ГЛАВА 16.
НАЗАД К КОРНЯМ, К ИСТОКАМ…
Люнг не видела вокруг ничего и никого, кроме лица Джейми: «Бедный! Как перенесёт моё исчезновение? Кто его удержит в рамках? Сможет справиться с отчаянием? Не натворит ли непоправимых дел? Не бросится ли следом? Если не уследят русские наблюдатели – Джеймс погибнет, нарвавшись на членов китайского клана. Стоит ему появиться в Китае и произнести моё имя – мы все приговорены».
– Добрый день, госпожа Фэй.
Негромкий голос заставил её нервно дёрнуться и перевести наполненные слезами глаза от сцепленных рук, зажатых между коленями, на говорящего – сидел слева от неё. Быстро смахнув слёзы, присмотрелась: лицо знакомо, а узнать не могла.
– Мы с Вами встречались неоднократно, Люн. Я Юри Чанг, – молодой мужчина внимательно смотрел, разговаривая с нею тихо на английском. – Мы с Бетти Смоллет работали в паре в клинике Бейлиса.
– Здравствуйте, господин Чанг, – сложила руки и почтительно поклонилась, сидя пристёгнутой в кресле аэробуса. – Простите, не сразу Вас узнала.
– Не удивительно, лет десять не виделись, – прислушался к объявлениям. – Можно отстегнуть ремни, – повозившись, удобнее расположился в кресле. – Что-нибудь крепкое выпьете?
Лишь смущённо покачала головой.
– Зелёный чай?
Кивнула, зардевшись лицом.
Нажал клавишу вызова стюардессы, заказал чай.
– Говорят, Вы открываете художественный салон? Поздравляю! Вы это заслужили давно.
– Благодарю Вас, господин Чанг. Пока это только мечты.
Едва удержала лицо бесстрастным: «Знать о салоне мог только тот парень, помощник Стаса. Выходит, Чанг и есть их человек? Значит, я под наблюдением до самого Сеула. Хорошо, что свой и знакомый. Так спокойнее».
– Домой?
– Да, пора навестить стариков. Семья приедет весной, порадуется красоте родного края, а мне захотелось подышать осенью. Она красива по-своему, полна особого очарования. Госпожа Лана грозится приехать и зарисовать все наши красоты, – тепло улыбнулся. – Мы с ней встретились недавно на одном званом приёме. Показала фотографию уже взрослой госпожи Вероники.
– Да, вы ведь её наблюдали ещё совсем маленькой, – мягко улыбнулась в ответ.
– Да, несколько недель от зачатия, – рассмеялся тихим приятным смехом, принял от стюарда чай, кивнул благодарно. – Потом несколько лет ещё видел периодически, пока свою клинику не открыл. Я рад, что соседкой по креслу оказалась хорошо знакомая женщина, – внимательно присмотрелся. – Вам надо поспать, – достал из кармана маленькую белую капсулу. – Выпейте. Проспите весь путь. Вам понадобятся силы.
– Благодарю, господин Чанг, – прошептала, с трудом сдерживая слёзы.
«Он прав – нервы совсем расшатаны. Сон – жизненная необходимость».
Быстро запила лекарство зелёным чаем и через три минуты уже крепко спала.
Юри вновь нажал клавишу вызова, попросил плед, укрыл подопечную. Долго смотрел на неё, сев на бок, прикрывая от любопытной пожилой соседки слева: прислушивалась, подглядывала.
Его нашёл Ив, сотрудник Стаса Вайта, и пригласил на разговор.
Через сутки Юри пришлось вылететь домой в незапланированный отпуск.
С женой было непросто – собирались весной ехать всей семьёй. Обещал что-то, уговаривал, потом просто прикрикнул, чего никогда не делал.
Баи, жена, замерла, поклонилась низко и, наверное, подумала, что мужу действительно нужно срочно отдохнуть от всех и всего. Молча собрала сумку с вещами и подарками родне, проводила с тихими пожеланиями удачного полёта и приятной поездки.
Стало стыдно, но выбора у него не было – просьба Ива больше напоминала приказ:
– Проследить за Люнг Фэй, убедиться, что в Сеуле села в самолёт до Гуйяна провинции Гуйчжоу. Только тогда можно ехать домой к родне. Об обратной дате вылета Вам сообщат заранее и обеспечат билетом.
Вот и следил за Люнг ещё в аэропорту, видел, как два рослых парня-европейца опекали её неназойливо. Вздохнул сочувственно: «И стоило: нервы Фэй в ужасающем состоянии! Да ей не домой лететь – в клинику нужно срочно! – покачал головой. – И помочь не в силах – не просили. Что ж, присмотрю, провожу, удостоверюсь, что села. А там, так понимаю, встретят женщину, – убедившись, что спит крепко, взял её руку, посчитал пульс. – Порядок. Проспит до самой посадки. Надёжный препарат».
Осторожно сел, опустил её и своё кресло в горизонтальное положение и, повозившись, вскоре уснул, радуясь: «Как своевременно выдался отпуск! Устал. И сам не замечал, как вымотался за последние годы… Удача…»
Он проводил Люнг глазами до самого трапа её самолёта на Гуйян. Как только лайнер растворился в синеве, набрал номер на телефоне, бросил короткое: «В небе» и тут же, взяв такси, поехал в отель.
«До встречи с родными хочется побыть одному, хотя бы несколько дней. Я и вправду, дико устал за последний год. Вовремя подвернулась эта навязанная поездка. Спасибо, Люнг! Чтобы с тобой ни случилось, теперь всё будет хорошо. Родина и родные лица должны помочь тебе справиться с затяжной депрессией. И мне не помешает передышка в жизненном марафоне за деньгами, известностью, уверенностью в завтрашнем дне».
Для Люнг время сбилось в комок: почти не помнила, ни как летела через океан, ни как села в местный самолёт, ни как её там встретили двое молодых мужчин и с поклонами проводили в отель «Шератон».
Очнулась окончательно, когда горничная повела в ванную и стала раздевать.
– Я сама.
– Простите, госпожа Фэй, но мне Ваш врач приказал быть при Вас неотлучно, – ответила не терпящим отказа голосом и настойчиво засунула в ароматную воду. – Массажистка уже Вас ждёт.
Только к вечеру, пройдя процедуры СПА, освежённая и бодрая, пошла в город.
«Давно не была здесь. Очень. Чужая страна и люди. Язык с трудом вспоминаю – стал иным словно. Или это я его основательно забыла? Провинция изобилует малыми народностями – язык меняется неизбежно».
Нашла милую чайную и просидела там до темноты, наблюдая за прохожими, перебегающими от магазинчика к магазинчику под небольшим тёплым дождиком. Наблюдала, вспоминала и… плакала, отвернувшись от посетителей.
«Юри прав – нервы пора лечить».
Через сутки сообщила родным, что прибыла, ждёт их в отеле.
Приехали родные, закрутили, завертели…
Началась простая жизнь вернувшейся домой дочери: знакомства с выросшими племянниками, вновь народившимися, печальные известия об ушедших, бесконечные обеды, чаепития, переезды из одного селения в другое.
Спустя неделю, улучила момент и попросила родителей о срочной свадьбе. Понимая, что просьба необычна, действовала более напористо и жёстко, чем положено по закону уважения и почитания. Не обиделись, поняли – случай из ряда вон выходящий.
Отец встал на сторону дочери и мать смирилась. Быстро созвала мамушек-кумушек из самого ближайшего окружения – строжайшая тайна!
Через две недели несколько кандидатур были выбраны. Началась кропотливая работа по поиску подходящего жениха.
Перед Люнг выложили фото и оставили с ними на пару дней. Выбрав пятерых, договорилась со свахами, что с каждым позволят встретиться в тихой чайной на краю Кайли, куда приехали семьёй на поезде.
После встреч кандидатов осталось двое: Энг Ли, краснодеревщик, хозяин небольшого магазинчика, и Джан Вэй, резчик по дереву и камню. Сирота, имеет двух подмастерьев и… троих подростков-племянников, воспитывая их после смерти рано овдовевшей сестры.
После беседы с последним, на нём и остановила выбор, не испугавшись такого «довеска».
– Я вас оставлю на несколько минут, уважаемые, – сваха низко поклонилась и поспешно ушла в чайную напротив.
– Госпожа Фэй, – молодой мужчина не поднимал глаз и, кажется, не совсем понимал, для чего его привезли из деревни. – Я благодарю Вас, что выбрали меня. Только хочу в двух словах знать, чего ждать.
– Трудностей, – Люн внимательно смотрела на кандидата. – Очень больших. Рассказать?
Едва подняв глаза, кивнул и смущённо опять опустил.
– Чужая страна, язык, обычаи и одежда, климат, еда, лица. Но…
Понял и поднял глаза цвета крепкого чая и больше не опускал.
– …это и большие возможности. Вы будете мне помогать в салоне и продавать свои изделия по достойной цене. Это позволит устроить Ваших племянников в хорошую школу, а потом у них появится возможность в колледж поступить – зажить настоящей полноценной обеспеченной жизнью.
– Чего Вы от меня ожидаете, госпожа? – едва слышно. – Кем видите?
– Другом.
Услышав необычные слова, внимательно посмотрел ей в глаза. Долго смотрел.
– Меня там что-то… ожидает? – голос понизился до шёпота.
– Только тихая семейная жизнь, – поняла, о чём: не опозорится ли он и его родня, связавшись с нею. – Только наше семейное дело и Ваши воспитанники. Если бог будет к нам милостив, и своих детей воспитаем. Мне сорок… – прошептала, увидев идущую обратно сваху.
– Успокойтесь, госпожа. Ещё есть время, – ответив, тепло улыбнулся. – Мне тридцать три, а я выгляжу старше Вас.
– Спокойная и сытая жизнь быстро вернёт Вам молодость, – протянула изящную руку.
Джан с почтением её поцеловал, встав с места – сообразительный.
– Я стала лишней, – лукаво улыбнулась сваха и радостно хлопнула в ладоши. – Рада за вас – прекрасная красивая пара! Давно не видела такого совпадения гороскопов и лиц. Вы созданы друг для друга! Поздравляю вас!
– Госпожа сваха, разве можно так скоро определить, совпали ли люди? – Люнг лукаво улыбнулась пожилой степенной женщине.
Дуэнья поняла, уважительно села рядом с канадкой.
– Не нужно ли время для проверки?
– Нет, госпожа Фэй. Я слишком много повидала пар. Ваша сложилась сразу. Я была не нужна. Боги свели вас, не я. Им и молитесь, – повернулась к Джану: – Прошу Вас, господин, лишь об одном: проявите терпение и понимание к Вашей будущей супруге. Художница не совсем приспособлена к семейной жизни, но это может получиться, если Вы станете помощником и другом, – понизила голос. – Знаю, что говорю, не как китаянка из глухой провинции, – сверкнула озорными молодыми глазами, – но вы мне стали дороги, молодые. Прошу поверить старухе: будьте дружными, как брат и сестра. Это спасёт ваш брак.
Через три недели в родной деревне Джана Вэя сыграли сельскую свадьбу по древним обрядам в старинных нарядах.
Площадь села полыхала от красных полотнищ, лент, фонариков и одеяний. Люди радовались такой несвоевременной и внесезонной свадьбе, нарядившись в самые лучшие одеяния. Повсюду царило веселье!
Молодым было не до него: бесконечные обряды, правила, условности, встречи, традиционные посиделки с родными с обеих сторон, напутствия и пожелания, и опять традиции, традиции… Сколько поклонов отбили – спины уже болели. Но ради будущего и своего, и детей терпели и улыбались, дрожа на прохладном ветру поздней осени. Хорошо, что это юг Китая – нет зимы пока. Вот и радовались теплу – в Канаде уже снег! Здесь же, только некоторые деревья сбросили листья, радуя глаза зеленью и поздними цветами.
После основных празднеств молодые поехали по домам родичей с ответными визитами, отдавая честь людям, побывавшим на их свадьбе и внёсшим свою лепту в её расходы. Пока навестили даже дальних, проехали почти всю провинцию Гуйчжоу!
Столько повидали нового и интересного!
Джан везде знакомился с местными ремесленниками и умельцами, а его молодая супруга фотографировала и изделия, и рисунки, применяемые для украшения; расспрашивали о материалах и их возможных аналогах. Выясняли для дальнейшей работы уже там, за океаном: что чем заменить в случае сбоя поставки древесины или особого камня из Китая.
Невольно, Люнг вновь стала истинной китаянкой, узнавая страну изнутри, буквально входя в дома жителей.
Везде приглашали к столу, после обеда – чай и бесконечные разговоры о насущном. О личной жизни госпожи за рубежом никто не спрашивал из природной скромности и учтивости.
По окончании десяти дней изматывающих посещений, супруги с родителями и племянниками мужа выехали в Гуйян, где в отеле были сняты несколько номеров.
В городе сыграли ещё одну свадьбу, европейскую, пригласив на цивильное торжество представителей прессы и членов консульства Канады с семьями.
Журналисты были деликатны и неназойливы: сделав фотографии на торжестве, в городе и отеле, откланялись, получив весомый гонорар. Обещали оперативное освещение в масс-медиа.
Уже в вечерних газетах о свадьбе художницы стало известно, а на следующий день, и по местному телевидению прошёл короткий репортаж, вызвавший немалую шумиху вокруг семьи и самой Люнг.
Посетив ещё несколько мест, молодых проводили в аэропорт на самолёт.
Племянники остались с родителями Люнг до зимних каникул: прилетят в гости к молодожёнам и привезут воспитанников на проживание.
Рейс выбрала через Сеул, почему-то нисколько не сомневаясь, что рядом окажется Юри Чанг. Помнила, кто его попросил её сопровождать.
Едва сели на свои места, на третье место опустился Юри.
Спектакль «Какое невероятное совпадение, госпожа!» ими был сыгран безупречно!
Джан обрадовался: «Есть с кем поговорить! Языки родственны, да и жена поможет».
Полёт прошёл легко и в приятной компании.
Когда муж уснул, Юри уважительно предложил руку Люнг и повёл в бар.
– Как он принял Вас, Люн? – глубоко заглянув в глаза, вверг в краску.
– Ему не в чем было меня упрекнуть, – рдея красивым личиком, была необычайно хороша. – Лишь перед церемонией что-то почувствовал, тихо спросив, не ждёт ли его в Канаде сюрприз.
– Вы?.. – побледнел.
– Нет. Сказала, что там лишь любимая работа и друзья. Сомневался до того момента…
– Я понял. Поражён. Хорошо Скалу помню, – говоря шёпотом, сжал её руки, успокаивая. – Так жаль! Все вас жалели. Все. Не осуждали, нет. Клянусь! Вот и удивился, когда Вы…
– Я не забывала о последствиях, – прошептала, побледнев, пряча страдающие глаза.
– Счастья вам, молодые. Достойный человек попался Вам, Люни, – опять заглянул в карий омут. – Уверен, скоро Вы утешитесь. Не забудете, понимаю прекрасно, но на душе станет легче. Вы всё сделали правильно. Это успокоит их обязательно.
– Да. Даже налог с семьи снизили.
– И помогать станут им, уверен. Да и там не будут вам препятствовать. Теперь всё и все вне опасности.
– Да, я звонила госпоже, у них всё в порядке.
Допив коктейль, пошли в салон.
В Торонто их встречала пресса и все друзья! Такое шоу устроили из встречи китайской художницы с новоиспечённым мужем!
Пресса сошла с ума, сопровождая вереницу машин в особняк в Вайтам, куда и пригласила Лана супругов и Юри Чанга с домочадцами, которые тоже встречали отца и мужа. Подобного столпотворения особняк давно не видел!
Чтобы супруг Люни не чувствовал себя чужим, пригласили переводчика, дабы молодая жена не отвлекалась на перевод поздравлений и спичей.
После вечеринки отправили молодых в отель, пообещав утром подарок.
Утром чета получила ключи от нового дома и салона!
Люнг от радости расплакалась, хотя и понимала прекрасно: таким образом с нею сполна расплатились за дальнейшее спокойствие семьи Вайт.
Из помощницы именитой художницы, Люнг Фэй превратилась во владелицу художественной лавочки неподалёку от Янг-стрит.
Вывеска осталась от прошлой хозяйки: «Галерея Виктория», и её не стали менять, чтобы не отпугнуть завсегдатаев, только к правой стене пристроили павильон, оборудовав в нём кафе с китайской кухней. Теперь можно было не только любоваться и покупать произведения искусства, но и наслаждаться добротной простой пищей.
Жизнь налаживалась.
Ночами, убедившись, что супруг крепко спит, жена тихо вставала и уходила в дальнюю комнату, где беззвучно плакала, так и не оправившись от разлуки с Джейми.
Он уже не работал у Ланы – открыл охранное бюро в Оттаве.
На объектах Вайтов дежурили новые люди – европейцы с серыми прохладными глазами.
Жизнь не стояла на месте – всё стремительно менялось.
Для Люн лишь одно оставалось неизменным – любовь к чернокожему Джеймсу. Старалась забыть – заведомо проиграла. Они были предназначены друг другу.
Джан вскоре начал работать в своей мастерской, и заказы на его чудесные изделия посыпались, как из рога изобилия!
Начав с нейтральных вещей: спинки кроватей, каркасы для них, кресла ручной работы, столики, ширмы и мелкая мебель, мастер стал весьма моден. Реклама в виде именитой художницы Ланы Вайт, которая и заказывала первые образцы его искусства для себя и друзей, быстро начала работать на имя Jun Wai, став вскоре брендовым.
Из Китая, из своей деревни, Джан вызвал пятерых самых смышленых и трудолюбивых подмастерьев, и уже к весне за галереей был выстроен цех по производству изделий из дерева, камня и металла. Джан стал настоящим хозяином и помощником Люнг, стремительно впитывая новую жизнь, культуру и язык.
Как и предсказал Юри Чанг, Люнг стало легче на душе и сердце – смирилась.
Известие, что она ждёт ребёнка, окончательно привязало к мужу: стала испытывать глубокую признательность и уважение. Не могла нарадоваться на спокойный уравновешенный нрав, на искренние попытки почитания как жены и именитой художницы. Семья оказалась настоящей, обещая простое тихое человеческое счастье.
Приехавшие племянники Джана быстро освоились в школе-пансионе, куда были поселены сразу по приезде. К ним приставили гувернантку-китаянку, давно живущую в Торонто, и она сделала всё, чтобы резкая смена жизни и страны не сломала детям психики.
В местную китайскую школу определять не стали, боясь трудностей с дальнейшей адаптацией, и оказались правы. Ребята к лету сносно заговорили на английском и смогли сдать тесты по школьной программе, потеряв лишь год, на что пошли с радость – разница программ сказывалась сильно. В национальную общину старались не вливаться – быстрее можно было освоить язык и нравы канадского общества.
Так и решили на семейном совещании: «Становимся американцами».
Эму были только рады племянники.
Лишь редкие праздники праздновали в общине, чтобы совсем не забыть язык.
Дети, когда поступят в колледжи и университеты, постараются полностью оторваться от сородичей и разъедутся по миру.
…Скала так и не смог смириться с потерей любимой, Люнг Фэй.
Внезапная разлука и полное отсутствие надежды на счастье сломало, убило психологически мужчину. Не наложил на себя руки, страшась потерять бессмертную душу, но оставшуюся жизнь лишь существовал физически. От яркого и жизнерадостного Джеймса Митчарда осталось одно имя, только опустошённая, выжженная одиночеством человеческая оболочка.
…Его в то утро «вырубили» сильным ударом по шее, когда вскинулся на постели, не обнаружив рядом Люни.
Очнувшись, понял, что прикован наручниками к трубе в ванной комнате.
Рядом на стуле сидел незнакомый мужчина европейской наружности и ждал, когда Джеймс придёт в себя.
– Доброе утро, Скала. Прошу прощения – у нас не было другого выхода. Вам дали возможность повидаться, но это всё. Большего мы не можем тебе позволить, прости. Сам понимаешь, что стоит на кону, а затеять межмафиозные разборки здесь никак нельзя допустить. И не потому, что мы не уверены в исходе дела, – протянул пачку сока с трубочкой, дав невольнику напиться, – а потому что нельзя им тут находиться – слишком многие интересы могут затронуть. И не только ваши личные. Ты же столько лет работаешь на Вайтов – давно понял. Это вопрос не частного пребывания.
Джеймс молчал, мрачно смотря на старшего «опера».
– Пойми, твоя любовь способна взорвать этот город. Их община здесь весьма многочисленна, и мафия сильна. Нельзя нарушать относительного баланса силы и хрупкого мира. К нему пришли с таким трудом! Пришлось нам в ваши отношения вмешаться. Смирись и живи дальше, без неё. Мы готовы пойти на цивилизованные меры, если ты поклянёшься действовать так же, в тесном сотрудничестве с нами. Мы умеем быть друзьями очень преданными, – спокойно вытер испарину с его лба, дал опять напиться. – Готов спокойно поговорить? Да… – глубоко заглянул в покрасневшие мрачные чёрные глаза, – я здесь не один – не делай глупостей, Скала. Мы уважаем тебя, зная два десятка лет. По нашим рекомендациям ты нашёл эту работу. И никогда не останешься в трудных ситуациях один, если не наломаешь дров.
– Где она? – глухой и сиплый голос рокотал и рычал.
– Там, где и должна быть – дома. В Китае.
Увидев, как напряглись мышцы парня, как сжался весь пружиной, покачал головой.
– Даже не думай – нарвёшься уже здесь, в аэропорту, на членов их команды. Как только ты сделаешь первый шаг в ту сторону – они расправятся и с Люнг, и со всей её семьёй там, на Родине. Ты не дитя, должен это понимать. Она сделала то, что станет действительно бескровным выходом из этой непростой ситуации. Как только Фэй вылетела – они исчезли из Канады. Остались лишь местные представители – наблюдатели, и они не спустят с тебя глаз, уж будь уверен. Все наши силы были брошены на предотвращение просачивания опасной для вас и нас информации в их окружение. Нам удалось всё сохранить в абсолютной тайне, понимаешь, Джеймс?
Лишь услышав это, пленник перестал рваться из оков, застонал и обмяк.
– Спасибо. Я был уверен, что ты нас поймёшь правильно. Было трудно – не обошлось без «зачисток».
– Кто? – поражённо посмотрел на «опера», не сводя глаз. – Я всё учёл!
– О-Рэн.
– Что?! – приподнялся, замер и рухнул на место. – Нет… Не может быть…
– Она работала на них. Есть видеоматериалы встреч. У нас не оставалось иного выбора, – грустно вздохнул. – Несчастный случай – попала под машину сегодня ночью. Вышла прогуляться с собачкой. Лихача не нашли.
– Она же столько лет жила рядом, как дочь опекала! Люни ей доверяла!
– Старость – не лучший подарок жизни. Решила обеспечить себе богатую жизнь напоследок. Такое часто случается с одинокими стариками, – помолчал, посмотрел придирчиво и пытливо. – Готов к спокойному разговору?
– Да. Клянусь честью.
– Джеймс, не забывай: от твоего поведения отныне зависят сотни жизней. Если сорвёшься, нам придётся принять безотлагательные и кардинальные меры. Не сомневайся.
– Даю честное слово Скалы.
– Эдд! – повернув голову к двери, громко крикнул.
Вошёл высокий крупный мужчина.
– Ив и Ник здесь? – увидев кивок, облегчённо вздохнул. – Освободи нашего друга. Нам есть о чём с ним поговорить.
Встал со стула, прихватив его, вышел в гостиную, оглядываясь на сотрудника.
– Жду вас за столом. Время ланча.
…Разговор был очень трудным – Джеймс пару раз сорвался: сначала нервный срыв, а потом попытался… бежать. Предотвратили и… заковали вновь.
Просидел, смотря в одну точку, пять дней, ни на что не реагируя, не принимая воду и пищу, не идя на контакт.
На исходе шестого дня извинился и… сломался.
Наручники сняли и оставили одного в той спальне, где любил китаянку счастливые сутки, единственные, последние.
Отплакав и дико откричав, утром вышел в привычной рабочей одежде, со спокойным, бесстрастным лицом.
Переговоры начались.
Вечером кортеж неспешно двинулся на северо-восток, в сторону Каварта-Лейк и, проехав его, свернул на восток.
К утру были в Оттаве, в пятистах километрах от Торонто.
Джеймс Скала Митчард стал владельцем большого охранного агентства, обслуживающего крупнейшие финансовые структуры столицы и региона. В подчинении оказалась сотня отборных молодых парней. Трудная работа по их отшлифовке началась.
Вскоре его подопечных начнут нанимать различные заведения и учреждения, как самого города Оттавы, так и других городов этой части Канады.
Начав сложную кропотливую работу, Джеймс вырастит плеяду бодигардов, блестящих охранников, а сам будет под пристальным надзором русских спецслужб ещё несколько лет.
Он так и не забудет любимую, из газет и репортажей по телевидению будет знать о жизни её и её семьи.
Его не забудут в семье Вайт, приглашая на семейные торжества, но мужчина так и не сможет найти в себе силы вернуться и увидеть ту, которая была единственной из женщин, кого захотел взять в жёны. Замену даже искать не станет, понимая, что таковой просто нет. Не захочет больше никого видеть рядом с собой, хотя успехом у женщин пользовался всегда.
Ему придётся ещё раз увидеть Люн, но это произойдёт при таких трагических обстоятельствах, что времени даже для пары слов не найдётся: защищая свой высокопоставленный «объект», закроет его своим телом и погибнет на её глазах.
Декабрь 2013 г. Продолжение следует.
http://www.proza.ru/2014/01/04/1574