Нина встает как обычно. В пять. Муж любит плотно позавтракать. Взгляд в зеркало. Тени под глазами. Усталый рот. Худенькая шея. Правда, если распустить волосы, они упадут до пояса рыжеватой волной. Рыжее с золотом... «Но кому это надо?» - думает она с грустью. Когда - то муж любил брать в ладони ее волосы. Когда - то...
- Вкусно, -говорит Олег, - спасибо.
Ах, это равнодушное, холодное «спасибо».
- На карте кончились деньги. Позаботься, пожалуйста, - просит она.
- Прости. Забыл,- слегка смущается он. И вдруг видит ее ногти - коротко обрезанные, с заусеницами. А кожа на руках шершавая. Когда - то он любил перебирать ее пальцы с нежной бархатной кожей... Когда - то!
- Опустилась, - размышляет он, - ох уж эти женские кризисы!
На Нине старый домашний костюм. А Олег элегантен, красив. Высокий блондин с яркими синими глазами.
- Пока.
- Пока.
Она кормит детей. Провожает в школу дочку. Долго гуляет с трехлетним сыном. Потом драит квартиру. Готовит. На минутку звонит подруге.
- Как ты? - спрашивает подруга.
Ну что ей ответить?!
- Все так же, роднуля, все так же. Если ты одолжишь мне денег, будет немного лучше.
- Жмот, - возмущается роднуля, - а ты ненормальная. У вас семья. Он обязан.
- Он просто забывает, - не соглашается Нина, - не жмот. У него любимая женщина. Любовь. Что я могу с этим поделать? Дети его обожают. Надо терпеть.
- Разводись, - советует подруга, - половина состояния твоя. Будешь жить спокойно. Как это можно терпеть? Любовь у него. Слов нет!
Нина видела его женщину - юную, легкую, праздничную. И он с ней был праздничным. И целовал ее запястья. А когда - то! Когда - то... Да что вспоминать? Она готовит ужин. Укладывает спать сына. Шепчется с дочкой. У дочки мальчик. Первая любовь. Радость, счастье... Дочка обнимает ее, кладет на плечо голову. Тепло. От дочкиной радости тепло.
А своя постель холодная. Вылинявшее белье. Старая пижама. Он не был в ее спальне давно. Еще до того, как родился сын. С тех пор, как появилась новая любимая. Она ничего не просит, не требует для себя. Не жмот. Дом красивый, ухоженный. Он любит изысканное японское белье, стильную мебель, технику. В его спальне комфортно, уютно. Она в ней убирается - видит. Балует покупками детей. Ездит с дочкой путешествовать. Любит играть с сыном. Когда дома... А ее он не видит... Не видит! И она не стелет себе красивое белье. Не покупает новую обувь, платья, пижамы. Тоска, равнодушие! Чужой мужчина с родным лицом! Даже не знаешь, как попросить денег. А сам он стал забывать.
Олег едет к Оленьке. Он ее любит. Не так, как когда - то любил жену. Не так! Без восхищения. Легко и просто. А что еще надо? И сама Оленька проста. Проста и роскошна. У его жены никогда не было такой упругой груди, такой гибкой талии... И бедра, бедра. «Болван, - ругает он себя, - забыл про деньги, а ей ведь покупать продукты. И платить репетитору». Он звонит дочери:
- Котенок, скажи матери, что деньги есть моем столе, в кабинете.
- Папа, - говорит дочка, - мама не будет открывать твой стол. Это твое личное пространство - сам говорил.
- Ну, возьми ты, - сердится он, - я в командировке.
Теперь сердится она:
- И я не возьму. Мама одолжила у подруги. А твои командировки надоели. Вот бросим тебя!
Он кипит от возмущения: они его бросят, они одалживают деньги, унижая его, им не нравятся его командировки! И вдруг, словно кто - то чужой спросил: «Почему им все это должно нравится? Я редко бываю дома. У меня любовница. Я не сплю с женой. И скоро забуду, как она выглядит!»
А когда - то обожал ее низкий голос, рыжеватый водопад волос, родинку на высокой шее. Когда - то... Неухоженные руки, заношенный костюмчик. Усталые зеленые глаза. Это не его прежняя Нина, Нинулька, Нинульчик... Чужая женщина с родным лицом! И почему она терпит? Не догадаться невозможно, что есть другая женщина. Надо спросить. Надо решать.
Оленька ждет. Оленька смеется. Дразнит. Оленька царапает его спину разрисованными яркими ногтями. Царапины будут болеть, но это же Оленька. Страсть! Ему нравятся ее крики и стоны... Он пьет вино, белое, красное. Много! Целует Олину руку. И вдруг, как наваждение, другая рука - с коротко обрезанными ногтями. Его жены... Как ее зовут? Ах да, Нина. Н-и-и-и-н-а-а... Он давно не называл ее по имени. Просто «ты». Так почему она терпит? Дочка сказала - бросят.
- Женись на мне, - капризничает Оленька, - я устала ждать. И шубу не купил. Жмот.
- Почему не купил? - удивляется он, - ты же носишь.
- Я хочу в пол, в пол, - ноет она по - детски.
- Завтра, - обещает он, - ты же знаешь, если я говорю...
Она знает. И плевать ей на его облезлую мымру. Еще чуть, чуть! Еще побольше страсти, фантазии, и женится... Женится. Куда он от нее денется?
- Домой, - говорит он неожиданно, - мне надо выяснить. Надо выяснить!
- Что? - хохочет Оленька. - Ты вспомнил слово «дом»? Ну, поезжай, разберись, а завтра за шубой... За шубой.
Дочка еще не спит. Сидит перед зеркалом. И рисует себе лицо.
- Обезьянка, - смеется он, - ты сейчас на нее похожа. В тринадцать лет надо читать книги. А вот это рано!
- Мы тебя бросим, - повторяет она, - мама еще об этом не знает, но я так решила. Она согласится. Ей трудно.
- Маме трудно, - бормочет он, - мне некогда. Она вас воспитывает. Ведет дом. Помогай.
- Она еще молодая и красивая. Она еще может полюбить, - взрывается дочка, - ходишь к другой и ходи!
- Растет поколение! - возмущается он, - все знают, все понимают! А жизнь это...
Он не может подобрать точного слова. Заволновался. Да и вино, красное, белое... Дочка перебивает его:
- Жизнь, это, папочка, жизнь, а у мамы ее нет! Ты не видишь, как она устала. Никогда не буду вставать в пять утра. Никогда!
Когда - то он просил жену досматривать сладкие сны и не вставать рано. Когда - то... А дочка уже кричит:
- Тебе обязательно утром стейк, шарлотку любимую или пирожные мамины! А люди едят овсянку. И ничего. Нормально! Служанку себе найми. Мама - это мама!!!
Он не слушает дочку. Не видит ее слез. Он идет в комнату Нины. Когда - то восхищался: «У тебя самое красивое имя». Когда - то! Он три года не заходил сюда... Женщина спит крепко. Волосы - рыжее с золотом - разметались во сне. И лицо спокойное. Только губы усталые, а на плече пижамы неровные стежки. И белье... Что за белье? В доме много красивого. В когда - то их общей спальне.
Она открывает глаза. Изумления нет.
- Тебе что - то нужно, или я проспала?
Он неловко гладит ее руку.
- Спи. И утром не вставай рано. Свари мне овсянку. Ну, и тосты. Спи...
- Вытри слезы,- говорит он дочке,- я с тобой.
- А мама? - спрашивает она тревожно.
Он не отвечает. Набирает номер Оленьки.
- Мы никуда больше с тобой не поедем. И я не приду.
- Называется, разобрался, - не верит она, - а шуба? А наша любовь? Проспись...
Он отключает телефон.
- Папа, - радуется дочка, - ты со мной, с Максом, с мамой. Я люблю тебя. Я очень тебя люблю!
Ни ради Оленьки, ни ради кого - то еще я не брошу детей, думает он, а с Ниной поговорю завтра. Завтра! Это трудно, но... Когда - то ему было очень плохо. Навалились проблемы. Она прижала губы к его губам и сказала: «Я с тобой!»
Когда - то... А что, если можно войти в одну реку дважды?
Опубликован в книге Не уходи. 2014г