Капитан не спал. За пять дней шторма, которые вконец измотали его, сил не было даже для сна. Мысли опять не покидали его. Слишком устала команда, слишком поврежден корабль – сломаны две мачты, кое-как заделаны три пробоины, смыты почти все шлюпки. Добро хоть небо прояснилось и выглянуло солнце. А когда на небе солнце и корабль лежит на курсе, хотя и на рваных парусах, он всегда оставляет вместо себя старшего офицера и идет спать.
Только вот сон никак не идет. Он отчетливо услышал, как загремели ступеньки к его каюте и вошли двое. На секунду, замявшись у двери, быстро пришли в себя, смело и настойчиво заговорили:
- Капитан, команда требует вас наверх.
И снова загрохотали ступеньки. После сумрака каюты, солнце ударило в глаза, но капитан сразу увидел, что команда стоит одна. Под уцелевшей мачтой, сникшие, но не пряча глаз, как на суде чести, стояли офицеры и тихо разговаривали.
Невдалеке, черной тучей разлилась по палубе команда.
- Они уже все решили, - подумал про себя капитан, - но когда? И почему я не заметил прежде. А может я не хотел этого замечать?
Капитан прошел к команде, заглянул в глаза одному, второму, третьему … Уставшие, мужественные лица – он и сегодня бы, без раздумий, взял каждого из них на корабль, для нового трудного плавания. Но, что-то неуловимое, новое появилось в их глазах, но что? Страх? Трусость? Сомнения? А может это просто усталость и слабость, которые вскоре пройдут. Нет – не то, не то!
Он чувствовал это всем своим чутьем, всем естеством, но не мог никак подобрать нужного слова, чтобы знать против какого врага надо сражаться и победить. Он хорошо знал, как это бывает после такого шторма и знал, как победить эти чувства, подобно тому, как побеждает опытный доктор коварную болезнь.
- Капитан, мы тут решили …
- Не надо, я знаю что вы решили – это мой третий корабль и я кое-что смыслю в этом, хотя, как видно, многого не предусмотрел.
- Короче …
- Замолчите, дайте мне сказать! Матросы, вспомните – зачем вы здесь.
- Ну как же – по высочайшему велению её Величества …
- Раз уж вы не уважаете короны, подумайте о своем долге, чести и достоинстве. Ведь, все вы, рано или поздно будете наказаны. Бунт на корабле – тяжкое преступление и карается строго.
- Мы решили, что никогда не вернемся на родину, да и вы туда не попадете.
- Вы, что же - хотите сказать …
- Не волнуйтесь – мы вас не тронем, просто нам не по пути. И так, как нас больше – корабль наш, а вам придется довольствоваться шлюпкой.
- Одумайтесь – ведь, вы же погибните!
- Гляди-ка – это с вашими офицерами мы скорее загнемся, только и слышим: «Свистать туда, свистать сюда …», «Отставить, молчать!». Хватит – надоело! Кончай разговоры – еще один такой шторм и мы все пойдем на корм рыбам. А то, как мы сейчас с вами поступим – никто и не узнает. А, следовательно, и судить нас будет не за что. Да и кто искать то нас будет! И где? Кончай ребята это дело!
- Вы сами себя сейчас осуждаете и друг друга судить потом будете.
- Гляди-ка, вот рассмешил! Хватит – надоело это все. Давай сюда шлюпку. И офицеров тоже туда, нечего им здесь командовать – сами справимся, только мешать будут.
- Вы еще пожалеете об этом!
- Да нам уже хорошо без ваших команд и свистков! А дальше – еще лучше будет. Хочешь – лежи на правом боку, хочешь – на левом! И никто не норовит оскорбить и наказать.
- Вы сами себя наказываете, только не понимаете этого.
Что ж, матросы, я как понял – вы, все заодно?
- А то, как же! Все! Все!
Поколебавшись еще несколько минут, словно что-то обдумывая и взвешивая, а может, еще на что-то надеясь, капитан, наконец, медленно двинулся к шлюпке. Рой мыслей пролетел в его голове, пока он шел эти тридцать шагов. Ему не за что было себя судить – он всегда стремился к лучшему; пусть было подчас невыносимо трудно, но он никогда не чувствовал за собой большой вины. Но вина неожиданно пришла, и большая – корабль теряет капитана. А это означает, скорее всего, только одно – неминуемую гибель корабля и его команды. Сверху, с корабля то и дело доносилось обидное и незаслуженное:
- Счастливого плавания, капитан!
- Смотрите – не сбейтесь с курса!
- Отдавайте теперь команды сами себе!
Когда шлюпка закачалась вольно на волнах, а корабль как-то быстро, будто стыдясь, стал отходить и удаляться, капитан вдруг отчетливо понял, что жизнь продолжается.
Он ободряюще улыбнулся своим офицерам и решительно произнес:
- Свистать всех наверх!
*****