ГЛАВА 2. ГЕНЕРАЛ
Штаб-квартира, в которой по обыкновению заседал генерал Рассел, располагалась в центре нашего города, в самой оживленной его части. Она не была чем-то секретным, как могло бы показаться первоначально. Здесь люди занимались, в основном, бумажной волокитой. Ну а если возникало что-то срочное, мой отец-генерал срывался и тут же отправлялся на место «происшествия».
Я стояла через дорогу и смотрела на огромное здание в двадцать пять этажей, вершину которого мне, стоя на тротуаре, с трудом удавалось разглядеть из-за отражавшихся от стекол солнечных лучей, а мимо, громко сигналя и обгоняя друг друга, проносились автомобили. Все здание принадлежало Правительству, а кабинет отца занимал коронное место на самом верхнем этаже, откуда разворачивался наипрекраснейший вид.
Я бывала здесь нечасто и лишь тогда, когда добрый папочка выписывал мне единоразовый пропуск, чтобы я могла беспрепятственной войти и выйти из здания.
Человеку, только что прибывшему в город, данное строение могло показаться обыкновенным огромным торговым центром или чем-то вроде того, с первого взгляда и не определишь, что именно здесь находилось. Но крупногабаритные охранники, что встречали людей еще до того, как те успевали зайти внутрь, сразу отбивали всяческое желание шоппинга и предупреждали, что простым смертным здесь не место.
Ветер потрепал мои светлые волосы и тут же растворился в неизвестности. Я вновь взглянула вверх, рассматривая стеклянную громаду. Рядом с ней невольно начинала чувствовать себя настоящей букашкой. Маленькой, беспомощной девочкой, напуганной видом страшного монстра. Это огромное здание всегда, с самого детства, внушало мне страх. Вызывало в душе ощущение дискомфорта и настороженности, и это была еще одна причина, по которой я не слишком-то часто стремилась здесь бывать.
Набрав в легкие побольше воздуха, перешла дорогу и зашагала вперед, тотчас же встречаемая грузным охранником в стандартной униформе.
Выдавив из себя улыбку, я протянула темноволосому мужчине с родинкой на подбородке свой пропуск, подписанный самим генералом, и тот, сверив документы, без вопросов пропустил меня внутрь, не преминув возможностью приставить ко мне сопровождающего.
Высокий, но щуплый молодой человек любезно провел меня в сторону лифта, и мы зашли в кабину. Молчание, что царило в этом странном месте, начинало угнетать, и пару раз я даже порывалась начать с сопровождавшим меня офицером разговор, например о том, позволяют ли им вообще здесь улыбаться. Выражение лица у каждого встреченного мной человека выглядело так, будто его обладателя только что ударили кирпичом. Лица казались однообразными и скучными. Какими-то не живыми, искусственными, и это пугало.
Подъем на двадцать пятый этаж казался непомерно долгим и натянутым, и, когда мы, наконец, оказались там, я с облегчением выдохнула. Молодой офицер довел меня до кабинета отца и сообщил, что будет ждать меня у лифта.
Поблагодарив его, я постучала.
- Войдите! – послышался грозный мужской бас, и я, в очередной раз вдохнув воздух полной грудью, отворила дверь и прошла в кабинет генерала.
Главное, казаться уверенной и стараться держать себя в руках.
Помещение было сравнительно небольшим, но довольно уютным. В правом углу располагался небольшой мягкий диван, обтянутый коричневой кожей, а справа от него находился огромный шкаф с кучей бумаг и папок. Мне никогда не хватало смелости узнать у генерала, какого рода информацию содержали эти папки, и подозревала, что, даже при всем своем желании, он мне этой тайны не раскроет. Наверняка какая-нибудь секретная информация или нечто подобное.
Прямо напротив широкого окна стоял прямоугольной формы письменный стол, смастеренный из коричневого дуба. Он также был усыпан различными бумажками, приказами, ручками и прочей канцелярской атрибутикой. Ну а в центре стола располагался старенький компьютер, за которым величественно восседал широкоплечий мужчина пятидесяти лет. Брюнет, в военной форме, с орденами и медалями на груди. Звезды на его генеральских погонах сияли, на висках виднелась седина, а в ярких, изумрудных глазах читались властные замашки и непоколебимая воля.
Знакомьтесь: генерал Сэмюэль Рассел. Мой отец.
- Здравствуй, Кэтти, - генерал торжественно встал из-за стола и слегка улыбнулся.
Уверена, больше ради формальности, нежели от огромной радости меня видеть.
- Кэт, - тотчас же одернула отца я.
Я никому не позволяла называть меня именем «Кэтти», тем более я не позволяла делать это отвернувшемуся от меня отцу. Так называла меня только мама, самый близкий и родной для меня человек, и, когда ее не стало, я всем запретила обращаться ко мне подобным образом. Отчасти оттого, что это имя вызывало во мне болезненные воспоминания, отчасти оттого, что после смерти родительницы стала считать, что теперь никто не имеет на это право. Тем более не имеет на это право бросивший меня в детстве отец.
- Прости… - тут же поправил себя генерал и перестал улыбаться, во взгляде проявилась грусть, но лишь на короткое мгновение. - Кэт.
Удовлетворенно кивнув, я села в кресло с другой стороны письменного стола. Отец, видя, что я, как всегда, не предрасположена с ним любезничать, смиренно сел обратно за свой стол.
- Я принесла тебе билет, - произнесла я и вынула из сумочки разноцветную бумажку, которую сегодня вручила мне Лэсли.
- Билет? - кустистые брови генерала поползли вверх.
- Мы разговаривали с тобой об этом по телефону, - напомнила я. - В эту субботу в филармонии состоится музыкальный спектакль. Ты сказал, что придешь, поэтому я взяла два.
Генерал молчал, потупив взор, и я, не услышав от него ни единого слова, взглянула на своего отца. Его замешательство ясно дало мне понять, что он сейчас скажет.
- Ты не пойдешь, - закончила я речь, которую он собирался начать, внутри постепенно стал закипать вулкан эмоций.
Не то, чтобы я на что-то надеялась, ведь прекрасно же знала, что все получится именно так, но злость и негодование все равно лавиной затопили сознание.
- Очередное спасение всего мира? – с откровенным сарказмом бросила я.
Что со мной не так? Что не так с ним? Зачем давать ложные обещание, а потом бессовестно разбивать все надежды? Я могла бы понять подобное раз, два, три, четыре! Но на протяжении девяти лет? Ни за что!
- Мне очень жаль, Кэт, - произнес мужчина, тяжело вздохнув. - Ты же знаешь, что с моей работой…
- Не оправдывайся! - рявкнула я в бешенстве, не позволяя закончить фразу. - В этом весь ты!
Оправдания! Всегда одни и те же оправдания, из раза в раз!
Я резко встала со стула, генерал поднялся вместе со мной.
Хотелось рвать и метать. Крушить все подряд, выместить, наконец, всю ту злость, которая скопилась во мне за эти годы, но я все еще старалась держать себя в руках. Отчаянно, но пыталась.
Сделав несколько глубоких вдохов и сжав руки в кулаки, я вновь уставилась на родственника.
- Кэтти… - пробормотал он и тут же поймал на себе мой яростный взгляд.
Я стиснула зубы.
- Кэт, - виновато осекся мой отец. - Прежде, чем ты уйдешь, я хотел бы попросить тебя кое о чем.
Попросить? Он еще умудряется меня о чем-то просить?
- О чем? - мне стало даже интересно.
- Я не хочу, чтобы ты шла на это мероприятие одна, - железным голосом молвил отец.
- С каких пор тебя это волнует? - задала я вопрос, зная, что ответа на него не последует.
Ему всегда было плевать. С чего вдруг он переполошился в этот раз?
- Ты - моя дочь, - пафосно продолжил мужчина. - Ты дочь генерала.
Я язвительно усмехнулась при звуке последнего высказывания.
- Как будто бы это что-то для меня значит, - фыркнула, сложив руки на груди.
- Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь стряслось.
- Сказал он, спустя двадцать лет абсолютного игнора, - ядовито бросила я, все еще усердно стараясь сохранить самоконтроль.
Еще одно слово, и я на него с кулаками наброшусь!
- В наше время многое происходит, - как будто не замечая моего агрессивного настроя, продолжал свой монолог генерал, - и поэтому я нанял для тебя телохранителя.
Вот тут мой рот распахнулся сам собой. Ошарашенная, словно на меня только что вылили ушат холодной воды, я лишь хлопала ресницами и рассматривала суровое лицо своего отца, пытаясь обнаружить хоть какой-то намек на то, что он пошутил.
- Что, прости? – протянула я.
В этой жизни мало что могло меня удивить, но мой отец явно превзошел сам себя. Моей первой реакцией на его слова был шок. Он буквально лавиной смел все мое негодование и злость.
- Он подъедет к тебе в субботу в семь вечера и отвезет на спектакль, - продолжал генерал тоном, не терпящим никаких возражений и больше походившим на приказ, нежели на вежливую просьбу заботливого отца. - Билет отдашь ему, он будет тебя сопровождать.
- Что ты сделал? – вновь повторила я, повысив голос и прекратив воспринимать его речь еще на фразе «я нанял для тебя телохранителя».
- Кэт…
Я нервно расхохоталась.
- Скажи, зачем тебе это? - спросила я, пытаясь подавить бушевавшие во мне эмоции. - Вот только честно.
- Ты моя дочь, - вторил генерал, словно заезженная пластинка, - и я волнуюсь за твою безопасность.
- Семнадцать лет! - более не в состоянии сдерживать свой неуправляемый гнев, вспылила я. - Тебя не было в моей жизни семнадцать чертовых лет!!!
На пол с отцовского стола полетели ручки, карандаши и папки.
- Тебе было плевать на мать! Тебе было плевать на меня! Даже когда она умерла, и опека перешла к тебе, ты не провел со мной ни единого дня! - кричала я, чувствуя, что мой гнев переходит в неуправляемую истерику. - А сейчас ты говоришь мне, что беспокоишься обо мне?! Да как ты смеешь!
Мой до этого твердый и уверенный голос начал срываться, к горлу подступил ком, и я почувствовала, что вот-вот разрыдаюсь. Генерал же все это время со спокойной миной взирал на меня и не произносил ни слова, что бесило лишь сильнее.
- Не смей… - тихо произнесла я, стараясь сохранить остатки самообладания. - Не смей говорить мне, что дорожишь мной… Я в это больше не верю!
Со всей силы смяла пригласительный билет в кулаке и со злостью посмотрела в изумрудные глаза генерала, который, как и всегда в подобных ситуациях, выглядел равнодушно-невозмутимым.
- Кэт, прошу тебя, не начинай, - тяжело вздохнув, попросил он.
Я молчала. Надеялась, что он скажет мне хоть что-нибудь. То, что сумеет возродить во мне столь стремительно угасающую надежду. То, что способно позволить мне простить его.
- Ты должна пойти с ним, - лишь молвил мой отец, и я закусила нижнюю губу.
- Да хоть с самим чертом, - прошипела я озлобленно.
Резко бросив в отца скомканный билет, развернулась и направилась прочь из его кабинета.
- Лишь бы не с тобой…