Глава 9.
Громов.
- Капитан, я ничего не понял, - вздохнул Громов. - Можете объяснить точнее, что произошло.
- В общем, - начал Авдеев, - практически все наши вещдоки были изъяты. Полковник Панкратов позвонил за минуту до прихода тех людей и приказал оказывать им полную поддержку. Как только положил трубку, вошли эти люди, показали удостоверение и ордер на изъятие наших улик.
- Что они забрали?
- Все, что имело отношение к следователю Крутову. Так же изъяли странное вещество на дереве, которое нашел Комаров, документы из воинской части.
- Вы успели, надеюсь, занести отчеты в базу данных?
- Разумеется, - сказал Авдеев. - Только мы не до конца перевели те бумаги, что Крутов нашел у Игоря Грязнова.
- Лучше скажите мне вот что: откуда были те самые люди?
- Какой-то особый отдел. Кажется, руководит им сам Чернов.
"Важняк", услышав фамилию, кивнул Авдееву и откинулся в кресле. Авдеев покинул в спешке кабинет начальника "Тайфуна", Лаптев находился рядом и ожидал дальнейшую реакцию своего командира. Громов меньше всего ожидал столкнуться с человеком, кто в данный мешает расследованию. Чернов - полковник, один из заместителей помощников директора ФСБ, занимающийся подготовкой кадров. Чем именно занимался его особый (или секретный, как его привыкли называть многие), не знал никто. Возможно, даже сам директор не был в курсе всех событий, происходящие в отделе.
Кто в него входил, количество человек, род деятельности, сфера влияния - все оставалось в тайне. За все время, которое старший лейтенант провел в Федеральной службе безопасности, он ни разу не встречался ни с Черновым , ни с кем-то из его отдела. Пару раз случалось, что расследование шло не так, будто кто-то специально старался замедлить его ход, но в те годы никто не думал про секретный отдел. Попасть в ФСБ - уже с головой окунуться в бассейн секретов. Любая мелочь, присущая обычному человеку, может с легкостью исключить человека со службы или, что еще хуже, лечь в могилу.
Громов прекрасно понимал, что если прямо сейчас пойти к Чернову или тому же Панкратову и прямо спросить о вмешательстве в расследование, то оба в один голос пошлют куда подальше. Не прямо, конечно, а скажут, что это государственная тайна или тому подобное. Следственно, придется отныне действовать в одиночку и никому не верить. Крот есть - изъятие улик тому доказательство.
Жарче становилось с каждым часом. Еще пару таких дней - начнутся пожары в областях и задымления в городе. И будет похожа Москва на знаменитый вымышленный город Сайлент-Хилл. Только здесь все реально, а монстров и другого мира нет. Правда с этими убийствами не разберешь, где реальность и вымысел.
Как всегда, на небе ни единого облака или тучки, которые могли подарить людям несколько секунд приятной атмосферы. Всего несколько секунд, но они того стоят. Они помогут гораздо больше, нежели мороженое или прохладная вода. Сравниться может разве что тенек или купание. Однако на Театральной площади не было ни того, ни другого. Нет, тенек, конечно, был, но сидеть пришлось бы либо на мраморе, либо на траве. Да и бездомные и пьяницы там сидели уже.
Скамейки располагались вокруг небольшого фонтана в центре. Иногда везло: ветер дул прямо на сидящий, иногда донося до тела маленькие капли воды. Громов сидел спиной к Большому театру, возле парадного входа которого были небольшие панорамы с задним фоном города, а в центре внимания - автомобиль "Опель". Настоящий или нет - следователя это не интересовало. Он вообще не любил автотранспорт: легковые машины, фуры, автобусы, трамваи, троллейбусы - все они создавали такие пробки, что быстрее было бы дойти пешком либо добраться на метро. С парковкой тоже проблемы: свободных мест почти нет, а займешь - могут испортить машину или самого избить. А сколько еще на бензин тратиться. А ремонт... На эти деньги можно билет в Сочи купить и пожить в частном домике пару дней. Про ДТП, нарушения и прожорливых сотрудников ГАИ можно вообще молчать.
Да, все транспорты опасны. Самолет может разбиться, поезд - сойти с рельс, корабль - затонуть. Вот только это может случиться несколько раз в месяц. А аварии происходят по несколько раз в сутки. Плюс пилотов тщательно проверяют - за штурвал пьяными не сядут. С машинистами и штурманами, может, не так серьезно, но все-таки их меньше, чем водителей. Даже в метро можно погибнуть. Однако от человеческого и природного факторов не скроется никто.
Максим, допив кофе, бросил стакан в урну и достал сигарету. Ни со стороны Красной площади, ни от метро, ни с улицы Петровка не было видно информатора. "Важняк" прекрасно осознавал, что человек может вообще не прийти, прислать другого с дезинформацией или сотрудника секретного отдела, который скажет, что следственный отдел зря тратит время. Обещания - пустые слова для людей такого уровня. Для них соврать и уклониться от ответа все равно что дышать.
Но старший лейтенант верил, что в этот раз встреча состоится. Само собой, полного ответа он не даст либо станет говорить загадками. А если и соврет, то догадаться будет не трудно. Еще отлеживаясь в больнице, Громов понял, что ему помогает кто-то из ФСБ, но выше по полномочиям. Только тогда он не представлял, кто это может быть, да и в академии стал забывать про это. Тяжело осознавать, что теперь в неоплатном долгу перед этими людьми, и они могут потребовать что угодно, в том числе нелегальное. Только Громов предпочтет сесть за решетку или умереть где-нибудь в глуши лесной, чем подчиняться им. Наверняка и они прекрасно понимают, что следователь не прост. Но есть один козырь, который на руку неизвестным - Марина. Если бы не они, то ее бы тоже допрашивали по делу Глухой. Вряд ли обвинение поверило в ее случайное присутствие на этой кровавой бане. К счастью никто не вызывал ее на допрос. Пока что к счастью.
"Важняк" закурил сигарету, откинувшись на деревянную спинку скамейки. Солнце отражалось в темных зеркальных очках следователя, лучи постепенно нагревали тело. Сам Громов не заметил, как рядом с ним сел человек. Его-то Максим и ждал: короткая седую стрижку, лицо треугольной формы, покрытое морщинами, узкие скулы, низко посаженные глаза голубого цвета, сломанный в свое время нос, тело слегка полноватое. Это был полковник Шмелев. Тот самый, что пару дней назад заставил Громова прекратить принимать экзамен по криминалистике и передал приглашение Панкратова. Этот человек не так прост, как оказалось: "важняк" плохо помнил человека, который в больнице при отключенных камерах дал подготовленный рапорт, но фамилию хорошо запомнил. Вероятно, просто тогда был однофамилец. Или же просто он представился наугад. В любом случае, полковник в курсе всех дел.
- Ну как идет дело, Максим Александрович? - поинтересовался Шмелев, расстегивая от духоты воротничок рубашки.
- Вы сами прекрасно знайте, товарищ полковник, - буркнул следователь, расположившись на скамейке в нормальную позу.
- Жестокий серийный убийца еще на свободе, Панкратов жаждет вашего ухода и скорого закрытия дела, секретный отдел осложнил задачу - все это мне известно. Думаю, и ты поймешь, если не дурак.
- Не понимаю одного: отдел ваш хочет мне помочь или наоборот?
- Разумеется помочь, - Шмелев встал и мотнул головой в сторону Большого театра. Громов, потушив сигарету, пошел в месте с полковником. Нужно было разговаривать при меньшем числе людей рядом.
- Если я им нужен, - продолжил Громов, - с чего вдруг такой поворот? Ни за что не поверю, что Жуков согласился участвовать в расследовании.
- И правильно делаешь, - усмехнулся офицер, смахнув с лица капли пота. - Чернов - своего рода прикрытие, но он сам об этом не догадывается. Тут есть люди, которые ниже по должности, но по возможностям почти наравне с директором нашим.
- Допустим, но я как попал в этот водоворот событий?
- Ты догадался о долге?
- Да. Вот только некого было благодарить за ту девушку. Не представляю, что с ней сейчас случилось бы, окажись она в лапах следствия.
Шмелев понял, куда клонит собеседник. Громов боялся, что ее могут убить из-за увиденного. Но с другой стороны это не выгодно: человек опасен тогда, когда ему абсолютно нечего терять.
- Про это не думай, - успокоил его полковник. - Это им не к чему.
- Им? Тогда какова ваша роль?
- Что-то вроде посыльного вестей. Дурных или хороших - зависит от ситуации.
- И как ваши кукловоды хотят, чтобы я вернул долг? - поинтересовался "важняк".
- Ты это уже делаешь. Говорю сразу: это не конкретное дело, а твои методы работы. Знаю, что ты работаешь обычно, зато честно. К несчастью не все так умеют.
- Забавно. Самый секретный за всю историю отдел хочет, чтобы я не стал очередным "оборотнем". Как-то все странно, но я почему-то вам верю. Ведь это и в ваших интересах, верно?
- Все-таки не зря они выбрали тебя. Да, ты прав. Только учти, отдел не собирается следить за каждым делом. Просто нужна точная информация по делам, похожих на сегодняшнее.
- Чем же оно так привлекает? Кстати, Крутов связан с вами?
- Нет. Тогда не было необходимости вести такие расследования. А дело... думаю, ты сам понимаешь.
- Пока кроме мистики и ужасов ничего не вижу.
Шмелев остановился и замолк, осматриваясь по сторонам. Они попали в тень от здания - прохлада с ног до головы поглотила тела. Громов почувствовал облегчение, позабыв на небольшое время о деле и разговоре. Но сразу почувствовал неладное, словно слов "мистика" и "ужасы" должны были прозвучать. Неужели Шмелев говорит об этом на полном серьезе? Секретный отдел решил претворить в жизнь, только переделав в русский стиль, Секретные материалы по одноименному известному американскому сериала девяностых годов? Нет, конечно, странности есть в деле о маньяке, но не до такой степени. Они серьезно хотят, чтобы Громов расследовал дела про НЛО с Марса, трехглавом Цербере или каком-то призраке в Кремле? Звучит дико, однако факты следователь отрицать не мог: отдел знает то же, что и сам "важняк" про деревню Глухая. Иначе зачем такая суматоха?
Понятно, что в открытую ФСБ не сможет открыть отдел для исследования паранормальных явлений, ибо нет по сей день твердых доказательств их существования. Астральная проекция, ад, духи, мифология, народный фольклор - вымысел человеческого сознания. Однако есть вещи, которые нельзя доказать, но наука их не отрицает. К примеру, бесконтактный бой, который позволяет силой мысли победить или убить противника. Громов сам один раз столкнулся с этой техникой еще на первом курсе академии, когда проходил курс молодого бойца.
Время уходит, а позволить Панкратова посадить не того человека нельзя.
- Если ваши хозяева такие всемогущие, почему нельзя просто приказать Панкратову? - задал вопрос следователь, закуривая очередную сигарету.
- А ты думаешь, что все так просто? - вздохнул полковник. - Панкратов - та еще сволочь, и в этот раз он решил действовать по-своему, невзирая на рекомендации старших. Тебе на будущее: об отделе догадываются, но не знают, а, значит, наши начальники не всеми могут командовать.
- Что ж все так трудно?
- Максим, ну ведь не глупый парень. Давай на чистоту: твои улики я не смогу вернуть, даже не проси. Все это - проверка.
- Проверка?! Для чего? Посмотреть, что система смогла одолеть честного следователя?
- Что ты докажешь свою верность и добьешься правды, какой бы она ни была. Если же ты провалишь дело, то тебя не станет никто наказывать. Просто в этом случае Панкратов вышвырнет тебя из ФСБ.
- Догадываюсь почему. Кстати, чья идея про "Тайфун"?
- Тех же людей. За исключением капитана Лаптева: я его лично к вам поставил.
- Явно не для охраны.
- Просто вы уже знакомы.
Максим выронил сигарету от услышанного. Когда он мог видеться с Лаптевым? С группой "Альфа" действовали совместно дважды, но в отряде все в масках, а вместо имен использовали позывные. Нет, раньше они никак не могли пересечься.
В таком случае получается, что спецназовец работает на секретный отдел. Он постоянно ходил рядом с Громовым, был в курсе почти всех деталей дела. Но следователь до сих пор не верил, что Лаптев является кротом из секретного отдела. Да, факты против него, но пока никаких конкретных доказательств. Да и глупо оставаться одному, когда все сбежали, и все стало известно.
- Давно он работает на ваш отдел? - резко спросил "важняк".
- Третье дело, - ответил полковник, - включая ваше. Он как и вы: сам только недавно узнал, кто на самом деле руководил теми операциями.
- У меня чуть больше двадцати часов, чтобы доказать невиновность того придурка. Однако у меня это вряд ли получится, если я не буду ничего знать.
- Максим, ты ведь прекрасно знаешь, на что может пойти ваш Панкратов ради удачного повышения. Даже если оставить дело Игоря Грязнова, вернее его записи, у вас, то он их безвозвратно конфискует. Может даже уничтожить.
- Так что мне делать? Я в безвыходном положении, товарищ полковник. Без вещественных доказательств ваши начальники сами себе яму выроют!
Шмелев достал из нагрудного кармана черную флешку и листок бумаги.
- Что бы ни говорил этот твой начальник, поддержку нашел достойную. Флешка достается тебе, карта - Волкову. Филатову поможешь сам, когда он попросит. На этом все, Максим. Береги себя и все, что осталось от "Тайфуна".
Полковник быстро удалился в сторону Петровки и скрылся за поворотом Большого театра. Следователь же вернулся на скамейку и закурил новую сигарету. Слишком много навалилось за день, а отдохнуть не представлялось возможным. Пару минут позволить можно, в крайнем случае - час. К флешке и карте интереса почему-то не было, однако это никак не смущало "важняка". Времени в обрез, но на нервной почве делу не поможешь.
Волков.
Майор продолжал стоять возле иномарки напарника, который вместо своего начальника пошел в отдел узнавать новости. Волков и без того понимал, что дело приняло дурной оборот: осмотр места на карте закончился неудачно.
На деле оказалась обычная заброшенная стройка, которую хотели раньше превратить в ресторан или что-то подобное. Но, как обычно для Москвы, строительство так и не завершилось. Там иногда оставались рабочие, но сторожить особо нечего. А такие места служат интересом для детей и подростков. Вечно проникают внутрь, фотографируются на фоне рухляди и хвастаются. Даже сочиняют истории, что якобы нашли что-то ценное либо видели настоящий труп.
Но все это теперь лишь детский лепет, не больше. Ни Волков, ни Крылов не ожидали увидеть подобного в том здании: на первом этаже посреди комнаты стоял здоровый крест, на который повесили громоздкую черную цепь. Рядом с крестом стояли свечи и на полу красовалась пентаграмма Сатаны. С одной стороны прогресс: тот же символ, что и на местах с убийством. Но надо еще доказать, что местные обитатели стоят за всем этим или что-то знают про убийцу. А если и заговорят, то где гарантии, что окажется правдой? Любой из них может взять убийства на себе или слить дезинформацию, дабы запутать следствие.
Волков держался в тени, медленно и тихо передвигаясь между здоровыми металлическими ящиками. Майор попытался открыть один - без инструментов не открыть. На всякий случай в правой руке опер сжимал пистолет.
И ждать момента пришлось недолго: со стороны лестницы послышались шаги. Человек было несколько, и они шли прямо к алтарю. Не мешкая, Волков затаился за столбом, рядом с которым стоял еще один ящик. Преимущество укрытия заключалось в том, что в это место почти не падал свет свечей, да и майор мог хорошо видеть обстановку. Но что стало с Крыловым? Неужели он попался в руки сатанистов? Но мысль тут же улетучилась, когда за окном Валерий увидел своего напарника, который скрытно наблюдал за незваными гостями.
Семь человек в черных балахонах медленно шли к кресту с цепью, будто монахи идут на службу в церковь. Сделав круг вокруг креста, шестеро сели полукругом, а один остался стоять на месте. Он и есть главный! Но как взять? В пистолете всего восемь патронов, но даже Волков может промахнуться, да и ПМ не самое подходящее оружие для перестрелки. Были хотя бы Беретта или Кольт, тогда еще можно было бы подумать о захвате. Однако все равно в одиночку глупо бросаться на фанатиков этих. Кто знает, может под мантиями автоматы кроются.
Главарь заговорил на непонятном языке, похожим на смесь английского и еще какого-то. Вряд ли в нем был смысл для опера, но майор слушал внимательно. Для гарантии включил диктофон, который нашел в бардачке Крылова. Тот, кстати, пропал из виду. Варианта два: пошел за подмогой или решил помочь командиру. Волков надеялся, что капитан выбрал первое, так как сам не первый день в отделе и насмотрелся достаточно, чтобы не повторять ошибки молодых коллег. Если у тебя в руках смертельное оружие, это вовсе не означает, что ты всесилен. Нехватка патронов, заклинивание самого оружия из-за грязи, отдача, неумение нормально целиться - все делает лишь тебя мишенью, а не врага. Обидно, что не все это понимают. Иначе не было бы столько могил с молодыми ребятами из полиции, решивших проявить героизм.
Главарь секты продолжал говорить непонятное, активно двигая перед собой руками, а Валерий продолжал наблюдать за церемонии, до сих пор не придумав дальнейшие действия. С каждой минутой ситуация становилась напряженной, но опасность при нападении остается. Шестеро сатанистов сидели неподвижно, черные капюшоны скрывали их лица. А даже если бы Валерий и видел их, вряд ли смог опознать кого-то, кто причастен к делу. Да и особой важности пока что в этом не было.
Главарь секты смолк, распахнув мантию. Через несколько секунд Волкову ударил в нос резкий запах, который невозможно перенести. Подобное майор уже чувствовал семь лет назад, когда выезжал на вызов. В заброшенной квартире милиция нашла труп человека, который умер три месяца назад. Тело разложилось до неузнаваемости, на его остатках мухи и черви отложили личинки, от вони невозможно дышать. От запаха человека тошнило, сам он глубоко проникал в кожу и одежду, причем вывести не так просто. Сам Волков не смог от него избавиться даже после седьмого душа, дезодоранты и духи тоже не помогали. С тех пор опер и запомнил этот запах. Запах смерти.
С каждой секундой вонь усиливалась. Дышать стало фактически нечем. Обычно нужно дышать через рот, чтобы не стошнило или не упасть в обморок, но такое дыхание выдало бы Волкова в считанные секунды. Да и долго дышать ртом не получится. Майор с трудом сдерживался: воздуха не хватало, все перед глазами начало шататься, тело ощущало нарастающую слабость. Валерий не выдержал, вдохнув глубоко ртом воздух. Эхо раздалось по запустевшему зданию, что выдало присутствие постороннего, но никто из секты не обратил внимания на это. Только главарь громко произнес короткую речь, поднял над головой правую руку и рыком ударил ею себе в грудь.
Больше ждать нечего - Волков вскочил на ноги, прицелился в сторону сектантов и хотел закричать, однако в глазах помутнело, ноги совсем не слушались. Майор рухнул на бетонный грязный пол, пистолет упал где-то рядом. Он хотел подняться снова, но его словно парализовало. Не то что двигаться, даже слово выговорить не получается. Перед глазами была стена, освещенная свечами для ритуала.
А затем произошло все слишком быстро: помещение озарилось ярким белым светом, послышались звуки разбитого стекла и выбитой двери, к ритуальному месту сбегались несколько человек.
- Полиция! Не двигаться!
- Лицом в пол, руки за голову!
- Лежать!
- Не двигайся, мразь!
Эти выкрики слышал опер, но не мог ничего ответить. Перед глазами мелькнули две пары берцев с черными штанами - спецназ. Еще один остался сзади лежащего Волкова. Майор предположил, что спецназовец сейчас целится дулом автомата в него. Но что поделать: сил нет, оружие где-то валяется, сопротивляться бесполезно. Со спецназом лучше не шутить. Чуть что не сделаешь - схлопочешь в живот с ноги или прикладом автомата. Так что права качать бесполезно, даже если ты сотрудник ФСБ. Просто майор оказался не в то время, не в том месте. Да и сопротивляться нет сил: запах сделал свое дело, и майор не мог двигаться. При этом еще потерял сознание.
Волков очнулся на улице, на склоне Поклонной горы. Несколько минут перед глазами все расплывалось, но потом Валерий увидел находящегося рядом Крылова, который разговаривал с кем-то. С большим трудом Волков встал на ноги, однако слабость повалила его обратно на сухую траву. Двое неизвестных помогли оперу встать и довести до главного, с которым и беседовал напарник. Увидев майора, капитан помог аккуратно сесть на землю, пока врачи не прибудут на место. Лучше становилось с каждой минутой, и Волков готов разговаривать.
- Кто вы? И что произошло в том здании?
- Майор Бодров, ФСБ, - неизвестный показал удостоверение. - Скажу одно: мы провели захват опасной оккультной группировки. Не знаю, что вы у них там искали, но едва не сорвали операцию.
- Каким, интересно, образом? - вмешался Крылов. - Меня вы арестовали, когда я ушел за помощью, а товарищ майор остался наедине с вашими фанатиками! Скажите, с его состоянием возможно хотя бы драться?
- Могли или нет, но вы едва нам не помешали. Забирайте ваши документы и личное оружие и уезжайте немедленно!
Волков закурил третью сигарету. Где же Крылов? Ему-то нужно лишь зайти в отдел, узнать новости, при необходимости доложить начальству и вернуться к машине. Из открытого на втором этаже окна доносились голоса коллег. Обычная ежедневная суета для любого полицейского, но что-то там слишком все оживленное. Неужели это связано как-то с инцидентом федералов? Нет, если даже с Лубянки и позвонили, то начальник вызвал немедленно к себе. Что-то случилось в отделе.
Из отделения вышел Крылов. Лицо взволнованное, шел к машине быстро, сам в мыслях - что-то произошло, и не очень хорошее.
- Какой-то бред сегодня целый день, командир, - сказал капитан, закуривая сигарету. - Дежурный доложил, что прибыла бригада ФСБ и практически все конфисковала.
- Чего? - удивился Волков.
- Из вещдоков по нашему делу почти ничего не осталось, за исключением воды из легких жертвы и пиявки. А все остальное теперь едет на Лубянку. Ордер у начальства, но он сейчас на докладе ГУВД.
Валерий кинул бычок на асфальт и достал мобильный телефон. Однако номер набрать не успел: Громов первым позвонил Волкову. Майор подозревал, что молодой следователь мог оказаться причастным к штурму спецназа и обыска в отделе. С одной стороны все сходится: Громов нашел труп Сапожникова, узнал первую страницу странного документа сатанистов, он в курсе всего дела. А с другой - зачем ему все это? Ведь сам же похожее дело ведет.
- Слушаю, - ответил на звонок Волков.
- Думаю, что узнали, - сказал "важняк". - У меня есть важная информация о том, где могли вашего мертвеца убить.
- Серьезно? А откуда она у вас?
- Первая страница того странного текста на самом деле карта. Те линии - дорога и маршрут. Я сам там был: небольшое болото возле лесного дома.
- А пиявки?
- Не знаю, мы ночью выезжали на место. Но попробовать все-таки вам стоит.
- Возможно.
Волков решил узнать правду без всяких ловушек и подвешенного языка. Надо прямо спросить у федерала о незваных визитах его коллег с Лубянки. Начнет врать или нескладно говорить - причастен. А если нет...
- Старлей, а есть один вопрос: ты к нам людей подослал сегодня?
- Только не говорите, что у вас тоже все вещдоки забрали, - сказал Громов.
- Не важно. Перезвоню завтра.
Валерий отключил телефон и достал очередную сигарету. Так он и знал - чекист подослал. Ответил бы сразу "нет" - опер частично снял бы подозрения. Если даже криминалисты подтвердят, что убитый был на том болоте, то отношение к старшему лейтенанту не улучшится.
- Чего смурной стал? - поинтересовался Крылов.
- Всегда помни: никогда нельзя водиться с чекистами, - оскалился Волков. - Вот тебе и результат: только хотел спросить - сам звонит, наводку дает. Спросил напрямую - отпирается, мол не при делах.
- А что говорит?
- Мол у них тоже шерстили в управлении. Ну ты сам в это веришь? Ладно у ментов так, а у них...
- Ну ведь и у них свои оборотни есть.
- Да ладно тебе, - отмахнулся майор. - Кстати, на самом деле все забрали?
- Почти. Наш компьютерщик кое-чего оставил на флешке. Это тот самый текст...
- Отлично! Ладно, проверим место и вернемся. И больше ни слова этим чекистам!
Волков, садясь в машину, взглянул на часы - почти ровно шесть вечера. Уезжающую иномарку проводило садящееся за горизонт солнце.
Громов.
На Лубянку "важняк" вернулся после семи часов. За эти часы Лаптев раскопал любопытную информацию: всего пятеро журналистов из трех городов писали подобные статьи не больше трех лет назад. Двое из них жили в Москве, однако на работе они не появлялись третий день. Громов лично ездил за ними, но ни дома, ни у друзей и коллег из издательства их не оказалось. Распечатка телефонных звонков ничего не дала: вызовов много, ничего подозрительного не обнаружено, общих номеров тоже нет.
Да и само здание казалось опустевшим за время отсутствия следователя. По дороге в свой кабинет Максим видел лишь пару дежурных, криминалистов ночной смены и трех оперов. Панкратова, разумеется, на месте нет. Собственно, чему он должен напрягаться? За сутки доказательств не найдешь, свидетели мертвы и ничего нового не скажут, Морозов легко сойдет за серийного убийцу - все это только на руку начальнику следственного отдела ФСБ по особо важным делам. Даже неопытному стажеру станет ясно, что полковник метит на должность выше. А дальше все просто: достаточно уволить Громова и жить спокойно. Но пока этого не произошло, надо бороться.
Отсутствие спецназовца не удивило "важняка", ведь он сам отпустил капитана за проделанную работу с журналистами. Да и помощь его в данный момент особо не нужна. Нужно лишь заполнить пару бумаг, в том числе рапорт, и пойти домой. Правда сегодня Марина работает в ночь - некому встретить дома. С ужином не проблема: Максим сам умел прекрасно готовить, да и картошка еще должна была со вчерашнего вечера остаться а холодильнике остаться. В общем, с голоду следователь не помрет.
Закончив рапорт, Громов проверил почту на компьютере и сводку происшествий - ничего нового. Только вот Кошелев что-то молчит, а так он уже должен был раньше приехать. Могли отменить электричку, или машина попала в пробку. Следователь набрал номер Кошелева - трубку долго не брали. После очередного гудка все-таки ответили, но не хозяин телефона.
- Алло, старлей. Ты где?
- Макс? - из динамика раздался голос Лаптева. - Тебе еще не сообщили?
- О чем? Где Кошелев?! - спросил Громов.
- Нету его больше... Ударили ножницами в живот, а потом позвоночник сломали. Примерно часа два-три назад это произошло.
- Свидетелей, конечно же, нету?
- Не совсем. Есть одна бабулька напротив, но только убийца наш ее так запугал, что она не собирается из дома выходить, а лишь забаррикадировалась и молится постоянно.
- Ладно, еду.
- Нет нужды, командир, - ответил Лаптев. - Кстати, видел тех ментов из убойного, с которыми ты на кладбище виделся - сердиты на нас. Не остановился, сразу по газам от меня...
- Завтра к утру подготовь рапорт, а я попробую связаться с Панкратовым. Надеюсь, хоть это его сможет убедить в невиновности Морозова.
Следователь снял трубку рабочего телефона и пытался дозвониться до Панкратова, но рабочий номер не отвечал. Мобильного Громов не знал - оно было даже к лучшему. А есть ли причины беспокоиться насчет этого? Ведь теперь ни один судья не обвинит Морозова в череде убийств. Панкратов пусть хоть с ума сойдет, пытаясь доказать свою правоту ради скорого закрытия дела, но человек не мог убить кого-либо, находясь в заключении под усиленной охраной. Если только он не призрак и умеет ходить сквозь стены.
Пока еще не слишком поздно, следователь позвонил Филатову. Вряд ли он что-то нашел, но попытаться узнать стоит. Лишь бы капитан военной прокуратуры не держал на "важняка" злобы, как опера из "убойного" пару часов назад. И что на них нашло? И тут дошло: те же люди из секретного отдела забрали доказательства, а раз Громов служит в ФСБ, то, как думает Волков, он заодно с неизвестными. Довольно примитивное мышление, но...
- Да? - Филатов ответил на звонок.
- Привет, это Громов, - поздоровался "важняк". - Я хотел узнать, есть ли что-нибудь новое?
- Ничего. Я снова обыскал дом три раза, еще раз пересмотрел все бумаги и показания военных - только время потратил.
- Скажи, а к тебе из ФСБ не приезжали?
- Нет. У меня тут в прокуратуре целый день торчат представители МВД и МИД.
- Не понял. Ты иностранца задержал?
- Гостя из Прибалтики. Сперва к нему приехали адвокат с их послом, а затем наши появились. В общем, допросить больше его мы не можем, и у нас определенные сроки. Удалось только узнать анализ его крови - обнаружены наркотики в приличном количестве.
- О чем он говорил?
- Что-то про Конец Света и про то, что он лично знает нашего убийцу. Более того, иностранец якобы видел все смерти его жертв. Я бы сослался на наркоту, но он сказал, что убийца действует по определенному сценарию.
- Это все?
- Долго объяснять просто, - вздохнул Филатов. - Лучше при встрече. Кстати, окажешь еще одну услугу?
- Какую?
- Разузнай про одного человека: Жуков Артем Владимирович, родился в восемьдесят третьем году, гражданин Швейцарии...
- Помню, - перебил старший лейтенант, щелкая по клавишам. - Ты уже спрашивал про него раньше. Хорошо, я перезвоню, как только узнаю о нем.
Положив телефон, Громов вошел в систему и ввел ФИО Жукова. На иностранных граждан база данных не действует, но хотя бы о прилете должна быть информация. Так и есть: Жуков прилетел полторы недели назад, в качестве места жительства указал адрес, по которому проживал Захаров. Это ничего не дает, поэтому "важняк" открыл план аэропорта. Нет, этот тип не сбежит обратно, незаметно пройдя мимо охраны, но что-то должно быть, куда бы он сразу пошел. Если кто и сможет его опознать спустя такое время, то нужно найти такси, машину или автобус, на котором объект уехал, но даже с записями камер аэропорта это будет трудно. И не факт, что Жуков поехал сразу к родственникам. Если он поехал в бар или в какое-нибудь кафе - дальше отслеживать бесполезно.
Следовательно, нужно начать с аэропорта. Громов сразу исключил из списка кафешки и магазины - банк, банкоматы и автомобильный центр остались. Следователь даже не подумал, что иностранец мог арендовать машину. Узнав номер, Максим сразу же позвонил туда. После сообщения для клиентов пошли гудки, после трубку сняла секретарша:
- Автомобильный центр "Мерседес", с вами говорит Ирина. Здравствуйте, - раздался приятный женский голос.
- Добрый вечер, - ответил Громов. - Скажите, вас центр находится в аэропорту Внуково?
- Да, именно там.
- Вы не могли бы соединить меня с менеджером?
- Простите, по какому вопросу? И как вас представить?
- Старший лейтенант Федеральной службы безопасности Громов. Вопрос относится к одному из ваших клиентов.
Девушка попросила немного подождать и вскоре наступила тишина. Спустя минуту менеджер принял звонок. Оно понятно: никому не нужны проблемы с ФСБ, поэтому лучше быстрее ответить на все вопросы следствия, пока это не ударило по бизнесу.
- Здравствуйте, - произнес менеджер. - Меня зовут Николай Семенович. Чем могу помочь, товарищ следователь?
- Мне нужно узнать, брал у вас в аренду автомобиль человек с фамилией Жуков? Он гражданин Швейцарии и мог обратиться к вам примерно неделю или две тому назад.
- Понимаете, наша организация дает гарантию полной конфиденциальности по отношению к клиентам...
- Послушайте, - резко перебил "важняк", - я - представитель федеральной службы, и мне не нужна информация о сумме денег или недвижимости вашего клиента. Мне важно знать другое: брал ли он в вашей организации автомобиль. Если да, то назовите модель и номер автомобиля.
Менеджер все еще молчал - ломается над ответом. С одной стороны не помочь следователю - оказаться без работы, с другой - потерять доверие клиента. Последний может не только потребовать деньги, но и распространить дурную славу о компании. Не факт, что этого человека ищут за что-то, но встреча со спецслужбой уже оставляет неприятный осадок.
- Этого человека подозревают в убийствах гражданских и полицейских, а так же в хищении несовершеннолетнего ребенка.
- Ладно, - решился менеджер. - Да, такой человек брал машину на прокат.
Записав информацию, Громов сделал пару звонков в отдел информационной безопасности, и через несколько минут было известно точное местоположение арендованного автомобиля. Не теряя времени, "важняк" перезвонил Филатову.
Как ни старался Громов поскорее закончить работу сегодня, но пришлось остаться на Лубянке до позднего вечера. Основная причина - Панкратов со своим недовольством. Мол, был идеальный подозреваемый, а ты со своими трупами все испортил. Теперь все надо оформлять заново, перепроверять доказательства, доложить начальству - одним словом, куча головной боли. "А зачем спешили с выводами?" - так и хотелось сказать в лицо начальнику следственного отдела по особо важным делам, но, к счастью, голова на плечах еще осталась. Хоть "важняк" и жалел о звонке Панкратову, но завтра бы это вылилось в разы хуже, и тут уже полковник был бы прав.
В знак наказания начальник заставил следователя заново пересмотреть дело и немедленно доложить. Но даже с этим приказом справиться было невозможно: Панкратов, пробыв в кабинете тридцать минут, заявил, что не положено ему так долго ждать и уехал домой, при этом не предупредив Громова. Поскольку больше ничего не могло помочь делу сегодня, "важняк" покинул свой кабинет, спустился в гараж и поехал к себе домой. Девушки все равно нет дома, поэтому не нужно объяснять причину опоздания. Да и она сама все прекрасно понимает: работа, пробки.
По пути следователь заехал в магазин и купил три банки темного пива: слишком много произошло за сегодня, нужно снять стресс. Громов не относился к типу людей, которые горе или проблемы решают через алкоголь. Он вообще не мог переносить запах спирта, поэтому и пил только пиво, причем в небольших количествах.
Припарковав внедорожник во дворе, Максим включил сигнализацию и вошел в подъезд. Внутри пахло чем-то протухшим - "важняк", задержав дыхание, подошел к лифту. К счастью он находился на первом этаже, поэтому ждать его прибытия не пришлось. Следователь нажал на кнопку пятого этажа - двери со скрипом закрылись, сам лифт начал подниматься вверх.
Однако неожиданно он остановился, а в кабине погас свет. "Прекрасно!" - про себя выругался Громов. Сперва проблемы с делом, потом странный разговор с операми из "убойного", гибель еще одного члена команды, выходки Панкратова, а теперь еще и лифт - сегодня явно не самый лучший день. Нужно вызвать диспетчера, но сперва найти кнопку вызова. Кричать бесполезно: соседи либо не услышат, либо проигнорируют, а даже если и нет, то вызовут полицию. Примут за бомжа или алкаша. А менты сразу арестуют, даже не дадут возможность показать удостоверение. Мол, задержан пьяный. Бутылки есть, пусть даже не открытые. В общем, проблемы могут быть если не серьезные, то просто нудные.
Положив пакет с пивом на пол, Громов достал мобильный и посветил на панель с кнопками. Найдя нужную, он нажал на нее и ожидал ответа диспетчера. Вместо ответа из динамика раздавался треск, похожий помехи переговорного устройства. "Спят или неполадки технические", - подумал Громов. Что бы то ни было, застрял он в лифте надолго. Не стоит надеяться на лифтера, чудом который оказался в подъезде.
Следователь не собирался самостоятельно покинуть кабину: нет сил после рабочего дня, да и страшно как-то. И закурить нельзя. Неужели может стать еще хуже?
Сверху послышался скрежет - это не на шутку напугало "важняка". Медленно, чтобы не издавать шума, Максим правой рукой опустил пакет с пивом на пол, а левой достал из кобуры ГШ-18. Бутылки, к счастью, не звякнули. Громов не слышал ничего, кроме своего дыхания и биения сердца, руки дрожали, ног почти не чувствовал. Кое-как удалось так же бесшумно снять оружие с предохранителя и дослать патрон в патронник. Старший лейтенант очень хотел, чтобы все это оказалось плодом воображения, вызванного сильным стрессом за сегодняшний день на службе. Неужели кто-то специально проник в шахту, остановил лифт и, затаившись, наблюдал за реакцией своей жертвы? Но кому это надо? Если хотели бы убить, то почему просто не напасть прямо в подъезде или у квартиры?
Тишина пугающе окутала шахту лифта и испуганного "важняка". Последний не слышал ничего, кроме стуков своего сердца. "Может, действительно это всего лишь результат рабочего дня?" - пытался себя успокоить старший лейтенант. Ну в самом деле, разве в шахте лифта висит на тросе киллер и затих, выжидая нужного момента? Но тогда какого? Убийца ждет, пока Громов умрет от страха или нехватки воздуха? Или же дождаться, пока пассажир в кабине заснет, а затем заминировать лифт либо обрезать трос? От этой мысли Максим засмеялся, опустив пистолет.
Сколько раз "важняк" наступал на одни и те же грабли: не стоит терять бдительность в опасных ситуациях, даже если это не столь очевидно. Это произошло снова: после смеха Громова снова раздался скрежет сверху, но теперь громче и ближе. А через секунду несколькими этажами выше раскрылись и захлопнулись двери. Максим поднял пистолет, целясь в потолок лифта. Еще один звук - и палец сам спустит курок пистолета. Значит, там действительно кто-то был! И не один: не может человек так быстро и бесшумно переместиться меж этажами в шахте. Теперь ясно: кто бы там ни был, они сперва пугали жертву, а затем, услышав признаки жизни (этому поспособствовал смех от немыслимой идеи), завершат начатое. Когда - вопрос времени, как именно - дело вкуса. Кто знает, что у них на уме.
Неизвестные уже минут пять не давали знать о себе, а "важняк" продолжать держать оружие наготове, вслушиваясь в пугающую тишину и бегая взглядом по темной кабине лифта. Света до сих пор не было, однако глаза следователя привыкли к мраку, и он более-менее мог что-то различить. В этот момент где-то рядом раздался вздох. Нет, он не исходил из шахты, ни в подъезде. Он раздался из кабины, но внутри был лишь Громов. И что это за треск? И тут до него дошло: звук исходит из динамика!
Выходит, что диспетчер все-таки услышал сообщение застывшего в лифте следователя или обнаружил неполадку в работе. Тогда почему он молчит? Вернее так тяжело дышит.
- Эй, вы меня слышите? Я застрял в лифте. Срочно пришлите лифтера! - заговорил Громов, зажав кнопку вызова.
Диспетчер продолжал молчать и тяжело дышать в микрофон. "Он что, разговаривать не умеет или стесняется?" - не понял старший лейтенант. Может, зажал не ту кнопку на панели? Посветив экраном телефона, Максим заметил, что палец действительно касается не той кнопки. Вместо "вызова" нажимал на "стоп". Тем не менее, это не объясняет странного поведения диспетчера.
- Пожалуйста, - повторил "важняк", - пришлите лифтера и вытащите меня из этого лифта. Я не могу тут больше находится.
Ответа снова не прозвучало, зато треск и дыхание прекратилось?
- Да ты там сдох что ли?!
Рассердившись, следователь ударил правой ногой по двери лифта. Успокоившись, Максим запаниковал не на шутку: диспетчер и так мертв. Иначе как эти люди могли так просто все это провернуть? Нет, больше в лифте задерживаться нельзя, пока не стало слишком поздно. И нет, это не паника охватила разум.
Громов, не поставив на предохранитель ГШ, сунул его обратно в кобуру и прислушался в очередной раз - никого. Вылезать из кабины с оружием нельзя: просто не успеешь выстрелить. Неизвестные вряд ли вооружены автоматами и заминировали целый подъезд. А вот нож вполне подойдет для ближнего боя. Взяв в зубы рукоять ножа, следователь слегка раздвинул двери лифта - через мелкую щель вторых дверей просачивался свет лампочки в подъезде. Значит, лифт остановился на одном уровне с подъездом - уже хорошо. Киллеры (если они таковыми являются) не вовремя остановили лифт: будь он между этажами, Максим оказался бы в ловушке. Даже если за этим стоят подкупленные электрики, то их использовали, а потом убили как диспетчера.
Хотя "важные" и так в ловушке: первые двери нечем закрепить, а в кабине лишь пакет с пивом. Жаль, что из багажника Максим не взял свою саперную лопату. Она хоть и маленького размера, зато спокойно выдержит.
Внезапно луч света исчез. Неужели и в подъезде нет света?
- Эй, там есть кто живой? - раздался голос снаружи.
От такой неожиданности Громов выронил нож, отскочил назад, спиной врезавшись в стенку кабины лифта, и достал пистолет.
- Кто там? - повторил мужчина, стоявший снаружи. - Вы застряли?
- Ага, - сдерживая страх, произнес Громов. - А вы кто?
- Я живу здесь. А вы?
- Тоже. Вы не могли бы вызвать лифтера, а то диспетчер не отвечает?
- Конечно вызову. Небось опять сидят у себя, жрут водку с селедкой. Кстати, Максим Александрович, вы поймали убийцу.
- Пока еще... А откуда вы знаете мое имя?
В ответ прозвучала тишина. "Важняк" еще раз раздвинул двери - свет снова проникал сквозь щель металлических дверей. Как же он сумел так незаметно взять и уйти. Ни звука шагов, ни голоса - ничего не прозвучало. Словно взял и растворился в воздухе. Откуда этому мужику известно имя следователя? Ведь он не представился незнакомцу. Более того, он знает про убийства. Нет, это точно не сосед, а один из убийц!
Не придумав ничего лучше, Громов достал одну из бутылок пива, в третий раз распахнул двери лифта и положил спиртное так, чтобы двери не захлопнулись. Идея далеко не из разряда лучший, но иного пути нет. Заменить на пистолет - еще более глупая идея. Но, к счастью, пока !бутылка не раскололась... Пока что. Но так просто нельзя вырваться из кабины: тот тип вполне мог спрятаться. Рукояткой разбив зеркало, следователь немного распахнул вторые двери, зажал правой ногой проем и достал большой осколок зеркала. Повертев его в разные стороны, Громов не заметил ничего подозрительного. Выбросив стекло, "важняк" положил на плиточный пол этажа ГШ-18 и нож, а потом попытался открыть вторые двери. Они легко поддались лишь на несколько сантиметров, а потом застряли.
Старший лейтенант не был силен в знаниях и таких механизмах, поэтому не смог понять причину неполадки, да и разбираться времени нет. Нужно лишь быстро найти способ выбраться из ловушки: сверху снова открылись двери в шахту. "Идиоты!" - про себя выругался "важняк": к чему все это, если сейчас мишень сама загнала себя в ловушку да еще и сама выбросила оружие? Можно ведь просто было спуститься и пристрелить. Даже есть жертва спрячется в лифте, то тогда можно и перерезать трос.
Собрав все силы, Громов надавил на двери - еще пара свободных сантиметров, но до сих пор недостаточно, чтобы он смог пролезть. Выход один: выдохнуть весь воздух из легких и протиснуться. Глубоко выдохнув, Максим изо всех напрягся и боком стал пролезать. Двери еще немного поддались, и Громов уже наполовину был на свободе.
Раздался скрежет и звук, напоминающий порванный трос.
Последний рывок - крича от боли, следователь упал на пол этажа. Двери захлопнулись, звук повторился - лифт полетел вниз. При падении раздался такой грохот, что "важняк" на несколько секунд оглох. Придя в себя, он ощутил боль в левом локте. В руку впился тот самый осколок от зеркала лифта, из раны несильно текла кровь. Не самое страшное, что могло бы произойти.
Подобрав оружие и встав на ноги, Громов, стараясь как можно тише передвигаться, стал подниматься на следующий этаж. Убийца еще был где-то неподалеку, но пока что его не было нигде видно. Дойдя до своей квартиры, старший лейтенант держал в правой руке пистолет, а левой доставал ключи. Удивительно, что никто из соседей не вышел на шум упавшего лифта. Как будто подобное было в порядке обычных вещей. Следователь проверил замок - никаких признаков взлома не наблюдалось. Подергал ручку двери - заперто. Если у неизвестного был дубликат ключа, то он мог попасть в квартиру и закрыть ее изнутри. Если она заперта на внутренний замок, то попасть внутрь можно лишь через улицу. Пожарной лестницы рядом с окнами нет, а сам Максим не умел как паркурщик лазить по стенам.
"Важняк" вставил ключ в замочную скважины, повернул его трижды и открыл дверь - никаких признаков посторонних лиц. Тихо закрыв дверь, он, не включая свет, прошел по каждой комнате и на балкон, размахивая оружием. Даже в шкафу, под кроватью, в ванной и туалете - в квартире был лишь ее хозяин. Поставив ГШ на предохранитель, Громов проверил, плотно закрыта ли дверь, и посмотрел в глазок. Лампочка, освещавшая этаж подъезда, замигала и вскоре погасла, погрузив все во мрак. Не став медлить, следователь во всех двух комнатах закрыл занавески, достал большой фонарик и уселся в коридоре. Если вдруг киллер решит понаблюдать за жертвой с улицы, то не стоит "светиться". Громов уже не думал ни о голоде, ни об усталости, однако рана давала о себе знать.
Достав аптечку, он вытащил осколок из локтя, продезенфицировал раны и обмотал ее бинтом. Посветив по коридору фонариком, он увидел пятна крови на полу. Они появились, когда "важняк" ходил по квартире. Сев на стул, Максим положил на тумбочку нож и пистолет.
Если кто-то пытается навредить ему и знает про место жительства, то под угрозой может оказаться и Марина. Громов достал телефон - связь наконец-то заработала. Марина не отвечала на звонки, и лишь через десять минут перезвонила сама, когда ее возлюбленный собрался бежать к машину.
- Максим, что-то случилось? - Русакова удивилась такому количеству пропущенных звонков.
- Да, случилось, - произнес старший лейтенант. - Слушай, ты до скольких сегодня работаешь?
- Как обычно: до семи утра.
- Слушай внимательно: после работы никуда не уходи, оставайся в офисе. После смены сразу позвони мне - я подъеду и заберу тебя.
- Макс, что там...
- Позже объясню. Просто сделай так, как я сказал. Я буду у тебя в семь утра.
Волков.
С горем опера смогли доехать по пробкам до Одинцово, а после него дорога стала свободной, не считая шлагбаума на железной дороге. Следуя ориентирам Громова, Волков с Крыловым добрались до нужного места, правда из-за плохой тропинки пришлось оставить машину в поселке. Как и говорил следователь, в лесу находился дом, в котором нашли Сапожникова, и болото рядом. Несмотря на большую мощность фонарика, в сумерках трудно что-то в воде. Пиявок оказалось не так просто найти, еще труднее - поймать хотя бы одну.
Пока Волков пытался с помощью железных щипчиков поймать пиявку, Крылов достал две банки и наполнил их водой из болота. В одну из них положили пиявку.
- Как думаешь, - спросил Крылов, закрывая банки, - это та же, что и в теле покойника?
- Мы так до моей пенсии гадать будем, - буркнул майор, отряхивая испачканную штанину. - Сейчас вернемся в Москву, отдадим эту тварь на экспертизу и утром получим ответ.
- А в дом зайдем?
- Зачем? Чекисты уже там все подчистили. Поэтому давай домой, а то пробки опять эти...
- Слушай, а может позвонить этому следаку? Хоть поблагодарим.
Волков резко остановился на пути так, что его подчиненный едва не споткнулся и не образцы. Безразличный взгляд превратился в суровый, гневный, полный ярости.
- Запомни раз и навсегда, капитан! - закричал Валерий, почти вплотную подойдя к Крылову. - Я всегда сам делаю свою работу, поэтому все получается. А эти продажные менты да политики готовы пойти на все, лишь бы скорее закрыть дело. Они могут подсунуть улики любому человеку, придумать какую-нибудь историю, даже собственных коллег подставить. Я не из таких, и ни за что им не стану. А этот следователь такой же глупый, как его начальство: сперва он кому-то приказывает обчистить наш отдел, для гарантии инициировал переполох у себя на Лубянке, а теперь пытается отвести от себя подозрения. Даже если он и сказал правду, а нашего человека убили именно здесь, то это ничего не изменит. Я никогда не буду "плясать под дудку" ФСБ. А теперь забудь обо всем и отвези меня в отдел. Еще раз напомнишь об этом сопляке или свяжешься с федералами - ищи новую работу.
Волков закурил сигарету и быстрым шагом направился к иномарке. Сам Крылов продолжал стоять как вкопанный, пораженный словами своего начальника. В его словах была доля правды, однако он все-таки преувеличивает. Конечно, молодой чекист мог что-то скрыть, но явно никак не быть продажным. "И чего это командир так орал?" - думал Крылов, догоняя Волкова. Если сейчас он так сильно придерживается подобных мнений, то вскоре речь пойдет и всех без исключений. Надо будет образумить майора, но только не в ближайшие дни.
Валерий по пути дважды чуть не упал, спотыкаясь о корни дубов: больно уж сильно задел его разговор о молодом сотруднике ФСБ, раз перед собой ничего не видит да бормочет что-то невнятное себе под нос. Идущий рядом капитан слышал лишь обрывки слов, но большинство разобрать не смог, оставшиеся слова были матом. Обычно Крылов старался в подобных ситуациях образумить либо успокоить майора, но сейчас он просто не знал, что делать дальше. Можно, в принципе, просто подождать, пока все утихнет само. А если нет? Не хватало, чтобы старый опер еще выследил и застрелил старлея. В любом случае майор прав: нужно дождаться завтра.
- Давай быстрее, Сань! - командовал Волков, садясь на переднее сиденье "Ауди". Быстро положив банки в специальный ящик в багажнике, Крылов сел в автомобиль и поехал обратной дорогой. По пути опера встретили три черных джипа, направляющихся в то место, где только что были Волков и Крылов. Возле перекрестка на Можайское шоссе стояли несколько полицейских машин и "скорая". На носилках из заброшенного двое человек в белом кого-то выносили. Нетрудно догадаться, что это был труп: тело накрыто простыней, которая уже почти вся пропиталась кровью.
Не останавливаясь, "Ауди" направилась обратно в столицу.
Волков успокоился только ближе к вечеру, как только вернулся домой. В отделении почти все разошлись по домам, за исключением дежурных, которые уже либо дремали на посту, либо занимались чем-то своим, и парочка оперов, которые задержались. Обматерив на весь этаж дежурных за их бестолковое отношение к службе, Волков яростно бродил по отделению в поисках криминалистов, едва не сорвав с петель двери их кабинетов. Он даже не обращал никакого внимания на таблички с графиками работы экспертов. Крылов, находясь в недоумении, всячески стараясь успокоить майора и уговорить подождать криминалистов до завтра. В ответ Валерий закричал следующее:
- Если решил испортить дело, вали к своему другу с Лубянки!
Толкнув в сторону напарника, Волков пошел к себе домой. Капитан и дежурившие проводили своего начальника странным взглядом.
Хлопнув дверью своей квартиры, Валерий первым делом налил себе стакан водки и выпил залпом. Закусив кусочками докторской колбасы, Волков наконец-то смог успокоиться и собраться с мыслями.
- Что я наделал?! - спросил сам себя майор, со всей силы ударив по столу кулаком.
От удара графин с водкой подпрыгнул и упал, разбившись о пол. В нос ударил резкий запах спирта, однако ни на него, ни на лужу, ни на осколки стекла Волков не обращал никакого внимания - он просто медленно встал и, словно зомби, направился в спальню. В голове не было никаких мыслей, даже о предателе-чекисте. Валерий просто рухнул на кровать.
6 июня.
Волков.
Валерий вскочил с кровати, но он сам не понял, что его заставило сделать это. Майор захотел узнать время. За окном темно - сейчас явно больше одиннадцати вечера. Волков достал телефон и нажал на кнопку - экран сотового не включился. Как же так? Ведь мобильным почти не пользовались, да и с утра батарея была полностью заряжена. Да, не "айфон", как у многих, но зато надолго хватает.
В темноте обычных часов не разглядеть. Да и, кажется, в них нет толку: обычно, когда все спят и кругом тихо, секундные стрелки отчетливо слышно из коридора даже за закрытой в спальню дверью. А сейчас какая-то странная тишина... мертвая, как подумал Волков. Стрелки часов стояли на месте. Чтобы не блуждать во мраке в собственной квартире, майор нащупал выключатель, но даже он не работал. "Неужели все разом вырубили?" - подумал Валерий про ЖКХ, ибо отключение электричества и воды в этом доме - дело привычное.
Есть еще вариант узнать время - найти стационарный телефон и набрать 100. Медленно, чтобы обо что-нибудь не споткнуться, Волков дошел до окна и одернул штору, дабы в комнату хотя бы от фонаря с улицы проникал свет. Но неудачи на этом не закончились: фонарь погас тут же, оставив в темноте хозяина квартиры. Ко всему этому голова раскалывается, но майор прекрасно помнил вчерашний день. Обычно от одного стакана водки так голова не болит, тут как будто выпил не меньше бутылки.
Не придумав ничего другого, Волков нащупал в кармане штанов зажигалку. Пламя осветило все вокруг: полицейский спал в одежде, покрывало смешалось с простыней, с кухни до сих пор чувствовался запах спирта. Что-то было еще не так, но Волков не мог объяснить, что именно.
Освещая огнем зажигалки квартиру, Валерий ходил по комнатам, однако ничего подозрительного обнаружено не было. Списав все на расстройство от тяжелого дня, майор захотел умыться. В ванной он потушил зажигалку, так как она уже нагрелась, и повернул кран. Только вместо воды полилась совсем не вода: полицейский сразу почувствовал противный резкий запах. Трудно сказать, на что он похож.
В этот момент ручка входной двери дернулась, но сама дверь не открылась. Кто это может быть? Жена уехала к сестре и будет завтра, вполне может быть пьяница, который потерял равновесие. Вряд ли кто-то будет посреди ночи баловаться. Волков медленно, не шумя, подошел к входной двери и зажег зажигалку - ручка снаружи отпустили, и кто-то побежал по лестнице. Валерий нашел кобуру с пистолетом, которая лежала на тумбочке в прихожей, и открыл дверь. В подъезде свет тоже не горел, зато с другой стороны уличный фонарь освещал часть подъезде. Опер прислушался - никаких признаков постороннего. Для гарантии майор проверил верхний и нижний этажи, после чего вернулся домой, сославшись на глюки.
Решив дождаться утра, Волков разделся, положил оружие обратно и лег в кровать. "Какая-то она неудобная", - подумал опер, ощутив что-то неудобное на другом конце. И замер от страха: Валерий не чувствует покрывала, хотя он не убирал его, когда проснулся. В кровати кто-то есть!
Глава 10.
Громов.
Звонок разбудил "важняка". Он заснул прямо в прихожей с пистолетом в руке. Громов сперва взглянул на часы - половина второго. Следователь аккуратно подошел к двери и посмотрел в глазок. Свет уже снова горел в подъезде, и Максим увидел ночного гостя - капитана Лаптева. "Что он тут забыл?" - подумал "важняк". Неужто он и есть киллер-неудачник? С одной стороны такой вариант подходит: подготовка спецназа позволит висеть на тросе. Но с другой - наоборот. В спецназе ведь приоритет - скрытность, а тот тип выдал себя практически сразу, да и то провалил попытку устранить цель. И голос совсем другой. Старший лейтенант уже и не знал, о чем думать.
Лаптев позвонил еще раз. Следователь должен быть точно уверен, что за дверью находится настоящий человек. Теоретически возможно, что киллеры воспользовались услугами хорошего хирурга, но это уже слишком. Даже с учетом упавшего лифта.
- Кто? - спросил "важняк", сжимая в руке пистолет.
- Это я, - ответил капитан, - Лаптев. Есть разговор.
- Почему так поздно? Не мог до утра подождать?
- Извини, но это срочно. Может, впустишь? Или тебе нужно, чтобы наш разговор весь подъезд слышал?
Нет, это точно он. Громов открыл дверь и за руку втащил напарника в квартиру. Осмотревшись, Максим не обнаружил никого и ничего подозрительного. Удивленный спецназовец наблюдал за своим начальником и пытался понять, что происходит. Перебинтованная рука, следы крови, бардак в подъезде, оружие, странное поведение - что-то точно произошло с Громовым. Судя по всему, как минимум запугивание, в худшем случае - покушение.
"Важняк" посмотрел в глазок и, удостоверившись в безопасности, проводил спецназовца в комнату. Громов сумел кое-как успокоиться, после чего поставил оружие на предохранитель и сел на диван. Лаптев продолжал молчать, ожидая, что следователь заговорит первым, при этом объяснит ситуацию. Не на лестнице ведь он поранился.
- Начнем с новостей или с моей руку? - начал Громов.
- Лучше с последнего, а то ты меня пугаешь, - сказал Лаптев, устраиваясь в кресле.
- Даже не знаю, как объяснить так, чтобы ты поверил и не считал меня сумасшедшим... На первом этаже что-то есть?
- Да. Море пыли, лифт не работает...
- И был бы мой труп в шахте, не выберись я вовремя из лифта.
- Что?!
Лаптев был крайне удивлен от услышанного, сперва даже не поверил. За всю жизнь спецназовец видел много покушений: поджидали в подъезде, в машине рядом с домом, снайперы, подкладывали бомбу, даже пытались отравить. Но сегодняшнее точно ни на что не похоже, хотя он даже и не слышал причину.
- Сбросили лифт? - спросил Лаптев.
- Да, а сначала пугали. Только они не профессионалы, потому что позволили себя обнаружить, да и выбрали не самый лучший способ убийства. Проще было пристрелить или зарезать, когда я начал выбираться из лифта, а вместо этого они перерезали трос.
- Ты не знаешь, кто это был?
- Нет, - вздохнув, произнес "важняк". - Хотя... знаешь, а я узнал голос одного из них. Это сосед сверху... кажется, с девятого этажа.
- Уверен?
- Возможно. Я его не знаю толком: виделись один раз, да и то особо не говорили. Но голос теперь точно вспомнил.
- Что будем делать?
- Звони дежурному. Пусть приедет с бригадой и все здесь осмотрит. А мы пока осмотрим подъезд.
Перед уходом Громов дал Лаптеву свою "Беретту" (капитан оставил свой пистолет дома). Александр пытался убедить своего командира дождаться вызванной группы, а после чего осмотреть подъезд, однако "важняк" не желал медлить. Пока он спал в прихожей, убийца мог замести следы за собой, не включая рухнувший в шахту лифт. Странно, но ни один жилец подъезда так и не вышел посмотреть, что это был за грохот поздно вечером, будто все исчезли или всем все равно. Если кто и выходил, когда следователь спал, то уже вызвали давно мастеров, а при виде крови - полицию.
К счастью "Тайфуна" свет продолжал гореть и не мигал, лишь продолжая гудеть. Максим шел первым, обеими руками сжимая ГШ-18, и всматривался в каждый сантиметр подъезда. На первый взгляд ничего подозрительного: ни следов обуви, ни грязи или пыли, ни оставленных инструментов, ни гильз, ни брошенного оружия. Лишь на восьмом этаже следователь увидел одну открытую дверь в шахту, вторая была наполовину исцарапана. Лаптев фонариком осветил шахту - на тросе такие же царапины, а сам он разрезан. "Важняк" и спецназовец мало что понимали в разрезах, но он был грубый, будто трос грызли зубами. В любом случае без криминалистов не разобраться.
Сверху раздались шаги - Громов с Лаптевым замерли на месте, прислушиваясь к шуму. Судя по всему, неизвестный был прямо над ними, этажом выше. Тут же раздался звук открывшейся двери и быстро удаляющихся шагов - кто-то убегал. Следователь и спецназовец поняли, что их раскрыли, и побежали на девятый этаж. На этаже все с виду было тихо и ничего подозрительного, не считая открытой двери. "Важняк" увидел на двери цифры 34 - как раз в этой квартире и жил тот самый сосед, о котором говорилось ранее. Громов прижался к стене с левой стороны от двери, Лаптев - с правой, готовясь к штурму. Формально, у них нет права в квартиру без ордера, однако так они могут потерять пусть даже потенциального, но все-таки убийцу.
Следователь кивнул - спецназовец, направив пистолет вперед, ворвался в дверной проем, но через секунду упал. Громов вошел следом, ориентируясь на звук. В прихожей свет не горел, поэтому вполне вероятно, что капитан просто споткнулся обо что-то или врезался. Лишь бы это не было атакой убийцей из-за темного угла. Максим от света из подъезда два силуэта, один из которых пытался схватить другого. Найдя выключатель, старший лейтенант зажег свет в коридоре - на полу вниз лицом лежал хозяин квартиры, а Лаптев надевал на него наручники.
- Прямо на меня выбежал из комнаты, - объяснил спецназовец, поднявшись с пола и подобрав "Беретту". - Не успел среагировать - вот и повалил меня. Только он пьяный кажется, судя по запаху.
- Пригляди за ним, а я осмотрю квартиру.
Свой пистолет "важняк" в кобуру убирать не стал: вдруг он действовал не один. В квартире и в правду был еще один человек, но им оказалась спящая женщина, которая никак не реагировала на происходящие и лишь громко храпела, лежа на кровати. Больше внутри никого. Громов зажег свет и увидел квартиру: евроремонт стоимостью не меньше несколько сотен тысяч долларов, богатая мебель и электроника, над кроватью висела картина с деревянным кораблем в море, по полу разбросана одежда. На компьютерном столе стояла рамка с фотографией семейной пары. Хозяином квартиры был мужчина лет тридцати пяти, темные с сединой короткие волосы, высокого роста, голубыми глазами и морщинами на лице. Рядом с ним стояла женщина возрастом, может быть, на два года старше, каштановые волосы, полное телосложение. Собственно, она и спала в кровати. Получается, это его жена.
Максим почувствовал сквозняк. Сперва решил, что это из подъезда: вряд ли Лаптев запер дверь. Но еще слышится лай собаки - открыто окно. Следователь осмотрел оставшуюся вторую комнату, для гарантии туалет с ванной и пришел на кухню, откуда и дул ветер. Здесь уже был включен свет. Пол, плитка на стене, стол, стулья, плита, холодильник - тоже все куплено за большие деньги. Только вид портила наполовину пустая бутылка с водкой, которая стояла на столе, причем не закрыта крышкой. Окно было открыто насквозь, будто хозяева открывали его, чтобы проветрить квартиру. Хотя при такой жаре...
"Важняк" выглянул в окно - веревок нет. Значит, если бы второй решил уйти через окно, он точно не использовал веревку. Летать и безопасно приземляться он точно не умеет, если только не умеет как в крутых фильмах или играх цепляться за уступы. С правой стороны есть пожарная лестница, но на вид она ржавая и старая. Нет, убийца вряд ли стал бы так рисковать, да и лестница могла бы просто не выдержать. Следователь краем глаза заметил мелькнувшую рядом тень. Посмотрев вверх, на крышу дома, он увидел силуэт человека, облаченного в черное одеяние, похожее на мантию или робу. "Важняк" застыл на месте - это он! Тот убийца, что ушел от него недавно в Перхушково.
Следователь, не раздумывая, рванул к выходу. Он даже не обратил внимание, что Лаптева нет в коридоре. Сразу на выходе двое в масках поймали "важняка" и, как обычно для ОМОНа, повалили на пол. Рядом лежал так же задержанный спецназовец.
Филатов.
Капитан сидел в микроавтобусе вместе с командиром отряда СОБР и местным опером полиции Голицино. По телефону Громов сообщил, что Жуков приобрел автомобиль на прокат по прилету, и по сигналу навигатора вычислили его координаты. К счастью, владелец машины не уехал далеко из Голицино: он остановился в дорожном отеле на пару дней. Полицейские так и не нашли сына Захарова, а опираться на показания наркомана - для большинства ментов просто глупо. Однако факт остается фактом, что подростка похитили или убили, а этот родственник из-за границы - подозреваемый. Поэтому помимо опера выделили группу СОБР.
Стрелки часов показывали половину шестого утра. Летом рассвет происходит раньше, чем в любое другое время года. Сквозь деревья и очертания просачивался голубой свет от солнца, которое в скором времени поднимется из-за горизонта. Позади еще было темное небо с небольшим количеством звезд, оставляя в прошлом черную ночь. Единственный фонарь освещал лишь парковку и вход в комнату регистрации, а само здание с номерами видно лишь частично. Слово "отель" явно не подходило для описания места, где сейчас устраивалась засада: одноэтажное здание, белая облупившаяся от времени и погоды краска, на железных перилах (непонятно для чего построенные) ржавчина, телевизор только у хозяина отеля, телефоны не работали уже неделю из-за некомпетентности местных рабочих.
В белой иномарке "Вольво", припаркованной возле отеля, сидел Филатов, опер из местного отдела полиции с фамилией Климов и командир специального отдела быстрого реагирования подполковник Самсонов. Климов был из тех людей, которые в полиции делают карьеру: никакого плана на захват Жукова он не готовил, почти не слушал идей Филатова, занимался чем-то своим. Казалось, что здесь он нужен лишь для вида, нечто вроде декорации. В принципе понять полицейских, работающих в области или провинции, можно: мало платят, поселения мало - все друг друга знают в лицо, вокруг обычно складывается своя "дружина". Все это влияет на работников правоохранительных органов, но, тем не менее, никак не оправдывает ни коррупции, ни некомпетентности. Да и сам опер выглядел крайне неприятно: большой шрам на правой щеке, большой нос, маленькие глазки, плотное телосложение.
Самсонов был полной противоположностью оперу: матерый боец около пятидесяти лет (однако видно, что он еще даст достойный отпор кому угодно), лысый, острый нос, морщинистый лоб. Подполковник тщательно планировал операцию, изучая здание и изредка советуясь с подчиненными. Как говорить, одна голова - хорошо, а две - лучше. И это хорошая сторона, которая обычно не присуща многим людям - гордыня обычно не позволяет высшим людям обращаться за помощью или советом к низшим. Самсонов за все то время, что он провел в машине, ни разу не сказал ни слова, на лице суровый взгляд. Это немного омрачняло спецназовца, но в то же время делало его серьезным и ответственным человеком. Но все же Филатов не до конца доверял ему, а Климову - подавно.
Трое спецназовцев в масках подкрались к двери, за которой находился подозреваемый. Остальных членов подразделения видно не было, хотя уже лучи солнца почти взошли из-за горизонта, но следователь военной прокуратуры знал по плану, где должны были находиться все спецназовцы: трое возле двери, один на крыше, еще двое с задней стороны и столько же возле машины, если Жуков вдруг сумеет ускользнуть. Самсонов кивнул, Филатов посветил фарами "Вольво" - СОБР выбил дверь и с криками ворвался в номер. Стрельбы не последовало, через пару секунд из номера вывели худощавого человека в грязной и рваной одежде. Филатов вздохнул с облегчением: все прошло чисто, никто не пострадал.
Троица вышла из иномарки и направилась к задержанному. Теперь Иван разглядел его лицо: зачесанные на правый бок светлые волосы с длинной челкой, лицо в веснушках, сломанный нос, опухшие губы, царапины на руках.
- Вы его так? - спросил у одного из спецназовцев Филатов.
- Никак нет, товарищ капитан. Уже такой был.
- Сопротивлялся?
- Почти: пытался прыгнуть в окно, но споткнулся о табурет. Кстати, он уже одет был. Мы когда в щелку смотрели, то видели, как он туда-сюда по номеру ходил.
Следователь перевел взгляд на Жукова. Тот едва мог стоять на ногах и смотрел куда-то вдаль. "Пьяный что ли?" - подумал капитан военной прокуратуры. Это может объяснить странное поведение человека, но нужно еще провести экспертизу, чтобы точно знать. Только он хотел сказать СОБРу, чтобы задержанного посадили в машину и отвезли в прокуратуру, как скомандовал местный опер:
- Семеныч, кидай к себе к машину и дуй в отделение! Утром я с ним разберусь.
- Лучше разобраться как можно быстрее, - вмешался Филатов.
- О, господин великий детектив, и вы еще здесь? Вы ждете благодарности за вашу информацию? Тогда огорчу вас: мы бы и без вас нашли этого подонка. Если вы собираетесь меня учить делать мою работу, то езжайте обратно в Москву. Кстати, на вас бензин никто тратить не будет...
- Мне плевать на вас и ваши методы, лейтенант, но этот человек может знать, где находится пропавший сын Захарова. Или вас совсем не интересует, кто убил ваших коллег?
Климов указал на черный "Мерседес", который арендовал Жуков в аэропорту. Багажник слегка приоткрыт, а внутри него что-то лежало, накрытое светлой тряпкой. Подойдя поближе, следователь увидел, что завернут в нее человек небольшого роста, а сняв ее, убедился - в багажнике лежал мертвый сын лейтенанта Захарова.
- Я ответил на ваш вопрос? - усмехнулся мент.
- Его нужно срочно допросить, - заявил Филатов, отойдя от машины.
- Ну вот уж хрен вам, товарищ капитан. Вы будете делать свою работу, а я - свою. И делать я ее буду, когда захочу.
Филатов посмотрел на Самсонова - тот лишь пожал плечами. На самом деле, СОБР подчиняется полиции, а не военной прокуратуре. Как бы сильно не хотелось следователю размазать по асфальту этого тупого опера, спецназ будет на его стороне. Удовлетворенный поражением следователя, Климов повторил свой приказ. Сдерживая свой гнев, капитан отошел в сторону: сколько трудов стоило найти этого Жукова, сколько ушло времени на поиски пропавшего парня, а теперь какой-то петух в погонах хочет сперва выспаться, а потом свалить вину на задержанного. Еще в отделении всем расскажет, кого ему удалось "тяжелым трудом" поймать - в клетке Жукова точно кто-нибудь из местных прибьет насмерть. В любом случае, ничего менты не собираются расследовать.
Только микроавтобус со спецназом и задержанным и "Вольво" начали выезжать в сторону Голицино, как выезд им перекрыли три таких же микроавтобуса, из которых вылезли и заняли боевые позиции люди с автоматами и в масках. Филатов сумел разглядеть нашивку одного из бойцов: "Альфа-антитеррор". ФСБ? Но что им здесь нужно?
Несколько спецназовцев из СОБРа тоже выскочили из транспорта, но тут же растерялись: ФСБ превосходили числом человек и качеством подготовки в жестких условиях. Хоть Климов и приказывал дать задний ход, водитель не выполнял приказ: он и Самсонов, который молча мотнул головой в знак протеста Климову, прекрасно знали, чем это может закончиться. В гневе опер вышел из "Вольво", размахивая своими пистолетом и удостоверением, кричал на сотрудников ФСБ, кто он такой и что делает. Но никто не слушал его.
Через минуту к оперу подошел человек в гражданском, и они долго спорили, хотя и так было ясно, чем все завершится. Филатов узнал этого неизвестного: им оказался подполковник Калинин, который недавно помог произвести обыск в военной части. Что ему понадобилось здесь в такое время? Как он мог выйти, нетрудно догадаться: он вполне мог связаться с Громовым.
- У вас совесть есть? - продолжал возмущаться Климов, не желая уступать Жукова федералам. - Вы даже не представляете, с каким трудом я вышел на него!
- Под трудом вы вообразили себе информацию от того человека, - Калинин указал на стоящего на стоянке Филатова, - который в свою очередь достал ее от одного из наших сотрудников?
- Вы понимаете, что у нас тут череда жестоких убийств, включая того подростка в багажнике того, кого мы арестовали?
- Во-первых, по всему отелю стоят жучки, и мы прекрасно слышали вашу беседу с товарищем капитаном. Исходя из нее, вы вообще ничего не предприняли, даже не знали о подозреваемом. Во-вторых, военная прокуратура ведет дело совместно с ФСБ, поэтому подозреваемый переходит в нашу юрисдикцию. То, что вы привлекли к операции СОБР - хорошо, но суть дела не меняет. И в-третьих, у меня на руках документы, согласно которым ваш начальник отделения полиции передает задержанного и все вещдоки к нам без права на возврат.
Не успел подполковник вручить бумагу с распоряжением, как опер вырвал ее из рук и ушел к фонарю, чтобы разглядеть текст на бумаге. Прочитав, Климов вернулся обратно.
- Вы спятили? - кричал опер, размахивая бумагой перед лицом подполковника Калинина. - Мне до лампочки, что тут написано. Пусть хоть сам президент...
- В таком случае, - перебил Калинин, - ваши действия будут рассматриваться как нарушение прямого приказа, превышение полномочиями и препятствие делу. Ах да, еще и нарушение субординации.
- Пошел ты к черту со своими приказами! Ты на моей земле, поэтому...
- Если вы не заметили, товарищ лейтенант, здесь полроты спецназа, которые обучены лучше ваших. Мне придется арестовать всех вас, если продолжите так же себя вести.
Климов посмотрел на Самсонова, который вышел из транспорта: тот не хотел вступать в конфликт. Дело не в страхе, а в профессиональной оценки ситуации: с "Альфой" не получится тягаться, закон на стороне ФСБ, в дальнейшем будут проблемы за препятствие расследованию. Бойцы СОБРа опустили автоматы, осознав проигрышное положение. Теперь опер остался один без поддержки. Филатов медленно подходил к двум людям, стараясь не нарушить их беседу.
- Хрен с вами! - выругался Климов, бросив бумагу на асфальт. - А с тобой, капитан, мы еще встретимся.
Опер в плохом настроении открыл дверь микроавтобуса, буквально выбросил наружу Жукова и приказал ехать обратно в отделение. "Альфа" уступили дорогу машинам, после чего посадили в одну из своих задержанного и ждали своего начальника.
- Я ваш должник, - поблагодарил капитан. - Иначе дело бы точно рухнуло.
- Не за что, - улыбнулся Калинин, хлопнув следователя по плечу. - Никогда не стоит полагаться на полицию, особенно, если они не городские. Здесь ведь и так жизни особо нет, так и морали говорить нечего.
- Для таких как они. Как вы узнали о готовящейся операции по захвату?
- Наш знакомый, Максим Громов, просил проследить за этим. Он ведь дал вам наводку, а перед этим попросил меня. Как чуял.
- И что теперь?
- У вас двенадцать часов, чтобы допросить этого человека, после чего мы заберем и его, и все улики. Так что милости просим в машину, если вы, конечно, не желаете пройтись пешком до станции черт знает сколько ждать электричку до Москвы.
Филатов посмотрел вдаль: солнце уже поднялось из-за горизонта, его лучи осветили округу. Начался новый день. Усталость сказывалось на следователе: он постоянно зевал, закрывал, сам того не осознавая, глаза. Калинин советовал поспать и обещал разбудить, как только приедут в Москву. Впереди еще много работы...
Громов.
Подоспевшая группа криминалистов, вызванная Лаптевым, сумела убедить группу захвата провести допрос на месте, а не отвозить Громова и Лаптева в участок. По большей части помог влиятельный офицер, который непонятно как приехал с группой. Он же попытался узнать, откуда взялась группа захвата, которая арестовала "важняка" и спецназовца: ни местные, ни другие отделы полиции никого не посылали на этот адрес. Следователь, руководивший операцией, представился руководителем офицером следственного отдела, который выполняет особо поручение руководства ФСБ и не вправе разглашать без соответствующего разрешения. К несчастью, никого из этого отдела нет на месте, и никто не может подтвердить слова Бодрова (так он представился).
Бодров согласился провести допрос на месте, но отказался снимать наручники с Громова и Лаптева. Спецназовец сидел на кухне вместе с двумя омоновцами. Бодров быстро с ним закончил: что еще взять с бойца спецназа? А вот с Максимом он возился довольно долго, почти полтора часа вел допрос. Увидев за окном рассвет, Громов осознал, что без толку нормально с ним разговорить, так как уже давно могли разрешить дело. Зато сейчас он осознал, что Шмелев не все рассказал: кто-то за этим стоит гораздо выше, чем Панкратов.
- Вы еще долго собираетесь меня тут держать? - не выдержал Громов.
- Сколько придется, - спокойно ответил Бодров, перебирая бумажки, - иначе продолжим в камере.
- Да уже давно пора бы закончить.
- Закончим, когда разберемся до конца.
Бодров допрашивал, по меньшей мере, трижды, но ответы Громова так и не записал. Будто он уже сам придумал версию произошедшего и пока не запишет то же самое, не успокоится. Это лишний раз подтверждает, но не доказывает опасения "важняка".
- Давайте, товарищ старший лейтенант, еще раз проведем допрос, - приготовив чистый лист, предложил Бодров. - Я тоже, между прочим, не хочу долго торчать здесь. Вообще мы тут только из-за вашего упрямства.
- Мы бы закончили, когда вы заполняли рапорт и мои показания. Если вы хотите услышать другое - не по адресу.
- Ничего, попробуем снова: что вы делали в лифте?
- Решил покататься на ночь глядя, - Громов понял, что не стоит больше нормально отвечать на вопросы, ибо хуже уже не станет.
- Как на аттракционе?
- Вроде того.
- А как же пиво, что мы нашли на дне шахты? - оскалился Бодров, желая хоть на чем-то подловить следователя. Если не получится услышать то, что он хочет, то хотя бы занесет в протокол сказанное не то Громовым, чтобы хоть что-то повесить на него.
- Ну, во-первых, нашла моя группа. А во-вторых, мои бутылки и их содержимое там, где вы сказали. И нет: я не пил.
- Хорошо. Расскажите, как упал лифт?
- Сверху вниз.
- Ладно, объясните, для чего вы ворвались в эту квартиру.
- Потому что я слышал голос хозяина этой квартиры, и дверь была открыта, когда мы с капитаном Лаптевым поднялись на этаж. И если бы мы, как вы выразились, ворвались, то были бы следы взлома.
- Иными словами, вы отрицаете, что незаконно проникли в квартиру гражданина Игоря Качанова?
- Отрицаю, потому что дверь в его квартиру была открыта.
- А нападать было обязательно?
- На хозяина квартиры никто не нападал. Да, он упал, но лишь из-за того, что налетел на капитана Лаптева.
- А Лаптев, гроза спецназа, не мог его увидеть?
- Ну, извините нас за то, что не догадались вставить глаза, которые видят в темноте. И я бы попросил вас не оскорблять моих подчиненных.
Майору надоел такой диалог: от усталости он встал со стула и начал ходить по комнате, обдумывая дальнейшую тактику допроса. На испуг его не возьмешь, взяток не берет, на себя вину возьмет, но не в этом случае - таких редко встретишь. Так можно и целый день просидеть, но результата не будет. Бодров посмотрел на кровать - женщина продолжала спать, ни на кого и ни на что не обращая внимания. Давали понюхать нашатырь, брызгали холодной водой, кричали на ухо - продолжала спать. Громов продолжал сидеть напротив того места, где минуту назад был упырь в человеческом обличии. В самом деле, заполнил бы бумаги - разошлись бы давно, а он все тянет. Ясное дело, что ему хочется задействовать свою версию, а выяснять правду просто нет желания. Или ему кто-то приказал придерживаться ее.
Бодров вышел из комнаты и через секунду привел Качанова, посадив его на диван. Вид у хозяина квартиры был, мягко выражаясь, неприличный: под левым глазом синяк, под глазами мешки, сами глаза красные, сам он не то что стоять, даже ровно сидеть не мог, все время опираясь рукой, чтобы не упасть.
- Гражданин Игорь Петрович, - обратился к Качанову майор, вернувшись на стул, - расскажите товарищу старшему лейтенанту то, что рассказали недавно мне.
Вздохнув, мужчина начал говорить:
- Вчера вечером мы с женой пришли на час раньше с работы, нас отпустили. Поужинали и легли спать. Ночью встал из-за того, что сквозняк был. Вышел в коридор, точно - дверь не заперта. Ну а потом на меня напали.
Не нужно быть психологом или иметь при себе детектор лжи, чтобы понять, что тебя обманывают. Текст явно заучен: за все время, что "важняк" провел в квартире, это вполне реально. К тому же было много не ясно.
- Скажите, пожалуйста, - продолжил Бодров, - вот этот человек утверждает, что слышал вас голос в подъезде. Вы выходили вечером в подъезд и разговаривали с ним?
- Нет.
Удовлетворенный показаниями, майор повернулся к Громову:
- Что на это скажете, товарищ старший лейтенант?
- А можно задать пару вопросов этому человеку?
Такого поворота Бодров никак не ожидал, из-за чего немного растерялся.
- При условии: никакого давления на него. И ваши вопросы не будут занесены в протокол.
- Идет, - Максим развернулся к Качанову. - Игорь Петрович, вы не сказали во сколько вернулись с работы и во сколько легли спать.
- В самом деле? - удивился мужчина (вернее, пытался это изобразить). - Пришли мы после семи, до восьми ужинали и где-то в районе одиннадцати легли спать.
- А вы вообще пьете?
- Ну, вообще не прочь...
- Ночью у вас на кухне я заметил полупустую бутылку с водкой. Вы вчера пили?
- Водка? Ах да... что-то вчера захотелось пить, вот и выпил... залпом.
Бодров вскочил с места и подошел к Качанову, схватив того за рубашку.
- Я тебе что велел говорить, болван?! - закричал майор на мужчину.
Дальше "важняк" не мог понять, что происходит: и Бодров, и Качанов секунд десять стояли на месте, не шевелясь и не говоря ни слова. Лишь потом он заметил кровь, стекавшую на пол и кровать с тела мертвого следователя. Качанов проткнул чем-то острым шею продажного опера, после чего скинул на пол его тело. Охваченный ужасом, он не знал, что ему делать. Бежать не получится, позвать на помощь тоже: следователь находился в паре шагов от убийцы, и наручники осложнили ситуацию. Но почему же тогда Качанов не убьет и Громова?
- Вы не ответили на мой вопрос, - вдруг сказал убийца, вытирая заточку о рукав. - Как ваше расследование? Вы еще не поймали того убийцу?
- Ты сам это знаешь, - резко ответил Максим. - Ведь ты на него работаешь?
- Нет, не то слово... я просто служу.
- Это ты пытался меня убить в лифте?
- Нет. Это был мой хозяин. А вы оказались более сильным охотником, чем ваши друзья.
Неожиданно в комнату вошел спецназовец. Он что-то хотел спросить у Бодрова, но застыл в дверях, увидев труп посреди комнаты. Качанов спокойно посмотрел на вошедшего человека в маске, переложил заточку в левую руку и одним прыжком пытался наброситься на него. Но боевая подготовка сработала вовремя, тем самым спала жизнь человеку: спецназовец ударил подошвой ботинка в живот нападавшему, отчего тот отлетел на кровать, но быстро поднялся на ноги и готовился к новой атаки. За это небольшое время спецназовец успел взять в руке АК-74 и направить дуло на Качанова. Прокричать "лицом вниз" возможности не было: хозяин квартиры вновь попытался атаковать, выставив заточку впереди и целясь в шею. Прогремела автоматная очередь - Качанов упал замертво на свою мишень, повалив ее при этом на пол. Заточка попала в грудь, но малая длина лезвия и бронежилет вновь спасли спецназовца.
"Хорошо, что не за спину он мне их надел", - подумал Громов, поспешив на помощь. Но в коридоре уже собрались остальные, готовые расстрелять любого, кто будет в оружием в руках. Один из спецназовцев достал ключ и освободил "важняка", после чего приказал остальным выйти. Как только в комнате они остались одни, не считая до сих пор спящей жены ныне покойного Качанова, спецназовец снял маску - перед следователем стоял старый знакомый капитан Щепкин, раньше служивший в ФСБ, но уволенный из-за глупости. Он ни чуть не изменился с тех пор: стрижка в стиле "еж", седые усы, спортивное телосложение, худое лицо.
- Извини, что встретились при таких обстоятельствах, - первым заговорил Щепкин, сев на стул.
- Ильич, я тоже рад тебя видеть, но объясни, что тут творится? - спросил взволнованно "важняк".
- Я сам толком не разобрался: подняли ночью, представили этому типу, который назвался майором ФСБ, и приказали ему подчиняться. Вот он и сказал сюда приехать, быть готовыми к задержанию. Только не сказал кого. Я пытался его образумить, что ты тут не при чем, но он меня даже не слушал. Даже этого полковника, что вместе с криминалистами приехал сюда.
- Какой еще подполковник?
- Шмелев, кажется...
- Что он здесь делает?!
- Не знаю, но он точно приехал с группой. И вот еще что: лифтер и оператор мертвы, как ты и думал. У обоих перерезано горло.
- Ладно, спасибо. А где Лаптев.
- Ждет в подъезде.
Следователь перед выходом взял со стола белую тряпку и принялся искать доказательства своих опасений. И вскоре нашел их: в кожаном портфеле Бодрова лежал уже готовый рапорт. По нему было ясно, что кто-то пытается убрать с дороги Громова и его команду. По документу получалось так: старший лейтенант Громов и капитан Лаптев выпили достаточное количество алкоголя, после чего с заряженным боевыми патронами оружием начали гоняться за воображаемым киллером, который, по их словам, едва ранее не убил Громова. Затем двое ворвались в квартиру Качанова, где применили физическую силу против него и его жены. Вовремя подоспевший ОМОН задержал злоумышленников.
Громов, сложив бумагу в карман, вышел из квартиры. В подъезде его уже ждали Лаптев со Шмелевым.
Филатов.
Небольшой сон за дорогой в Москву немного, но все же помог частично восстановить силы следователя. Жукова отвели в изолятор, взяли кровь для проверки на алкоголь, наркотики и прочую химию. Сам задержанный отказывался говорить и вскоре заснул. За это время Филатов осмотрел машину и выслушал доклад патологоанатом. По его заключению, сын Захарова погиб из-за нехватки воздуха. Ничего удивительного: в багажнике при такой жаре никто не выживет, даже животные. Но для чего перевозить мальчика в багажнике?
К восьмому часу утра была готова экспертиза крови Жукова, согласно которой не было обнаружено даже алкоголя. Один из СОБРа сказал, что он странно себя вел, но на это может быть довольно много причин. Например, психическое расстройство, страх (наверняка он видел трупы и кровь в Голицино), паранойя, даже простое недосыпание. В любом случае, без допроса все не выяснить. Вполне вероятно, что и Жуков будет нести бред, как и его предшественник, который в данный момент под юрисдикцией МВД и МИД. И, как всегда, никаких объяснений ни от одного из министерств, почему такая охрана.
Дела с воинской частью обстояли не лучше: документы, в которых могли быть "тайные" дела, сожжены, прочие бумаги оказались бесполезны, у сержанта Жданова появилась язва (из-за этого и был госпитализирован), Пахомов ничего нового не говорит, а оружие и пулю из дела убитого полковника Купреева до сих пор не нашли. Сколько времени прошло - даже догадок нет, кто может за всем этим стоять.
С одной стороны имеется версия о серийном маньяке-убийце, с другой - загадочные торговцы крадеными автомобилями с продажными военными. Оказался ли лейтенант Захаров жертвой или стал мишенью для кого-то выше? Одно с другим не вяжется.
В кабинет вошел Ястребов и сообщил, что задержанный готов к допросу. Собрав все необходимое, Филатов пошел в отведенный для допросов кабинет. Жуков сидел на стуле спокойно, глядел вперед, не отрывая взгляд. Он повернул голову лишь тогда, когда в кабинет вошел следователь. Иван все приготовил для допроса, после чего начал задавать вопросы:
- Ваше полное имя?
- Жуков Артем Владимирович, - спокойно ответил задержанный. - В прошлом гражданин этой страны, ныне - Швейцарии.
- Цель прибытия в Россию?
- Навестить семью, вернее, мою двоюродную сестру.
- Значит, вы не отрицаете, что знали покойного Аристарха Захарова?
- Конечно не отрицаю: он теперь мне родня... был.
- Скажите, - продолжил Филатов, - вы были у него дома два-три дня назад?
- Был. Хотел переночевать, но Аристарх был против. Скажу больше: я рядом с ним вообще не мог находиться.
- Почему?
- В последнее время он стал много пить. Дошло до того, что у него начались галлюцинации: то за ним ночью кто-то наблюдал, то преследовал на службе. Дошло до того, что он стал пичкать снотворным собственного сына, чтобы тот спал ночью. И вот после этого скандала я и решил исправить ситуацию.
- Значит, это вы похитили сына?
Эти слова сильно тронули Жукова: он вскочил с места, но на капитана не набросился:
- Я спас его жизнь. Сестра ничего не могла сделать против мужа, хотя не раз пыталась сбежать с ребенком от него. Я, собственно, только из-за нее прилетел.
- А для чего было засовывать ребенка в багажник?
- О чем вы? Я...
Жуков замолчал, лицо выражало непонимание. У капитана сложилось впечатление, что у задержанного из-за семейных проблем появились провалы в памяти. Стали ли они следствием переживаний или страха? Не важно, этим займется психолог.
- Артем Владимирович, - прервал молчание Филатов, - вашего племянника нашли мертвым в машине, которую вы арендовали в аэропорту. Он умер от нехватки воздуха.
- Нет, не может быть... он ведь... я не мог! Господи, я ничего не помню! - рыдая, произнес Жуков.
- Я объясню вам ситуацию: вы, решив помочь вашей двоюродной сестре, решили похитить ее сына и отвести в безопасное место. Поскольку мальчик видел вас раньше и доверял вам, то он без раздумий залез к вам в машину. Когда Захаров спохватился о пропаже сына, решил отыскать его. Только решил он начать поиски поздно ночью, когда его и убили. Я не знаю, сам или с вашей помощью ваш племянник очутился в багажнике, но он там умер. И вряд ли тут подходит первый вариант, потому что тело завернуто в тряпку. Советую рассказать мне правду.
Жуков не слушал, он продолжал плакать. Филатов не был специалистом, но понял, что это все искренне. Может, парень решил поиграть и незаметно сам залез в багажник? Нет, иначе бы Жуков искал его. Вполне вероятно, что убийство могло быть случайным. Может он знал, что мальчика будут искать, и, не став рисковать, положил в багажник? Ведь про смерть его отца Артем узнал только сейчас. Значит, про сестру он тоже не в курсе.
- Мне нужно позвонить, - Жуков ладонями вытер слезы и пришел в себя. - Я должен сказать ей...
- Артем Владимирович, - резко перебил капитан, - ваша сестра тоже мертва. Ее убили на следующий день после гибели Аристарха.
- Но за что?!
- Это я и хочу выяснить.
- Послушайте, я скажу. Только вы мне не поверите. Мне все равно, что скажут врачи и эксперты, но раз я виновен в их гибели, то я обязан рассказать правду.
- Да, я вас внимательно слушаю.
- Мною кто-то манипулировал. Какой-то демон!
"Еще один", - подумал Иван, записывая показания. Если все так и будет продолжаться, а в рапортах будут одни записи о демонах и голосах в голове, то обвинение рухнет подобно карточному домику. А этих людей отправят в психушку, поставив диагноз шизофрении. Для всех это будет лучшим решением, как скажут вышестоящие люди, но это будут всего лишь слова. Ничто уже не вернет к жизни тех, кто погиб от рук чудовища в человеческом обличии, никакая мера наказания не исправит его.
- Продолжайте, - сказал Филатов, включив свой диктофон. Дальше писать нет смысла.
- Я... я сам не знаю, как ему это удавалось. Сперва я думал, что у меня самого начались от волнения галлюцинации: то шорох где-то слышится, то шепот за стеной, то тени какие-то. Я вообще не спал последние сутки. Мне казалось, что эта тварь преследует нас из-за сына сестры. И я... боже, что я наделал?! Я думал, что таким образом спасу мальчика от несчастья, но сам же и убил его!
- То есть вы признаетесь, что положили сына Захарова в багажник вашей машины?
- Да, - с трудом произнес Жуков. - А теперь, пожалуйста, отведите меня обратно в камеру. Больше вам нечего знать.
- Как скажете.
Капитан позвал конвойного, который, надев на задержанного наручники, отвел обратно в камеру. Сам Филатов остался в комнате наедине со своими мыслями. Он просто не знал что теперь делать. Как связать концы с концами? За пару дней погибло больше пяти человек, а раскрыть убийство удалось лишь одно, и то там тоже есть кое-какие непонятки.
Единственной надеждой на ответы может быть старший лейтенант ФСБ Громов. Несмотря на то, что убийца в двух делах может быть один и тот же, у старлея вполне и без этого могут быть свои проблемы. Да и как-то неудобно уже стало у следователя военной прокуратуры просить помощи у следователя по особо важным делам Федеральной службы безопасности. Он и так достаточно сделал, чтобы капитан хоть как-то продвинулся вперед, пусть даже дальше был тупик. Филатов даже не испытывал недоверия из-за возраста старшего лейтенанта. Мол, молодой - ничего не умеет. Судя по его опыту, звание не просто так дали.
Что бы там не было, сперва надо думать своей головой. Поэтому следователь решил в который раз пересмотреть документы по делу и даже повторно допросить Пахомова. На выходе остановил Ястребов, который искал Филатова.
- Вань, а ты на днях навещал некоего офицера в отставке с фамилией Курицын?
- Да, недавно, а что?
Вздохнув, прокурор ответил:
- Полчаса назад его нашли мертвым в подъезде.
- Что?! Как он умер?
- Точно не знаю... вроде лифт не выдержал. В любом случае, езжай к его дому и разберись со всем этим. Там сейчас менты местные дежурят, я предупрежу о тебе.
Громов.
- Тебе точно не больно? - поинтересовалась Марина, обрабатывая йодом рану "важняка".
- Да, я в порядке, - ответил Громов, пытаясь прогнать сон.
Неужели может случиться что-то хуже, чем сейчас? Ведь убийством Бодрова дело не кончилось: жена Качанова, которая наконец-то проснулась вскоре после ухода старшего лейтенант, увидела на полу тело мертвого мужа, начала кричать и плакать. Закончилось тем, что спецназовцу, который пытался ее оттащить от тела, она прокусила сонную артерию. Второму омоновцу, который видел все это из коридора, ничего не оставалось, как открыть огонь на поражение. В итоге, меньше чем за полчаса три трупа.
Полковник Шмелев мало чем помог: по неким данным, которые он не мог раскрыть, стало известно, что на Громова должно быть совершено покушение, а в случае провала задействуют аварийный план. И этим планом стал человек с фамилией Бодров. Некоторые участки полиции сообщали, что человек с такой фамилией брал в свои операции отряды ОМОН или СОБР, после чего отпускал их, а о результатах штурма не сообщал. Одним словом, человек будто испарился. Описание одно и то же, а вот должность всегда разная: то майор был сотрудником ФСБ контрразведки, то из антитеррористического подразделения, то оперативником ФСО.
Надеяться на установление личности по анализу ДНК или проверке отпечатков пальцев не стоит: если его послал человек, который занимает довольно высокое положение в правительстве или спецслужбах, то следы наверняка уже либо уничтожены, либо зачищены. В крайнем случае этого Бодрова просто сделают "козлом отпущения". Предъявить его заранее готовый рапорт к обвинению нельзя - Громов сам его достал, не следуя протоколу при обыске. Да и обвинять, собственно, не в чем: ничем конкретным подтвердить опасения не удалось.
Панкратов каким-то способом узнал про этот "подъездный" инцидент и вызвал к себе и следователя, и спецназовца. По дороге на работу Марины Лаптев рассказал о причине своего ночного визита к начальству: Шмелев позвонил ему вечером и предупредил, что "важняк" в курсе того, что капитан знает его лично. В свете последних событий не исключено, что командир "Тайфуна" мог принять спецназовца за "крота". Поэтому и нужно было Лаптеву рассказать все лично, пока не стало поздно.
Лаптев в первый раз встретил Громова осенью, когда произошел инцидент в деревне Глухая. Группа "Альфа" должна была проверить окрестность, куда отправился следователь, и найти его живым или мертвым. Самой деревни ни на карте, ни на навигаторе группа так и не нашла, зато на дороге увидели ДТП. В перевернутом "бумере" и находился пропавший без вести Громов, однако рядом с ним находилась девушка, которая нигде не указывалась. Оба человека были без сознания. Спасательную группу на тот момент возглавлял Шмелев, а Лаптев тогда был обычным бойцом спецназа, который добровольно пошел на задание, тем самым, сам того не понимая, оказал услугу секретному отделу. Решение нужно было принять быстро, прежде чем доложить начальству не очень радостные вести: свидетельница была лишней в этом деле и могла пагубно повлиять на операцию. Шмелев это прекрасно понимал. Если бы она и в самом деле могла чем-то навредить делу, то Громов ее бы точно не взял к себе в машину. Тем более она за рулем.
На деле так и оказалось, но начальство, опасаясь за свою шкуру, предпочло бы просто убрать ее или арестовать. В крайнем случае - испортить жизнь, лишив работы, денег и всего прочего. Шмелев понимал это, и, не придумав ничего лучше, сообщил только о Громове, а девушку отвез в Москву, пока спецназ с Лаптевым охраняли периметр и ожидали прибытия скорой помощи. Никто из отряда не выдал тайну. Чуть позже Шмелев сам все объяснил Русаковой и посоветовал на ближайшее время забыть о Громове, так как в противном случае ситуация стала бы хуже для всех.
После произошедшего "важняк" сразу же отправился на работу к своей девушке, которая ждала в комнате охраны, ссылаясь на типа, который преследует ее. Охранник разрешил остаться ей до приезда парня. Посадив в машину Русакову, Громов повез ее не в квартиру, а к ее матери, которая как раз находилась в отпуске.
- Так все-таки, - заканчивая перевязку, спросила девушка, - что произошло? Ты сам не свой. Да и рана...
- Меня чуть не убили сегодня ночью, - ответил Максим, проверяя обойму в ГШ-18.
- Но кому и зачем это нужно?
- Помнишь, я рассказывал про дело в Одинцово? Сегодня я видел человека, который убил за моей спиной одну женщину и потом убежал от нас. Он был на крыше нашего дома.
- Ты в этом уверен.
- Слушай, я понимаю, что это может звучать как паранойя, но я лишь хочу уберечь тебя. Я не хочу, чтобы из-за моей работы пострадала ты или твоя мама. Поэтому прошу тебя, возьми отгул на неделю с работы и поживи здесь, пока все не успокоится.
- Макс, а если ты его не поймаешь?
- Я сделаю все для этого. Ты сделаешь то, о чем я прошу тебя?
Марина не ответила. Громов сел рядом с ней на диван и обнял. Как же ему хотелось просто взять и остаться с ней. Как хочется просто взять и бросить все: Панкратова со своим диктаторским режимом власти, ФСБ, это дело с серийным убийцей. Работа работой, но такого поворота "важняк" никак не ожидал. А если бы в лифте была Марина? Такого бы он себе точно не простил. Пока этот маньяк на свободе, угроза остается. Единственный способ решить ее - арестовать или убить его.
Марина вскоре так же обняла своего парня и положила голову на плечо. После Глухой, конечно, жизнь кажется раем, однако сейчас его снова пытаются превратить в ад. Казалось, худшее уже позади. Русакова прекрасно понимала, что жить с офицером ФСБ, тем более следователем, может быть довольно тяжело, в отличие от обычных семей. Да, он зарабатывает гораздо меньше, чем она, он живет в ее квартире, не пользуется славой, далеко не идеал в плане романтики и внешности - обычно по этому критерию людей и судят. Но только не она: она любила и доверяла человеку, который спас ей жизнь, на все остальное просто плевать, кто бы что ни говорил. Марина боялась потерять Максима не меньше, чем он ее, в основном из-за его работы. Сейчас ей хотелось быть рядом и помогать всем, чем только возможно. Но в то же время осознавала, что Громов прав.
- Мне нужно будет только забрать кое-какие вещи из дома, хорошо? - сказала Марина, поцеловав своего парня.
- Только со мной туда вернешься вечером, - резко ответил следователь.
- Хорошо.
Попрощавшись, Громов оделся и пошел на кухню, где в это время мать Марины готовила обед. Ей было сорок семь лет, худое телосложение, на лице морщины, зеленые глаза видели уже не так хорошо, из-за старой травмы хромала на правую ногу. На пенсию еще не собиралась, так как была полна сил и энергии. Работала помощником прокурора в генеральной прокуратуре, взяток никогда не брала, к делу подходила серьезно, относилась ко всем одинаково, не включая ее дочь и Громова. Бывали, конечно, моменты, когда приходилось против своей воли что-то нарушить, но такое происходило только по указу начальства.
Увидев "важняка", женщина положила на стол нож, которым чистила картошку, и спросила с небольшим волнением:
- Ей угрожает кто-то?
- Будем надеяться, что нет, - завязывая шнурки, ответил следователь. - Его целью был я, но он промахнулся.
- Это связано с тем маньяком из Одинцово?
- Он и был сегодня на крыше нашего дома, только ему удалось скрыться. Лариса Алексеевна, присмотрите за Мариной, пока все это не закончится.
- Конечно, Максим.
После того, как Марина оказалась в безопасном месте, Громов немедленно поехал на Лубянку. Лаптев уже дважды звонил и сообщил, что Панкратов в курсе про утренний конфликт и требует немедленного объяснения. Однако даже это не удалось сделать сразу: начальник следственного отдела по особо важным делам проводил в это время какое-то срочное совещание, но приказал "важняку" не покидать здания до разговора. За сорок минут такого ожидания Громов успел выпить чашку кофе и бегло в очередной раз посмотреть материалы дела. Ничего нового он не нашел. Ни малейшей зацепки как выйти на убийцу.
Лаптев все время находился в коридоре, то время от времени проходя мимо кабинета Громова, то сидя на стуле возле лифта. После того, как "важняк" узнал всю правду, ему стало как-то не по себе: ведь он сам, без приказов и намеков Шмелева, хотел все рассказать сам, лично. А вышло так, что подполковник поведал ту историю с аварией. Больше всего спецназовец боялся, что Громов просто вышвырнет его из "Тайфуна" или перестанет доверять. В принципе, капитан это заслужил, но в свете последних событий будет надежно держаться вместе.
Из разговора со Шмелевым следователь понял, что подполковник не все рассказал: на самом деле уже несколько месяцев у ФСБ были подозрения, что кто-то из министерства обороны "промышляет" чем-то незаконным, но чем именно и кто - неизвестно. Есть даже версия, что у этого человека есть "крот", засевший на Лубянке. Примерно три недели назад поступила наводка от неизвестного, что искать нужно в районе Одинцово, в одной из воинских частей. И подозрение пало на ту часть, в которой служил лейтенант Захаров, смерть которого расследует военная прокуратура.
Оставалась еще одна невыясненная деталь в деле об убийствах - флешка с документами Грязнова, которые пропали прямо из хранилища. Без переводчика, стенографиста или шифровальщика эту письменность не прочесть. Но где его взять? Однажды их изъяли - документы много значат для кого-то, кто не хочет их выхода в свет. Не исключено, что за этим стоит тот, кто попытался остановить "важняка". На флешке был еще текстовый документ, в котором содержались адрес, имя и телефон некой Кузнецовой Арины Михайловны.
В кабинет зашел Лаптев и сообщил, что Панкратов ждет у себя в кабинете.
- С вами я скоро с ума сойду, - отчитывал Громова в очередной раз полковник, покраснев от злости. - Сперва ты находишь не того человека, а теперь еще и создаешь нам проблемы с начальством. Как это понимать, товарищ старший лейтенант?
- Очень просто, - спокойно ответил "важняк", взглянув на начальника кабинета. - Я говорил сразу, что Морозов тут ни при чем, а с так называемым начальством... известно хоть кем был этот Бодров?
- Ты ничего не перепутал?! То есть получается, что я, начальник этого отдела, в котором ты работаешь, решил просто так обвинить кого угодно? Ты своей башкой вообще думаешь, сопляк, что говоришь?! Тоже мне, великий чекист нашелся.
Громов понимал, что сейчас не самое подходящее время для шуток и споров. Кто-то сверху очень обеспокоен смертью Бодрова и ходом расследования, за что и пытается "повесить" смерть майора на следователя ФСБ. Панкратов только и ждет, как избавиться от него, а тут выпал шанс, от которого трудно отказаться.
- Ты не в том положении, как раньше, - продолжал начальник отдела. - Будет возбуждено против тебя дело или нет - зависит не от меня. А пока я жду рапорт.
Максим положил перед Панкратовым исписанный листок с рапортом о сегодняшнем инциденте. Полковник мельком посмотрел на бумагу и отодвинул в сторону. Громову стало не по себе: неужели и Панкратов в деле? Ведь по этому движению видно, что он хочет видеть на столе совсем другой рапорт, который сыграет важную роль для верхушки. Панкратов только собирался возразить, как Громов взял инициативу в свои руки:
- Товарищ полковник, при всем уважении к вам, я не собираюсь что-то менять в своих показаниях. Пусть это кого-то не устраивает, но я не буду плясать под чью-либо дудку. Можете порвать мой рапорт, но я буду писать точно такой же.