Стремительно обретает Москва и московская публика азиатские черты... И не то чтобы раньше очень уж были черты европейские, но всё же... Давно уже Москва как и всякая столица - интернациональна, конечно. Долгие годы в ней уживались два толстых слоя: русский и татарский, а между ними прослойки: армянская, еврейская, ассирийская и так далее. А в целом это была однородная русскофонная толпа... И вдруг хлынули орды с востока и мирным путём захватили город - теперь и слышатся разные языки на улице и в метро - иногда выйдешь на улицу где-то на окраине города - и русской речи не услышишь, или с таким акцентом, что и поймёшь не сразу...
А всё-таки режет слух уже бытующее прозвание города - Москвабад... И хочется чего-то напоминающего о западе и юге - Москвалан, Москвеция (а какое красивое имя ещё есть - Москоланум, но уж очень архаичное)... Да что тут придумывать, когда есть и не забыто древнее название - Московия. Вот его и оставим.
Когда-то давно, в далёкой Московии на границе двух веков в скромной интеллигентной семье жили брат и сестра, погодки. Разница между ними была полтора года: она родилась в начале марта 1984 года, а он - в конце ноября 1985-го. Но казалось, что разница между ними - лет десять, или они принадлежат вообще разным поколениям - речь здесь идёт об их увлечениях, конечно, и приверженности к совершенно различным по времени стилям. Алёна, уродившаяся с редкой внешностью (в Испании считалось бы, что она родом из Кастилии), была награждена белой кожей, чёрными волосами и синими глазами, а также разнообразными способностями: занималась музыкой, рисованием и старинными танцами - она была помешана на классической и старинной музыке... Коля, её брат, получивший неизвестно от кого из родственников ещё более редкую внешность кареглазого блондина, был полностью погружён в тяжёлый рок, экспериментальную музыку и горнолыжный спорт...
Сестра заканчивала школу и готовилась уже поступать в университет.
Брат соответственно был "на подходе", но больше был занят всеми видами музыки, чем школьной учёбой...
Их родители - Игорь и Ольга (прямо из "Песни о вещем Олеге") - не очень активно интересовались своими предками, увлечённые насущными, немалыми проблемами.
Но произошёл случай, встряхнувший семью. Готовился серьёзный ремонт во всей квартире, и на антресолях обнаружилось два чемодана документов. Среднерусская семья, оказалось, имеет и другие, глубокие корни: украинские, турецкие, сербские, еврейские и даже испанские. Разбирая эти чемоданы, Алёна с Николаем отодвинули свои дела и с головой ушли в чтение старых документов и писем. Не всё можно было узнать из документов, зато из писем... Брат и сестра читали запоем среди всего предремонтного разорения - сначала письма на русском языке, потом на украинском, а на самом дне было несколько писем, которые они просто не могли прочесть. Им совершенно незнакома была эта клинопись.
И спросить было некого. Родители их за всю жизнь очень мало говорили со своими родителями о происхождении, а теперь... давно ушёл отец Игоря, унеся с собой тайну турецких и сербских следов, мама его, уже очень старая, рассказывала об украинской родне, но не очень много. Мама Ольги, не так давно ушедшая, уже не сможет рассказать о еврейских и испанских корнях... А её отец, вполне деятельный и продолжающий работать, был занят только настоящим, и о своих дедушках и бабушках почти ничего не знал, хотя очень сожалел, что мало спрашивал своих родителей в молодости...
Конечно, и родители, и дети, не были настолько непросвещёнными чтобы не узнать в клинописи, найденной на дне чемодана, иврит, хотя не были знакомы с беглым письменным начертанием этих букв. Но найти человека, который прочтёт и переведёт им эти письма, было не так просто... Ольга нашла старого знакомого, знающего иврит почти в совершенстве - он изучал язык предков уже десять лет...
Может быть уже здесь закончить?
потому что далее следует длинный роман в письмах, требующий точных расчётов и сосредоточения. Что касается дат и цифр - всё в точности, но вот сосредоточение... Скорее, время. Сейчас его не найдёшь...