Вдруг ни с того ни с сего заговорили о ценовом взрыве на яичном рынке. Хотя до пасхи еще несколько месяцев. На телеэкране – яйца в самых разных видах и ракурсах: белые, коричневатые, катятся по желобкам, сами укладываются в «решетки» и в коробочки, смотрят желтыми глазками со сковородок… .
И серьезные тети и дяди в аналитических и новостных программах никак не могут убедить ни себя, ни нас: «Так все же есть основания для роста цен на яйца или нет?». Скорее всего - нет.
На том же экране по нескольку раз за вечер показывают многоярусные ряды клеток, из которых торчат сотни и тысячи куриных голов, что-то тоже обсуждающих. Головы все одинаковые, какие-то равнодушные. Не заметил ни одной с пышным многорядным гребнем, возбужденно краснеющим. Нет таковых!
- Так, может, в этом причина яичной, вернее, безъяичной угрозы? Петухи перевелись?!
И сам себе возражаю, хотя и не посвящен в инкубаторские технологии. Абсолютная одинаковость цыплят, их вегетативный вид никак не сочетаются с возможной ролью петуха в их появлении на этот безрадостный свет.
А мне из детства представляются те пестренькие пушистые комочки, которые бойко сновали вокруг квочки, разгребающей перед ними дворовый мусор. Главная прелесть заключалась именно в их расцветке, совершенно неповторимой. Со временем, правда, пестренькие комочки превращались в обычных куриц, но, тем не менее, тоже не одноцветных. Даже у самых белых то тут, то там обнаруживались пятнышки других цветов.
А тут – сплошь белые, с оголенными, как у грифов или сипов, головами. Ни одной Рябы! Откуда же ждать яичка золотого?
Раньше, в детстве, такие однообразные куры тоже были. Они вырастали из цыплят, которых в большой коробке привозили из инкубатора. У нас, правда, мама до последних дней своего деревенского хозяйствования обходилась своими, самой выращенными цыплятами.
Что-то надолго задержался на куриной теме. Никак не могу перейти к другой. Правда, тема-то та же, только фигуранты другие – люди.
Перещелкнув телевизор, чтобы переждать рекламу в новостях, оказался в студии Андрея Малахова. ДНК сегодня не определяли - рановато. В центре, в прямом смысле, были «молодые» - один из недавнего помета шоу-фабрики и его уже супруга лет под шестьдесят. Но, надо отдать ей должное, неплохо сохранившаяся. Смазливый супруг купался в лучах студийных юпитеров и в откровенном внимании публики. Она же чуть смущалась, мне кажется. Но именно она заявила в ответ на неизбежный сегодня интерес, что над вопросом потомства они «работают»… (?!).
Уже вижу дымящийся азотом контейнер с пробиркой частички этой Ларисы. А может с какой-нибудь другой частичкой – лаборанты ведь могли что-то напутать, уронить…? Но потом понимаю, что ничего «про запас» Лариса пока не отложила. Нет, не так. Что-то припасла. Почему-то же произведенный привычным способом сыночек, неплохой, наверно, парень, встревожен, впрочем, не без оснований, что опьяненная флюидами молодости мама не тому мальцу отпишет свои миллионы. Правда, наличие этих самых миллионов почему-то сомнительно. Подождем. Малахов когда-нибудь расскажет. Или Пиманов…
Жених на эту тему предусмотрительно не распространялся. В 30 лет все еще может быть впереди. Да и прошлого немножко жаль. Все же это не мало – 30 лет. Многое бывало.
- Вот последний мальчишник, пусть и под прицелом телекамер. Зато как красиво! Какие друзья! Халат какой!?
- А может, не надо было так откровенно? Вон, другие шоу-небожители тоже не всегда сверстники, да и дети неожиданно появляются, и не по одному. Но как-то все пафосней у них, солидней, - бичует себя легонько наш герой за тот вечер в сауне.
– Но я ж пока не такая уж большая звезда, - тут же кокетливо успокаивает он себя.
Реклама. Щелчок. Ряды и ярусы куриных клеток. Из них высовываются беспокойно пока самые настоящие куры и возможно даже - петушки.
Но уже где-то в большом-пребольшом холодильнике такими же рядами и ярусами стоят кассеты с пробирками. И в каждой пробирке – что-то похожее на жизнь… Материал!
Ужас!