Макар Степанович все-таки решил исполнить свою мечту. Как часто он хотел подойти к режиссеру его любимого аматорского театра и попросить устроиться в труппу. Но все как-то мешали стеснительность и неуверенность в своем таланте. В этот день уверенность в таланте так и не пришла, но он решил, что надо хотя бы попробовать.
Не у всех профессиональных театров есть такие преданные поклонники, как Макар Степанович. Он не пропускал ни одной постановки и знал поименно всех актеров. Всю жизнь он работал инженером, пережив и золотые годы этой профессии в Советской России, и постепенное падение ее престижа. На пенсии же его главным увлечением стал театр.
Вместо того, чтобы играть в домино или обсуждать политику, он читал пьесы, театральную критику и теорию актерского мастерства. Театр он любил больше, чем кино, а любительские театры больше, чем профессиональные. Именно там, считал он, играют за идею, поэтому они более искренни. При этом, Макар Степанович был абсолютно уверен, что его любимая труппа заслуживает звание профессиональной, и это только вопрос времени.
И вот он постучался в кабинет к режиссеру театра. Войдя, он увидел моложавого мужчину, одетого стильно, даже можно сказать богемно. Чтобы не застопориться, Макар Степанович сразу же выпалил:
- Я хочу играть в Вашем театре.
Режиссер поправил шелковый фиолетовый платок и поздоровался. Макару Степановичу стало стыдно, ведь он даже не поздоровался. Он стал извиняться за это, приветствовать режиссера, и поплыл. Искусством вести беседы он не обладал, будучи в этом деле по-детски непосредственным.
- Вы знаете, я бы с радостью взял Вас в труппу, но у нас и так много возрастных актеров. К сожалению, нам как раз молодых не хватает. Смешно сказать, у нас отцы и дети в пьесах не редко одного возраста. За это нас и укоряют, не хотят давать статуса профессиональной труппы…
Режиссер не настаивал, и Макар Степанович ощутил, что стоит ему только очень попросить, показать ему силу своего желания, как его возьмут. Но этим он мог бы подвести сам театр, поэтому смолчал.
Режиссеру невесело было смотреть на опечаленного старика, поэтому он сообщил, что им нужен работник сцены.
- Ничего сложного, декорации какие-никакие переставить между актами, зарплата, кстати, полагается.
- Значит, я все-таки буду на сцене! – сказал Макар Степанович с такой интонацией, что это тронуло режиссера, человека не особо сентиментального.
- Конечно. С завтрашнего дня можете приступать.
Давно будущий работник сцены не ожидал нового дня, как этой ночью. Он ведь наконец сможет помочь любимому театру. Он побывает за кулисами и ощутит ту энергетику, какую не передадут ни какие пособия. От радости у него замирало сердце. К сожалению, в его возрасте любые сильные эмоции, даже положительные, могут отразиться на здоровье – перед сном ему пришлось выпить таблетку от сердца.
Утром боль не ушла, но он не мог позволить себе пропустить первый же день, принял лекарство, и пошел, ни много ни мало, навстречу своему счастью.
Каждая из деталей актерских будней – учение на память текста, примерка костюмов, разминка перед началом репетиции – казалась ему частью фантастики, магии, необъяснимой для обычного человека.
Но главный волшебник его смутил. Когда началась репетиция, он проявлял к актерам непомерную требовательность, жестко отчитывая за малейшие ошибки. Он переживал и нервничал за актеров, ведь считал их невероятно восприимчивыми.
- Макар Степанович, а Вы почему декорацию не вносите? Мы, что, из-за Вас простаивать должны?
Обращение лично к нему обескуражило работника сцены, ему вдруг показалось, что он вообще не в своей тарелке и все делает неправильно. Взяв себя в руки, он покатил декорацию на колесиках к центру. По пути у него схватило сердце, и он с ватными ногами упал в ближайшее кресло.
- Макар Степанович, Вы не прохлаждаться сюда пришли, - вскричал режиссер.
- Ему плохо, - шокировано объявила одна актриса.
Режиссер вмиг изменился. Он взбежал на сцену и стал метаться по ней, спрашивая непонятно кого «Что делать?». Эта же актриса позвонила в «Скорую».
Когда врачи разрешили навестить больного, к нему в палату пришла вся труппа с апельсинами, соком и печеньями. Макар Степанович был благодарен даже за малейшее проявление заботы, а эта сцена тронула его до слез.
- Как Вы, Макар Степанович? - виновато и обеспокоенно спросил режиссер.
- Мне уже полегче, но я бы хотел поговорить о Вас. Возможно, я не вправе говорить Вам, что делать, но Вы слишком давите на актеров. Мне кажется, это угнетает их. А они же ранимые, как дети. Будьте, пожалуйста, помягче к ним.
Режиссер никому не позволял указывать себе, что делать, но этот совет он принял беспрекословно.
А через месяц Макар Степанович сыграл главную роль в спектакле, который был ему же и посвящен.