«Вещи фотографируют, чтобы изгнать их из сознания»… Именно так, потому что невозможно удержать в памяти всё то многообразие красот и впечатлений, которое мы видим в постоянно изменяющейся действительности. Постоянства не существует, есть только постоянное изменение… во всем и всего.
По аналогии с этим, от личной истории избавляются в попытках описать те или иные события и, связанные с ними состояния и переживания, облекая все это, в лучшем случае, в какую-либо форму любого вида творчества. Мы все несем в себе груз воспоминаний, когда-то эта ноша становится невыносимой тем, что постоянно напоминает о нашем (как мы ошибочно считаем) долге и мнимых обязательствах. Мы постоянно обвиняем кого-то в своих невзгодах, позже начинаем обвинять самих себя, и происходит это до тех пор, пока не приходит понимание того обстоятельства, что не виноват никто… и абсолютно ни в чем.
Мы прозреваем, и нам становится ясно, что все то, что мы считали нашей личной историей, по большому счету, нам уже не нужно, - оно себя исчерпало и превратилось в балласт и тяжелую ношу в попытках увязать прошлое с настоящим и будущим. А ведь ничего этого нет, а «есть только миг», - миллионная его часть…
- Ты можешь держать в руках пленку с фильмом, - сказал он, - совершенно законченным; середина и конец, и все это в твоих руках сразу, в одно мгновение, в миллионную долю секунды. Фильм существует над временем, которое он увековечивает, и если ты уже смотрел его, то ты всегда можешь сказать, что в нем произойдет, еще до того, как ты войдешь в кинотеатр. Будут сражения и волнения, победители и побежденные, романы и разочарования, ты заранее знаешь, что
все это будет. Но для того, чтобы фильм захватил тебя, для того, чтобы он унес тебя с собой, для того, чтобы ты вполне им насладился, ты должен вставить ленту в аппарат и пропустить ее сквозь линзы минуту за минутой... Для того, чтобы пережить иллюзию, необходимы пространство и время. Поэтому ты платишь деньги, берешь билет, занимаешь свое место и забываешь о том, что творится за стенами зала. Твой фильм для тебя начинается...
- А есть люди, которые вообще не живут в пространстве времени?
- А есть люди, которые вообще не ходят в кино?
- Понимаю, они получают знания другими путями.
- Правильно, - сказал он, довольный мной. - Пространство-время - это довольно-таки примитивная школа. Но множество людей остаются со своими иллюзиями даже тогда, когда те наскучивают им, и они не хотят, чтобы свет зажегся слишком рано...
- Так вот почему кино так популярно! Потому что мы интуитивно проводим параллели между фильмами и нашими собственными жизнями?
Но мы не хотим избавляться от своих личных историй. На-столько, что начинаем писать автобиографии, иногда камуфлируя их в романы с увлекательными сюжетами или в детективы.
Это могут быть и философские трактаты, и придуманные сказки и притчи…
И, тем не менее, мы это делаем, когда нам недостает мужества просто напросто, - взять и выбросить. И забыть…
"... Можно бросить все, что угодно, если тебе это надоело. Если захочешь, ты даже можешь бросить дышать..."
"… Если ты хочешь убрать из своей жизни облако, не превращай это занятие в крупное предприятие, просто расслабься и не думай о нем. Убери его из своих мыслей. Вот и все.
Облако не знает,
Почему оно двигается
В данном направлении
И с данной скоростью,
Оно чувствует импульс...
Мне нужно плыть сюда.
Но небо
Знает маршруты и смысл
Всех облаков,
И вы тоже узнаете их, как только
Подниметесь достаточно высоко
Для того, чтобы заглянуть за горизонт"…
— Но как можно избавиться от личной истории?
— Сначала нужно этого захотеть, а потом, действуя последовательно и гармонично, в конце концов, просто отсечь ее.
— Но зачем?! — воскликнул я.
Моя личная история была мне ужасно дорога. Я совершенно искренне чувствовал, что без глубоких семейных корней в моей жизни не было бы ни преемственности, ни цели.
— Нельзя ли уточнить, что имеется в виду, когда ты говоришь «избавиться от личной истории»? — спросил я.
— Уничтожить ее. Стереть — вот что, — жестко ответил дон Хуан.
- Прочел я еще двадцать лет назад, в напечатанном на машинке тексте, и понял, что есть в этом что-то, в чем есть логика и какой-то, тогда еще неясный смысл и определенное значение. Все правильно: в какой-то день понимаешь, что того, что ты считал личной историей, - уже давно нет, если под историей понимать череду сменяющих друг друга событий и переживаний по тем или иным поводам. То, что нам казалось реальным, давно уже превратилось в расплывчатые воспоминания, которые, если о чем и говорят, то только о том, насколько все иллюзорно и непостоянно. Исключая единственно постоянное – непрерывное изменение…
— То, что мне известно… еще не является личной историей. Личной историей становится лишь то, что знаю не только я, но и кто-нибудь другой. Что же касается моего происхождения, то уверяю тебя; никто не может сказать с уверенностью, что ему что-нибудь об этом известно...
— Видишь ли, — продолжал он, — наш выбор ограничен: либо мы принимаем, что все — реально и определенно, либо — нет. Если мы выбираем первое, то, в конце концов, смертельно ус-таем и от себя самих, и от всего, что нас окружает. Если же мы выбираем второе и стираем личную историю, то все вокруг нас погружается в туман. Это восхитительное и таинственное состояние...
Да. Наступает время, когда понимаешь, что действительно устал, - и от самого себя, и от всего того, что окружает, а главным образом устал объяснять свои поступки и занятия…
— Ты каждый раз чувствуешь себя обязанным объяснить свои поступки, как будто ты — единственный на всей земле, кто живет неправильно. Это — все то же чувство собственной важности. У тебя его все еще слишком много, так же, как слишком много личной истории. И в то же время ты так и не научился принимать на себя ответственность за свои действия…
Все верно. И сейчас вот, с чувством легкой грусти смотришь на свои попытки написать все же какую-то историю, именно свою, уже теперь только понимая, насколько наивно думать, что она имеет какое-нибудь значение или смысл. И, тем не менее, что-то было несколько лет назад написано, а вещи изгоняют из сознания, - выбрасывая их, или как в этом случае с записями, - приводят их в какой-то порядок и переносят на бумагу, чтобы, в конечном счете, это проделав, и на этом успокоившись, - забыть…