Утро выдалось пасмурное, легкая изморозь накрыла поля сребристым покрывалом. На каждом листке, на каждой травинке лежал тонкий слой искристого инея.
Может именно потому, что солнце не светило в глаза, юноша и проснулся так поздно. Плечи его были укрыты тонким покрывалом, а сам юноша спал, положив руки на скамью, где лежал рыцарь.
Хенрик вскочил и взглянул на раненого. К его изумлению воин уже не спал и смог спокойно ответить на неразборчивое приветствие юного охотника:
- И тебе доброе утро, - голос мужчины еще не приобрел той уверенности, что запомнилась юноше, однако и слабым его назвать было нельзя.
Воин попытался приподняться и сел на скамье, чуть морщась от боли. Он мгновение посидел, привыкая к такому положению, и заговорил:
- Мое имя сэр Вольфгард Адам Ратис, я рыцарь Его Величества. Кому я обязан своим спасением?
Юноша покраснел и слегка поклонился:
- Я просто помог Вам. Мое имя Хенрик, сын Теуша. Охотник. И я… я знаю Вас.
- Да? – воин очень удивился. – Откуда?
Хенрик вытащил из под рубашки шпору и, сняв ее через голову, протянул рыцарю:
- Однажды, Вы спросили у меня дорогу.
Рыцарь изумленно смотрел на шпору, и вдруг его лицо просветлело:
- Мальчик? Такой светленький и очень маленький? – юноша кивнул, и рыцарь рассмеялся, - А ты окреп. Охотник говоришь? Значит, это ты мне раны лечил…
Хенрик вновь кивнул и вышел из дома. Вернулся он с уже чистой и просушенной одеждой воина и протянул ему:
- Возьмите. Только одевайте аккуратно, чтобы рана не вскрылась. Сэр Ратис, я вчера выходил на дорогу, после того как Вас нашел, и встретил всадников, которые интересовались людьми в охотничьем костюме.
- Как они выглядели? – насторожился воин.
- В полных доспехах, кони крепкие, черные, все как на подбор. На головах шлемы… И ни одного знака отличия или герба. Только…
- Что?
- Да так ерунда, – но, видя заинтересованность во взгляде мужчины, он продолжил, - На них доспехи были новые, нигде ни вмятины, ни царапины… словно только купили. Да и хоть на рыцарей они очень похожи, на них ни шпор золотых не было, ни поясов.
Юноша наблюдал за лицом рыцаря и видел, как оно постепенно становилось все более хмурым. Еще бы! Только что спасся от ранений, как уже кто-то ищет!
Однако воин спросил не то, о чем думал юноша:
- Как ты меня врачевал?
- Как обычно, - немного растерялся Хенрик. – Настоем из трав промыл рану, потом мазью нашей деревенской промазал, ну и затянул потуже. Что-то не так?
- Да уж больно быстро я поправился, всего за одну ночь… - воин потянул за конец повязки на животе, не обращая внимания на протесты юноши. Под мягкой тканью не оказалось не только крови, даже шрама не было!
Они переглянулись и вновь уставились на то место, где должна была быть рана. Ничего! Только оттенок кожи чуть более светлый.
Воин хмуро посмотрел на юного охотника:
- И что это значит?
Тот пожал плечами:
- От мази такого эффекта никогда не было. У вас точно ни одна вещь не заговорена от ран?
- Только если мне ее случайно подкинули, - хмыкнул воин и ткнул пальцем в светлое пятно на животе, отчего тут же согнулся пополам. – Больно…
Хенрик улыбнулся и пошел к колодцу умываться. Ему совершенно не хотелось думать о странном происшествии.
Через некоторое время вышел сэр Вольфгард и присоединился к юноше.
Они ополоснулись, не обращая внимания на то, что день выдался прохладным, продолжая негромко беседовать.
Юноша узнал что рыцарь торопился к королю с донесением, однако после того как он прошел эту деревню и углубился в лес его не оставляло ощущение что за ним следят. В первую же ночевку в лесу его и схватили. Спящим. Нападающих было пятеро и воину удалось одного из них убить, однако силы все же были не равны и его сильно ранили.
У рыцаря отобрали письмо для короля и бросили в лесу умирать.
Однако сэр Ратис сумел доползти до края леса и там пролежал весь день, время от времени теряя сознание. Наконец, с наступлением темноты, он собрал последние силы и добрел до первого попавшегося дома, прося убежища.
Юноше не составило труда сопоставить рассказ со своими наблюдениями и понять, что непонятные звуки позапрошлой ночью были ничем иным как битвой, а животное копошившиеся вечером в кустах около леса – сэром Вольфгардом.
Так все кусочки мозаики стали на место. Те четверо на дороге очевидно и были напавшими на благородного рыцаря. Вероятно, они обнаружили, что воин не умер, и стали его искать.
- Зачем? – не понял мотивов Хенрик.
Воин улыбнулся и постучал пальцем здоровой руки по лбу:
- Они, наверное, догадались, что письмо было уловкой, и вернулись, чтобы выяснить, где послание. А оно на самом деле у меня в голове… Меня заставили его выучить.
Хенрик подивился такому повороту событий, но решил принять как должное.
Какое-то время он обдумывал все и, наконец, медленно произнес:
- Я провожу Вас, - видя недоуменный взгляд карих глаз рыцаря, он пояснил: - Я помогу Вам добраться до столицы.
- В этом нет необходимости.
- Есть, - возразил юноша. – Я хорошо знаю здешние тропы. По ним мы сильно сократим путь. До Королевской Дороги можно будет добраться по лесу. Да и дальнейшую дорогу лучше преодолеть лесом.
Рыцарь подумал и, нехотя согласился:
- Тогда через пару часов выйдем.
- Нет, - снова возразил юноша. – Лучше с наступлением темноты. Все равно парой часов ничего не выиграем, а если я уйду днем – пойдут разговоры, да и вас заметят.
Рыцарь внимательно посмотрел на юношу, но не нашел что возразить. Он протянул ему шпору, зажатую в руке, и лишь пробормотал:
- Пусть будет у тебя.
Хенрик с достоинством кивнул и надел «амулет» на шею. Он настолько привык к острым краешкам шпоры, что просто уже не мог без нее.
На сборы ушло почти все время до вечера. Было решено выходит с закатом, а до этого времени уладить все проблемы.
А проблемы были.
Во-первых, мать Хенрика. Она наотрез отказывалась отпускать сына из деревни, мотивируя это бандитским, как она выразилась, видом незнакомца и хрупким здоровьем юноши.
Почти все время юноша доказывал, что у него не здоровье хрупкое, а телосложение.
Во-вторых, отец. Он не придумал ни одной маломальской причины, по которой мог запретить сыну уходить, а признаться, что не хочет его отпускать, было выше его сил. Поэтому он только хмуро смотрел юноше в спину и отказывался помогать.
И, в-третьих, Руперт. Брат никак не мог понять, почему все потакают прихоти «сопляка». Он грозился тоже уйти из дома, если Хенрика отпустят, но ему никто не поверил.
Когда с психологической стороной было покончено, юноша занялся снаряжением.
Идти им предстояло две ночи и один день, так что запасов еды почти не стали брать. Из оружия взяли два охотничьих лука, арбалет и кинжалы. Из одежды – плащи на тонком меху, если ночью вдруг похолодает.
Еще, хитро подмигнув, Хенрик засунул в каждую охотничью сумку по небольшой баночке с мазью и еще какую-то бутыль, как потом выяснилось с отцовской настойкой.
Давать пить ее рекомендовалось лишь, если человек будет совсем при смерти. В любом другом случае она давала непредсказуемые эффекты, в том числе и распеванием громким голосом песен. И это от одного-то глотка!
В общем, в условленное время все было готово и юноша, радуясь, как ребенок, своему первому в жизни приключению, вышел на крыльцо. Вслед за ним, сердечно поблагодарив хозяев за приют и проводника, вышел и рыцарь.
Луны не было, солнце уже около получаса как скрылось, так что темень стояла жуткая, а другого им и желать не стоило.
Хенрик улыбнулся родным, помахал рукой и, не оборачиваясь, зашагал во тьму.
Какое-то время сэр Вольфгард молчал, но затем все же решился заговорить:
- Не жалеешь?
- О чем? – недоуменно спросил юноша.
- О том, что уходишь. Ведь ты прожил здесь всю свою жизнь!
Юный охотник пожал плечами:
- Не о чем жалеть. Я все равно собирался уходить. – Он поймал заинтересованный взгляд рыцаря и продолжил, - Вы же видите, силой я особой не отличаюсь, ростом тоже не вышел. Для сельскохозяйственных работ мало подхожу, да если бы и подходил, никто меня не допускает. Считают, что рассыплюсь. Вот я и подумывал, чтобы податься в столицу, в лучники. – Он покосился на воина, - Рыцаря-то из меня не выйдет.
Вольфгард молчал, не зная, что можно на это ответить. Поэтому лишь улыбнулся, хоть и не был уверен, что в этой тьме юноша заметил его улыбку.
Через пару часов быстрого шага они добрались до леса и углубились в него.
Тьма в лесу была еще непрогляднее, тишина лишь изредка прерывалась криком совы, да мягким шуршанием павшей листвы под лапами зверьков.
Ратис опасливо поглядывал по сторонам, однако юноша уверенно вел его на восток. По крайней мере, так он сказал рыцарю. Тот никак не мог понять, как он в такой темноте еще может находить направление.
- Хенрик, - тихим шепотом позвал рыцарь, но тот обернулся и, приложив палец к губам, повел куда-то его, стараясь двигаться как можно тише.
Через пару минут они вышли к небольшой поляне. Воин почуял запах костра и недоуменно посмотрел на юношу. Тот хитро улыбался и показывал пальцем на середину поляны.
Там, расположившись кружком вокруг костра, сидели четверо воинов и о чем-то негромко разговаривали. Ратис силился что-либо расслышать, но они были слишком далеко.
Он присмотрелся и понял, что это те самые люди, что избили его и украли фальшивое письмо.
Эх, если бы можно было их услышать!
Хенрик тронул рукой рыцаря и показал на дерево. Тот недоуменно пожал плечами. Тогда юноша приложил ухо к коре и жестами предложил сделать то же. Воин последовал его совету.
- Кого выставим часовым?
Воин изумленно посмотрел на юного охотника, но тот продолжал хитро улыбаться, правда сам деревом не пользовался, видимо ему хватало собственного слуха. Воин вновь прильнул к коре ухом:
- … значит, дежурим по полтора часа. Я на рассвете, остальное сами распределите.
Все кивнули, видимо говоривший был их предводителем. Они забренчали, снимая доспехи, и стали укладываться на ночь, только самый молодой замер около костра, глядя на огонь осоловелыми глазами.
Внезапно один нарушил тишину:
- А с гонцом, что делать будем?
- Завтра заглянем в деревню, там расспросим людей. Если ничего не узнаем, двинемся в сторону города, может, по дороге следы обнаружим, или самого гонца. А теперь живо спать. Нам завтра весь день скакать.
Воины послушно завернулись в плащи. Хенрик снова осторожно тронул воина за плечо и повел его подальше от неприятеля.
И только через час они посмели нарушить тишину.
- Как это возможно? – изумленно спросил рыцарь у юноши.
- Вы о дереве? – Вольфгард кивнул. – Это пустозвон, он почти полый внутри, из-за чего обладает удивительными свойствами передавать звук на расстояние. Охотники их используют, чтобы обнаружить мелких зверьков издалека и не спугнуть их. Вы о нем не знали?
- Нет. Насколько я помню, в моих родных краях таких нет, да и около столицы тоже, - рыцарь немного помолчал и продолжил, - Я подставил твоих родных. Если эти воины прознают, что я был в вашем доме, они…
- Ничего не случиться, - перебил его охотник. – О том, что Вы были у нас, никто не знает, а отец ни за что не признается. Им нечего опасаться.
Юноша улыбнулся и прибавил шагу. Впереди была еще почти вся ночь.