НАПИШИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, РЕЦЕНЗИЮ!!!
Марина Постникова
Не стоило труда
(предсмертное письмо)
Предисловие
Прежде чем пригласить вас к прочтению этого письма, хочу сказать, что это письмо попало ко мне не случайно, но все же незаконно. Его принесла женщина, имя которой не имеет никакого значения. Она протянула мне серый мятый конверт и сказала:
-Возьмите, я не знаю, что с этим делать, я честно искала ту, которой оно было адресовано, но не смогла найти, оставить у себя не могу, руки жжёт. Напишите о нем…о ней… о них в вашей газете(тогда я работала корреспондентом в областном еженедельнике). Может быть, она отзовется.
-Откуда у вас оно, - спросила я глядя на конверт без отправителя и получателя.
- Мы с детьми, я учитель географии, ходили в однодневный поход на Покушку, описывали местность, там дети и нашли его. Принесли мне. Я прочитала, пыталась что-то сделать, но… вот как-то так.
Отдала конверт и ушла. В тот момент я и не придала значение этому посланию, просто положила его на стол и занялась другим, срочным материалом. Вечером, собирая в сумку всякую всячину со стола, наткнулась на конверт. Конверт был большой формата А-4, сделанный из грубой серой бумаги. Он был не запечатан. Я открыла конверт. В нем лежало четыре одинарных тетрадных листа, они были довольно неприглядного вида, мятые видимо подмоченные, растрепанные. Я достала один из листов. На нем был текст, написанный ровным почти каллиграфическим почерком шариковой ручкой. Сам лист бумаги явно побывал в воде, но текст не испортился. Я прочитала первую строчку: «человек живет для того, чтобы умереть». Дальше я читать не стала, сунула письмо в сумку и поспешила домой.
Домашние заботы не позволили мне в этот вечер даже вспомнить о прихваченной «работе на дом», но на следующий день у мен я был отгул. Это случалось довольно редко, но… видимо это была судьба. Отгул был нужен для похода к дантисту, однако эпидемия гриппа не позволила мне в этот день заняться своими зубами, мой любимый доктор слег с высокой температурой, о чем меня и предупредила по телефону милая медсестра Марина.
От нечего делать я решила пойти на работу, полезла в сумку за телефоном и… все-таки это судьба. Наткнулась на забытый артефакт. Я смирилась с судьбой, налила себе большую чашку чаю, отсыпала полный карман конфет и, захватив конверт, и включив телевизор, залезла на диван с ногами. Достала листы из конверта, и стала их рассматривать. Это было четыре одинарных тетрадных листа в клеточку, исписанных с обеих сторон и пронумерованных. Исписаны они были буквально вдоль и поперек. В основных клетках шел ровный текст, записанный видимо заранее, а на полях и колонтитулах был текст неровный, трудно читаемый, дерганный, понятно было, что писался он в условиях экстремальных.
Итак, привожу письмо полностью.
Письмо
Если вы читаете это письмо, то меня скорей всего уже нет в живых. В моей смерти я прошу никого не винить, это мое решение и мой выбор, и прошу его уважать. Как распорядиться моим движимым и недвижимым имуществом подробно указано в моем завещании. Это вступление для того, кто найдет мое тело. Прошу вас не выбрасывать это письмо, а переслать его по адресу: Москва, ул. Вишневая… Вахаевой Ольге Григорьевне.
Меня зовут Петр Николаевич Сосновский, сегодня мне 54 года. И я добровольно ухожу из жизни. Это письмо я написал заранее, если смогу, то буду дописывать его по мере моего продвижение к концу пути.
Сначала о том, почему я это сделал. Как я уже говорил, мне 54 года. Жизнь прожита. Я сделал все, что может сделать человек в своей жизни. Посадил целый лес деревьев, вырастил сына и построил много домов. Одного я так и не смог сделать главного - любить и быть любимым. Я раб обстоятельств, заложник судьбы, пациент смерти.
Я думал, что живу правильно, так, по крайней мере, мне говорили. Я своевременно женился и родил ребенка, я вел честную жизнь, любил жену и никогда не изменял ей, почитал родителей, ходил в церковь, и работал, работал и работал. Делал деньги, чтобы потом из них тоже делать деньги. И только недавно начал задумываться: ЗАЧЕМ? Зачем я все это делал? Нет, все верно, благополучие семьи, надежное будущее, престиж и даже благотворительность, все верно… но… какое это имеет отношение лично ко мне. Кто-нибудь спросил меня, они мне нужны … ДЕНЬГИ! А зачем? Два костюма на себя не наденешь, ложась в гроб, и в тех домах жить одновременно не будешь… ну все это ни к чему, подозреваю, что многие меня просто не поймут. С жиру, скажут ты, мужик, бесишься. Возможно. Но только одно хочу вам сказать. Богатство это рискованный трюк, исполненный без страховки. И для каждого, кто завидует богатым, я бы написал: Повторять не рекомендуется, опасно для жизни.
Я не устал от жизни? Нет. Это другое. Я вдруг понял, что в ней нет никакого смысла. Человек живет, для того, чтобы умереть. Так какого черта тогда нужна вся эта возня. Родился – живи, учись, женись, работай, рожай, расти, умри. Потом пришла мысль, что рождаемся мы не для жизни, а для смерти, и живем для греха. Живем все время в искушении, например, когда учимся, так и потягивает списать, слинять, обмануть. Дальше женишься, ну как тут без греха, от него чаще всего и … сами знаете. Работа, особенно наш сегодняшний бизнес это даже не искушение, это просто грехопадение. И что получается, к своему концу мы приходим с таким багажом, что умирать просто страшно, а ведь это просто жизнь простого человека, не злодея и не убийцы, не бандита с большой дороги. Да, да есть церковь, есть покаяние, согласен. И я так думал.
Год назад я встретил женщину. Оля. Не спешите скабрезно улыбаться, мол седина в бороду… . Нет. Это совсем не то. Это не флирт и даже не любовь. Это жизнь. Я не сразу узнал ее. Не буду описывать ее внешность, это глупо не в этом дело, да к тому же на тот момент женщины меня практически не интересовали. Все они для меня делились на проституток и на наследниц, чтобы было понятно на тех, кто отдается без оформления отношений и тех, кто хочет замуж. Ольга не относилась ни к тем, ни к другим, я ее не интересовал ни как мужчина, ни как кошелек. Мы столкнулись с ней, вернее я налетел на нее, когда торопился за одним из нужных людей. Я на ходу извинился, она ответила: «Не стоит труда». Я остановился от необычности ответа. Хотел спросить, что она имела ввиду, но она уже ушла. Моя жена догнала меня, сделала серьезный выговор, о том, как надо вести себя на мероприятиях такого уровня, и повела меня к другому нужному человеку. Я забыл про странную девушку, которая так странно разговаривает.
Жена моя ушла танцевать с каким-то молодым повесой. Я решил вы-пить что-то покрепче шампанского, пока за мной не наблюдали. У бара я присел на высокий стул и попросил виски. И вдруг услышал:
-Вы должны мне танец.
Обернулся. Она. Только тут я разглядел ее лицо. Черты тонкие, кожа бледная, большие темные глаза.
-Когда это я успел задолжать? – удивился я.
-Тогда, когда потрудились меня уронить на пол.
-Я не трудился … постойте, я и не уронил, слегка задел плечом, вы же не упали.
-Вот именно, и труда не стоило.
-Вы очень странно разговариваете, вы иностранка?
-Нет, я фея.
-О, понятно, - тогда я решил, что девушка немного не в себе, но я принял игру – тогда у меня есть три желанья.
-Почему же только три? Фея не золотая рыбка, мы не ограничиваем количество желаний.
-О, тогда мне повезло.
- Не думаю. Ваше желания Петр Николаевич не выполнимо.
-А откуда вы знаете, какое у меня желание? – удивился я.
-Это просто. Вы хотите быть святым.
-Глупости.
Ольга соскользнула со стула и поплыла по залу. Она была в длинном платье с оголенной спиной, пышные светлые волосы были забраны наверх, а по шее вниз спускался тонкий завиток. Она ушла не оглянувшись. Я усмехнулся и продолжил напиваться.
Следующая встреча с Ольгой снова была неожиданной. Она появилась у меня дома. Я пришел с работы и застал ее в гостиной, мирно разговаривающей с моей женой. Я удивился, а жена стала нас знакомить.
-Петя познакомься…это Оля…
-А я уже немного с ней знаком. Вы, кажется фея?
Я думал, жена рассмеется, но она искренне удивилась.
-Да, а откуда ты знаешь?
-Так, по случаю пришлось, а Ольга что пришла исполнять твои желания?
Жена смутилась, неловко заулыбалась, и невпопад проговорила:
-Давайте чай пить.
Ольга встала с дивана и просто пошла к двери, не говоря ни слова. Вышла на улицу и ушла. Мы с женой смотрели ей в след.
-Что за чудо-юдо? –проговорил я.
-Фея, - ответила жена, - не поддается логическому объяснению.
-А как она у нас оказалась?
-Просто пришла.
-Хм, ты ее приглашала?
-Ее нельзя пригласить, она сама выбирает к кому прийти.
-А имя у нее есть? – начал сердиться.
-Есть, Вахаева Ольга Григорьевна.
-Ага. Значит, из крови и плоти.
-Не уверена. Она появилась недавно неоткуда, и творит такое.
- Исполняет желания?
Жена загадочно кивнула головой.
- Она пришла в гости к Утюговым, ты знаешь… они никак не могли выдать замуж свою Лялечку, ну ту помнишь с большим носом. Она поговорила с ней, всего минуту и ушла, не прощаясь. Этим же вечером к ним приехал немецкий партнер Сергея, с сыном. Так тот немчурок влюбился в эту буратинку и увез в фатерлянд. Папашки договорились по бизнесу, детки счастливы в браке.
-Ерунда, случайность.
-Случайность? Ага, щаз, помнишь тот бал… ну тогда, когда…
-Помню.
-Так вот там она разговаривала со Светой Сухаревич…
-Невестка губернатора?
-Именно, Светочке уже тридцать пять, она прошла все гинекологические клиники мира, на ней поставили большой, жирный, черный крест. Детей никогда не будет. А тесть наседает, подай ему внука и все. Сегодня утром в салоне она поделилась с нами радостью.
-Что залетела?
-Да.
-Поменяла жеребца производителя?
-Ну, как ты можешь? – обиделась жена.
-А, все равно, давай ужинать.
Я пошел в спальню, и услышал звонок телефона. Автоматически снял параллельную трубку. И услышал.
-Да, я ждала, да любимый…
Я положил трубку и понял, зачем к нам приходила фея. Отношения с женой давно исчерпали свой ресурс. Я с чистым сердцем отпустил ее к молодому жениху, и даже дал некоторое приданое. В сущности, в жизни моей ничего не изменилось. Я так же работал, приходил домой. Ел, то что готовила домработница, спал и снова работал. И только в работе я чувствовал себя полноценным человеком. Мой бизнес был для меня сутью и сущностью моего бытия. Я жил жизнью истинного праведника. В бизнесе все шло на редкость успешно. Часть своей прибыли я не глядя отчислял на благотворительность. Не то чтобы я был каким-то святошей, нет. Нет, я даже не знал, кому мы переводим деньги, этим занималась моя бухгалтерия. Но денег все равно становилось все больше и больше. Они меня не тяготили, я не замечал их. Ну, есть и что? Я ими почти не пользовался. Я работал не за деньги, для меня работа была удовольствием. По воскресеньям я ходил в церковь, а потом снова шел работать. И однажды я понял, что карусельный олень. Встал и все бегу, бегу, бегу, каждый день, быстро, тяжело, и все время мимо одно и того же столбика.
Однажды в мой офис вошла она. Оля. Мне было не до нее, я вел тяжелейшие переговоры с потенциальным инвестором.
-Что вам надо? – резко, даже грубо спросил я, - если вы за деньгами на благотворительность, идите в бухгалтерию, скажите, что я согласился.
Она ничего не говорила, просто подошла к столу. Постояла несколько секунд и сказала:
-Не стоит труда.
Развернулась и ушла. Опять эта странная фраза. Она пробыла у меня меньше минуты, но сломала все. Я забыл о том, что разговаривал по телефону, о том, что хотел наорать на секретаршу, которая сделала из моего кабинета проходной двор. Я думал только об этой женщине. Впервые за много лет я перестал думать о работе. Я вдруг ощутил, что вся эта возня вокруг денег ничего не стоит.
Тогда я ушел с работы и пошел бродить по улицам. К вечеру я ощущал нестерпимую потребность в общении с феей. Я позвонил своему начальнику охраны и попросил разыскать Ольгу Григорьевну Вахаеву, ей примерно 25-30 лет, по профессии фея. Он не смог ее найти. Нашел один Московский адрес. Там действительно когда-то жила Ольга Вахаева, но была ли это моя фея?
Я заперся дома. Пытался пить – не пьянел. Позвал к себе целый взвод высокооплачиваемых проституток, напоил их дорогущим пойлом, каждую наградил целым состоянием и выгнал на улицу. Фирма выла, я был ей нужен, но она была мне больше не нужна. Я подарил свой бизнес фонду охраны животных.
Друзья все отпали как-то сами собой. Я остался один. Я по-прежнему ходил в церковь по воскресеньям. Щедро давал милостыню. Общался с сыном и внуками, и ощущал, что с каждым днем жизнь теряет последние крохи смысла этой самой жизни.
Я решил покончить собой. Но как? Я не хотел видом своего трупа пугать кого-то или шокировать, а может просто боялся.
Сегодня мне исполнилось 54 года. Банкет в самом лучшем ресторане города. Но я ушел, гости веселились, пел приглашенный за большие деньги артист. И вдруг средь шумного бала, случайно, в тревоге мирской суеты… прошу прошения у товарища Толстого. Она показалась в дверях. На ней были вполне современные джинсы и джемпер, волосы распущены по плечам. Я пошел к ней. Я был так счастлив, снова видеть ее.
-Не стоило труда, - тихо проговорила она.
Я долго говорил ей о том, что искал ее, что хотел видеть ее, что счастлив видеть ее, что я ее люблю. А она просто улыбнулась и ушла.
Я тоже ушел. Вернулся домой, написал это письмо и все-все понял. Вернее сначала понял, а потом написал. Помните, что она мне сказала тогда, при нашей первой встрече. Вы хотите быть святым. Она появилась, чтобы выполнить мое желание. И она же подписала мне приговор, вся моя никчемная жизнь не стоила труда родиться.
Текст, написанный на полях и колонтитулах.
Я на плоте. Его я купил у двух сопливых пацанов еще неделю назад, когда гулял по берегу реки. Юные мореходы намеревались отправиться к морю. Это было опасное путешествие. Я купил у них плот и оттащил его к стоянке своей яхты. Когда я все решил, мысль использовать плот пришла сама собой. И вот я здесь. Крепкими наручниками прикованы правая нога и правая рука. Я оттолкнул плот. Его подхватило неспешное течение и понесло. Я быстро казался на середине реки. Выкинул ключи от наручников. Теперь у меня на плоту кроме этого письма, дешевой шариковой ручки и пластикового конверта с герметичным замком не осталось ничего. Свободна левая рука, попытаюсь писать сколько смогу, и если захочу.
Я лежу и смотрю в небо. Почти как Андрей Болконский. Смотрю в небо и ночью и днем. Это странно. Я на реке не один, но я невидимка. Может, я уже не существую.
Сколько я еще буду болтаться между жизнью и смертью. Я не знаю, сколько прошло времени. Я ничего не ел с того момента, как ушел с банкета. Иногда дождь попадает ко мне в рот. Плот сильно намок и почти весь погрузился в воду. Я мерзну.
Кажется, я заболел. У меня жар. Я не смогу больше писать. Я ухожу. Письмо оставляю в контейнере. Надеюсь, оно не утонет вместе со мной. Если не умру, то может, что-то напишу еще…
Это последняя запись, которую возможно разобрать. Есть еще несколько строк, но либо он уже не мог держать ручку в руках, либо бумага сильно размокла и текст стал не читаем.
Послесловие.
Письмо мне впечатлило и взволновало. В этот день я все не находила себе места. На следующий день, как только пришла в редакцию, пошла к главному редактору. Просила опубликовать письмо, но он и сказал, что эпистолярный жанр не допустим для газеты. Согласился лишь на коротенькое объявление.
«Редакция разыскивает Сосновского Петра Николаевича или Вахаеву Ольгу Григорьевну, в редакции вас ожидает письмо». Отклика я не ждала. Письмо спрятала в рабочий сейф. И ушла с головой в текучку.
Газета с объявлением вышла в четверг. В четверг же днем в редакции по-явился высокий мужчина с седыми висками. В дорогом костюме и очень грустными глазами. Я сразу поняла, это он.
-Сосновский, - представился он и протянул мне визитную карточку.
Я протянула ему конверт. Он заглянул в него, потом посмотрел на меня и сказал:
-Спрашивайте.
Он рассказал, что после последний записи запечатал письмо в контейнер и, видимо, потерял сознание. Его увидели с проходящей мимо баржи. Подняли. Письма при нем не было, видимо контейнер смыло раньше. Оклемался он в больнице. Поразительно, но все болячки прошли довольно быстро, все воспаления и раны излечились, и через три недели он вернулся домой. Все знакомые решили, что он уезжал организовывать новый бизнес. Он не стал никому ничего рассказывать. Действительно занялся новым делом. Не такое прибыльное, как раньше, но на жизнь хватает.
Я спросила, появился ли смысл в его сегодняшней жизни. Он улыбнулся и проговорил:
-Смысл в жизни появился в тот момент, когда я понял, что я ее теряю.
Он повертел в руках письмо, потом протянул его мне и сказал:
-Вы же хотите его опубликовать?
Я просто кивнула. Он протянул письмо мне, развернулся и ушел. У меня на языке вертелся вопрос. В дверях Сосновский повернулся и просто сказал:
-Нет.
Так он ответил на мой вопрос нашел ли он фею.