(Мысленно вслед за Катуллом.)
Ох, несчастные те люди, пропитание кто ищет;
Но вдвойне несчастней этих, кто питанье не находит.
Если целый день он голод утолить свой не возможет,
Как вот я, весь день потратил, - крохи не нашёл ничтожной…
Что за день такой проклятый?! Выдрать бы ему глазищи,
И его не пожалел бы и на мизерный я грош.
Не припомню, чтобы за день, столько голодать пришлось?
В ремесле таком искальном, толку нет, хоть брось, дружище!
Разлюбили параситов золотая молодёжь.
На ноге одной стоял я целый день – и, хоть бы грош,
На второй ноге немного заработать довелось.
Заработал всё же столько, лучше б вовсе - ни гроша,
Ну, и что, скажи на милость, - продолжать мне поспрошать?..
Вот сегодня на прогулке - острословил, а они, -
Вместо денег и спасибо – в зубы двинуть норовили.
Говорю: «Куда собрались?» А они – стоят, молчат…
Говорю: «На кухне что ли собрались вы пировать?»
А они – молчат, молчат. Я шутить уж был не рад.
- Где обедаем сегодня? – вопрошаю, - все молчат,
И острот моих, я вижу, слышать больше не хотят…
Было время, за остроты, - был я месяц сыт и пьян,
А теперь, чтоб засмеялись? Ни за что… Смеюсь один.
Сам себе - и острослов я и слуга, и господин.
А один, оскалил зубы, как цепной какой-то пёс;
Издевательства не вынес, я ушёл, повесив нос.
Подхожу к другим и к третьим, и к четвёртым подхожу, -
Ни единственной улыбки, - что за казнь, - не нахожу.
Будто стачку объявили, словно на посту стоят,
И ни слова, ни полслова, хоть убей – не говорят…
Хоть прибей их, как гранитный каждый, как Наполеон,
Лишь одно мне остаётся, опереться на закон.
Сколько мне ещё придётся голодать, коль я – не вор?!
Заявлять в суды придётся, что опасен заговор.
Пусть их штрафами обложат за обед хороший мне,
А другого средства просто пообедать - средства нет.
Будет прок мне и Отчизне нашей, тоже будет прок;
И молчальникам хороший преподам теперь урок,
Пусть бездельники оплатят мне и Родине оброк.
И представь себе, удача за удачей шли ко мне,
И об палец свой ударить пальцем уж не надо мне.
Как из рога изобилья сыплется само собой,
И хожу я, руки в брюки, словно подлинный герой!
И другие параситы – с поздравленьями ко мне,
Обнимали и душили: "Ну, делись!" - кричали мне.
Всем кагалом крышевали мы со всех тебя сторон,
И теперь мы точно знаем, - ты богат, как фараон!..
До сих пор я сам не знаю, как же вырвался тогда,
Убегая без оглядки, сам не ведая куда.
Еле-еле отдышался, славил Бога, что я жив,
Обнимания такого, видит Бог, не заслужил…
И теперь мне жить не сладко, друг мой, сам ты посуди:
Выхожу гулять украдкой, чтоб никто не проследил.
И нигде теперь спасенья, мне от параситов нет,
Наглость больше не защита, и не увернуться мне.
И само даже спасенье, не спасёт меня нигде,
Не спастись от параситов - ни в огне и ни в воде.
И законники любезно отвернулись от меня,
И в глаза смеются даже, дескать, - сам же виноват.
Сам выпутывайся, дескать, ты из собственных сетей…
Ах, за что ж мне ухватиться? Разве я, их всех хитрей?
Ни опоры твёрдой нет мне, и не вижу выход я, -
Лишь одна теперь надежда, - жизнь приснилась бы, друзья…