Глава 70. А молчание золото?
Работали у нас заслуженные товарищи, участники гражданской войны. Он их всех уволил без обсуждения на партсобрании.
Я мелкая сошка, ничего не значу в гигантском маховике государственной машины. Я понимаю, что как бы я не выступала, ничего не изменится.
И всё-таки я дерзаю. Решаю поднять вопрос о заготовках на партсобрании. Предварительно обсуждаю с председателем местного комитета – Таранушевичем.
Он соглашается со мной:
-Мы рабочие не должны молчать! Выступай, мы поддержим!
В разговоре со мной Воробьёв, выдвиженец:
-Куда мы попали? Что делается? Куда деваются борцы за Советскую власть?
Перед собранием подаю заявление секретарю партбюро Коваленко с просьбой внести в повестку дня вопрос об исчезновении из учреждения трёх коммунистов.
Объявляется повестка дня, моё заявление не внесено.
Повестка дня исчерпана, Коваленко дрожащим голосом задерживает собрание и зачитывает моё заявление. Зал настаивает на моём выступлении.
Выступаю:
-Товарищи, мы пришли сюда от заводов. Мы работаем по тем специальностям, которые получили на заводах. Я, например, сортировщица пеньки. Вначале попала в Союз техкультур, там я осваивала свою профессию, научилась, как и с кем работать, с кем общаться в областях и районах. Здесь же в комитете я ни разу не получила ни одного совета, ни одной подсказки. Хорошо, что я знала своё дело и за него отвечала. Почему парторганизация не знает, куда делись Попов и другие? Их в учреждении нет, причины их ухода неизвестны.
Степанский позеленел:
-Вот где активность проявляется! С такой армией я не пойду воевать!
Я кричу в ответ:
-Да никакая армия не пойдёт за таким командиром! Вы от нас, своих сотрудников загораживаете дверь, свободного доступа к Вам нет! Мы, выдвиженцы отданы на откуп Вайнштокам, сынкам миллионеров.
-Вайншток – авторитетный товарищ. Когда секретарь ЦК Терехов видит подпись Вайнштока, он не читая, подписывает!
-Плохо делает! А дополнительные планы хлебозаготовок, которые довели сёла до того, что там умирают от голода, он тоже подписывает не глядя?
После меня выступил Таранушевич, но его зашикали и он съехал на тормозах.
После собрания, когда все разошлись, и никто не мог увидеть, один из партийцев Сидоров подхватывает мою руку и крепко пожимает:
-Жму руку настоящей коммунистке!
-Трусы. Завтра я подам на расчёт, а Вам Степанский вставит перо в зад и пустит по ветру!