Народ говорит, что Тихим этот океан назвал Магеллан. Якобы когда он пересекал его в течении трех месяцев и двадцати дней, океан был ласковым, спокойным и приветливым. Не знаю, насколько верна народная молва, да и не важно, кто этот океан так назвал, но этот человек был явно не прав. Лично мне этот Тихий океан довелось видеть совсем другим. Возили мы тогда сырую нефть из Африки в Америку, а именно в Калифорнию. Калифорния находится на побережье Тихого океана. Обычно мы ходили Панамским каналом и ближе и безопаснее. Но нам нужно было зайти в Чили и нас направили через Магелланов пролив. Скажу вам откровенно, что Магелланов пролив до сих пор считается очень опасным местом для судоходства. В XIX веке мореходы старались не соваться в этот пролив и предпочитали обходить его мысом Горн. Я два раза проходил проливом Дрейка и мне он показался намного приветливее. Кстати за прохождение Магелланова пролива по старым морским традициям тоже полагается серьга в ухе и привилегии в портовых кабаках. Когда мы подходили к проливу поступил приказ задраить все двери, иллюминаторы и на палубу никому не выходить. И как мы поняли потом, приказ был не безосновательным.
Собственно Магелланов пролив представляет из себя естественный канал, образованный среди скал, соединяющий Атлантический океан с Тихим. Но лично у меня сложилось впечатление, что это не естественный пролив, а канал, прорытый кем - то очень большим и сильным. По обеим бортам судна возвышались огромные, практически ровные скалы огромной высоты, затянутые серой дымкой, так, что вершину увидеть почти не возможно. В течении дня, пока мы шли этим проливом, мы увидели все времена года. Местами валил снег, через какое-то время шел проливной дождь, потом выглядывало солнышко и постоянный сильный ветер, как в аэродинамической трубе. Поэтому было и запрещено выходить на палубу. Напомню, что это был Июль месяц. Но не буду вдаваться в описание Магелланова пролива, потому, что мой рассказ не о проливе, а о Тихом океане. В общем, вышли мы из пролива вечером, сдали лоцмана и разошлись по каютам. Утром был новый день уже в другом океане. Тихий океан встретил нас ласково и приветливо. Светило солнышко, океан катил свои могучие волны в безбрежную даль, но на душе почему-то было не спокойно и муторно. Я постарался отвлечься от этих дурных мыслей и занялся работой.
Через какое-то время одному из матросов понадобился инструмент, и я пошел в кладовку. Боцманская кладовка находилась в шкафуте. Шкафут был закрытого типа. Помню как сейчас. Я зашел в шкафут, закрыл за собой дверь и направился к кладовке. Только я начал открывать замок, как огромная волна просто закатилась в это маленькое пространство шкафута, заполнив его водой от палубы до подволока. Сознание покинуло меня. Сколько все это длилось, я не помню. И когда волна схлынула, а ко мне вернулось сознание, я обнаружил, что вишу за бортом, а руки мои мертвой хваткой уцепились за железную стойку. Я не помнил, когда я успел набрать в легкие воздуха, чтобы затаить дыхание, как оказался за бортом и, как уцепился за эту стойку. Ничего я не помнил, да и вспоминать было некогда, потому что намокшая одежда и полные воды ботинки неумолимо тянули в низ, подчиняясь закону гравитации. В голове, как выброшенная на берег селедка, билась только одна мысль, как быстрее оказаться на палубе. Собрав все свои силы, я рванул вверх и буквально перелетев через борт, шмякнулся на палубу.
Я лежал в луже соленой воды и пытался осмыслить и понять то, что со мной произошло. Но ничего разумного в голову не приходило. Наконец я встал, открыл кладовку, взял нужный мне инструмент и потащился на палубу. Матросы встретили меня с подколками: - Боцман, ты что, решил в одежде покупаться в бассейне, охладиться? Я никому ничего не сказал, отдал инструмент и пошел переодеваться. Остаток рабочего дня прошел тихо и спокойно, но меня почему-то не покидало чувство беспокойства, причину которого я не мог понять. Спать в этот вечер я завалился довольно рано и правильно сделал, потому что выспаться в эту ночь никому не удалось. Среди ночи я почувствовал, что пароход начало трясти. Не успел я осознать происходящее и как следует проснуться, когда в каюте зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал вопли капитана: " Боцман поднимай свою банду, одевайтесь и на палубу крепить трубы! Это приказ!» Ну, приказ есть приказ. Как известно, приказы нужно выполнять.
Здесь немного остановимся на трубах. В целях экономии компания прислала бригаду сварщиков и целую кучу огромных труб. Мы разместили эти трубы на палубе и закрепили по всем законам такелажного дела. И вот теперь эти трубы нам предстояло ловить. В общем, когда мы вышли на палубу, нас окутала кромешная тьма, как будто мы попали в преисподнюю. Вокруг все ревело и грохотало. Ветер настолько был сильным, что мы уцепились за леера и держались изо всех сил, чтобы нас не унесло. Капитан орал по рации, чтобы мы шли и крепили трубы. Я попросил, чтобы включили свет. И когда свет загорелся, и мы увидели, что творится вокруг, нам по-настоящему стало страшно. Матросы что-то орали и не двигались с места. Самый правильный вариант в этой ситуации был один, вернуться в надстройку. Но мы со старшим матросом все же добрались до одного штабеля, где оторвало цепь и только собрались ее закрепить, как в рации раздался звериный рев. Я поднял голову и увидел огромную черную стену, нависшую над пароходом. Схватив за шкварник старшего матроса, я бросился под переходной мостик, за грузовую магистраль и мертвой хваткой уцепился за какую-то железяку. И тут эта стена обрушилась на палубу.
Мы оказались под водой. Оторванные, новые, восьмиметровые трубы понеслись по палубе, как какие-то спички, сметая все на своем пути. Стоял такой скрежет, как будто мы попали в танковое сражение. Опять же мое сознание как будто отключилось, и мной управлял какой-то инстинкт. В общем, наверное, нам повезло, что мы вовремя укрылись за трубопроводом и переходным мостиком, иначе эти трубы превратили бы нас в месево. Когда волна схлынула, мы добрались до надстройки и зашли во внутрь. Сбежалась почти вся команда. Капитан что-то быстро говорил, но лично я никого не слышал. Сбросив в раздевалке мокрую одежду, я потащился в каюту. Старший моряк последовал моему примеру. Помывшись в душе, согревшись и немного успокоившись, я позвонил старшему моряку. И только после выпитого литра, я рассказал ему то, что со мной произошло днем. Шторм бушевал не долго. К обеду океан угомонился, и мы пошли устранять безобразия, которые устроил нам Тихий океан. Так я познакомился с Тихим океаном.