Пришивая пуговицы, разгребая хлам и смотря на падающую стружку с небес, пришло осознание, что это зима будет особенной и залечит все старые раны. Первый день последнего месяца. Этот год выкроил из меня новую, абсолютно новую Алису. Чувствую себя пэчворкским одеялком: каждый месяц отпарывал от меня старые потрёпанные выцветшие лоскутки и пришивал более яркие и новые из крепкого, но нежного материала. Звучит вроде хорошо и оптимистично, но я слышу, как тикают мои часы, как высыпается песок. Я умираю и рождаюсь заново каждую секунду. Это страшно, осознавать, что через мгновение тебя может и не быть. А может это лишь особенности женской натуры: переменчивой и бессмысленной.
Я сижу и читаю «Остаёмся зимовать», мысленно рисую на руках журавлей, в память об ушедшем на другое полушарие тепле. Ты что-то играешь на своих клавишах, но наушники сохраняют конфиденциальность. Судя по усердию – Шопена, судя по недовольному лицу Фредерик отчаянно сопротивляется. Это то, что я всегда ценила и к чему стремилась. Комфортное одиночество рядом с человеком. Вы вместе, но друг другу не мешаете. Захотелось объятий - только руку протяни. Хочешь быть в своих мыслях - будь, тебя никто не тронет. В общем, на случай если буду нужна, то я там же где и была когда была не нужна.
Всегда думала, что когда буду жить в своей хижине, у меня будут разноцветные кружки, солонки, чайнички и кастрюльки (одна красная в белый горошек). Пуховое одеяло и салатовый махровый халатец. Ещё сорочки в цветочек на несколько размеров больше моего. Не знаю зачем, но хочется. Пока у меня есть только ты, старый плед и тишина. Знаешь, мне хватает. Я абсолютно счастлива. Иногда даже, кажется, что плед и тишину можно убрать.
Чем удивителен декабрь, так это тем, что Новый Год только через три десятка дней, а люди уже тренируются запускать салюты. После минутной борьбы с онемевшими от долгого сидения подпорками я добралась до окна, чтобы оценить, стоило ли шевелиться ради созерцания этого источника шума. Стоило. За что я люблю фейерверки, так это за то, что этот порох мог пойти на оружие, а стал самодельным космосом. Вспышка справа, вспышка слева. Конец. Как и подобает лучшим тенденциям салютного жанра – стоит только высунуть черепную коробку из дырки в стене, как все буйство красок заканчивается.
Возвращаюсь на свой алтарь для чтения, но продолжать «зимовать» уже не хочется. Перехожу в горизонтальное состояние. Смотрю на тебя и думаю, как мне повезло. А может это и не в везении, а в наглости дело. Почти всегда такое чувство, что когда на чашах весов решается моя судьба, я просто ставлю свою лапу на нужную мне сторону, хладнокровно глядя в глаза небесной канцелярии. И они ничего не могут поделать. Я же доминант. Вот и в твоём случае у сущностей с верхних слоёв атмосферы не удалось тебя выдрать из моих цепких маленьких ручонок.
На кухне замерли стрелки часов. Прислушиваются, сплю ли я. Потому что когда я засыпаю, они перестают играть в догонялки и обнимаются. А если все тикающие механизмы перестанут работать, время остановится? Будет ли куда ему идти? Может никакого времени и нет, а люди придумали его, чтобы знать, когда доставать сэндвич из микроволновки, чтобы сыр не засох, а вкусненько расплавился? А на что мы расходуем это чудное изобретение? Чтобы сформировать программу телепередач и не забыть о сутках, в которые мы вылупились на этот свет и дурацкую работу.
Никто не думал, за что люди получают зарплату? За то, что помогают обществу? За то, что хорошо выполняют свою работу? Что-то я сомневаюсь. Прав лишь тот, кому нравится то, чем он занимается. Остальные же получают компенсацию за потерянные часы своей жизни, которые уже не вернёшь. Я не права?
Я трачу своё время на то, что я люблю. Чтение, вышивку, сон, мытьё кастрюлек, воспитание детей в специально отведённых для этого местах. Это большая роскошь и риск, жить так, как ты хочешь. Почти все этого избегают и боятся. Делают то, что «положено». Как говорится, лучше синица в руках или журавль в небе. Что за дурацкий выбор? Я всегда ловлю своих журавлей. Один из них сидит сейчас в двух метрах от меня и буравит взглядом скальпы деревьев, исписанные нотными рунами.
Засыпаю с улыбкой на лице.