и накинула его себе на плечи, плотно прихватив рукой около шеи. «Руби!» - приказала она, сверкнув глазами.
Янычар поверил. Столько уверенности и силы было в голосе девушки, что он не мог не поверить.
К тому же он получил приказ, прямой и однозначный. А когда янычару приказывают, он приказ выполняет, а потом думает.
Выхватив из-за пояса, кривой и острый как бритва ятаган, он рубанул по шее девушки. Голова скатилась с плеч.
Синий платок окрасился алой кровью. Подарок жениха принял последнюю кровавую жертву. Честь, была спасена.
Янычара потом казнили. Он убил будущую наложницу бея.
Девочка этого не видела. Её, вместе с матерью, продали недорого караимам, жившим на побережье полуострова.
КАЗАКИ
Девочка рассказала Мариам, что народ, с которым столкнулись Ногаи, называет себя казаками, закону православного, чину военного. Воевать любит и умеет. Так что все хитрости княжеские безполезны, как зимний лёд, который унесло в море. Казаки биться за свою родину и веру будут до последнего.
А то, что не пускают никого к реке, объясняется очень просто: они стерегут свои стада, своё богатство. А богатство их – это рыба.
Странно кажется для непосвящённых - не видно под мутной водой, где гуляют косяки рыбьи, но казаки точно знают где, в какое время, какую рыбу ловить надо.
А к реке не пускают по одной простой, но важной причине: нерест сейчас. Даже на своих церквах языки колоколов чем-нибудь мягким обматывают, чтобы не звякнул колокол ненароком.
Какая уж тут скотина, какой водопой? Свою собственную животину, какая есть, и ту на дальние пастбища отгоняют, на степные озёра, подальше от реки, подальше от главного своего богатства, от рыбы.
Так что раньше, чем через месяц, даже заговаривать бесполезно о водопое у Дона. И сила тут не поможет, потому как казаки - у себя дома. Знают каждую балочку, каждый еричек. Урону нанести и людям княжеским, и скотине могут немеряно, а к воде всё равно не пустят.
Трудно было понять степнякам такое, но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Не воевать пришёл Джанибек – беда привела. Потому решил он вступить с казаками в переговоры. Послал за пленниками.
А их уже и след простыл. Забыл князь, что сам сделал всё, чтобы пленные сбежали. Так мало того, что они сами сбежали, они прихватили с собой стражников, что были приставлены их охранять.
Да ещё выяснилось через время, что казаки увели с собой лучших из лучших княжеских скакунов.
Одного из них, золотисто-рыжего, князь выкормил своими руками. Никого из чужих не подпускал жеребец. А тут на тебе: ушёл с совершено незнакомыми, говорящими на чужом языке людьми и даже не заржал. Жалко было коня.
Но ещё хуже было то, что пленники увидели и услышали то, что им не следовало ни видеть, ни слышать.
Они слышали разговоры воинов, они видели, как перед ними проходили по три раза одни и те же люди, они приметили где, сколько и как стоят кочевые шатры, они могли примерно посчитать настоящее количество народу, непрошено пожаловавшего к ним в гости.
Одним словом, не удалась дезинформация. А расшифрованная дезинформация – это не более как информация. Не боле, но и не менее.
Не удалась тактика, столько раз помогавшая Джанибеку избежать кровопролития, обмануть своих более наивных и простоватых степных соседей.
Но умный человек потому и считается умным, что всегда найдёт выход в самой безвыходной ситуации.