Телефон 65-67-88 Посвящается Жене Бессонову

 
    Твой образ разворовывают годы:
    По мелочам, по пустякам, по ноткам:
    Стирают дни, сжигают эпизоды,
    Крадут оттенки голоса, походку.

    И у меня всё  меньше остаётся
    Твоих улыбок, твоего молчанья.
    Считая деньги, Время посмеётся,
    Цинично сдаст в ломбард воспоминанья.


    Когда-нибудь мы встретимся с тобою,
    Моя печаль, мой ангел сумасшедший…
    Я отпускаю по волнам Любовь-
    Бумажными корабликами в Вечность

 Я решила расстаться со старой записной книжкой. Купила замечательный новый блокнот в твердой корочке с серебряной спиралькой. Стала переписывать в него телефоны, и поняла вдруг, что на нескольких страничках записной книжки поместились 23 года жизни: с 17 до 40. Все знакомства и встречи, приятели, недруги, дорогие, родные и просто прохожие.
 «Миша (машинка)», «Ольга (соседка Наташи)»,  «Алексей («Август»),  «Алёна (роддом)» - зачем, для чего? Кто такая Наташа, какая машинка? Не помню.
А вот - «Моя Ленка»  и несколько исправленных номеров. Ленка меняла адреса и телефоны, пока не обзавелась собственной квартирой. Так что в моей записной книжке и кусочки её жизни.
   Здесь есть имена, которые мне хотелось бы стереть ластиком с листа памяти, но такого ластика, увы, нет. И поэтому я тщательно перечеркнула их авторучкой несколько раз. Но через наслоение чернил, они проступают уродливыми шрамами,  болят, застрявшими в спине, пулями  предательства…
  Все адреса моей любви, съёмные квартиры нежности…
    Телефон 65-67-88 я буду помнить всегда. Я звонила по нему каждый день, но так до сих пор и не знаю, ждал ли человек на том конце провода моего звонка. Просто, прощаясь, он говорил: «Звони». И на следующий день я снова набирала этот номер. По тонким нитям проводов ко мне текло его одиночество, к нему – моя жизнь, полная приключений,  чудес и любви. Мои бесконечные истории спешили навстречу к его молчанию и обречённости. Его редкие слова – навстречу моим слезам. Каждый день, слушая длинные гудки, я молилась, чтобы он ответил, и, слыша знакомое «Алло», благодарила Бога за то, что мой собеседник ещё жив. Последний раз мы говорили в Рождество. Потом  его не стало. Ему было 25. Мне уже 40. 15 лет я знаю, что его нет, я почти забыла голос, не помню лица. Но Сердце, глупое Сердце, отказывается принять  отсутствие. И Память, стерев лицо, фигуру, руки,  всё ещё хранит номер телефона.  Зачем я вписываю его в новую записную книжку? Зачем я веду эту  бесконечную войну со Смертью за право слышать его голос? Я давно проиграла.