Новый начальник отдаленной провинции Ханьлай завел свои порядки. Пользуясь тем, что до Бейджина много дней пути, что императорские чиновники заезжают для проверки крайне редко, начальник провинции стал свирепствовать, и по своему усмотрению начал менять предметы экзаменов для занятия должности начальников уездов и их помощников. И вместо главного экзамена – географии поднебесной, он ввел экзамен по описанию выпуклостей и впадин в женском теле. Теперь каждый кандидат на должность начальника уезда вместо многомесячного штудирования трудов древних историков, Лао Дзы и Конфуция, все свое свободное время проводил в районах веселых лун, с юными девушками, охотно предствляющими свое тело для изучения. Однако, за немалые деньги.
Ли Дзуан, по прозвищу «Красный волк в бамбуковом лесу» давно добивался этой должности. За двадцать лет службы он прошел десять ступеней и стал четвертым помощником уездного начальника. Он уже три года готовился к самому важному в жизни экзамену, и вдруг наступили такие революционные преобразования. Все кандидаты с удовольствием забросили учебники и не вылезали из постелей красавиц, унося последние деньги из дома. Для Ли Дзуана это было невозможно, поскольку при его преклонном возрасте даже мелко растертый папоротник в смеси с настоем таинственного гриба, которым потчевал его лекарь, не давали желаемого эффекта. И Красный волк мог только созерцать в своем бамбуковом лесу полное спокойствие и бамбуковый бурелом. Отчаяние овладело Ли Дзуаном.
У него в столице имелся родственник. Это был двоюродный дядя матери его жены. И этот дядя, по слухам, имел вход в покои самого императора. Но что он мог сделать? Просить дядю о помощи? Письмо из их глухой провинции никогда не дойдет до Бейджина. Об этом постараются помощники нового начальника, которого пугала мысль, что император узнает о новых порядках в его провинции Ханьлай.
Итак, письмо исключалось. Ли перебрал несколько возможностей донести свою просьбу до дяди матери его жены. И постепенно отбрасывал идею за идеей. Но он не мог смириться с поражением. Особенно по тому, как разухабисто вели себя его конкуренты на должность, расходясь ранним утром в свои дома из объятий юных прелестниц.
Был один способ сообщить свою просьбу, был, но способ этот, основанный на древних манускриптах, был раскритикован императорскими учеными и над ним, говорят, посмеялся сам император. Однако, несколько человек в уезде, скрываясь от императорских чиновников и дрожа за свою жизнь, все-таки не отказывались от разработанного в старину способа передачи информации. Ли Дзуан не изучал этот способ, не знал, верить ему или нет. Хотя мнение императора было решающим. Однако другого пути не было. И он обратился к одному из знатоков этого способа, глухому Чену. Мастер Чен был очень боязлив. Пришлось долго его уговаривать, обещать дорогие подарки. И все-таки он уговорил мастера.
Безлюдной темной ночью, когда в тишине слышались только уханье сов, за закрытыми ставнями и плотно занавешенными шторами мастер Чен принялся за работу. Он положил письмо, красиво написанное Ли Дзуаном на тонкую дощечку красного дерева, и стал бамбуковой палочкой ударять по каждому иероглифу письма. На каждый удар дощечка реагировала высоким вибрирующим звуком. На посторонний шорох мастер Чен испуганно озирался, палочка замирала в его руке, и Ли боялся, что мастер спутает или пропустит иероглиф. Наконец дело закончилось. Мастер сказал, что такой же мастер в Бейджине получит это письмо и немедленно отнесет его адресату. Выдав мастеру обещенные подарки, Ли Дзуан удалился.
Хохот стоял в лаборатории, никто и не слышал, как вошел директор. Но когда он узнал причину смеха, ругать ребят не стал. Действительно, редко встретишь такую просьбу. Посколько Виагра уже своего действия не оказывает, неизвестный абонент просит при соискании должности заменить экзамен по топологии женского тела на прежний экзамен по истории. И директор объявил, что просьба удовлетворена, теперь все присутствующие при очередной аттестации будут сдавать серьезный экзамен по истории компьютеризации. Народ приуныл.
- Кстати, - спросил директор, - а кто этот шутник?
- Неизвестен, - ответил парень за компьютером, - обратный адрес набит иероглифами. Вообще-то письмо было написано по-китайски, но в компьютере оказался словарь. Так, что, посылать ответ с удовлетворением его просьбы?